РУССКАЯ ЭСХАТОЛОГИЧЕСКАЯ ВИЗИЯ В НАЧАЛЕ ХVІІІ ВЕКА
История давно дала царю (с 1721 года император) Петру І определение “Великий”, которое он сам воспринял.[1] С ним он входит в достолепную фалангу “великих” владетелей. Одни из них как Александр и Карл являются создателями огромных, но недолговечных империй, другие как английский король Алфред и болгарский царь Симеон І объединяют свои государства и спасают их от гибели,[2] а третиe как Константин І и Феодосий І способствуют торжеству христианства и ликвидации язычества. Все эти постижения и качества одинаково относятся к личностью и делу Петра І. Несмотря на обвинения в иммитативность, которые отправляет post factum Жан-Жак Русо в своей книге “Об общественном договоре” (1762), Петровые политические, экономические, культурные и религиозные реформы изменяют основным образом Россию. Естествено, они встречаются с ожесточенным сопротивлением самых разных кругов - от яростных обскурантистов среди старообрядцев до крайных модернистов и атеистов, которые объединяются только своей ненавистью к персону Петра І. Иван ІV Грозный, который в своей параноичной жестокости ликвидирует намного больше из своих поданных в сравнении с Петром І, остается в народной памяти как “добрый царь” вероятно потому что его главная мишень – чужое народу боярское сословие. Иван Грозный переживал себя как эсхатологичный демиург, чья дейность ускорит наступление конца мира и Страшного суда, но на своем веку он не воспринят как таким массовым сознанием.[3] Наоборот, царь Петр Великий вводит обширные перемены в духе секуляризма и антиклерикализма, но ряд его современников и потомков считают его в чисто духовном смысле воплощением злого начала, даже Антихристом.[4] Эта оценка не колебается резкими противоречиями между библейским образом Антихриста и действительной фигурой Петра І. Антихрист будет евреем, а Петр русский; Антихрист будет господствовать над всем миром в разстоянии 3,5 лет, а Петр руководит только Россией 43 лет; Антихрист унищожит христианство и “ему сести в церкви Божией аки Богу” (2 Фес. 2,4), а Петр остается искренно верующим христианином; Антихрист убьет вновь явившимся его обличителей Еноха и Илии, но они не присутствуют в царствовании Петра І. Какие предпосылки и непосредственные причины, которые создают и поддерживают общественную фикс-идею о царе Антихристе?
Со времени крещения в 988 году русская народная психология испитывает влияние Библии и ряд патристических трудов, которые анализируют новозаветные сведения об Антихристе как зловещий подражатель Христа и правитель мира до Второго пришествия.[5] Немало из этих произведений приходят в Россию в староболгарских переводах и включают: Откровение Псевдо-Мефодия Патарского, апокрифические видения Даниила, Слово св. Иполита Римского об Антихристе, Слово св. Ефрема Сирина о пришествии Господня, конце мира и пришествии Антихриста и др.[6] Глубоко воспринявшая такие идеи, русская религиозность часто является склонной созреть тень Антихриста в наложенных властью новостях и переменах, социальных экспериментах, утопичных инициативах, военных поражениях, епидемиях, неурожаях, голодах, дворцовых переворотах и массовых бунтах. Все пришедшее из-за рубежа воспринимается негативно как профанное нарушение исконной русской сакральности. Прежде эпохи Петра І некоторые неблагополучных государей отождествляют с “человеком беззакония”, но во время его правления обвинения нарастают как лавина. Русский мистический светоглед отказывает делать разницу между содержанием и формой, между первостепенными и второстепенными елементами в сфере религии и повлиянном ей бытом, и воспринимают закономерные перемены в жизни как посегательство против устоев веры. Русский народ инстинктивным образом ищет и находит сверхестественный подтекст даже в самых естественных явлениях и решениях.
