Алексей Богдановский

ПОЯС БОГОРОДИЦЫ

или монастырь, который похоронил еврозону

"FORBES", 25 ноября 2011 г.

См. библиографию. Афон.

В последние дни сотни тысяч верующих со всей России выстраиваются в очереди, чтобы приложиться к чтимой православной реликвии — поясу Богородицы, привезенному на несколько недель из Греции. Успех этой поездки превзошел все ожидания: очередь к храму Христа Спасителя начинается на Воробьевых горах, а паломники, приехавшие из других городов, стоят в ней сутками. Иерархия общества проецируется и на церковное поклонение, и вот уже чиновники на машинах с мигалками проезжают к святыне без очереди, а церковь призывает их "не осуждать".

Приезд пояса Богородицы в Россию стал еще одним успехом Ватопедского монастыря, одной из двадцати обителей православной монашеской республики Афон на севере Греции. Монастырь основан почти тысячу лет назад и, по определению своего обособленного от земного мира существования, должен бы славиться только в мире духовном. Однако в последние годы Ватопед не сходит со страниц международной деловой прессы, а журнал Vanity Fair посвятил ему большую статью. В чем же причина?

Как выяснилось, несмотря на отрешенность от материального мира, ватопедские монахи имеют редкую предпринимательскую жилку и последствия их действий оказываются порой настолько далеко идущими, что и предвидеть невозможно. Так, в 2009 году премьер Греции Костас Караманлис объявил и проиграл досрочные выборы на волне имущественного скандала вокруг сделок государства с монастырем, в ходе которых правительству мог быть нанесен огромный материальный ущерб. Смена правительства имела, как мы теперь знаем, последствия тектонического масштаба. Выяснилось, что правительство Греции массово фальсифицировало экономическую статистику, и показатели бюджетного дефицита пришлось пересмотреть с 3,6% ВВП до почти 16%. Страна потеряла доверие рынков и возможность обслуживать гигантский госдолг, стала "слабым звеном" еврозоны, а попытки ЕС погасить греческий пожар стабилизационными кредитами и программой сокращения расходов не принесли успеха. Кризис суверенного долга распространяется на другие страны, грозя миру рецессией, а единой европейской валюте — гибелью. И кто знает, может быть, правительству Греции и дальше бы удавалось скрывать фальшивую отчетность, а мир не лихорадило бы, когда бы не предприимчивость монахов Ватопеда.

Скандал разразился в конце 2008 года, когда в греческие СМИ просочились подробности сделки между государством и монастырем. Как и всякая византийская обитель, Ватопед богат в первую очередь не архитектурой, не фресками или древней библиотекой, а хранящимися у него грамотами византийских императоров и турецких султанов на собственность. Подобные документы до сих пор признаются греческим государством, которое, однако, само пока не создало собственного земельного кадастра. На протяжении ряда лет Ватопедский монастырь судился с государством за обширный участок леса и озеро на севере страны, и в конце концов суд признал древнюю грамоту подлинной, а вытекающие из нее права — подлежащими реализации. Почти мгновенно Ватопед заключил выгодную сделку с государством: только что полученные по суду земли были обменены на дорогостоящие здания в центре Афин и туристическую недвижимость неподалеку от Афона. По оценкам СМИ, ущерб государству оценивался в €100 млн (в ходе парламентского расследования назывались невероятные цифры вплоть до €1 млрд).

В отличие от всех других сделок, этой не составило труда преодолеть все круги греческой бюрократии. За короткое время пять министров и их заместителей расписались на необходимых для совершения сделки документах, а жена одного из министров, нотариус по профессии, эти сделки моментально завизировала. Процесс ускорили частые дружеские визиты игумена монастыря Ефрема в греческие учреждения, двери которых были для него всегда открыты.

Когда греческие СМИ раскрутили подробности деловой деятельности монастыря, выяснилось, что Ватопед оказался в центре целой деловой империи, включавшей, помимо недвижимости, целый ряд компаний, почти все — кипрские офшоры. Занимались они чем угодно, вплоть до игры на бирже, но налогов в силу своего офшорного статуса и освобождений, имеющихся у афонских монахов, практически не платили.

