Зинаида Перегудова

ПОЛИТИЧЕСКИЙ СЫСК РОССИИ (1880-1917 ГГ.)

К оглавлению

Номер страницы после текста на этой странице

Раздел 3.

В НОГУ СО ВРЕМЕНЕМ?

С. 337.
Глава 9.

КАДРОВАЯ ПОЛИТИКА ДЕПАРТАМЕНТА ПОЛИЦИИ

§ 1. Кадры Департамента полиции и учреждений

политического сыска на местах.

(Общая характеристика)

            С созданием Департамента полиции Лорис-Меликов, имевший прямое отношение к его комплектованию, взял в состав нового учреждения ряд лиц из III Отделения (21 чел.) и Департамента полиции исполнительной. Большинство из них не имели специальной подготовки (в основном это были работники «для письма», переписчики, алфавитчики, имевшие домашнее или гимназическое образование). Единицы имели высшее юридическое образование. Однако при комплектовании руководящего состава Департамент Министерства внутренних дел вплоть до 1902 г. стремился брать в штат преимущественно лиц с юридической подготовкой. Директора Департамента полиции, вице-директора, чиновники особых поручений, прикомандированные к Департаменту, руководители структур (делопроизводств), как правило, имели высшее юридическое образование1.

            Некоторые руководители более низкого ранга, заведующие отделениями в структурах Департамента также имели юридическое образование. В то же время среди них были лица, окончившие только курс гимназии. Многое зависело от способностей и опыта сотрудника.

            Например, И.А. Зыбин2, работавший в Особом отделе и возглавлявший отделение перлюстрации, окончил курс С.-Петербургской классической гимназии. Поступив в Департамент чиновником для письма, он в силу своих необыкновенных способностей по расшифровке криптограмм продвинулся по службе. И это был не единичный случай.

            Исключением из правил было появление на должности заведующего Особым отделом Департамента осенью 1902 г. С.В. Зубатова, не окончившего даже гимназию. Но путем самообразования он встал вровень со многими своими коллегами, а порой превосходил их своими познаниями. Как было сказано

            337

выше, именно с появлением в Департаменте Зубатова начали приглашаться на службу в Департамент розыскные офицеры из корпуса жандармов. Затем это повторилось уже при директоре Департамента М.И. Трусевиче и вошло в практику Департамента. Но, как правило, жандармские офицеры служили и одной структуре Департамента — Особом отделе.

            Все же ГЖУ, ЖПУ ж.д, охранные и РОО возглавлялись и имели основной состав работников из офицеров Штаба корпуса. Сам Корпус жандармов, в свою очередь, пополнялся за счет армейских офицеров.

            Существовали правила приема офицеров в корпус жандармов, которые утверждались министром внутренних дел, шефом жандармов. Правила периодически пересматривались на предмет уточнения и изменения некоторых позиций.

            Первоначально в корпус принимались лица, окончившие юнкерские училища по первому разряду, прослужившие в строю не менее 3-х лет, не выше чина штабс-капитана или штаб-ротмистра армии. Исключения допускались при замещении высших должностей, при рассмотрении и решении этого вопроса командиром корпуса жандармов3.

            Не допускались на службу лица, «бывшие в штрафах по суду и следствию», имевшие казенные и частные долги, «равно лица польского происхождения, католического исповедания или женатые на католичках, а также евреи, хотя бы и крещеные»4. (Но это не распространялось на Департамент полиции.) Лица, пожелавшие вступить в Корпус, ходатайствовали через своего начальника, который представлял в Штаб корпуса послужной список с характеристикой на офицера. В ней указывались не только деловые, но и нравственные качества кандидата, «репутация у начальства и товарищей, образование и т.д.». Затем это лицо вносилось в список кандидатов, проходило собеседование в комиссии, организованной при штабе5.

            При предварительных испытаниях кандидат должен был выполнить письменную работу на заданную тему. При собеседовании обращалось внимание на его общее развитие, способности, знакомство с иностранными языками, а также языками по месту службы (польский, латышский, финский и т.д.). Выдержавшие экзамен впоследствии прикомандировывались к Штабу корпуса и под руководством опытных офицеров проходили курс обучения по ведению делопроизводства, приобретению практических навыков их будущей работы. «Преимущественное» внимание обращалось на разрешение практических задач. Затем офицеры подвергались повторным испытаниям. Те, кто признавался «соответствующим» для службы, по усмотрению командира корпуса назначались на вакантные должности 6.

            338

            Определенные послабления были сделаны офицерам, поступавшим в жандармские дивизионы, так как охотников до этой службы было меньше, а потребность в них больше. Для них требовался меньший стаж армейской службы (2 года), и они не подвергались предварительным испытаниям.

            Со временем правила приема в корпус жандармов усложняются. Более специальными становились письменные работы (по истории, или литературе, или вопросам юриспруденции). Строже стало проводиться и собеседование. Главное же новшество состояло в том, что офицер, прошедший все эти стадии, заносился в список на прохождение специальных курсов, организованных при Штабе корпуса жандармов7.

§ 2. Курсы Штаба корпуса жандармов

            Курсы готовили офицеров к их будущей служебной деятельности, давали определенные навыки и знания в их будущей профессии8. Обучение продолжалось разные сроки, в среднем от 3 до б месяцев. Программа была рассчитана так, чтобы число учебных часов было не менее 100 9.

            О серьезности отношения руководства корпуса и Департамента полиции к подготовке личного состава свидетельствовал и тот факт, что список преподавателей и программа курсов согласовывались и утверждались на уровне товарища министра внутренних дел. Первое, с чем знакомились офицеры, — это устройство Корпуса жандармов, права и обязанности его чинов в строевом, инспекторском, хозяйственном, военно-судном отношениях; права и обязанности по производству дознаний и переписок, производимых в порядке положения об охране; специальные права и обязанности чинов жандармско-полицейских управлений железных дорог; политический розыск; история революционного движения. На устройство корпуса жандармов отводилось 4 часа, столько же на «производство дознаний». Железнодорожная полицейская служба — б часов, розыск и революционное движение — по 8 часов.

            «Второстепенными предметами» считались кодексы Уложения о наказаниях уголовных и исправительных; Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. На них отводился всего час времени. Мало уделялось внимания изучению общей части Уголовного Уложения и очень коротко проходили русское государственное право. Несколько позднее был введен курс современной регистрации преступников (антропометрия, дактилоскопия), изучение системы шифров, которыми пользовались в переписке ГЖУ, охранные отделения, система шифров и «переписка между арестантами».

            339

            Посещение занятий офицерами было обязательным.

            Особые сложности были с курсом по истории революционного движения, так как первоначально не было пособия по этому курсу. В то же время для слушателей был разработан «Вопросник по истории революционного движения». Он был на 46 страницах и содержал 179 вопросов10.

            Вопросник был составлен следующим образом: справа вопросы, слева короткие ответы. Первый вопрос: «Первоначальное революционное движение в России». Ответ: «Выразилось в декабристском движении 14 декабря 1825 г.». Ставились вопросы и теоретического порядка: что такое социализм, коммунизм, нигилизм, аграрный социализм, анархизм и т.д.

            Интересен ответ на вопрос: кто родоначальники социализма? Ответ: родоначальниками социализма, принявшего в начале прошлого столетия осязательную форму, явились во Франции — Сен-Симон и Фурье и в Англии — Оуэн. Социализм утопический; а затем Карл Маркс и Энгельс, создавшие социализм научный, и затем кант-социализм классический.

            «Когда впервые социализм проник в Россию?». В ответе упоминаются Герцен, Петрашевский, Чернышевский.

            Вся история революционного движения XIX — начала XX в. нашла воплощение в вопросах и ответах. Здесь и отношение революционных кружков к освобождению крестьян, издание прокламации «Великорусе», и «Письмо государю», возникновение «Земли и воли», покушение Каракозова, начало студенческих волнений, программа Нечаева; что такое Интернационал; кто такие Бакунин и Лавров и т.д.

            В вопроснике серьезно ставятся темы, связанные с социал-демократической партией, с партией эсеров, Бундом, социал-демократией Латышского края. Идет детальная разработка вопросов, связанных со съездами этих партий. Достаточно подробно говорится о съездах и их решениях, где и в котором году был II съезд РСДРП, из кого состоял, чем закончился, какие требования предъявлял Ленин на съезде, обязанности ЦК, что произошло после II съезда.

            И далее: что такое Советы рабочих депутатов, с какой целью и когда был созван IV съезд РСДРП, какие вопросы разбирались на IV съезде, какая резолюция съезда, какие постановления вынес съезд по отношению к войскам, партизанским выступлениям, профсоюзам и т.д.

            Авторство «Вопросника» не установлено. Но можно пред положить, что он был создан не ранее конца 1910 г. В его подготовке принимали участие некоторые чиновники Департамента полиции. Имеющийся в нашем распоряжении экземпляр выполнен на гектографе, имеет правку, принадлежащую начальнику

            340

Эстляндского губернского жандармского управления Белинскому Евгению Еркулановичу.

            В материалах архива сохранялись также программы занятий по ряду предметов, изучавшихся на курсах11. Особенно детально был разработан курс по истории революционного движения, начиная с первых революционных организаций.

            На курсах изучалась марксистская литература, партийные издания. В материалах Департамента полиции сохранились конспекты, составленные полковником И.В.Горленко. На ротапринте была издана его разработка на 13 страницах, посвященная Манифесту Коммунистической партии. На первых 2,5 стр. было изложено краткое содержание работы, основные идеи, время издания на русском языке, далее следовал конспект работы12.

            Другая разработка Горленко — конспект книги К. Диля «Социализм, коммунизм и анархизм»13. Известно, что изучалась «Эрфуртская программа», конспектировались статьи из газеты «Искра»14.

