Эрнест Лависс, Альфред Рамбо
К оглавлению
Том 8. Часть 2. Конец века. 1870-1900.
ГЛАВА XI. РУССКАЯ КОЛОНИЗАЦИЯ. 1870—1900
Для русских слово “колонизация” имеет более широкий смысл, чем для других народов
Европы. Эти последние колонизируют страны за морем, в других частях света, за
пределами Европы; русская же колонизация наблюдалась не только в Азии, но и внутри
европейских границ России. Заселение ее южных степей к концу XIX века еще не было
закончено; в бассейне Волги и на берегах Черного моря “инородческое” население,
мусульмане или язычники, сохраняло в конце XIX века еще свою полную обособленность.
Поэтому, прежде чем переходить к достигнутым Россией успехам в Закавказье, Средней
Азии, Сибири и на Дальнем Востоке, нужно остановиться на внутренней ее колонизации.
[Ленин в своей работе “Развитие капитализма в России” по вопросу о значении
внешнего рынка для капитализма писал, что “необходимость внешнего рынка... объясняется
вовсе не невозможностью реализовать продукт на внутреннем рынке, а тем обстоятельством,
что капитализм не в состоянии повторять “дни и те же процессы производства в прежних
размерах..., что он неизбежно ведет к безграничному росту производства, перерастающему
старые, узкие границы прежних хозяйственных единиц” (Ленин, Соч., т. III, стр.
462). Развитие капитализма в России после реформы 1861 года объясняет причины
роста колонизации окраин с 70-х годов, способствовавшей образованию необходимого
рынка для российской буржуазии. Всякий изучающий историю России после реформы
1861 года должен иметь в виду, что развитие капитализма в России шло в эти годы
не только вглубь, т. е. за счет дальнейшего роста капиталистической промышленности
и капиталистического земледелия, но и вширь, т. е. за счет распространения сферы
господства капитализма на новые территории, причем не следует забывать, что “развитие
капитализма вглубь в старой, издавна заселенной территории задерживается вследствие
колонизации окраин. Разрешение свойственных капитализму и порожденных им противоречий
временно отсрочивается вследствие того, что капитализм легко может развиваться
вширь. Например, одновременное существование самых передовых форм промышленности
и полусредневековых форм земледелия представляет из себя, несомненно, противоречие.
Если бы русскому капитализму некуда было расширяться за пределы территории, занятой
уже в начале пореформенного периода, то это противоречие между капиталистической
крупной индустрией и архаическими учреждениями в сельской жизни (прикрепление
крестьян к земле и пр.) должно было бы быстро привести к полной отмене этих учреждений,
к полному расчищению пути для земледельческого капитализма в России. Но возможность
искать и находить рынок в колонизуемых окраинах (для фабриканта), возможность
уйти на новые земли (для крестьянина) ослабляет остроту этого противоречия и замедляет
его разрешение” (Ленин, Соч., т. III, стр. 465). — Прим. ред.]
I. Внутренняя колонизация
Степи, расположенные в бассейне Черного моря, были в начале столетия еще довольно
пустынны. До 1870 года их население было почти исключительно земледельческим;
через 25 лет оно стало, сверх того, промышленным. В бассейне Днепра и еще более
в бассейне Дона и Донца началась эксплуатация богатых месторождений каменного
угля и железной руды. Следствием этого было быстрое развитие путей сообщения и
возникновение большого количества новых отраслей промышленности. Отныне этой области
уже можно было предсказать судьбу “черного края” в Англии. Екатеринослав (Днепропетровск),
насчитывавший в середине столетия только тридцать тысяч жителей, в конце XIX века
имел сто двадцать тысяч населения; перепись 1896 года установила, что во многих
южных губерниях от Прута до Волги прирост населения за десятилетие составляет
не менее 30 процентов.
В своих восточных и южных губерниях русские имели дело большей частью с населением
финско-тюркского племени и мусульманской религии. За последние 30 лет XIX века
на этом населении отразилась политика русификации, проводившаяся в западных губерниях.
Церковные власти употребляли много усердия на поиски “вероотступников”, т. е.
мусульман, крещенных более или менее против их воли и вернувшихся тайно к своей
старой вере; школьные власти занялись наблюдением даже за бытом мусульманских
школ. Не похоже, однако, чтобы из этого вышел какой-нибудь толк. Более важное
значение имел постоянный приток русских колонистов в южные и восточные губернии.
Татары, чуваши, черемисы, населявшие бассейн реки Волги, образовали только островки,
наполовину залитые волной славян. В Крыму проведение железнодорожных линий до
Севастополя и Феодосии, содействуя развитию на побережье русских виноградников
и основанию санаториев, привело к относительному уменьшению роли татарского населения.
II. Кавказ
Завоевание Кавказа было закончено еще до интересующего нас периода сдачей Шамиля
и эмиграцией абхазцев. С 1870 года здесь не приходилось больше подавлять восстаний,
за исключением нескольких местных волнений, вызванных попыткой навязать туземцам
обязательную воинскую повинность. Единственно заслуживающие внимания военные действия
происходили во время русско-турецкой войны 1877—1878 годов и привели к аннексии
Лазистана и части турецкой Армении с портом Батумом и крепостью Карсом. Правда,
эти приобретения были связаны с известными обязательствами: так, например, Батум,
объявленный на Берлинском конгрессе порто-франко, должен был оставаться неукрепленным.