Скандал привел к быстрому падению популярности правительства Караманлиса, несмотря на отставки замешанных в сделку министров. Сперва было начато одно расследование, после смены власти — другое, но никаких сведений о возможных взятках найти не удалось. Оставалось предположить, что огромные выгоды монастыря получились из дружбы чиновников с монахами, которая строилась на духовном окормлении, а отнюдь не на презренных деньгах. Впрочем, это не имело значения: по греческому закону, любые уголовные преступления министров списываются после следующего срока полномочий местного парламента. Выборы в Греции часты, так что все министры попали под амнистию даже без рассмотрения их дел по существу. Что же до игумена Ефрема и его правой руки и управляющего активами монаха Арсения, они демонстративно игнорировали парламентское расследование, но появились в нескольких судах, которые без видимого успеха тянутся до сих пор.

Россию эта история не затронула, но у нашей страны есть своя многовековая история отношений с Ватопедом — одним из древнейших и наиболее влиятельных монастырей православного мира. Тесные связи обители с российским истеблишментом возникли несколько столетий назад, а масштабные гастроли святынь происходят далеко не в первый раз.

Греческие монахи издавна приходили на Русь — сначала с проповедью, затем со святынями и прошениями. Оказавшись под властью Османской империи, они традиционно искали у России защиты и поддержки, в том числе материальной. В XVII веке, при благочестивом царе Алексее Михайловиче, приобретение святынь с христианского Востока стало официальной государственной политикой и на это тратились огромные суммы соболями и звонкой монетой.

В 1655 году ватопедские монахи принесли в Россию на поклонение одну из главных своих реликвий — честную главу святителя Иоанна Златоуста. Царь Алексей Михайлович был настолько потрясен святыней, что решил ее оставить себе вместе с некоторыми другими реликвиями, а ватопедским монахам выделил в утешение астрономическую по тем временам сумму 2000 рублей. Впоследствии афонские монахи неоднократно пытались вызволить голову, но добились лишь того, что в 1693 году Петр I постановил выдавать им субсидию 500 рублей каждые четыре года. Деньги эти платились как минимум до 1730-х годов.

Святыня хранится сейчас в храме Христа Спасителя. Но — о чудо! — афонские монахи у себя в Ватопеде показывают паломникам точно такую же голову Иоанна Златоуста и по умолчанию объявляют ее подлинной. Какая из двух голов была подделана, неизвестно.

Но это дела давно минувших дней. Сейчас визит пояса Богородицы в Россию проходит как весьма успешное и многолюдное предприятие, и у ватопедских монахов нет сомнений, что их святыня возвратится восвояси. И есть все основания надеяться, что и в будущем плодотворное сотрудничество с Россией продолжится. Главное — чтобы две главы Иоанна Златоуста никогда не пересекались в своих путешествиях.

Алексей Богдановский — специальный корреспондент "РИА Новости" в Афинах

СПРАВКА: Из истории поклонения Поясу Богородицы

http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=88072&cf=

В последнее время в российской печати появилось немало рассказов о тех частицах Пояса Богородицы (или, по крайней мере, того, что за него выдают), которые появились в течение последних веков. Таких частей "Пояса" известно, по меньшей мере, четырнадцать. Самая "свежая" из них — фрагмент пояса, хранящийся в церкви Умм Зуннар (Пояса Богоматери) в сирийском городе Хомс (византийская Эмеса). Его чудесное обретение (или, по крайней мере, то, что за него выдают) датируется 1953 годом. Все остальные фрагменты имеют средневековое происхождение, но не раннее — в хронологических пределах второго христианского тысячелетия. Оно и не удивительно. Едва ли не до самого разорения Константинополя крестоносцами в 1204 году, во время Четвертого крестового похода, Пояс Богоматери, как считалось, хранился цельным в константинопольской церкви Халкопратии и был одной из главных святынь Города Богородицы — как именовал сам себя Константинополь еще с VI века. В это время выставлять где-либо альтернативные "пояса Богоматери" было затруднительно. Впрочем, нельзя сказать, что совсем уже невозможно. За пределами досягаемости византийской церковной администрации, которые были намного шире пределов досягаемости византийских светских властей, альтернативные "пояса Богоматери" могли появляться уже и тогда. Впрочем, это догадки. Сегодня и уже в течение многих столетий словами "Пояс Богоматери" обычно обозначается святыня, когда-то находившаяся в церкви Халкопратии. Уж какое отношение к ней на самом деле имеют те или иные фрагменты — это всегда вопрос отдельный.