            Экзамены на курсах проводились по 12-балльной системе. Ответ, оцененный ниже 6 баллов, считался неудовлетворительным. Офицеры, успешно окончившие курсы, могли быть назначены адъютантами жандармских управлений.

            На курсах был подобран довольно сильный состав преподавателей — специалистов в своей области. Разное время на курсах преподавали: Беклемишев — Государственное право и русское государственное право; уголовное законодательство — читали вице-директор Департамента полиции Виссарионов и Харламов; железнодорожная служба и все вопросы, связанные с деятельностью ЖПУ ж.д., — Тимофеев; теорию розыска читали генерал-майор Герасимов и полковник Еремин; производство дознаний — Савицкий; устройство корпуса — Яворский; антропометрия — В.И. Лебедев15; шифры и секретная переписка — И.А. Зыбин16, известный специалист по дешифровке документов; историю революционного движения преподавали Спиридович 17, Рожанов 18, «жандармы-историки» — так впоследствии их именовали в литературе.

            Безусловно, наличие такого большого количества предметов, ограниченность времени не способствовали прочности знаний. Недаром сами преподаватели порой были недовольны, так как приходилось преподносить предмет в «сжатой форме», офицеры же «выходили со слабой теоретической подготовкой»19.

            В 1912 г. Белецкий подает записку о необходимости более глубокого изучения «второстепенных предметов». В ней он писал: «Учитывая более чем скромный запас знаний гг. офицеров, переходящих в Отдельный корпус жандармов, предстоящие

            341

им собеседования с революционными деятелями в области государственного и уголовного права, я прихожу к заключению, что курсы того и другого права не могут иметь второстепенного значения» 20. Кроме того, он предлагал ввести курс полицейского и административного права.

            В это время встает вопрос о создании особых повторных курсов при Департаменте полиции по теории и практике политического розыска.

            На июльском совещании 1912 г., проведенном в Департаменте, говорилось о том, что переход офицеров в Отдельный корпус жандармов следует «обставить более тщательно», пропускать нравственно устойчивых, надежных и работоспособных лиц, поднять уровень их знаний.

            В связи с этим в декабре 1913 г. были внесены некоторые изменения в «Положение о приеме офицеров в Отдельный корпус жандармов». Последние, действовавшие до этого, правила были утверждены еще шефом жандармов В.К. Плеве в 1903 году. Главное и основное изменение было связано с возрастными ограничениями. Статья 2 Правил звучала: «В корпус жандармов переводятся из войск всех родов оружия, или определяются из запаса, или отставки только офицеры, прослужившие в офицерских чинах в строю не менее 3-х лет и имеющие от роду не менее 24-х и не более 33-х лет»21. Это мотивировалось тем, что ранее принимавшиеся подпоручики и корнеты, едва достигшие 21 года с «неустановившимся характером и не умеющие разобраться в своей собственной жизни, не могут ориентироваться в сложных вопросах, выдвигаемых политической жизнью»22.

            Исходя из того, что были нарекания на моральный облик некоторых офицеров, и это подтвердила проведенная Виссарионовым инспекция, ужесточается проверка кандидатов, подававших заявление о желании служить в корпусе жандармов.

            Начальники управлений, которые должны были «негласно» собирать сведения об облике этих офицеров, перепоручали эту работу нижним чинам. При таких условиях, отмечалось в записке Виссарионова, добыть что-либо достоверное было трудно. Не выяснялись причины перехода в корпус, образ жизни, семейное положение, даже оговоренное в правилах приема в корпус наличие казенных и частных долгов. Довольно часто командиры частей, желая избавиться от непригодного офицера, умалчивали о многих обстоятельствах жизни своих подчиненных 23. В Департаменте с 1912 по 1917 год стали заводиться дела с заголовком «По запросам штаба Корпуса жандармов о благонадежности офицеров, поступающих в Корпус жандармов»24.

            342

            Как отмечалось на упомянутом июльском совещании 1912 г., ряд офицеров, желающих перейти в корпус жандармов, «обнаруживают весьма слабое развитие и сообразительность и часто не могут разобраться в самых простых вопросах, которые им предлагают на предварительном испытании. Конечно, никто не требует, чтобы офицер был энциклопедистом, но раз офицер не умеет спокойно и здраво разобраться в тех познаниях, которые он ранее приобрел в военно-учебном заведении, он не может быть допущен в корпус »25.

            В связи с этим вводились более серьезные испытательные экзамены по предварительной программе, которая рассылалась тем, кто подавал документы о желании поступить в корпус жандармов.

            Согласно этой программе, от претендентов требовалось иметь общее понятие о праве: право и его значение, закон, административное распоряжение. Им предлагались вопросы по государственному праву, по русскому государственному праву, по русскому уголовному праву, по полицейскому праву, по финансовому праву, по международному праву. Экзаменаторы ставили вопросы, связанные с политической экономией. Обязательным было знание русской истории с древнейших времен и до современности. Кроме того, были вопросы, связанные с историей Великой французской революции и новейшей историей Западной Европы. Требовалось в общем плане знание географии Российской империи26.

            Такой предварительный и серьезный экзамен требовал от офицеров самостоятельной работы и подготовки. В декабре 1913 г. начальник Генерального штаба полковник Никольский представил шефу жандармов новые правила приема в Корпус жандармов, с приложением программы, по которой проводились собеседования и «испытания»27. Одновременно вводился новый предмет — телеграфное дело. Было увеличено число часов на ознакомление с Уголовным Уложением.

            По распоряжению тов. министра Джунковского 6 февраля 1914 г. в состав первоначальной испытательной Комиссии вводился представитель Департамента полиции, который обязан был провести «проверку познаний» офицеров по русскому уголовному и гражданскому праву. Таким представителем был назначен директор Департамента Кафафов28.

            Забегая вперед, необходимо отметить, что Корпус продолжал пополняться и в период Первой мировой войны. Однако в связи с военным временем было издано «Временное положение об офицерских жандармских курсах», сокращено количество изучаемых предметов и до 8 недель сокращен срок обучения29.

            В октябре 1912 г. было разработано «Положение о повторных курсах», их целью было «повысить познания в области

            343

розыска» офицеров корпуса жандармов, предназначенных к службе в розыскных учреждениях в должностях помощника начальника ГЖУ и уездных жандармских управлений. Курсы были рассчитаны на 2 — 3 месяца. В первую очередь на эти курсы приглашались те, кто показал лучшие успехи на экзаменах на курсах при Штабе корпуса жандармов по розыску и истории революционного движения. На повторных курсах предполагалось по этим предметам углубить знания. Особое внимание уделялось событиям 1905—1907 гг., подробно изучались две партии социал-демократов и эсеров, состав организации, программа, устав, издания, заграничные организации, местные партийные организации. Особо уделялось внимание внутрипартийным разногласиям между большевиками, меньшевиками, отзовистами, ликвидаторами, ультиматистами. Подробно изучались национальные партии30.

            Курсы были организованы при Департаменте полиции.

            Несмотря на то, что офицеры проходили первичные и повторные курсы, многие из них чувствовали недостаток профессиональных знаний. Особенно это касалось вопросов, связанных с общественным движением.

            В одной из записок, автора которой установить не удалось, предлагалось учредить в Петербурге «образцовую библиотеку-читальню по истории общественных движений в России в самом широком смысле. Библиотека должна была располагать не только всеми легальными, но и нелегальными изданиями». Библиотека-читальня должна была иметь на своих столах всю «новейшую, свежую оппозиционную и революционную литературу».

            «Офицеры корпуса, попадающие в С.-Петербург со всех концов земли русской, будут иметь возможность познакомиться со всеми новинками в этой области, — пишет автор. — На столах читальни они найдут как бы иллюстрацию к тем очеркам по истории революционного движения, которые дает Департамент полиции в своих циркулярах. Для желающих совершенствоваться в своем самообразовании дана будет к тому возможность»31.

            Автор далее говорит о необходимости учредить серьезные библиотеки-читальни в меньших размерах, «в районных центрах, как, например: Москва, Варшава, Киев, Тифлис, Томск, Иркутск», которые должны снабжать книгами и журналами свои районы. А также создавать библиотеки при охранных отделениях и жандармских управлениях и «поставить их более официально и правильно». Последнее указывало на то, что несмотря на распоряжение Департамента в 1908 г. учредить во всех учреждениях политического сыска библиотеки из нелегальной литературы, распоряжение это не выполнялось. Кроме

            344

того, автор предлагает ввести сперва в Петербурге, а затем и в других крупных центрах обязательные в течение зимнего сезона сообщения и рефераты жандармских офицеров на темы «по общественному движению вообще и революционному в частности».

            «Вопрос о рефератах и сообщениях считаю, — пишет он, — весьма важным. Доказательством может служить то, что в каждой строевой войсковой части введено обязательное производство сообщений г.г. строевыми офицерами на темы, задаваемые начальством по всем очередным злободневным вопросам. Почему же в корпусе жандармов, личный состав которого должен быть, безусловно, хорошо специально образованным и не имеет права отставать от идущего вперед общественного движения, до сих пор таковых сообщений не делается. Они должны быть заведены. Они разбудят провинцию, дадут толчок к самообразованию офицеров корпуса»32.

            Проявляя заботу о «повышении квалификации» жандармских кадров, Департамент полиции регулярно рассылал на места не только учебные пособия, но и оригинальные документы. Были заведены специальные дела «О рассылке Департаментом полиции нелегальных изданий начальникам охранных отделений и другим начальствующим лицам 33. Судя по этому делу в разное время жандармами запрашивались различные нелегальные издания. Периодически Департамент полиции высылал своим подопечным выписки из нелегальных газет с наиболее важными сведениями о жизни той или иной партии.