Надо отметить, что царь Петр І вполне сознательно спомогает для провокации отрицательной общественной реакции. В отличии от царя Ивана Грозного он открыто нарушает священные для русских традиции и вводит несвойственные для страны обычаи. Еще в завещании патриарха Иоакима (1690) и сочинении “Против латинцев и лютеран” осуждается западное богослужение в России и иностранные заимствования, а в своих проповедях патриарх Адриан порицает брадобритие, которое как будто уничижает Божий образ в человеке. В самом конце ХVІІ века увеличиваются протесты против корабельного налога, посылки студентов зарубежом, устранения бород и древних одежд, уменьшения постов, отмены старого летоброения “от сотворении мира” и вхождения курения в моде. В протестантском духе царь Петр І открыто отвергает все, что по его мнению являетсь суеверием и магией - поклонение мощам святых, чудотворные иконы, которые мироточат, целительные источники (агиазмы). Людям, которые распространяют свои видения и чудеса, налагают строгие наказания как разрыв ноздр и доживотная каторга. “Крикуны”, которые своими неистовыми голосами нарушают богослужение, и типичные для Росии “юродивые”, которые часто носят цепи, терпят изтезания и бродят нагими, в 1722 году поставляются вне закона под предлогом, что они соблазняют иностранцев, которые находятся в стране.
Противники Петра І перетолкуют его указы как заповеди пришедшего в мире Антихриста. По старому календарю 73-ий век (от Адама) начинается 1 сентября 1692 года, а объявляя новое столетие в 1700 году (от Христа), он “украдывает” восемь лет у христиан. Обвинения все время нарастают. В целях предотвращения бегства новобранцев на их левых руках наносится крест, который натирается порохом (печать Антихриста!); царь не соблюдает постов; в 1721 году он основает в замене Патриархии Духовную коллегию протестантского образца; умерщвляет свой сын, который является законным наследником, а законом о наследии 1722 года полагает начало династии Антихриста.[7] Вещи достигают грани абсурда, когда даже новый налог бан и улеев и включение пономарей в налоговых регистрах перетолкуются как Антихристовые повинности.[8]
В своем классическом исследовании по данном теме Борис Успенский доказывает, что Петр І и его сподвижники наливают дополнительно масло во огне некоторыми необмысленными символичными действиями, чрезмерным венцехвалением и пародированием церковных служб.[9] Например царь воспринимает титуль “отец Отечества”, который естествен для языческой Римской империи, но в христианской России он воспринимается как узурпирование прерогатив пропадавшего после 1700 года патриарха. В фокусе критики попадает невинное решение Петра І быть отмечаемым не отчеством, а определением “Первый”, которое интерпретируется его неприятелями в качестве претензии быть “начало” всего, т. е. Бог (1 Фес. 2,2-4). В декабре 1709 года Петра встречают в Москве с известными словами, отправленные к Христу в Иерусалиме на Вербном воскресении: “Благословен грядий во имя Господне” (Мат. 21,9). Для достижения полной имитации юноши в белых ризах бросают ветки и гирлянды под ногами царя.[10] В 1721 году Головкин в своей куртоазии восхваляет Петра І, что сотворяет Россию из ничего (вроде Бога в Библии) и воскрешает ее из мертвых (вроде Христос).[11] Многобройными панегириками, одами и художественными ритуалами, в которых царь сопоставляется в положительном свете с божествами греко-римской древности, конструируется небывалый до тех пор апофеоз владетеля как “русский бог”. Карион Истомин, Димитрий Ростовский и Симеон Полоцкий прибегают к сакральной этимологии, следуя свои панегирические и даже апофеозные цели. Они интерпретируют имя Петр (греч. ‘камень’) как аллюзия верховного апостола Петра, а имя царицы Софии (греч. ‘мудрость’) - божественной Премудрости.[12] О победе Петра І над врагами намекается одним релефом, поставленном в Петропавловской крепости, на котором изображен Симон Волхва, падающим с неба по молитвам св. Петра. Эта сцена основана на древнехристианском апокрифе “Деяния Петра”.[13] Культ Петра І дополняется недвусмысленно внушением, че после своей смерти он в роли мирского святого покровителствует и сохраняет Россию.[14] Отдельные личности достигат крайности в смешении гражданских и религиозных обязанностей, когда поставляют в домовом иконостасе портрет царя, перед которым зажигают свечи, делают поклоны и самый искренным способом молятся ему.[15]