Но что же представляла собой "та самая", "аутентичная" святыня из церкви Халкопратии?

Ее историю легче реконструировать в обратном хронологическом порядке, хотя, надо честно предупредить с самого начала, между началом этой истории и временем земной жизни Богоматери все равно останется несколько столетий. Поскольку недавно мне пришлось коснуться этого вопроса в двух научных статьях (вот в этой статье про историю праздника Покрова см. разделы 2.4.2 и 3.1, а также в этой статье про "Евфимиеву историю", где рассматривается история погребальных риз Богородицы из Гефсимании), здесь я кратко изложу их основные выводы.

Хорошо нам известная история почитания Пояса Богоматери в Константинополе восходит ко времени императора Льва Мудрого и связана с одной из его жен по имени Зоя. Эта Зоя, по легенде, получила исцеление, когда патриарх прилюдно открыл ковчег, в котором находился Пояс. Такова легенда, а есть и более достоверный исторический источник: проповедь того самого патриарха Евфимия, который открывал этот ковчег. Там ни о каком исцелении Зои не упоминается, но зато много других интересных данных. Вкратце, история реконструируется так. Распечатывание ковчега было исключительным актом — особым прошением к Богоматери об умилостивлении над семьей императора и народом. Подобные исключительные меры типичны для ситуаций осады города или мора, но тогда ничего подобного не было.

Было, однако, общецерковное и, значит, общенародное смущение, связанное с женой императора. Из четырех не вполне последовательно сменявших друг друга жен императора Льва две носили имя Зои, причем, с каждой из них был связан какой-либо церковно-общественный скандал. В данном случае, как можно понять, речь шла о второй Зое — Карвонопсине ("Угольноокой", буквально "Угольнозрачной"), — и о втором и самом крупном скандале царствования Льва, его четвертом браке. Четвертый брак категорически запрещался и запрещается правилами православной Церкви, но для царя, в конце концов, сделали исключение — но многие с таким решением церковных властей не согласились, причем, несогласных возглавил сам тогдашний патриарх Николай Мистик. Это событие как раз в 907 году вызвало церковный раскол, в результате которого законный патриарх Николай Мистик был низложен (впоследствии, после смерти Льва, в 912 году, он вернул себе престол и наказал всех, кто был причастен к его низложению), а патриарх Евфимий — тот самый, что открывал ковчег с Поясом и потом произносил дошедшую до нас речь, — был возведен на престол (причем, даже не вполне беззаконно, а с соблюдением многих необходимых формальностей; впрочем, ни это, ни даже высокий личный авторитет аскета не уберегли его от последующих низложения и ссылки). Впоследствии оба патриарха успели примириться, а Церковь обоих признала святыми, но тогда, в 907 году, сторонники каждого из них физически дрались за храмы, и дело доходило даже до смертоубийства. Зоя Карвонопсина была той самой "болезнью", от которой, не без некоторого успеха, попытались исцелить византийское общество обращением к Поясу. На свой лад это и выразила легенда об исцелении императрицы Зои. Видимо, с тех пор Пояс и стал считаться "женской святыней", а там уже было недалеко и до естественного переосмысления этого понятия как средства от бесплодия.

Проповедь патриарха Евфимия, произнесенная 31 августа 907 года в честь нового обретения Пояса, сообщает нам, что Пояс сохранился совершенно нетленным "более 900 лет". Эта цифра указывает на связь с датой Рождества Христова: по традиционному византийскому счету, оно приходится на 5500 год от сотворения мира, что соответствует 8 году до Рождества Христова по принятому у нас сейчас западному исчислению, введенному латинским монахом Дионисием Малым. Таким образом, хронологическое указание Евфимия отсылает нас к дате после 892 года, что согласуется с датировкой события 907-м годом. Ученые давно заметили, что связь Пояса со временем Рождества, в свою очередь, указывает на то, что Пояс Богородицы рассматривался в ряду "реликвий Рождества", а именно, это была ткань, пропитанная, как считалось, молоком Богородицы (и именно молоко Богородицы тут и было исконным предметом почитания). Таким образом, это был не тот пояс, который носится на талии, а характерная для античной женской одежды деталь, которая тоже называлась поясом, но исполняла функции, аналогичные корсажу.

