Николай Онуфриевич Лосский

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ

К оглавлению

Глава IV

РУССКИЕ МАТЕРИАЛИСТЫ В 60-х ГОДАХ.
НИГИЛИЗМ

I. M. А. БАКУНИН

Среди русских революционеров всегда было много материалистов. В 20-х годах XIX столетия были материалисты среди декабристов [1] . Однако их философские сочинения не имели никакого значения для развития философии. В 60-х годах проповедниками материализма были Бакунин, Чернышевский, Добролюбов, Писарев, а также знаменитый физиолог Сеченов, который не принимал участия в революционном движении. С конца XIX в. и по наше время как среди русских дореволюционных эмигрантов, так и в России широко распространился созданный Марксом и Энгельсом диалектический и исторический материализм. Эта разновидность материализма будет рассмотрена в отдельной главе.

Михаил Александрович Бакунин (1814—1876) — сын помещика, с 1828 по 1833 г. учился в артиллерийской школе. После окончания школы служил офицером в армии. В 1835 г. он вышел в отставку. Примкнув к кружку Станкевича, Бакунин изучал философию Канта, Фихте, Гегеля, Будучи убежденным гегельянцем, Бакунин истолковывал действи­тельность как вечную божественную жизнь, волю и деятель­ность духа. Всеобщее, взятое в абстрактном, остается безжизненным и формальным. Оно должно быть претворено в жизнь личности, в божественную человеческую жизнь, проникнутую любовью. В это время Бакунин истолковывал положение Гегеля о том, что «все действительное разумно и все разумное действительно», в духе консерватизма. Имен­но под его влиянием Белинский прошел через период «примирения с действительностью».

В 1840 г. Бакунин поехал в Берлин учиться. Там он подружился с Арнольдом Руге и другими «левыми гегельян­цами». В 1842 г. Бакунин опубликовал в журнале, изда­ваемом Руге, статью «Die Reaktion in Deutschland» («Реакция в Германии»). В этой статье Бакунин говорит об абсолютной свободе духа, утверждая, что отрицательное является условием положительного, и переходит от консерватизма к другой крайности — проповеди разрушения всего старого. Доверимся вечному духу, писал он, ломающему и разрушающему только потому, что он в то же самое время является неиссякаемым, вечно созидающим источником жизни. Страсть к разрушению — страсть творческая.

Этот период был началом бурного периода в жизни Ба­кунина. Он принимал участие во многих политических выступлениях, неоднократно приговаривался к смерти и про­вел много лет в тюрьме (после того как был выдан русскому правительству, которое сослало его в Сибирь). В 186! г. Бакунин бежал из Сибири в Англию. Впоследствии Бакунин жил в Италии и Швейцарии. В этот период своей жизни он стал материалистом и начал разрабатывать свою теорию анархизма. В 1868 г. он писал в журнале «Народное дело», который издавался им в Цюрихе, что интеллектуальное освобождение личности единственно возможно на основе атеизма и материализма; социальное и экономическое осво­бождение достигается через отмену наследственной собственности, передачу земли общинам тружеников, а фабрик и капиталов ассоциациям рабочих, через ликвидацию брака и семьи и организацию общественного воспитания детей. В своих книгах «Federalisme, Socialisme et Antitheolo-gisme» («Федерализм, социализм и антитеологизм») и «Dieu et I'Etat» ("Бог и государство") Бакунин говорит, что всем истинно свободным людям государственная власть не нужна, так как эти люди и без того заинтересованы в том, чтобы помогать друг другу. В этом человек видит смысл развития собственной личности (теория гуманного эгоизма). Все общество в целом должно составлять сво­бодный союз свободных общин [2] .

2. Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКИЙ

Николай Гаврилович Чернышевский (1828—1889) родился в семье священника. Он получил образование в духовной семинарий в Саратове. С 1846 по 1850 г. Чернышевский учился на историко-филологическом факультете Петербург­ского университета. Мировоззрение Чернышевского сфор­мировалось под влиянием французского материализма XVIII в., философии Гегеля, учений Прудона, Сен-Симона, Фурье, Леру и особенно Фейербаха, «Сущность христианства» которого была прочитана Чернышевским еще в 1849 г. До 1848 г. Чернышевский был глубоко религиозным человеком. В этот период своей жизни Чернышевский верил, что неограниченная наследственная монархия особенно предназначена для защиты угнетенных и носит надклас­совый характер [3] .