Мощным изразителем консервативных протестов стало духовенство, которое несет часть отговорности для составлении и распространении обвинениий против царя в рукописях. Исчисляется, что в приблизительно 20% из всех политических процессов при управлении царя Петра І в роли обвиняемых являются духовники.[16] Одна из первых регистрированных жалоб - записка, написанная и вручена лично владетелю иноком Авраамием из московского Андреевского монастыря в 1696-1697 году. Он собрал информацию о Петре І среди набожными аристократами и знакомыми служащими в администрации. Сознавая своею позицию как уважаемого исповедника и душепастыря, Авраамий решает посоветовать молодого царя. Он призывает его идти по узкой, но спасительной стези и слушать советы церковников, а не мирян. Пропали надежды многих, что после своего брака Петр І будет избегать “смехотворные слова” и небогоугодные дела. Руководство государства оставлено в руках “нечестивых” интригантов и жуликов. Корумпированные чиновники в некоторых приказах разбогатели больше, чем много купцов. Повод для этой филипики – путешествие царя зарубежом в 1697 году, когда он передает другим руководство государства. Хотя письмо Авраамия отличается критической интонацией, оно написано с искренной озабоченостью и доброжелательностью. Поэтому после опроса в Преображенском приказе автор получает довольно мягкое наказание – ссылка в одном монастыре в Коломне, где ему разрешается составлять и другие жалобы царю.[17]
Следующие обвинения – это лапидарные и ожесточенные “подброшенные письма”. Одна записка, найденная в московской церкви, утверждает, что царь “соблазнен немцами и немками в латинскую веру” и наконец отравлен им. Автор сыплет негодования против развала нравов и особенно против курения и увещает Петра І посещать литургию, если хочет избежать турецкое нашествие. Другое письмо описывает в черных красках двор царя как “рой бесов”, которым намекает, что царь модернист одна из ипостасей дьявола в виде Велзевула (евр. ‘государь мух’).[18] После возвращения Петра І из Европы писания умножаются. Одно произведение насчитывает его 70 (сакральное число) душепагубные новововедения, среди которых можно найти курение, употребление чая и кофе, германские костюмы, италианское пение и искусство, бритие и бальзамирование усопших.[19] Отсюда только один шаг к личным шовинистичным обвинениям против Петра І, который отошел от традиционного представления о благочестивом православном царе. Той привлекает иностранцев в качестве своих советниках, женится на иностранке, с своим бритым лицом и европейскими одеждами имеет вид иностранца и может быть уже превратился в иностранца. Автор не гнушается выдумать клевету, что его мать Наталия раждает девушку (в позднейших версиях – несколько девушек), которую сменили с мальчиком иностранного происхождения.[20] В стиле русского самозванского фольклора крестьяне распространяют басню, что плохие немцы бросили царя в тюрму и поставили “лжецаря” на троне.[21] Даже родословие Петра І толкуется предубежденно. Заявляется, что в его жилах течет смесенная кровь рабов (его мать из фамилии Нарышкины), благородников и духовников (его прапрадед патриарх Филарет), а как сын второго брака родился в грехе. По мнению обвинителей все эти фамильные детали означают неполноценность и недостойность.[22]
Весы наклоняются и другими аргументами, связанными с нарушениями канонов царем. Он ссылает свою жену Евдокию в одном суздальском монастыре и в 1699 г. заставляет ее силою стать монахиней, но она бросает ряса и приобретает любовника. Распространяется слух, что Петр І в самом деле женат одновременно на свою внучку и племянницу, потому что царевич Алексий и Наталья Алексеевна являются восприемниками его второй жены Екатерины.[23] Монах Алексий из Александровского монастыря в Свире отказывает служить молебен о Екатерине под предлогом, что брак Петра с ней незаконен из-за духовного родства. Он добавляет, что Петр І и его сомышленники не соблюдает посты, а всесильные Меншиков и Салтыков курят прямо в храме. За свою дерзость Алексий получает тройное наказание – расстриг, истязание и екзекуция.[24] На Пасхе 1718 года одной старик подает царю записку, в которой возражает против суда его сына Алексия и новую клетву о верности Петру Петровичу и жалуется, что Екатерина нерусского происхождения и общается с иностранцами.[25] Во время царствования Петра І регистрированы много случаев, когда священники отказывают молиться о нем или отмечать молебнями годовщины, связанные с ним и его кругом.
