Иван Лупандин
ЛЕКЦИИ ПО ИСТОРИИ НАТУРФИЛОСОФИИ
7. Связь между Библией и греческой философией. Филон
Александрийский.
Уже в предыдущих лекциях мы выдвигали тезис, что все светлое в
греческой философии: любовь к истине, самопожертвование, учение
о едином Боге - шло, в конечном счете, из храма, причем храма Иерусалимского.
Ветхозаветная церковь до Рождества Христова играла в античном мире
ту же роль, которую играет в современном мире новозаветная Церковь.
Разумеется, громадное большинство иудеев до Рождества Христова (как
и громадное большинство христиан в наши дни) были не на высоте своего
призвания. Но большинство никогда и не участвует в духовной жизни
мира. Духовная жизнь поддерживается святыми, т.е. людьми, исполненными
веры и благочестия, на которых стоит мир. И эти святые тогда были
среди иудеев. Волею судьбы на рубеже У11-У1 вв. до н.э. пророк Даниил
оказался в Вавилонии, а пророк Иеремия - в Египте. Вавилония и Египет
представляли собой в то время два самых культурных и самых могущественных
государства античного мира. Следует учесть, что влияние, которое
производит святой на окружающих его людей, огромно. Если книги,
написанные Даниилом и Иеремией, производят столь сильное впечатление
даже на нас (хотя с времени написания этих книг прошло уже две с
половиной тысячи лет) то каково же было непосредственное воздействие
этих пророке на их современников, не только на иудеев, вавилонян
и египтян, но на греческих мудрецов, странствовавших по Египту и
Вавилонии в поисках знаний и мудрости.
Сейчас, однако, речь пойдет еще об одном возможном источнике влияния
богооткровенной религии на греческую философию. Я имею в виду влияние
личности и творений Моисея, вождя еврейского народа, выведшего евреев
из Египта в ХV в. до н.э. Разумеется ко времени возникновения греческой
философии Моисей уже давно умер, но он оставил после себя письменное
свидетельство: первые пять книг Ветхого Завета.
Было бы ошибкой считать, что о Моисее знали только иудеи. Диодор
Сицилийский называет Моисея "законодателем евреев", а
Страбон посвящает Моисею несколько страниц своей "Географии".
Поэтому вопрос о влиянии Моисея на греческую философию вполне закономерен.
Вот что пишет о возможном влиянии Пятикнижия Моисея на греческую
философию св.Августин ("О граде Божием", кн. 8, гл. 11):
"Поэтому Платон в египетском своем паломничестве эти писания
прочесть не мог, ибо они еще не были переведены на греческий язык,
которым тот владел, если только не допустить, что, обладая острым
умом и ученостью, Платон научился с помощью переводчика читать и
эти писания, как научился он читать египетские книги, и из них почерпнул
многое о Боге, что соответствует нашей религии".
Император Константин (годы правления 311-337) говорил в своей
тронной речи примерно о том же: "Ясно, что таковой премудростью
Моисей превосходил всех смертных, так что те, кои народами прославляются
как мудрецы или философы, подражали мудрости Моисея. Пифагор, в
частности, подражая мудрости этого мужа, так прославился своим целомудрием,
что целомудреннейшему Платону был примером воздержания.
Сходные идеи излагает св. Иустин Философ (11 в. н.э.) в послании
к императору Антонию Пию:
"Итак, Бог, зная, что ложное учение о многобожии, как некая
болезнь, губило души людей, и желая упразднить и уничтожить это
учение, явился сначала Моисею и сказал ему: "Аз семь Сущий..."
Когда об этих вещах узнал Платон, находясь в Египте, он услаждался
подобными суждениями о едином Боге, но имя Моисея, проповедовавшего
учение, что Бог един, упоминать среди афинян посчитал недостаточно
безопасным, убоявшись Ареопага[...] Знай же, что им (Моисеем) сказанное
слово, не как от него принятое, но как свое собственное точно изложил
Платон в "Тимее", написав о Боге то же, что и Моисей".