Нельзя не заметить, что, по всей видимости, ни один из ныне известных "поясов Богородицы" не является поясом в соответствующем смысле слова. Если не считать фрагментов в виде отдельных нитей, то про все остальные можно сказать, что они относятся к поясам, носившимся на талии.

Как обращение к Поясу, так и необходимость обновления его культа в Константинополе в царствование Льва Мудрого не были случайны. Еще незадолго до того, а именно, до 860 года именно Пояс сохранял статус главной богородичной святыни города. В последний раз его успел запечатлеть в этом качестве автор канона (богослужебной поэмы) на праздник Пояса 31 августа Иосиф Гимнограф, составивший свой канон не позднее 858 года. Но в 860 году город успешно отбил атаку русских язычников, чему предшествовал крестный ход со второй по важности богородичной святыней — Ризой Богородицы, — возглавленный патриархом Фотием. Возможно, Фотий выбрал именно эту святыню потому, что она хранилась во Влахернах, то есть в той части города, на которую непосредственно нападали с моря. Но, как бы то ни было, после 860 года и до самого разорения города турками в 1453 году главной святыней города становится Риза Богоматери, а праздник в честь Пояса в 907 году хоть и вывел эту когда-то главную святыню из "тени", но не возвысил ее до уровня прежнего почитания.

Можно предполагать, что почитание Пояса в качестве главной святыни города имело место и в VII веке, и, вероятно, уже в конце VI века. Но само появление этой святыни в Константинополе предстает окутанным легендами, причем, что самое плохое — взаимоисключающими.

По одной из двух альтернативных легенд, дошедшей до нас вместе с легендой об исцелении Зои, царь Лев не просто открыл ковчег с поясом, но и прочитал на нем надпись, будто пояс хранился в Иерусалиме у некоей честной девицы вместе с Ризою (внимание: из двух разных легенд о том, где хранилась Риза, ни одна не предполагает участия какой бы то ни было девицы) и был подарен императору Аркадию (395—408), который и положил его в ковчег и отдал на хранение в церковь. (В какую? Церковь Халкопратии не существовала ранее середины V века, когда ее создала императрица Пульхерия; согласно некоторым легендам — специально для хранения Пояса). Через 410 лет (тут ошибка: правильно было бы — 510) этот ковчег и открыл император Лев. Само собой разумеется, что патриарх Евфимий в своей проповеди ни о какой надписи на ковчежце с Поясом не упоминал, то есть сама эта надпись легендарна. Согласно альтернативной легенде, Пояс — опять-таки вместе с Ризою — был после смерти Богоматери отдан на хранение некоей вдовице, после чего неведомо как оказался в городе Зиле в Каппадокии, откуда был перенесен в Константинополь при царе Юстиниане. Вдовица в этой легенде — по всей видимости та, которая известна из поздней и не первоначальной легенды о происхождении Ризы Богоматери, а датировка временем императора Юстиниана указывает на середину VI века как вполне вероятную дату начала почитания Пояса в Константинополе. Роль города Зилы остается загадочной. Очевидно, что эта местность сыграла какую-то роль в развитии византийского почитания Пояса, но только какую и когда? Известно еще и особое празднование в честь перенесения Пояса из Зилы в Константинополь, но только не при Юстиниане, а на 400 лет позже, в 942 году. Все эти легенды о появлении Пояса Богородицы в Константинополе пока что остаются почти неизученными; даже не все относящиеся к ним тексты в настоящее время изданы.

Как бы то ни было, можно напомнить главное. Византийский Пояс Богоматери представлял собой совершенно иной элемент одежды, нежели пояс для ношения на талии, и был одной из реликвий Рождества Христова. Можно добавить, что начало особого почитания в Константинополе богородичных святынь датируется довольно точно 438 годом, когда императрица Евдокия привезла из своего паломничества в Святую Землю первую из них — чудотворную икону Одигитрии.

Епископ Григорий (В.М. Лурье)