Мода “немецких” одежд и фризур, которая активно внедряется среди населения, тоже ассоцируется изменой православия. Одна женщина из Вологды терпит мучения в Преображенском приказе, потому что повторяет слух, че царь в немецком костюме и парике строит корабли в Воронеже, а его двойник в Кремле лжецарь.[26] Одного монаха стегают плетью, его язык отторван клещами и наконец он послан в азовской каторге из-за проповеди фантазий, что Петр І - сын австрийского посла Франца Лефорта и принуждает народ принимать “бусурманство” (ислам). Какой-то Михаил Большаков умирает во время пытки, потому что сказал в пьяной компании, что повесит тот, кто хочет навязать “саксонские” одежды.[27] Для боязни русских от западной моды способствует тот факт, что на иконах и фресках бесы часто изображаются бритыми и в западных костюмах, а патриархи в ХVІІ веке угрожают анафемой мужчины, которые отвергают “Божий атрибут” - бороду.
В 1700 году вызывает много толков судебный процесс против книгописца Григория Талицкого, который собирает ряд “доказателств” в пользу тезы о сатанизме царя Петра І.[28] Поведение владетеля и его свиты нехристиянское, Москва превратилась во второй Вавилон, а Петър восмой царь после Ивана ІV (в православной экзегетике восемь - число вечности и Страшного суда после сотворение мира “за семь дней”). Верующим русским рекомендуется не уплачивать налоги, не занимать государственные службы и даже восстать против царя Антихриста. Риторика Талицкого распространяется нелегальным образом в множество копий и считается столь опасной, что по приказу царя митрополит Стефан Яворский пишет специальный трактат против ней с заглавием “Знамения о пришествии Антихриста” (1703) и специальное “Увещание”. Григорий Талицкий сожжен на костре, боярин кнезь Иван Хованский умирает во время ареста, епископ Игнатий Тамбовский низвергнут и брошен в темницу Соловецкого монастыря, а другие обвиняемые, включительно четыре священников, сосланы навсегда в Сибирь.
Женщины[29] тоже распространяют устное обвинение, что царь – это Антихрист. Некоторые из них схвачены и получают приговоры в т.назв. “Деле о бабах”, но власти рассуждают, что им не надо лежать вместе с рядовой шпаной. Поэтому они задержаны в известной Петропавловской крепости, которая с тех пор становится тюрмой для политических преступников.
Сектанты особенно склонны узнавать в Петре І воплощение дьявола. Несколько хлыстов допрошены в Преображенском приказе в 1717 году. Один из них исповедует, что в построенном по западному образцу Санкт-Петербурге живет сам Антихрист и что город должен погибнуть как Содом и Гоморра.[30] Недруги царя прибегают к умопомрачителной нумерологии, заявляя, что численные соответствия букв в воспринятой Петром І титуле imperator образуют число Антихриста 666 (Откр. 13,18), но без буквы М, которую царь якобы пропустил, чтобы скрыть свою настоящую природу.[31] Бесовское число 666 откривается даже в нерусских терминах как senat(о)ri и еврейские имена вроде H(G)oldstein. Пришествие Антихриста ожидается, конечно, в 1666 г. Так как тогда ничего особенно не случается, это событие начинают исчислять от воскресения Христа, который жил на земле 33 лет (1666 + 33 = 1699). Петр І возвращается из путевки зарубежом 25 августа 1699 года - шесть дней до сентябрского нового года, что встречается настоящей истерией. Портреты Петра І с языческой богиней Минервой отвергаются как икони Антихриста, а подушевный налог стоимости 70 гривен объясняется как змей с семи головами.[32] Ненависть к царю смешивается с магией чистейшей пробой, когда крестьяне шепчут поверительно между собой, что он может превращатся во всякие животные по своему усмотрению (его немецкие сапоги отождествляются с “коровьими ногами” Антихриста[33]) или что он перерожденный ересиарх Симон Петров (Симон Влъхва).[34]