            28 августа 1910 г. Департамент полиции, направляя начальнику Московского охранного отделения Обзоры революционных партий, рекомендовал выдавать их «каждому офицеру по той партии, изучением коей он занят в данное время» и под расписку34.

            Стоит отметить, что обзоры пользовались большим спросом и среди работников суда и прокуратуры. 7 октября 1909 г. прокурор Новочеркасской судебной палаты писал в Особый отдел Климовичу: «Уважаемый Евгений Константинович. Приношу Вам мою благодарность за присланный мне крайне интересный и систематический обзор партий анархистов.

            Очень Вам буду признателен, если Вы найдете возможным сделать распоряжение о высылке мне тех обзоров революционных партий, которые будут выпускаться Особым отделом Департамента»35.

            Изучение программ политических партий, их прессы порой было сложным для восприятия. В одной из докладных записок за декабрь 1912 г. указывалось, что с точки «зрения интересов правительственной борьбы... было бы полезно располагать

            345

надлежащей в справедливом освещении составленной фактической историей революционного движения»36.

            В той же записке указывалось, что революционеры изучают свой опыт, свои ошибки и неудачи, ими уделяется большое внимание изданию в России и за рубежом сочинений, очерков истории революционного движения отдельных периодов.

            «Между тем до самого последнего времени с правительственной стороны... почти ничего не сделано»37. Автор докладной не совсем прав, т.к. еще в 1907 г., как указывалось выше, начальником Московского охранного отделения Климовичем была подготовлена работа «Краткая таблица важнейших политических партий России».

            О необходимости иметь соответствующие пособия несколько позднее писал А.И. Спиридович: «Чтение лекций на жандармских курсах по истории революционного движения показало мне, сколь велика жажда у поступающих на курсы жандармов-офицеров к познанию тех элементов, на борьбу с которыми они себя обрекают. Своя же личная служба в Корпусе, особенно в первые годы, показали мне, сколь беспомощны офицеры в отношении изучения революционного движения, благодаря отсутствию соответствующих пособий.

            Указанные обстоятельства побудили меня, — продолжал Спиридович, — начать составлять очерки о деятельности главнейших революционных партий под общим заглавием "Революционное движение в России", выпуск 1 РСДРП, выпуск 2-ой — Партия социалистов-революционеров и ее предшественники»40.

            Примерно в это же время началась подготовка Истории революционного движения и в Департаменте полиции. Подполковнику Рожанову, сотруднику Особого отдела, было получено в июне 1912 г. написать историю революционного движения.

            Довольно быстро Рожановым была подготовлена работа, охватывающая период с 1793 г. и до «половины царствования Николая I». Книга называлась «Записки по истории революционного движения в России». Печаталась она в типографии Штаба корпуса. Считалось, что эти «Записки...» «будут полезным «подспорьем» в руках жандармских офицеров» и предполагалось, что они будут использоваться на курсах. «Записки» были написаны в короткий срок, чувствовалась поспешность, предполагалось, что впоследствии они будут переработаны41.

            В октябре 1913 г. Рожанов был приглашен читать лекции на курсы Штаба корпуса жандармов. Одновременно он продолжал работу над пособием. В течение 1913 г. работа была закончена. «Записки» были доведены до 1913 г. Книга была отпечатана в январе 1914 г., в связи с чем был издан специальный циркуляр по Особому отделу, в котором говорилось об

            346

этой работе и о том, чтобы «каждый из гг. офицеров Отдельного корпуса жандармов имел под рукой краткое справочное руководство». И хотя «руководство» было кратким, автор его старался коснуться партий и организаций, действовавших в России и за границей, рассказать историю их возникновения, внутреннее устройство. Особое внимание в книге уделялось методам, которыми революционеры «борются с правительственной властью». Джунковский признал пособие полезным «при розыскной и следственной» деятельности офицеров. Но боясь выхода этой работы за пределы Корпуса, потребовал передать все экземпляры в библиотеки управления, чтобы книги не были «собственностью офицеров», «выдавались бы им, как руководство для изучения, или как справочный материал». На курсах они выдавались под расписку42.

            Интересно отметить, что в 1915 г. Рожанов все еще трудился над своими записками. Но в феврале 1915 г. директор Департамента полиции В.А. Брюн де Сент Ипполит признал необходимым прекратить работу по составлению истории революционного движения, мотивируя это тем, что такая работа для одного лица «совершенно непосильна...», кроме того, указывалось, что если Рожанову даже удастся успешно завершить работу, она будет «лишена всякого практического значения, так как революционное движение в России проявляется ныне путями, ничего общего с более или менее отдаленным прошлым не имеющими»43.

            Очевидно, здесь имела место еще и конкуренция с книгой полковника Спиридовича «Революционное движение в России», выпуск 1. РСДРП.

            В то время как распространялись «Записки...» Рожанова, доверительно и циркулярно начальники ГЖУ ставились в известность о выходе в свет книги Спиридовича, которая, с точки зрения Департамента полиции, являлась «весьма полезным справочником»44. Книга была рекомендована товарищем министра внутренних дел для библиотек жандармских управлений, но «не подлежала (широкому) распространению»45.

            Книги Спиридовича были более фундаментальными трудами. Первая книга, вышедшая в 1914 г., «Революционное движение в России», выпуск 1, была посвящена истории РСДРП. Автор начал с истории создания «Группы Освобождения труда» и довел изложение до 1910 г. Она имела ряд приложений: Манифест РСДРП, программа, устав, принятый на Лондонском съезде и т.д.

            В 1916 г. вышла вторая книга, посвященная партии эсеров и ее предшественникам. На допросе в Чрезвычайной следственной комиссии в 1917 г. Спиридович отрицал, что он изучал дела Департамента полиции при создании книг, а пользовался

            347

только партийной и легальной литературой и официальными документами.

            Спиридович написал эти книги по своей инициативе. В Департамент постоянно поступали запросы с просьбой выслать в то или иное ГЖУ книги А.И. Спиридовича. В Департаменте полиции сохранилась переписка между уже генерал-майором Спиридовичем и товарищем министра внутренних дел С.П. Белецким о приобретении у автора этих книг. Спиридович предлагал 2600 экз. 2 выпуска по расчету 4р. 50 коп. за экз. и 1800 экз. выпуска 1 по 2 руб. В январе 1916 г. требуемая им сумма 15300 руб. была уплачена46.

            Департамент полиции постоянно заботился о том, чтобы пособиями пользовались не только слушатели курсов, но и более широкий круг работников политического сыска.

            В июне 1914 г. Департамент полиции направил начальникам ГЖУ, охранных отделений и офицерам ОКЖ, ведающим розыском, циркуляр, в котором сообщалось: «Всемерно озабочиваясь недопущением развития преступной работы революционных партий и, в частности, подобной категории организаций на местах, Департамент полиции просит Вас всесторонне знакомиться с содержанием газет социал-демократического и социально-революционного направления, их изучения»47.

            Позднее в 1915 г. Департамент полиции начинает рассылку на места обзоров нелегальной литературы различных партий. В одном из циркуляров этого периода дается очень интересная характеристика рецензируемых изданий, которые с точки зрения Департамента полиции «ярко оттеняли» «взгляды руководителей революции вообще и на текущие события в частности». Рассылая такой первый обзор, директор Департамента извещал о возможной периодичности таких обзоров. Одновременно высказывались пожелания познакомить с литературой офицеров и одновременно опасения в отношении возможно вредного воздействия этой литературы. В циркуляре, прилагаемом к обзору, говорилось, что «Департамент просит по прочтении этого обзора, равно как и имеющих впредь высылаться, отбирать у гг. офицеров расписки»48.

            Однако усилия повысить профессионализм и компетентность кадров политического сыска не приносили ожидаемого результата. Как указывал в одной из своих записок С.Е. Виссарионов, проверка деятельности охранных отделений и губернских жандармских управлений указывала на «явную неспособность весьма многих чинов жандармского надзора к розыску»49. В корпус же идут многие офицеры не по призванию, а в результате каких-то жизненных обстоятельств «неблагоприятно сложившихся». «Не имея ранее ничего общего с розыском, — пишет автор, — сдав кое-как курсовые экзамены,

            348

подобные деятели впоследствии относятся по большей части к делу так, чтобы только не навлекать на себя гнева начальства и отчисления от занимаемых должностей50. Проверка привела к самым грустным выводам», «...офицеры были бездеятельны в деле политического розыска, некоторые не знали дела, а некоторые отрицательно — сознательно относились к нему...».

            Вопрос о кадрах вызвал много нареканий. Виссарионов в » октябре 1911 г. писал: «Опыт более чем 3-летнего ознакомления с деятельностью охранных отделений, ГЖУ и предыдущая пятилетняя служба в политическом прокурорском надзоре привели к заключению о крайней слабости и явной неспособности весьма многих чинов жандармского надзора к розыску». Он считал, что 50% чинов жандармского надзора непригодны к службе и предлагал «освежение личного состава», указывая на возможные меры — все недостаточное, слабое, старое должно быть изъято из действующих кадров и не путем зачисления в резерв, а путем увольнения в отставку с соответствующей пенсией51.

            Особенно было много претензий при ознакомлении с деятельностью начальников губернских жандармских управлений: они не только не могли «никем и ничем руководить, но сами нуждались в руководстве и помощи», «для поднятия личного состава и для создания розыскных кадров следует переход в Отдельный корпус обставить более тщательно»52 — добавлял вице-директор.

            Возможно, Виссарионов сгущал краски. Однако, на основании и приведенных им фактов, и ряда других свидетельств можно сделать вывод о том, что к началу революционных событий 1917 года кадры политического сыска не были подготовлены к эффективным действиям в экстремальных обстоятельствах.

Примечания

            1 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 295. Д. 25. Л. 2-4, 13; Д. 7. Л. 3.

            2 Там же. Оп. 295. Д. 25. Л. 30.