В двадцатилетнем возрасте Чернышевский стал мате­риалистом, атеистом, республиканцем-демократом и социа­листом. Незаслуженные страдания людей вообще и хороших людей в частности являлись для него доказательством несуществования Бога. Основной целью его жизни было свержение монархии посредством безжалостной крестьян­ской революции. За свою революционную деятельность Чернышевский был арестован в 1862 г., сослан на каторгу в Сибирь и впоследствии был оставлен там на поселение. В 1883 г. Чернышевскому разрешили вернуться в Европей­скую Россию и проживать сначала в Астрахани, а затем в Саратове.

Влияние философии Гегеля на Чернышевского сказалось главным образом в следующем. Чернышевский высоко ценил диалектический метод, сущность которого состоит в том, что «все в мире изменяется» ввиду существования противоположных сил и качеств [4] . Материалистам чрезвы­чайно трудно объяснить, как материальный процесс может вызвать психический. Чернышевский разрешает эту проблему ссылкой на учение Гегеля, согласно которому количествен­ные изменения приводят на определенной стадии к возникно­вению нового качества. Аргументация Чернышевского отно­сительно колебаний эфира и цветовых впечатлений особен­но интересна. В письме к своему сыну из Сибири Черны­шевский писал: «...натуралисты напрасно и воображают, будто световые колебания эфира превращаются в цветовые впечатления. Цветовые впечатления — это те колебания, продолжающие идти по зрительному нерву, доходящие до головного мозга и продолжающие совершаться в нем. Превращения тут никакого нет» [5] . Если бы это утверждение не заключало в себе абсурдного отождествления между волнами эфира и цветами, то его следовало бы понимать в том смысле, что даже вне человеческого организма мате­риальные процессы содержат чувственно воспринимаемые качества цвета, звука и т. д. Отсюда можно было бы сделать вывод, что эти качества являются материальной, а не пси­хической действительностью. Эта теория довольно широко распространена в современной философии.

В биологии Чернышевский был сторонником учения трансформизма, но относился с величайшим презрением к теории Дарвина о борьбе за существование как факторе эволюции. Он утверждал, что борьба за существование вследствие чрезмерного размножения и недостатка пищи является злом для организма и приводит к дегенерации, а не к усовершенствованию. Если бы борьба за существо­вание являлась главным фактором эволюции, то органи­ческая жизнь, как полагает Чернышевский, исчезла бы вообще и была замещена неорганическими соединениями, которые более устойчивы, чем организмы [6] .

В области этики Чернышевский был сторонником теории «разумного эгоизма». Разумная личность понимает, что ее личное счастье сочетается с общим благополучием. Наибо­лее убедительно Чернышевский излагает свои этические теории в романе «Что делать?». Один из персонажей этого романа—Лопухов,— жертвуя собой ради блага других, говорит: «Не такой человек, чтобы приносить жертвы. Да их и не бывает, никто и не приносит, это фальшивое понятие: жертва — сапоги в смятку. Как приятнее, так и поступаешь» [7] . Некоторые рассматривают этот аргумент как неопровержимое доказательство истинности даже гедони­ческих теорий этики. В действительности, однако, он таит в себе заблуждение малообзервации. Целью всякого нашего действия является какая-то действительная или вообра­жаемая ценность, которую мы любим, а чувство удовольст­вия, которое нами переживается,— это только признак достижения цели, но, конечно, не цель сама по себе. Материалисты не могут объяснить бескорыстную любовь к таким объективным ценностям, как правда, красота или ценности другого существа, поэтому пытаются истолковать всякое действие человека как следствие его стремления к удовольствию. То, что такие люди, как Чернышевский, посвятившие всю жизнь бескорыстному служению безличным ценностям, стремились объяснить свое поведение мотивами эгоизма, часто является следствием того, что называется скромностью, которая не позволяла им прибегать к таким высокопарным словам, как «совесть», «честь», «идеал» и т. д.

В 1854 г. в Петербургском университете Чернышевский представил на соискание степени магистра философских наук диссертацию по эстетике («Эстетические отношения искусства к действительности»). Однако главным предме­том научных занятий Чернышевского была политическая экономия. В своей диссертации Чернышевский подверг рез­кой критике идеалистические немецкие теории эстетики, «...прекрасное,— он понимал,— как полноту жизни...» [8] . Цель искусства суть воспроизведение действительности и объясне­ние ее. Красота живой действительности выше произведений искусства [9] .