Особенно упоритое сопротивление Петру І оказыват старообрядцы, которые отделяются от Русской церкви после литургических реформ патриарха Никона и царя Алексея в 50-х и 60-х годах ХVІІ века.[35] Незначительные изменения в обрядах, которые вводит русская церковная иерархия, воспринимаются как окончательное отпадение от православия и сигнал для прихода Антихриста и конца мира. Спор о времени его пришествия разделяет старообрядцы на поповцы (с духовенством) и беспоповцы (без духовенства). Первые ожидают Антихриста в неопределенном будущем, а другие пытаются доказать, что он уже восцарился. На свою очередь беспоповцы разчленяются в двух фракциях. Одна из них верует в “чувственном” Антихристе или в конкретной личности, а другая толкует библейские пророчества в алегорическом (“притчовым”) смисле и заявляет, что под “Антихристом” надо разуметь отступление от веры и конкретно раскол в ХVІІ веке.[36] Крайние беспоповцы убеждены, что настоящее православие исчезло и что спасение в мире невозможно. Поэтому они бежат в лесах Севера и в Сибири, где живут в изоляции. Эти “бегуны” или “странники” отвергают все связи с государством Антихриста - не участвуют в допросах населения, не уплачивают налоги, не служат в армии, не принимают решения судов, не имеют собственность, паспорта, постоянное местожительство. Беспоповцы в своем крайнем фарисействе являются врагами “мирщения”, т.е. контакта со всеми другими людьми, которых они воспринимают как нечестивые, с созданными “еретиками” продуктами, посудой, деньгами, и даже с посещаемыми “еретиками” общественными заведениями (баньи, странноприемницы и др.). Филиповское расклонение безпоповцев отвергает брак и еду мяса, с чем приближается к гностицизму и богомильству. Люди, которые принимают старообрядчество в его “беспоповском” варианте, перекрещаются как нехристиане. Исключение в этом отношении делают беспоповцы нетовцы. В многих случаях расколники выкапывают себе могилы и ложатся в них, распевая духовные стихи и ожидая пришествие Господа (древняя монашеская практика, знакомая из патерических рассказов), а в случае нападения царской армии прибегают к самосожжением (“гарь”), хотя самоубийство по Библии самой большой грех.[37]
Общий элемент всех старообрядческих “согласий” - отказ поменать в частном и общественном богослужении царя (сначала Алексея Михайловича, а потом Петра І и его приемники). В конце 30-х лет ХVІІІ века ведущая в старообрядчестве Выговская пустынь после внимательного анализа решает ввести моление за царя. Этот шаг встречается ожесточенным сопротивлением много других раскольнических общин.[38] В 1862 году Духовный совет московских старообрядцев издает окружное послание, с которым опровергает беспоповскую веру в духовном Антихристе и рядь других заблуждений. Это послание провоцирует новые скандалы среди паства и один собор в 1906 году передает его официально сожжению.[39] Аргументацию старобрядчества используют и восстания во время Петра І, которые изображают свое сопротивление “царю Антихристу” как священный долг и защита праотеческих ценностей.