            3 Там же. Ф. 110. Оп. 2. Д. 8331. Л. 5.

            4 Там же. Л. 5об.

            5 Правила для приема офицеров в Отдельный корпус жандармов. Утв. 26 августа 1894 г. Ф. 110. Оп. 2. Д. 8331. Л. 4-7. Там же. Л. 8-11. Правила для приема офицеров в Отдельный корпус жандармов. Утв. 4 апреля 1897 г.

            6 ГА РФ. Ф. 110. Оп. 2. Д. 8331. Л. 4-7об.

            7 Там же. Ф. 102.00. 1912. Д. 309.

            8 Перегудова З.И. Методы борьбы Департамента полиции с революционным движением. М., 1990. С. 197—198.

            9 Инструкция о порядке ведения учебных занятий на офицерских курсах при штабе Отдельного корпуса жандармов. 1909 // Неизвестная Россия. 1992. № 2. С. 374-378. Публикация З.И.Перегудовой.

            10 Вопросник по истории революционного движения // Неизвестная Россия: XX век. 1992. № 2. С. 353 — 374. Публикация подготовлена З.И.Перегудовой.

            11 ГА РФ. Ф. 102.00. 1912. Д. 309.

            12 Там же. Ф. 102. Оп. 253. Д. 321.

            13 Там же. Д. 322.

            14 Там же. Д. 323.

            15 Там же. Ф. 102. 00. 1906. Д. 46. Л. 17об.-18; Ф. 102. 00. 1908. Д. 46. Л. 52. 248. Там же. 1912. Д. 309. Л. 35.

            16 Там же. 1908. 46. Л. 52.

            17 Там же. 1912. 159, пр. 1.

            18 Там же. 1916. Д. 46. Т. 2. Л. 45.

            19 Там же. Л. 81об.

            20 Там же. 1912. Д. 309. Л. 45, 46об.

            21 Там же. Ф. 110. Оп. 2. Д. 18310. Л. 16.

            22 Там же. Ф. 102. 00. 1911. Д. 148. Л. 61об.-62.

            23 Там же. Ф. 102. 00. 1911. Д. 148. Л. 62-62об.

            24 Там же. Ф. 102. 00. 1912. Д. 134; 1913. Д. 134; 1914. Д. 134 и т.д. до 1917 г.

            25 Там же. Ф. 102. 00. 1911. Д. 148. Л. 62-63.

            26 Там же. Ф. 110. Оп. 2. Д. 18310. Л. 16об.-20об.

            27 Там же. Ф. 110. Оп. 2. Д. 18310. Л. 1об.

            28 Там же. Л. 8. 31—31о6.

            29 Там же. Л. 34об.-35.

            30 Там же. Ф. 102. 00. 1911. Д. 148. Л. 66-67об.

            31 Там же. Ф. 97. Оп. 3. 1911. Д. 94а. Л. Поб.

            32 Там же. Л. 11-12.

            33 Там же. Ф. 102. 00. 1902. Д. 1457. Т. 1-3.

            34 Там же. Ф. 280. 1910. Д. 5001. Л. 52.

            35 Там же. Ф. 102. 00. 1912. Д. 159. Л. 8.

            36 Там же. Ф. 102. 00. 1912. Д. 159. Л. 15.

            37 Там же.

            38 ГА РФ. Ф. 102. 00. 1909. Д. 85. Л. 36.

            39 Там же. Л. 37-40.

            40 там же. Ф. 102. 00. 1912. Д. 159. Пр. 1. Л. 8.

            41 Там же. Ф. 102. 00. 1912. Д. 159. Л. 1-4, 8, 11, 18, 21.

            42 Там же. Л. 32, 40, 46.

            43 Там же. Л. 111.

            44 Там же. Ф. 102. 00. 1914. К, Д. 117. Л. 136, 157; 1912. Д. 159. Л. 73-81.

            45 Там же. Ф. 102. 00. 1912. Д. 159. Л. 70, 87, 95.

            46 Там же. Ф. 102. 00. 1912. Д. 159. Пр. 1. Л. 7-8.

            47 Там же. Ф. 102. 00. 1914. К, Д. 117. Л. 140.

            48 Там же. Ф. 102. Оп. 253. Д. 324. Л. 1. Циркуляр Департамента полиции № 175207 от 13 ноября 1915 г. В приложенном обзоре давалось содержание газ. «Социал-демократ». № 45 — 47.

            49 Там же. Ф. 102. 00. 1911. Д. 148. Л. 1.

            50 Там же. Л. 61об.

            51 Там же. Л. 4.

            52 Там же. Л. 61-61об.

С. 351.

Глава 10.

НЕСОСТОЯВШАЯСЯ РЕФОРМА ПОЛИЦИИ

(по материалам комиссии сенатора А.А.Макарова)

            Одновременно с реорганизациями в системе политического розыска, которые начались в 1906—1907 гг. и носили оперативный характер, была задумана реформа всей полиции в целом. Она была органической частью реформ, объявленных Столыпиным, и предусматривала внесение определенных изменений в структуру и методы полицейской службы. Реформа была направлена на то, чтобы сделать полицейский аппарат более гибким и эффективным в борьбе с революционным движением.

            Изменившиеся условия политической и общественной жизни требовали преимущественного внимания полиции к делу охраны внутреннего порядка и безопасности граждан.

            Необходимость проведения реформы полиции признавалась многими деятелями. Московский генерал-губернатор, а впоследствии товарищ министра внутренних дел Джунковский, принимавший участие в разработке проекта реформы на заключительном ее этапе, в своих воспоминаниях писал: «Россия ждала реформы полиции, не более и не менее как 50 лет... Когда в 1861 г. последовало освобождение крестьян от крепостной зависимости, то, казалось бы, одновременно следовало бы подготовить и реформу полиции, а между тем она оставалась с екатерининских времен только с некоторыми изменениями»1.

            Строго говоря, Джунковский прав лишь наполовину, вопрос о преобразовании полиции в 44 губерниях России поднимался еще до реформы 1861 г. По высочайшему повелению от 27 марта 1859 г. при Министерстве внутренних дел была организована особая комиссия, которая составила проекты общего учреждения уездной и особого учреждения городской полиции, но в связи с подготовкой реформы губернских и уездных земских учреждений, издание полицейских проектов «в полном их объеме»2 власти решили приостановить. Правительство ограничилось тем, что 25 декабря 1862 г. «высочайше» были утверждены временные правила об устройстве полиции в городах и уездах по общему учреждению управляемых.

            351

            Отдельные попытки реформирования полиции предпринимались и в последующие годы: в 1873 г., 1878 г. (учреждение урядников); в 1879 г., 1881 г. (проект реформы местных учреждений); 1903 г. (введение уездной полицейской стражи). Были пересмотрены штаты полиции в наиболее крупных городах. Определенные изменения должно было внести Особое совещание по пересмотру «установленных для охраны государственного порядка особых законоположений», созданное в декабре 1904 г. и известное как Особое совещание под председательством Игнатьева. Однако вводимые «усовершенствования» не вносили никаких качественных изменений, что касается Особого совещания, то им была проведена большая подготовительная работа, собраны материалы о действующем законодательстве России, материалы по иностранному законодательству, составлен исторический обзор мероприятий общего характера по охране государственного порядка. Совещанием Игнатьева был почти подготовлен проект закона об «исключительном положении», но в связи с революцией правительство не сочло целесообразным рассматривать его. 23 апреля 1906 г. по высочайшему повелению совещание было закрыто.

            Полицейская служба России к моменту создания Комиссии Макарова представляла собой сложную организацию без единой и четкой законодательной регламентации. Как было показано выше, она складывалась постепенно и не по одному общему образцу. Входящие в ее состав организации образовывались разновременно, под влиянием потребностей данной исторической минуты, чем «в общем-то и объяснялась ее многосложность»3, бюрократичность и иерархичность. Лопухин, касаясь вопросов многообразия полиции, делит ее на виды, группы, типы, исходя из стоящих перед ними задач, места службы, способов организации: «Полиция в России делится на общую и жандармскую, наружную и политическую, конную и пешую, городскую и уездную», далее он называет сыскную, фабричную, железнодорожную, портовую, речную, горную, волостную, сельскую, мызную, полевую и т.п. «По способу организации полиция может быть подразделена на пять типов: военную, гражданскую, смешанную, коммунальную и вотчинную»4. Часто сами специалисты задумывались над определением видов полиции5 и даже над тем, что такое полиция.

            Полицейское дело регулировалось множеством разновременно изданных, не всегда согласованных между собой и во многих случаях устаревших узаконений и распоряжения. Так, некоторые постановления «Устава о предупреждении и пресечении преступлений», которыми руководствовалась полиция, относились к XVIII и даже XVII в.

            352

            Говоря о существующем полицейском аппарате, царившей в нем «неразберихе», отсутствии четких положений, регулирующих и направляющих его деятельность, Лопухин писал: «Отсутствие специального сборника правил об устройстве полиции и ее службы, полицейского устава, составляет пробел в своде законов, особенно существенный ввиду исключительной сложности полицейских учреждений в России. ...Существовали, да могут и теперь оказаться такие, относящиеся до полиции распоряжения законодательной власти, которые в Свод законов и не вносились и даже не публиковались. Случайность их издания и беспорядочность кодификации привели к тому, что не только обывателю, но даже должностным лицам, даже центральному, ведающему дело полиции органу министерства внутренних дел нет иногда возможности определить для какой местности, какие полицейские власти в ней действуют»^.

            Границы полицейской власти были более точно определены только по уголовным делам «Уставом уголовного судопроизводства» .

            Особая междуведомственная комиссия под председательством товарища министра внутренних дел Макарова приступила к работе осенью 1906 г. В комиссию вошли высокопоставленные представители различных министерств и ведомств: более всего от Министерства внутренних дел, а также от Министерства юстиции, Военного министерства, Государственной канцелярии.