Быть может, общие корни Библии и платонизма облегчили задачу Филона
Александрийского (20 г. до н.э. - 50 г. н.э.) образованного иудея,
пожелавшего создать синтез Библии и греческой философии. Свои идеи
Филон изложил в многочисленных произведениях, из которых наиболее
известным является "О сотворении мира". Приведем несколько
фрагментов из этого сочинения:
"За шесть дней, говорит (Моисей), создан мир не потому, что
Создатель нуждался в промежутке времени[...] но потому, что нужно
было сотворить вещи в неком порядке[...] Подобает же миру, поскольку
он есть завершенное творение, быть сделану согласно совершенному
числу, т.е. числу шесть".
У Платона Филон Александрийский заимствует учение о сотворении
мира Богом с помощью первообраза мира, который Филон называет Логосом:
"Бог же[...] предвидел, что прекрасное подражание не может
существовать без прекрасного образца, и нельзя найти какую-либо
чувственно восприминаемую вещь, которая бы не соответствовала архетипу
умопостигаемой идеи".
Здесь Филон приводит сравнение с царем, задумавшим построить город.
Для александрийца (впрочем, как и для жителя Константинополя, а
также для петербуржца) это сравнение говорит о многом:
"Во-первых, внутри себя все части будущего города обрисует:
храмы, стадионы, административные здания, площади, ворота, порты".
Затем, согласно Филону, царь должен сделать восковое изображение
зданий и т.п. "Так же следует думать и о Боге, - продолжает
Филон, - Который, когда постановил создать весь этот огромный мир,
вначале замыслил его формы".
Что же представляет собой этот умопостигаемый мир, служащий образцом
для мира реального? "Умопостигаемый мир, - отвечает Филон,
есть не что иное, как Слово Бога, уже создающего мир. Ибо умопостигаемый
город есть не что иное, как мысль архитектора, уже помышляющего
построить город, замысленный в уме". Здесь появляется ключевое
слово "logos", позволяющее некоторым ученым находить нечто
общее между Филоном Александрийским и Иоанном Богословом.
Однако, в отличие от Иоанна Богослова, считавшего, что Логос воплотился
в Иисусе Христе, Филон Александрийский считал, что Логос "воплотился"
во всем сотворенном мире, т.е. вселенной: "Весь сей мир больше,
чем человек, несет на себе божественный образ".
Как некогда Платон в "Тимее", так и Филон Александрийский
считает, что "времени до мира не было, но время сотворено либо
вместе с миром, либо после сотворения мира": "Поскольку
время есть продолженность движения небосвода, не может быть, чтобы
движение предваряло движимую вещь".
Благодаря желанию Филона увидеть в греческих философах единомышленников
Моисея и пророков, сохранился замечательный фрагмент из не дошедших
до нас сочинений пифагорейца Филолая Кротонского. Филон пишет: "Подтверждает
сказанное мною и Филолай сими словами: "Существует Творец и
Владыка всех вещей - Бог, всегда единый, неизменный, неподвижный,
подобный Самому Себе, отличный от всего другого".
Заканчивается книга "О сотворении мира" пятью выводами,
к которым Филон желает привести читателя:
"Хотя из вышеприведенного повествования о создании мира можно
многому другому научиться, мы научаемся, прежде всего, пяти прекраснейшим
и наилучшим выводам: во-первых, существует и над всеми господствует
Божество, чтобы нас не вводили в заблуждение нечестивцы, из коих
некоторые сомневаются, существует ли оно, другие же, отважнее сих,
ничтоже сумняшеся отвергают существование такого Божества, но утверждают,
что это божество якобы почитается людьми из-за сочиненных ими басен,
затуманивающих истину; во-вторых, Бог един, дабы нас не вводили
в заблуждение те, кои утверждают, что существует множество богов,
коим не стыдно ужасный вид государственного устройства, сиречь демократию,
перенести с земли на небо; в-третьих, (как уже сказано) мир сотворен,
вопреки мнению тех, кто считает, что мир не создан и вечен, ничего
более не приписывая Богу; в-четвертых, этот самый сотворенный мир
един, как един его Создатель, Который через единство сотворенного
Им мира делает Свое создание подобным Самому Себе[...] ибо находятся
и те, кои считают, что миров много, а некоторые даже говорят, что
существует бесконечное число миров, сами, впрочем, не имеют цели
в жизни и меры своему невежеству и неспособны научиться истине,
коих нам хорошо бы знать и остерегаться; в-пятых, миром правит божественное
провидение, ибо всегда Создатель проявляет заботу о деле рук своих
в силу общего и необходимого для всех закона природы: как и родители
заботятся о своих детях".