Отрицание традиционных устоев общественной жизни, выраженное в работах Чернышевского и его единомышлен­ника Добролюбова (1836—1861), удачно названо нигилиз­мом. И. С. Тургенев, который придумал это название, сказал однажды Чернышевскому в беседе о его движении: «Вы, Николай Гаврилович, просто змея, а Добролюбов — очко­вая». Наиболее ярким представителем нигилизма был Пи­сарев.

3. Д. И. ПИСАРЕВ

Дмитрий Иванович Писарев (1840—1868) родился в семье помещика. Писарева постигла ранняя смерть: он утонул во время купания в море недалеко от Риги. Несмотря на раннюю смерть, Писарев успел написать много сочине­ний, которые пользовались большим успехом. Он был талант­ливым очеркистом, литературным критиком, публицистом и популяризатором теорий естествознания. Подобно Черны­шевскому и Добролюбову, Писарев глубоко верил в Бога в ранней юности. Во время учебы в университете он примкнул к кружку религиозных мистиков, давших обет вечного без­брачия. Возможно, что это излишество религиозного пыла послужило одной из причин вероотступничества двумя года­ми позднее [10] .

Преодолев свой кризис, Писарев стал приверженцем вульгарного материализма Фогта, Молешотта и Бюхнера. «Можно выразить,— пишет он,— смелое предположение, что разнообразие пищи, ведущее за собой разнообразие составных частей крови, служит основанием разносторон­ности ума и гармонического равновесия между разнород­ными силами и стремлением характера». Он считал, что оживленная интеллектуальная деятельность в XVIII в. была результатом потребления возбуждающих напитков — чая и кофе [11] .

Писарев объяснял поведение людей побуждениями эгоизма и проповедовал освобождение личности от любого рода принуждения. Согласно Писареву, делать добро — значит быть полезным народу и получать удовольствие от такой деятельности, т. е. выполнять работу свободно, без принуждения со стороны власти, и таких понятий, как чув­ство долга и т. д.

Писарев с презрением относился к искусству и философии. Он заявлял, что пара ботинок для него ценнее всего творчества Шекспира. Подобно Бакунину, Писарев пропове­довал разрушение. «Что может быть сломано,— говорил он,— должно быть сломано. Стоит любить только то, что выдержит удар. Что разбивается вдребезги, то хлам. В лю­бом случае бей направо и налево. Это не принесет и не может принести вреда». Он надеялся, что социальный прогресс будет достигнут благодаря значительному увеличению числа «мыслящих реалистов», которые в созидании жизни будут руководствоваться открытиями естественных наук [12] .

4. И. М. СЕЧЕНОВ

Физиолог Сеченов (1829—1905) в своей книге «Рефлексы головного мозга» попытался показать, что все акты в жизни людей и животных «по способу происхождения суть рефлек­сы». По его мнению, «в основе актов мышления, содержанием которых является сравнение, наблюдение не открывает ниче­го, кроме частого возбуждения чувствующих снарядов и связанной с ним репродукции предшествовавших сходных впечатлений с их двигательными последствиями» [13] .

Сеченов говорит о субъективном понятии то же самое, что и современный английский философ Бертран Рассел, а именно, личность есть просто грамматическая форма, ошибочно принятая людьми за особую психическую реаль­ность [14] .

Учение о том, что все действия людей и животных суть рефлексы, нашло благодатную почву в России благодаря трудам физиолога И. П. Павлова (1849—1936) и его школы, а также психиатру В, М. Бехтереву (1857—1927). В своей книге «Коллективная рефлексология» Бехтерев пытался истолковать всю общественную жизнь как систему рефлек­сов. В «Обозрений биологической лаборатории П. Ф. Лес-гафта» ученик Павлова Савич опубликовал статью, в ко­торой намеревался доказать, что высочайшее творческое проявление человеческого интеллекта суть условные рефлексы. В качестве иллюстрации Савич анализирует жизнь и деятельность Дарвина и пытается доказать, что всю творческую работу великого ученого следует истолко­вывать как серию условных рефлексов.