            Основной задачей комиссии была подготовка законопроектов по реформе полиции. Комиссия должна была пересмотреть действующее законодательство, определяющее «условия службы и порядок деятельности чинов полиции», выработать соответствующие времени проекты преобразования полиции, подготовить проект правового регулирования деятельности полиции, завершить работу по подготовленному совещанием Игнатьева проекту «Исключительного положения», принять участие в подготовке проекта закона о неприкосновенности личности.

            Своей непосредственной задачей комиссия считала «упорядочение» полиции безопасности как органа власти, призванного обеспечивать «безопасность и спокойствие населения». Комиссия сочла «излишним» входить в существо всех многочисленных технических и специальных вопросов социальной жизни, которые относятся к области полиции7.

            Первое, на чем пыталась остановить внимание комиссия, — это определение полиции в качестве органа власти, ее устройство, виды, условия службы, направления деятельности, отношение к другим органам управления.

            Важнейшим вопросом, который пыталась решить комиссия, был вопрос о соединении полиции с Отдельным корпусом

            353

            жандармов в центральных и местных учреждениях, а также согласование деятельности офицеров корпуса жандармов с деятельностью членов судебного ведомства при дознаниях по политическим преступлениям8. Первоначально комиссия остановилась на проекте, предложенном В.Э.Фришем, бывшим членом Особого совещания Игнатьева и практически подготовившим свой проект еще в «недрах» Особого совещания. Его документ назывался «Проект учреждения Государственной стражи в России». Сущность проекта заключалась в том, что существующие виды полиции: наружная, сыскная, охранная, портовая, речная, Отдельный корпус жандармов, земская стража — объединялись в корпус Государственной стражи, который в строевом и дисциплинарном «отношениях находился в подчинении военного министра, а в отношении несения служебных обязанностей по охранению порядка и безопасности» — министра внутренних дел. Фриш предлагал создать особую должность командира корпуса Государственной стражи. Государственная стража должна была подразделяться на полицию исполнительную (полицию безопасности) и судебную. Полиция «благосостояния» целиком передавалась в ведение городских и земских общественных учреждений.

            Предполагалось, что Государственная стража будет организацией военной и комплектоваться из военных чинов действительной службы. Она должна быть такого состава, который давал бы возможность справляться с волнениями собственными средствами, прибегая к содействию войск только в крайних случаях. Вся Государственная стража, включая и судебную полицию, должна находиться на местах в ведении местных губернаторов, их помощников по наружной части и градоначальников9.

            Своим проектом Фриш стремился создать полицию на новых военизированных началах. Но этот проект сразу же был отвергнут под предлогом «исключительной трудности проведения в жизнь», потому что вносил коренную ломку в строй всех действующих организаций10. Пугало членов Комиссии введение «института полицейских комиссаров» по образцу полиции Запада, увеличение штатов. Главное же, что их не устраивало в проекте — это подчинение полиции военному министру, комплектование Государственной стражи из военных.

            Для разработки и более деятельного изучения существующего законодательства, а также выработки основных положений более приемлемого проекта в январе 1908 г. была выделена особая подкомиссия под председательством директора Департамента полиции Трусевича.

            Подкомиссия Трусевича тщательно изучила действующее законодательство о полиции в России и других государствах

            354

            (для чего Трусевич был командирован за границу). Используя материалы Совещания Игнатьева, подкомиссия составила огромные перечни обязанностей полиции со ссылками на Свод законов (по всем 16 томам) по законоположениям, не вошедшим в Свод законов, по инструкциям, циркулярам, распоряжениям различных ведомств и т.д. Все эти обязанности были разбиты по группам, детально рассмотрены. Подкомиссией был также составлен подробный перечень вопросов, которыми занималась полиция, но которые не отвечают ее прямому назначению, отвлекая от выполнения главной обязанности — «ограждать и обеспечивать безопасность и спокойствие»11.

            Часть обязанностей предполагалось передать городским, земским и другим учреждениям12, часть обязанностей вообще снималась13.

            В ноябре 1908 г. подкомиссия Трусевича представила на рассмотрение и обсуждение «Проект основных положений преобразования полиции в Империи»14. Проект имел три раздела: учреждение полиции, Отдельный корпус жандармов, сложение с полиции некоторых лежащих на ней обязанностей.

            В первом разделе давалось определение полиции: «Полиция есть орган правительственной власти. В пределах возложенных на нее обязанностей, полиция наблюдает за исполнением законов и обязательных постановлений и принимает меры к предупреждению, обнаружению, устранению и преследованию деяний, направленных против государственного и общественного порядка, а равно личной и имущественной безопасности». Это была первая статья проекта. Вторая статья касалась вопроса организации полиции — «Министр внутренних дел, шеф жандармов, есть главный начальник полиции и Отдельного корпуса жандармов»15.

            Согласно проекту ближайшим помощником министра внутренних дел должен стать товарищ министра внутренних дел, заведующий полицией и одновременно являющийся командиром Отдельного корпуса жандармов, начальником полиции в губернии является губернатор, в области — начальник области; в городах — градоначальник. Статья пятая этого проекта при обсуждении вызвала много споров и толкований, она устанавливала новые положения, отсутствовавшие в действующем законодательстве, учреждалась новая должность помощника губернатора по полицейской части. «Ближайшее (под руководством губернатора) заведование полицией, а также начальствование над чинами Отдельного корпуса жандармов в пределах губернии, области или градоначальства принадлежит помощнику губернатора (начальника области и градоначальника) по полицейской части. Объем власти коего подробно определяется издаваемою министром внутренних дел — шефом жандармов

            355

            инструкцией), а равно поручениями губернатора (начальника области или градоначальника»16. Производство всех дел по полицейской части сосредоточивалось в особой канцелярии при губернаторе, а губернские жандармские управления (ГЖУ) упразднялись.

            Предполагалось, что этой мерой обеспечивалась согласованность в действиях общей полиции и жандармов. Исходя из этого считалось, что не дается никакого предпочтения Отдельному корпусу жандармов, так как верховная власть остается в руках губернатора. В то же время это стало как бы началом постепенного упразднения Жандармского корпуса как отдельной отрасли полицейской организации.

            Комиссия считала, что таким образом происходит объединение полиции и устранение нежелательных трений между общей полицией и жандармерией.

            Помощнику губернатора давались широкие полномочия. В ст. 8 проекта говорилось: «Помощнику губернатора (начальника области или градоначальника) по полицейской части подчинены, с соблюдением ст. 6: полицмейстер губернского города (или полицмейстеры в столицах), начальник охранного отделения, начальники крепостных жандармских команд, начальники местных жандармских железнодорожных полицейских отделений (по делам, указанным в ст. 81 проекта) и командиры местных эскадронов»17.

            В предлагаемом проекте полиция, «сообразно характеру выполняемых ею функций, разделялась на полицию: наружную, административную, судебную, розыскную и сыскную»18. В примечаниях указывалось, что министру внутренних дел предоставлялось право объединять указанные виды полиции в тех местностях, где разделение полиции не могло быть осуществлено в связи с некомплектностью. В предоставленном проекте также были статьи, предусматривающие условия поступления на службу, увольнения, содержания чинов полиции и др.

            Власти были обеспокоены поведением полиции в годы революции. Были случаи забастовок полицейских (Екатеринослав, Одесса, Гродно, Харьков, Петербург), предпринимались попытки создания союза полицейских. Недаром в Департаменте полиции, в его Особом отделе были заведены дела «О брожении среди чинов полиции»19. Основными причинами недовольства служащих полиции были «тягость службы» и материальная необеспеченность.

            Второй раздел проекта был посвящен Отдельному корпусу жандармов, который сохранял особую военную организацию. Помощник губернатора по полицейской части назначался из состава офицеров Отдельного корпуса жандармов20.

            356

            В третьем разделе «О сложении с полиции обязанностей» подробно рассматривались вопросы, которые не отвечали прямому назначению полиции. Это обязанности по проведению денежных сборов, вручению повесток и других документов, исполнению поручений ведомств, а также необходимость присутствия при составлении разного рода актов21.

            В декабре 1908 г. начинается обсуждение проекта вместе с заинтересованными учреждениями. Во вступительной речи Макаров сказал, что необходимость «реформы полиции настолько очевидна, что не нуждается в особых доказательствах. Россия только что пережила революцию22, весьма тревожное время, причем последнее, с одной стороны, обнаружило крупные достоинства русской полиции, исключительно которой страна обязана победой над революцией, а, с другой, выяснило и ее недостатки: последние выступили особенно резко, когда вследствие наступившего сравнительного успокоения, пришлось переходить на мирное положение...»23 «Ряд предпринятых в это время ревизий деятельности полицейских учреждений обнаружил дезорганизацию полиции, склонность ее к превышению власти и расшатанность дисциплины. Результаты упомянутых ревизий послужат критерием для определения отрицательных условий полицейской службы, устранение которых должно составить ближайшую задачу комиссии, хотя необходимо сознаться, что ввести полицию в норму и привести ее деятельность в соответствие с нормальным течением жизни в государстве представляется делом весьма трудным»24.

            Таким образом, глава комиссии был настроен далеко не оптимистически и, как видно, отдавал себе отчет в невозможности создания «нормальной», действующей на строго правовой основе полиции в государстве, где нормой является полицейский произвол.