Филон Александрийский считал философию царицей наук: "Кто
не знает, что всем частным наукам начала и зародыши сообщила философия,
ибо равносторонние, овальные, круглые, многоугольные и другие фигуры
- изобретения суть геометрии, но точку, поверхность, линию, твердое
тело не изобрела геометрия. Как же она определила бы, что точка
есть то, что не имеет частей, линия - длина без ширины и т.п. Это
все относится к философии, и давать определения - задача философии".
Из этого отрывка явствует, что Филон Александрийский был знаком
с "Началами" Евклида (оттуда заимствованы определения
точки, линии и т.д.). В других произведениях Филон упоминает Аристотеля,
Эпикура, стоиков. На примере Филона мы видим, что еврейский мир
был приобщен к античной науке.
О жизни Филона Александрийского мы знаем не очень много. Приводим
свидетельства о нем Евсевия Кесарийского (IV в. н.э..) и Иеронима
(V в. н.э.). Вот что пишет о Филоне Евсевий во второй книге "Церковной
истории":
"Во времена кесаря Кая (Калигулы) среди многих пользовался большой
славой Филон[...] Род свой древний он вел из еврейского племени,
а также тем мужам, которые прославились в Александрии, ни в чем
не уступал[...] В правление Коя отправился в Рим и книгу его о нечестии
и злодеяниях Кая (названную им "О добродетелях) позднее, в
правление императора Клавдия, читали перед всем сенатом".
А вот что пишет о Филоне Александрийском св. Иероним в "Каталоге
церковных писателей":
"Филон Иудей, по рождению гражданин Александрии, из рода
священников; потому упоминается нами среди церковных писателей,
что, написав книгу о первой церкви евангелиста Марка в Александрии,
приобрел славу среди христиан[...] Когда второй раз приехал к Клавдию,
в этом же городе имел беседу с апостолом Петром и подружилcя с ним,
и по этой причине почтил похвалами также и церковь Марка, ученика
Петра".
Какое сочинение Филона имеет в виду св. Иероним? Скорее всего
речь идет о сочинении Филона "О созерцательной жизни".
Историки спорят, о какой религиозной секте повествуется в этом сочинении;
члены ее именовали себя "терапевтами", т.е. целителями.
Возможно, они были уже христиане, но, судя по названию и другим
признакам это были первоначально ессеи (одно из течений иудаизма,
к которому, по-видимому, примыкал Иоанн Креститель). Так или иначе,
свидетельства Филона Александрийского об этой секте очень интересны
и мы приведем фрагменты описания Филоном "терапевтов"
из книги "О созерцательной жизни":
"Приняв же сие столь значительное и нечаемое благодеяние,
и собранные в одну общину, поют гимны хвалы Богу-Спасителю; а также
выдающимся людям - пророку Моисею и пророчице Мириам. Для подражания
им (т.е. Моисею и Мириам - И.Л.) и создана эта община терапевтов
и терапевтид".
Какие идеи исповедовали терапевты и каковы были их нравы? Об этом
также сообщает Филон Александрийский: "Установление же сей
философии сразу ясно из самого названия, ибо они именуются терапевтами
и терапевтидами, т.е. целителями и целительницами, или чтущими,
потому что они по всем городам проповедуют медицину, превосходнейшую
сей обыденной. Сия бо лечит только тела, та же и души освобождает
от тяжелых болезней[...] кои причиняются вожделениями, плотскими
похотями, страданиями, страхами, жадностью, безумием, несправедливостью[...]"
Видно отсюда, что терапевты очень похожи на первых христиан. Если
же это были ессеи, они, конечно, представляли собой плодородную
землю для сеяния слова Божия.
|