Демонизация самого великого русского владетеля сегодня можно показаться давно остаревшим куриозом из истории человеческого суеверия. Но его пародийные реминисценции возникоют недавно, на пороге между двумя тысячелетиями, не только в разтерзанной проблемами России, но и в не очень религиозной Болгарии. Некоторые болгары, вслед за агитацией афонских монахов, категорически отказываются принять новые документы самоличности, в которых как будто сокрыто число Антихриста. Этот антисоциальный миф в состоянии скомпрометировать Православную церковь и прямо ассоцирует с русской разкольничей казуистикой.[40]
[1] О нем см. Cracraft, J. For God and Peter the Great. New York, 1982; Баггер, Х. Реформы Петра Великого. Обзор исследований. М., 1985; Riazanovsky, N. The Image of Peter the Great in Russian History and Thought. New York and Oxford, 1985; Donnert, E. Peter der Grosse: Der Veranderer Russlands. Gottingen und Zurich, 1987; Aнисимов, Е. Время петровских реформ. Л., 1989; Масси, Р. К. Петр Великий. В 3-х тт. Т. 1-3. Смоленск, 1996; Драссен, И. Царь Петр и его голландские друзья. СПб., 1996; Hughes, L. Russia in the Age of Peter the Great. New Haven and London, 1998; Шенкман, Г. С. Великий Петр. СПб., 1999 (Исторические личности России ХVІІІ в. и их потомки); Павлов-Сильванский, Н. Проекты реформ в записках современников Петра Великого. Опыт изучения русских проектов и неизданные их тексты. М., 2000; Брикнер, А. Г. История Петра Великого. М., 2004, и др.
[2] Стефанов, П., архим. Българският цар Симеон и английският крал Алфред. -Български векове, 2000, No 2, 43-55.
[3] Юрганов, А. Л. Опричнина и Страшный суд. - Отечественная история, 1987, № 3, 52-75. Об отношении русских к царю вж. Cherniavsky, M. Tsar and People: Studies in Russian Myths. New Haven, 1961; Wortman, R. S. Scenarios of Power: Myth and Ceremony in Russian Monarchy. T. 1-2. Princeton, 1995-2000.
[4] Панченко, А. М., Б. А. Успенский. Иван Грозный и Петр Великий: концепции одного монарха. Статья первая. - Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 37, 1983, 54-78.
[5] Jenks, G. C. The Origins and Early Development of the Antichrist Myth. Berlin, 1991 (Beihefte zur Zeitschrift fur die neutestamentliche Wissenschaft, 59); McGinn, B. Antichrist: Two Thousand Years of the Human Fascination with Evil. San Francisco, 1994.
[6] Сахаров, В. Есхатологическия сочинения и сказания в древнерусской письменности. Тула, 1877; Alexander, P. J. The Byzantine Apocalyptic Tradition. Berkeley, 1985, 193-225; Исупов, К. Г. Русский Антихрист: сбывающаяся антиутопия. - В: Антихрист (Из истории отечественной духовности). Антология. Сост. коммент. А. С. Гришина и К. Г. Исупова. М., 1995, 5-6; Yoshikazu, N. Eschatology and Related Social Movements in Russia. - Journal of Historical Studies (Tokyo), 1999, № 724, 13-21.
[7] Freeze, G. L. The Russian Levites: Parish Clergy in the Eighteenth Century. Cambridge (MA), 1977, p. 42. Срв. Madariaga, I. de. Tsar and Emperor: The Title of Peter the Great. - In: Royal and Republican Sovereignty in Early Modern Europe: Essays in Memory of Ragnhild Hatton. Eds. Robert Oresko, G. C. Gibbs and H. M. Scott. Cambridge, 1997, 351-381.
[8] Голикова, Н. Б. Политические процессы при Петре І. М., 1957, 146-147.
[9] Успенский, Б. Historia sub specie semioticae. - In: Культурное наследие Древней Руси (Истоки, становление, традиции). Отв. ред. В. Г. Базанов. М., 1976, 186-292. Български превод в: Успенски, Б. Съчинения. Т. ІІ. Семиотика на културата. С., 2000, 41-49 (Серия Studia Slavica). Срв. Zitser, E. A. A Transfigured Kingdom: Sacred Parody and Charismatic Authorship at the Court of Peter the Great. Ithaca (NY)-London, 2004.
[10] Шмурло, Е. Петр Великий в оценке современников и потомства. СПб., 1912, примечания, 22.
[11] Дневник каммер-юнкера Берхгольца, веденный им в России в царствование Петра Великого с 1721-1725 г. 3 изд. М., 1902-1903, с. 39. Срв. Уортман, Р. Сценарии власти. Миф и церемонии русской монархии. Т. 1. От Петра Великого до смерти Николая І. М., 2001 (Материалы и исследования по истории русской культуры. Вып. 8).