            Особенно остро стоял вопрос о соотношении между чинами Отдельного корпуса жандармов и губернской властью, о помощнике губернатора по полицейской части. Интересны были выступления местных губернаторов. Д.Ф. Фон Гагман (могилевский губернатор) назвал помощника губернатора «прослойкой» между губернатором и полицией, благодаря которой «губернатор совершенно устраняется» 25 от полицейских дел. Н.Г. Бюнтинг (тверской губернатор) считал, что едва ли стоит полицию лишать самостоятельности и подчинять Отдельному корпусу жандармов. Он считал, что «можно ограничиться тем, что сохранить начальника ГЖУ, поручив ему инспекторскую часть полиции, а также политический розыск и производство дознаний по ст. 1035, но не переводить его в канцелярию». Н.П. Муратов (тамбовский губернатор) считал объединение всей полиции в губернии неразрешимой задачей, «так как нет

            357

            никакой возможности объединить два совершенно разнородных элемента»26. Очень резко выступил Л.М. Князев (курляндский губернатор). Он напомнил недавнее обсуждение проекта губернской реформы в Совете по делам местного хозяйства, по которой «губернатор — ставится... весьма высоко, практически же отношение реформы к губернаторам может быть выражено формулой "руки прочь"». Такую же позицию, с его точки зрения, заняла подкомиссия Трусевича27.

            Таким образом, губернаторы, не вдаваясь глубоко в то, что несет реформа, и скорее боясь за свою власть, осудили одно из основных положений проекта и практически не внесли никаких реальных предложений. Примерно такие же отзывы получила Комиссия на этот пункт проекта от начальников ГЖУ 28. И те, и другие в своем большинстве были против слияния полиции общей и жандармской, стремясь сохранить свою независимость.

            Комиссия однако по этому пункту проекта проголосовала за выработанное ею положение, не приняв во внимание высказывания губернаторов. После этого обсуждения доработка проекта комиссией в основном свелась к частным, второстепенным попыткам.

            В 1909 г. комиссия просит дать заключение Главного управления по делам местного хозяйства по целому ряду вопросов. 9 апреля проходит совместное обсуждение вопросов: об участии городских и земских общественных управлений в расходах по содержанию полиции; пожарной части; порядке составления, издания обязательных постановлений по вопросам, относящимся к общественному благоустройству и безопасности; сложении с полиции некоторых обязанностей и переложении их на органы общественных и сословных учреждений по принадлежности 29.

            В результате этого обсуждения проект не претерпел существенных изменений.

            Сведения о реформе полиции и подготовленных проектах проникают в газеты. Некоторые из них писали, что реформа полиции, выработанная в недрах Министерства внутренних дел, далеко отступает от начал, положенных в основу организации лучших из полицейских систем в Европе и указывали, что только отмена исключительных положений, возвращение к нормальному порядку управления, распространение ответственности перед законом на всех граждан без исключения, а также на должностных лиц, являются предварительными условиями, при которых только и возможна реорганизация полиции, все же остальные меры беспомощны и не в состоянии положить конец злу30.

            358

            В 1909 г. в печати начинают появляться материалы об общих основаниях подготавливаемого законопроекта. Газеты* «либерального» направления критически оценивают его положения. Часть прессы находила, что реформа с технической; стороны разработана, «если не особенно удовлетворительно, то и не без руководящего плана. Центральной частью проекта является объединение всех существующих родов и видов полиции, но проект совершенно не касается тайной охранной полиции, необходимость преобразования которой выдвигается с особой настойчивостью. Она организована на началах полной автономности и даже министр внутренних дел не всегда осведомлен. Реформу следовало бы начать с ограничения ее почти беспредельных полномочий и сокращения случаев ее вмешательства в личную и общественную жизнь»31.

            Интересны высказывания газеты «Русское слово», которая писала, что Запад давно уже отказался от деления полиции на общую и специальную политическую, что там установилась система судебно-исковой ответственности полицейских агентов. Проект реформы забыл о двух основных принципах всякой реформы — об ограждении прав граждан и развитии общественной самодеятельностиЗ2.

            Несколько неожиданными были высказывания и рассуждения о реформе приморского генерал-губернатора, который говорил о взяточничестве полиции, о заслуженном враждебном к ней отношении населения, о том, что «необходимо выкорчевать корень зла, заставивший обывателя потерять к полиции всякое доверие и относиться к ней с нескрываемой враждебностью, а до тех пор полиция и общество будут составлять два враждебных лагеря, и это неестественное явление не изменится к лучшему, не только частичным увеличением содержания отдельных чинов, но и многократным увеличением этого содержания. Пусть кто-нибудь не подумает, что обыватель не любит полицию за то, что в большинстве случаев от нее можно откупиться. Да обыватель задохнулся бы под гнетом наших полицейских законов, если бы не возможность откупиться от них. Создайте новые, соответствующие времени полицейские законы, облеките полицию полной властью, но отдайте эту власть не под контроль административный, а суда, создайте законы о неприкосновенности личности под защитой того же суда и будьте уверены, это доверие общества к полиции сразу появится»33.

            Вопрос о доверии полиции, об улучшении ее материального положения активно обсуждался на страницах печати. Большое внимание этому вопросу уделяла и сама Комиссия. С одной стороны, ей хотелось создать прочную, заинтересованную, «интеллигентную» полицию, но, с другой — она боялась больших расходов и, как это выяснилось впоследствии, не напрасно.

            359

            Окончательный проект преобразования полиции был рассмотрен Советом Министров 12 июля 1911 г. и 31 января 1912 г. На рассмотрение Совета министров были представлены три документа: проект «Учреждения полиции»; проект «Устава полицейского» и «Заключение».

            В первом документе излагалась организация реформированной полиции, определялись ее виды; нормы личного состава полицейских чинов, их оклады; источники финансирования.

            Проект преобразования полиции был значительно дополнен по сравнению с обсуждавшимся в декабре 1908 г. В некоторых случаях он существенно детализирован, количество статей возросло в два раза (230 статей). В проекте отсутствовал ранее представлявшийся документ «Об Отдельном корпусе жандармов». В проекте отсутствовало также определение полиции и ее места в политической системе государственной власти. По этому проекту общее заведование полицией возлагалось на одного из товарищей министра, в то же время указывалось, что его должность «может быть совмещена с должностью командира Отдельного корпуса жандармов». В предыдущем проекте эти должности совмещались обязательно.

            Вопрос об объединении всех видов полиции под властью МВД так и оставался открытым, хотя Макаров и убеждал, что создание должности помощника по полицейской части при губернаторе ведет к объединению полицейской службы.

            Оставалась не подчиненной министру внутренних дел особая подведомственная полиция — дворцовая; городская в дворцовых городах, в военных портах; казенная лесная стража, также никак не решался вопрос о выборной сельской полиции.

            Второй документ «Устав полицейского» представлял собой свод узаконений, определяющий служебные права и обязанности чинов полиции. Этим Уставом предполагалось заменить действующий, но явно устаревший «Устав о предупреждении и пресечении преступлений». В проекте Устава в некоторых пунктах конкретно указывались «условия и порядок исполнения» полицией возложенных на нее обязанностей, в некоторых пунктах была отсылка к своду законов, где определялись особые обязанности полиции. В числе нововведений особого внимания заслуживал институт карательных постановлений и правила о полицейском надзоре. Сущность института карательных постановлений (заимствованного из западноевропейской практики) заключалась в том, что классным полицейским чинам, не ниже станового пристава и соответствующему ему чиновнику городской полиции, предоставлялось право по маловажным поступкам, при очевидности совершения определенными лицами, предлагать виновным уплатить штраф и тем искупить свою

            360

            вину, в случае отказа — привлечь их к судебной ответственности на общем основании. Что касается правил о полицейском надзоре, то целью их ставилась борьба с тунеядством, нищенством и «ограждение» населения от преступных посягательств со стороны таких лиц, которые, «отвыкнув от труда и живя попрошайничеством, часто впадают в преступление лишь бы иметь возможность предаваться праздности»34.

            Что же касается надзора политического, то в него не вносилось никаких изменений, поскольку реформа практически не затрагивала Отдельный корпус жандармов, его структуру и функции. В краткой обстоятельной записке к заключению Комиссии указывалось, что комиссия не считает своей компетенцией касаться постановлений и правил, на которых зиждится Корпус жандармов35.

            Определенный интерес представлял третий документ — «Заключение», которое намечало порядок осуществления реформы полиции. В нем предусматривалось, что проектируемое переустройство полиции следует вводить пока в 50 губерниях, которые управляются по «общему учреждению губернскому с присоединением к ним губернии Севастопольской, чтобы новые узаконения вошли в силу одновременно в этих губерниях». В этой же части предусматривались необходимые изменения и дополнения к действующим законоположениям, перечислялись обязанности, снимаемые с полиции и передаваемые в другие ведомства и организации.

            В представленных материалах было собрано все законодательство, регулирующее служебную деятельность полиции и ее отношение к населению. Обсуждение этих материалов 12 июля 1911 г. в Совете министров прошло без особых осложнений, если не считать возражений министра финансов Коковцева, который считал, что основная цель задуманной реформы — объединение полиции, в действительности не достигается, а создается «исключительно привилегированное положение для высших чинов жандармского корпуса, из числа коих должны обязательно назначаться помощники губернатора по полицейской части». По проекту окажется, говорил он, что «вся местная полицейская сила сосредоточится в руках старших чинов корпуса жандармов, отчего влияние их возрастет, конечно, в чрезвычайной степени в ущерб значению общей полиции. И это поведет не столько к объединению общей полиции с жандармской, а к поглощению общей полиции жандармским корпусом»36. Вместе с тем, Коковцев не настаивал на изменении этого пункта. Очень серьезные возражения были им высказаны по финансовой стороне реформы. По данным Министерства внутренних дел на содержание реформированной полиции необходимо 118 млн. руб. (то есть необходимо увеличить рас-

            361

            ход казны на 80 млн. руб. в год). Эта сумма понадобилась бы при проведении реформы только в 50 губерниях, а если считать всю Россию, то расходы могут выразиться в дополнительных 30 млн. руб. Коковцев предлагал проводить реформу не сразу в 50 губерниях, а в несколько очередей, постепенно, по отдельным районам. Он также опасался, что предлагаемые оклады могут послужить прецедентом для повышения содержания служащих других ведомств.

            Совет министров не считал необходимым вносить в проект какие-либо серьезные изменения и, отвечая на замечания Коковцева, считал возможным оставить статьи, касающиеся «общего положения полиции в том виде, как это предусматривалось проектом, только с некоторыми уточнениями». Что же касается финансовой стороны реформы, то Совет министров «счел себя обязанным изыскать все приемлемые способы к всемерному облегчению вызываемой финансовой тяготы, не нарушая главных оснований настоящего преобразования»3?.

            Совет министров считал, что вопрос об окладах содержания полицейским чинам «один из наиболее важных в обсуждаемой реформе, ибо само собою ясно, что нельзя иметь хорошей полиции, не оплачивая труда достаточным содержанием. Вместе с тем, по условиям и обстановке, в которых протекает полицейская деятельность, последняя наиболее тягостная из всех гражданских служб, а по соединенной с нею опасности для полицейских чинов мало чем уступает военной службе». Полицию можно по справедливости назвать армией мирного времени, «ограждающею государство от внутренних врагов», но в отличие от военной службы, полицейская деятельность не пользуется тем общественным уважением, которое по праву принадлежит военному сословию. Совет министров полагал, что надлежащее вознаграждение полицейских служащих является первым условием правильной полицейской организации.

            В результате обсуждения было создано Особое совещание из представителей Министерства внутренних дел, Министерства финансов, Государственного контроля под председательством государственного контролера П.А.Харитонова для обсуждения и выработки законопроекта с установлением окладов полицейским чинам. На этом совещании между ее членами было достигнуто соглашение не по всем пунктам. При рассмотрении предложений комиссии Макарова Особое совещание внесло некоторые изменения. Так, оклады содержания чинов полиции были несколько понижены и распределены не на четыре разряда как предполагалось, а на пять38.

            В 1912 г. проекты комиссии Макарова, одобренные Советом министров, доработанные по замечаниям, были отправлены на рассмотрение Государственной думы.

            362

            Довольно интересно заключение Совета министров, в котором указывалось: «...В существе своем они (проекты) заслуживают полного одобрения как серьезный шаг к коренному преобразованию нашего обветшалого полицейского строя, не соответствующего уже усложнившимся запросам текущей жизни»39.

            Что же принципиально нового вносил этот проект? Главными моментами предлагаемой реформы были: упразднение ГЖУ; создание особой канцелярии при губернаторе, на которую возлагались все дела по полицейской части; введение новой должности помощника губернатора (градоначальника) по полицейской части, который должен заведовать особой канцелярией. Принципиальное значение имела оговорка, что помощник губернатора назначался из офицеров Отдельного корпуса жандармов.

            Уездные исправники переименовывались в уездных начальников, предполагалось упразднить уездные и городские полицейские управления и заменить их канцеляриями при уездных начальниках и полицмейстерах. Учреждались новые должности старших офицеров полицейской стражи, вместо инспекторов, и новые должности помощников становых приставов. Околоточные надзиратели переименовывались в полицейских надзирателей с повышением класса должности. Что касается сельской полиции, то волостные старшины, сельские старосты и десятские только формально включались в состав полиции.

            Для определения численного состава полиции в каждом городе или уезде предполагалось установить особые нормы соотношения между численностью населения и полицией. Для лиц, желающих занять, полицейские должности, устанавливался образовательный ценз. Для подготовки лиц к полицейским должностям учреждались особые курсы и полицейские школы. В связи с тем, что очень часто стоял вопрос о различных проступках полицейских и их моральном облике, был введен пункт, что вопросами увольнения со службы чинов полиции «за неслужебные проступки или по неспособности к исполнению своих служебных обязанностей» будут заниматься особые присутствия под председательством губернатора (градоначальника).

            Значительно увеличивалось содержание чинов полиции, оплата шла в зависимости от разряда местности, в которой шла служба. Столичная полиция находилась вне разряда. За «прослужение» в одной должности 5 лет чины полиции, за исключением уездных начальников и полицмейстеров, должны были получать 10% прибавку к жалованью.

            363

            С полиции снимались обязанности не свойственные ей и передавались в другие учреждения.

            Несмотря на огромное количество конкретных предложений и мер, призванных повысить эффективность полиции, проектом практически не обеспечивалось главное — единство полиции. Различные виды полиции оставались в ведении разных ведомств. Так, полиция дворцовых городов оставалась в ведении министра императорского дворца, а на местах — в ведении губернаторов. Сохранялась полиция речная, ярмарочная, портовая, фабричная, заводская. В ведении главного управления земледелия и землеустройства оставалась казенная лесная стража. Сохранились также полевая и охотничья стража; выборная сельская полиция; полиция, нанимаемая на частные средства. Практически без изменений оставался Корпус жандармов.

            Проведение этого проекта в жизнь натолкнулось на серьезные препятствия. Проект на первом этапе имел очень сильного защитника в лице Столыпина. Но готовился он чрезвычайно долго и со смертью Столыпина заинтересованность «высших сфер» в нем резко упала. Сказалась и общая обстановка в России.

            16 декабря 1912 г. глава Комиссии и к этому времени министр внутренних дел Макаров ушел в отставку, новый министр; внутренних дел Н.А. Маклаков сразу же вернул проект реформы из Государственной думы для нового обсуждения и доработки40.

            Примечательно первое совещание, открытое Маклаковым по обсуждению проекта реформы. Речь его была выдержана в недоброжелательных тонах. Он сказал: «Полицейская реформа разрабатывается с 1907 г., но по исключительным условиям своим она только недавно доползла до Совета министров. Когда я познакомился с основаниями проекта этой реформы, я сразу почувствовал, что дело это мы сделали не так, что если мы его проведем по выработанному проекту, то мы сами себе свяжем руки».

            Н.А. Маклаков считал, что проект реформы ничего не дает в смысле объединения полиции и в «этом отношении проект представляет собой несколько шагов назад»41. Он приветствовал создание института «карательных постановлений», заимствованного от полиции Запада. Вопросы проекта, не вызывающие споров, были одобрены, например, особая инструкция стражникам. Более всего замечаний (13) было высказано по первому документу проекта «Учреждение полиции». Вынашиваемая Макаровым мысль о создании должности помощника губернатора по полицейской части была отклонена. И соответственно были изменены статьи, связанные с этой должностью и касающиеся взаимоотношений между чинами полиции и

            364

            жандармерии. Исключены были также некоторые статьи о правах и обязанностях жандармской полиции, как повторяющие действующее законодательство, несколько смягчен пункт об образовательном цензе для занятий полицейских должностей. Он не распространялся на личный состав служащих ко времени издания «Учреждения полиции». Маклаков считал также целесообразным исключить несколько статей проекта, связанных с существованием «особых присутствий», созданных для решения вопросов увольнения от службы чинов полиции, ссылаясь на то, что 27 июня 1905 г. «высочайше утвержден» специальный «Устав о служебных проступках», хотя еще и не введенный в действие. Были внесены некоторые уточнения положения полиции, нанимаемой на частные средства. Если по предложениям Макарова нельзя было трогать эту полицию без согласия их нанимателей, то по новому проекту чины «частновладельческой полиции» должны находиться «в полном распоряжении начальника местной полиции», причем указывалось, что размер «содержания» их не должен превышать окладов со? ответствующих должностных лиц общей полиции. Что касается уездных исправников, то решено было их сохранить, не переименовывая42. В результате было сокращено более 44 статей, внесены некоторые редакционные поправки. В конце марта проект был представлен в Совет министров, а осенью — в Государственную думу.

            13 ноября 1913 г. открылось первое заседание Особой комиссии Государственной думы для рассмотрения представленного Маклаковым законопроекта о реформе полиции. Докладчиком думской комиссии был октябрист Д.П. Капнист. Им был поднят отвергнутый проект Фриша о создании корпуса Государственной стражи, вопросы о помощнике губернатора по полицейской части и Отдельном корпусе жандармов. Много говорилось о реорганизации корпуса жандармов, о снятии с него полицейских обязанностей. Некоторые члены комиссии называли корпус жандармов «Государством в государстве»43. Однако, несмотря на эти рассуждения, комиссия оставила в силе позиции русского жандарма.

            Работа думской комиссии затянулась на многие годы. Практически комиссия работала почти десять лет. За период ее деятельности, начиная с 1908 по 1916 г., принималась масса временных узаконений по усилению полиции в различных местностях России, которые приходилось периодически продлевать до окончания работы комиссии и проведения реформы44.

            По сведениям за 1916 г. проект о преобразовании полиции находился еще на рассмотрении в Государственной думе. Усилившееся революционное движение побудило Министерство

            365

            внутренних дел срочно форсировать лишь те предложения, которые могли усилить надежность полиции.

            Решающим моментом для принятия решения об усилении полиции и увеличении ее содержания была забастовка полицейских в Москве. В связи с этим срочно проводится частичная реформа, касающаяся исключительно вопросов личного полицейского состава, причем преобразование проводится и упрощенном и ускоренном порядке.

            26 сентября 1916 г. Министерство внутренних дел вносит в Совет министров законопроект, в котором говорится о безотлагательном усилении полиции и увеличении присваиваемого им содержания45. 30 октября 1916 г. Николай II утверждает положение «Об усилении полиции в 50-ти губерниях Империи и об улучшении служебного и материального положения полицейских чинов46.

            Этой частичной реформой устанавливался численный полицейский состав в соответствии с численностью населения, повышались оклады содержания, вводился образовательный ценз47.