[12] Сазонова, Л. И. Имя в риторике и поэзии ХVІІ века у восточных славян. - Славяноведение, 2002, № 1, с. 9.
[13] Морозов, А. А. Эмблематика барокко в литературе и искусстве Петровского времени. - ХVІІІ век. 9. Проблемы литературного развития в России первой трети ХVІІІ века. Л., 1974, с. 200.
[14] Крыстева, Д. Поэтическая формализация мифов о Петре І и “Медный всадник” Пушкина. - Русская литература, 1992, № 3, 14-25.
[15] Успенский, Б. Цит. съч., с. 289; Крыстева, Д. Цит. съч., с. 14.
[16] Голикова, Н. Б. Цит. съч., с. 133.
[17] Бакланова, Н. А. Тетради старца Авраамия. - Исторический архив. Т. 7, 1951, 143-155.
[18] Голикова, Н. Б. Цит. съч., 131-132.
[19] Шмурло, Е. Цит. съч., примечания, 1.
[20] Голикова, Н. Б. Цит. съч., 149-151, 181.
[21] Пак там, с. 169.
[22] Шмурло, Е. Цит. съч., с. 25. Срв. Никанорова, Е. К. Исторический анекдот в русской литературе ХVІІІ века. Анекдоты о Петре Великом. Новосибирск, 2000 (Научные приложения. Вып. XXIV).
[23] Шмурло, Е. Цит. съч., с. 397; Голикова, Н. Б. Цит. съч., с. 147.
[24] Есипов, Г. В. Раскольничьи дела ХVІІІ столетия. Т. 1. СПб., 1861, 134-155.
[25] Пак там, 159-164.
[26] Пак там, Т. 2, с. 168.
[27] Голикова, Н. Б. Цит. съч., с. 213.
[28] Записки капитана Филиппа Иоганна Страленберга об истории и географии Российской империи Петра Великого. Пер. и ред. Ю. Беспятых и др. Т. 1. М.-Л., 1985, 136-137.
[29] Григорян, В., П. Баранов. Цветы императору Павлу. - http://www.rusk.ru/st.php?idar=321519
[30] Clay, J. E. God’s People in the Early 18th Century: The Uglich Affair of 1717. - Cahiers du monde russe et soviAtiquе. Т. 26, 1985, p. 107.
[31] Шмурло, Е. Цит. съч., примечания, 27.
[32] Пак там, 24-26.
[33] Голикова, Н. Б. Цит. съч., 145-146.
[34] Есипов, Г. В. Цит. съч. Т. 2, с. 64.
[35] Гурьянова, Н. С. Крестьянский антимонархический протест в старообрядческой эсхатологической литературе периода позднего феодализма. Новосибирск, 1988, 38-60; Podskalsky, G. Rolle und Bedeutung endzeitlicher Vorstellungen (Antichrist) im Schriftum der Altglaeubigen. - In: Sprache, Literatur und Geschichte der Altglaeubigen. Akten des Heidelberger Symposions vom 28. Bis 30. April 1986. Red. T. Haapanen. Heidelberg, 1988, 203-223; Лукин, П. В. Народные представления о государственной власти в России ХVІІ века. М., 2000, 170-252.
[36] Salvatore, R. La polemica sulla natura sensibile o spirituale dell’anticristo nella letteratura vecchio-credente contemporanea. - Annali dell’ Istituto universitario orientale di Napoli. Slavistica. T. 5, 1997-1998, 375-428.
[37] Антихрист. - В: Вургафт, С. Г., И. А. Ушаков. Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы. Опыт энциклопедического словаря. М., 1996, 29-30. Срв. Мальцев, А. И. Староверы-странники в ХVІІІ - первой половине ХІХ в. Новосибирск, 1996.
[38] Crummey, R. O. The Old Believers and the World of Antichrist: The Vyg Community and the Russian State 1694-1855. Madison, 1970.
[39] Окружное послание. - В: Вургафт, С. Г., И. А. Ушаков. Цит. съч., 203-204.
[40] Страхове от свършека. Из книгата “Антихристът” на о. Михаил. - Църковен вестник, № 18, 1-15 октомври 2000.
|