            В конечном итоге попытки создать учреждение для более успешной борьбы с революционным движением практически ничем не окончились. Задача оказалась очень сложной и неразрешимой. Одни боялись власти губернаторов, другие — ослабления жандармерии. Общие причины, связанные с провалом политики Столыпина, сказались и на провале этой реформы.

            В условиях новой революционной ситуации, начавшейся войны, правящие круги явно охладели к реформе.

            В конечном итоге работа комиссии свелась не столько к поискам более современных способов и форм организации полицейской службы, сколько к борьбе различных группировок внутри полицейского аппарата. Что же касается Думы, то она оказалась бессильной повлиять на ход работы Комиссии и тем более вывести ее из тупика.

Примечания

            1 Джунковский В.Ф. Воспоминания. М., 1997. Т. 2. С. 135.

            2 Объяснительная записка о главных началах для устройства полиции. НБ ГА РФ. № 110393.

            3 Краткая объяснительная записка и заключение Межведомственной комиссии под председательством сенатора А.А.Макарова по преобразованию полиции в империи. СПб., 1911. С. 17.

            4 Лопухин А.А. Из итогов служебного ответа. Настоящее и будущее Российской Империи. М., 1907. С. 10.

            5 Вестник полиции. 1907. № 1. С. 14.

            6 Лопухин А.А. Указ. работа. С. 9—10.

            7 Вестник полиции. 1911. № 29. С. 674.

            8 Курлов. Конец русского царизма. М., 1923. С. 117—118.

            9 Объяснительная записка к проекту схемы организации Государственной стражи в России. ГА РФ. Ф. 102. Оп. 261. Д. 203.

10 ГА РФ. ф. Ю2. Оп. 262. Д. 74. Л. 11.

            11 Курлов. Указ. работа. С. 119.

            12 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 262. Д. 41-47, 49.

13 Там же. Л. 48.

            14 Там же. Ф. 102. Оп. 262. Д. 33. Л. 1-140; Д. 35. Л. 1-395; Ф. 102. Оп. 261. Д. 173, 186, 187.

            15 Там же. Ф. 102. Оп. 261. Д. 186. Л. 3.

            16 Там же. Л. 4.

            17 Там же. Л. 5.

            18 Там же. Л. 9-13.

            19 Там же. Ф. 102. 00. 1905. Д. 1074

            20 Там же. Ф. 102. Оп. 261. Д. 186.

            21 Там же. Л. 29-32.

            22 При редактировании протокола слово «революция» было вычеркнуто.

            23 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 262. Д. 28. Л. 1-2.

            24 Там же. Л. 3.

            25 Там же. Л. 10.

            26 Там же. Л. 11.

            27 Там же. Л. 14.

            28 Там же. Ф. 102. Оп. 262. Д. 81. Л. 1-6.

            29 Там же. Ф. 102. Оп. 262. Д. 28. Л. 1.

            30 Вятская речь (газета). 1908. 29 сентября; Вятское слово (газета Х 1908. 13 декабря.

            31 Слово (газета). 1909. 3 января.

            32 Русское слово (газета). 1909. 3 января. :

            33 Живое слово (газета). 1909. 17 января.

            34 ГА РФ. Ф. 102. 2 д-во. 1907. Д. 14. Л. Г, 78об.

            35 Краткая объяснительная записка к заключению Междуведомственной комиссии под председательством А.А.Макарова по преобразованию полиции в империи. С. 26.

            36 ГА РФ. Ф. 102. 2 д-во. 1907. Д. 14. Ч. 4. Л. Г, 80.

            37 Там же. Л. 85.

            38 Там же. Ф. 102. Оп. 262. Д. 71. Л. 23; Д. 58.

            39 Там же. Ф. 102. 2 д-во. 1907. Д. 14. Ч. 4. Л. Г, 79.

            40 Вестник полиции. 1913. № 2. С. 32.

            41 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 262. Д. 71. Л. 22.

            42 Там же. Ф. 102. Оп. 262. Д. 68.

            43 Там же. Ф. 102. Оп. 262. Д. 313. С. 17.

            44 Там же. Ф. 102. Оп. 262. Д. 75. Л. 199; Оп. 302. Д. 673. Л. 50-62; 7 д-во. 1916. Д. 50; Вестник полиции. 1915. № 44; Собрание узаконений. 1912. Ст. 1379; 1914. Ст. 1351.

            45 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 262. Д. 313. Ст. 17. Л. 1.

            46 Собрание узаконений и распоряжений правительства. 1916. № 307. Ст. 2426.

            47 Вестник полиции. 1916. № 41—42.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

            Чем ближе автор продвигалась по ходу исследования и изложения к последним годам существования Департамента полиции, тем все сильнее у нее возникало ощущение, что где-то мы это «уже проходили» и что история повторяется. И в самом деле, разве не напоминает в чем-то бесславный и драматический конец Департамента столь же бесславный, хотя и менее драматический конец III отделения собственной его императорского величества канцелярии? Как то, так и другое учреждения оказались неспособными выполнить свое основное предназначение. III Отделение не смогло воспрепятствовать разгулу терроризма, Департамент полиции — спасти трон. Оба они оказались в состоянии конфронтации с обществом, «утратили доверие обывателя», который стал относиться к полиции «с явной враждебностью». Слова эти были сказаны в отношении Департамента полиции, но в полной мере их можно отнести и к III отделению.

            Аналогии эти можно продолжить и в более конкретном плане. Разве характеристика самых высоких должностных лиц, данная на последнем этапе существования Департамента многим его чиновникам, не совпадает почти буквально с той, которую давали представители противоположных лагерей служащим? Да и тот разнобой, и великое множество зачастую мешавших друг другу и соперничающих (а иногда и враждующих) друг с другом полицейских служб, вскрытых комиссией сенатора Макарова, лишь в более широких масштабах повторяет тот ведомственный сепаратизм, который послужил едва ли не главной причиной ликвидации. Весьма схожи и характеристики крайне невысокого состояния полицейской морали, дававшиеся современниками обоих учреждений. Бросается в глаза и неспособность властей как в том, так и в другом случаях сколько-нибудь кардинально изменить ситуацию и привести полицейские учреждения в соответствие с требованиями времени.

            И, наконец, главное. Как в том, так и в другом случаях причина неэффективности, «застоя» и упадка была отнюдь не в самих полицейских учреждениях, а в режиме, в рамках которого им приходилось действовать. Сами основы и принципы этого режима обрекали на неудачу любые попытки даже не либерализации, а рационализации этих учреждений. И то, что Зубатов и «зубатовщина» оказались как бы зажаты и буквально

            368

раздавлены прессом со стороны уповавших на силу репрессий властей и сил, нацеленных на насильственное сооружение режима, — лучшее тому подтверждение. Еще более наглядно убеждают в этом и годы бесконечных словопрений, в которых утонули даже далекие от радикализма предложения и проекты, возникавшие в комиссии сенатора Макарова.

            Очевидно, аналогии, особенно частного порядка, можно было бы продолжать и далее, однако вряд ли это добавило бы что-то существенное к уже сказанному. Больше того, увлечение такими сопоставлениями могло бы нас завести слишком далеко по пути чисто механического сравнения и отвлекло бы от куда более важного дела, а именно выяснения своеобразия деятельности Департамента полиции, которое делало его в чем-то неповторимым и даже уникальным учреждением.

            Автор, конечно же, далека от того, чтобы завышать оценки и характеристики работы Департамента, его отделов и делопроизводств, а также находившихся под его управлением полицейских структур как внутри страны, так и за рубежом. И тем не менее, она считает необходимым высказаться здесь по поводу того огромного опыта профессиональной деятельности, который был накоплен за годы его существования. Ибо хотим мы того или нет, опыт этот делает и сам Департамент, и его структуры органической частью процесса государственного строительства России, которое, сколь бы противоречивым оно ни было, является частью нашей истории, и не только истории, но и в какой-то мере нашего будущего.

            Собственно, если говорить об основном направлении исследования, то оно и было нацелено, как в этом мог убедиться читатель, на выявление именно этой, профессиональной стороны деятельности Департамента, а также тех усилий, которые предпринимались для ее отработки и совершенствования.

            Какими бы бесперспективными в конечном итоге ни оказывались многочисленные реорганизации Департамента и его структур, в чисто служебном, прагматическом плане они производились для более успешного выполнения его специфических функций и задач приспособления всей его деятельности к постоянно меняющейся ситуации. Тому же способствовал и постоянно накапливавшийся опыт розыскной деятельности, будь то в области наружного или внутреннего наблюдения, специализации и профессионализации «личного состава» и его элиты, перлюстрации, делопроизводства и организации заграничной агентуры.

            Как архивист автор не могла, естественно, пройти и мимо той огромной работы, которая была проведена в Департаменте по упорядочению и систематизации документально-информационной базы, в значительной мере благодаря которой уже не

            369

одно поколение историков имеет возможность изучать по первоисточникам общественно-политическую жизнь дореволюционной России.

            Здесь нет нужды «подытоживать» сказанное в отдельных главах и тем более извлекать те или иные уроки из проделанного анализа. При желании читатель может сделать это и сам, а профессионалы в области государственного строительства и системы правоохранительных органов, наверняка, сделают это много лучше, чем автор.

            И все же один урок или вывод, который автору представляется главным и который в полной мере может быть отнесен и к современной России, ей хотелось бы в заключение всей работы сделать. Состоит этот вывод в том, что сколь бы большое значение не имели усилия по совершенствованию, профессионализации и рационализации отдельных видов государственного управления, добиться даже минимальных успехов здесь невозможно, если эта деятельность не является органической частью общих усилий по совершенствованию и «осовремениванию» (в самом широком смысле этого слова) всей системы государственной власти. Сказанное, безусловно, относится ко всем учреждениям и органам государственного управления, однако, пожалуй, деятельность ни одного из них не обусловлена столь органично состоянием «системы» в целом, как органов правопорядка.

С. 373.