Указом 1885 года император Александр III порвал обязательство, принятое в Берлине,
и с этого момента Батум, окруженный фортами, должен был служить точкой опоры для
нового продвижения русских в Малую Азию.
История Кавказа за последние тридцать лет сводится, таким образом, к истории
его управления и его экономического развития и к русификации туземного населения.
Управление и русификация.
Главное изменение в управлении краем после восшествия на престол Александра
III заключалось в упразднении Кавказского наместничества. [Кавказское наместничество
было создано в конце 1844 года. В 1882 году наместничество было упразднено, и
учреждена взамен его новая должность главноначальствующего гражданской части на
Кавказе. В 1905 году Кавказское наместничество было вновь восстановлено и просуществовало
до падения самодержавия. — Прим. ред.] Кавказские провинции, представлявшие собой
до того времени нечто вроде автономных пашалыков, стали губерниями, подобными
внутренним губерниям. Само собой разумеется, что они продолжали значительно от
них отличаться деталями административной системы.
В отношении мусульманского населения позиция правительства не изменилась. Мусульмане
продолжали пользоваться той же терпимостью. В общем можно сказать, что Россия
была уверена в своих мусульманских подданных на Кавказе не менее, чем французы
в алжирских мусульманах. Мусульмане, русские подданные, одни шииты, другие сунниты,
менее сплочены и менее фанатичны, чем алжирские мусульмане. С одной стороны, среди
них существует аристократия, перед которой широко открываются двери русской армии
и администрации. Многие татары, лезгины и т. д., воспитанные в Петербурге и служившие
в гвардии, сделались приставами (комиссарами полиции) или даже блестящими офицерами.
Полковник Алиханов (Али-хан), один из покорителей Туркестана, является сыном одного
из сподвижников Шамиля.
Наконец, русские нашли в христианском и полухристианском населении Кавказа
превосходную точку опоры. Сваны, осетины и даже грузины под влиянием школы, церкви
или полка начали ассимилироваться с господствующим народом. Для армян эта ассимиляция,
несомненно, была более трудной и более медленной. Сами армяне были новыми пришельцами
на Кавказе (за исключением Эриванской губернии); люди деятельные и умные, владеющие
капиталами и господствующие в экономической жизни городов, глубоко привязанные
к своим обрядам и национальным традициям, они оказывали русификации такое сильное
сопротивление, что его не удалось сломить даже многими указами Александра III.
Армянские школы были русифицированы, правительство присвоило себе право выбора
армянского патриарха (католикоса); наконец, большинство армянских чиновников,
весьма многочисленных на Кавказе, было переведено внутрь империи. Трудно было
сказать, по крайней мере к концу XIX века, каков был действительный эффект этих
различных мер.
Наконец, русификация производилась путем непосредственной иммиграции русских
колонистов. Как и в Алжире, эта иммиграция была иногда делом рук властей; так,
например, в обезлюдевшей Абхазии казацкие колонии были основаны военными властями.
В общей сложности эта официальная колонизация вследствие ли беспечности властей,
которые иногда устраивали колонистов в нездоровых местностях, вследствие ли недостатка
инициативы и средств у самих колонистов дала незначительные результаты. Свободные
колонии имели больше успеха; многие сектантские поселения меннонитов немецкого
происхождения, молокан или духоборов русского происхождения достигли замечательного
процветания; к несчастью, они сильно пострадали при Александре III и Николае II
от притеснений властей.
Экономические преобразования.
Но главным фактором русификации страны, значительно большим, чем все старания
правительства, оказались экономические преобразования, свершившиеся в течение
каких-нибудь двадцати лет. В 1870 году в Баку добывалось нефти только на несколько
тысяч рублей; в конце XIX века русская нефть наводнила Европу и Азию; в Баку были
основаны колоссальные заводы; туда переселилось множество европейских инженеров
и рабочих. Кавказский перешеек во всю длину был перерезан железной дорогой (Баку
— Батум), а впоследствии веткой соединен с русской северной сетью Кавказа (Баку
— Петровск). Вдоль всей линии железной дороги, как на севере, так и на юге Кавказа,
появились заводы, началась эксплуатация рудников. В то же время разведение сельскохозяйственных
культур, особенно винограда, достигло нового подъема. Если бы найдено было средство
против малярии, которая в течение ряда лет сильно свирепствует даже среди туземного
населения, если бы улучшены были средства сообщения прорытием тоннеля через Кавказский
хребет и продолжением железнодорожных путей до Ирана и Турции, то завоеванный
с таким трудом Кавказ сделался бы самой прекрасной жемчужиной России.
III. Русские завоевания и колонизация Средней Азии
Завоевания.
Мы уже видели, что в 1870 году, после походов Черняева, Романовского и Кауфмана,
в Средней Азии была образована русская область со столицей Ташкентом. Бухарский
и кокандский ханы были превращены в вассалов. Одна только Хива оставалась независимой,
с туркменским населением на персидской (иранской) и афганской границах.
В 1873 году русское правительство, вспомнив старые претензии, которые оно имело
к хивинскому хану, — нарушение трактата 1842 года, помощь, оказанную им в 1866
году восставшим киргизам, и т. д., — решило покончить с этим неудобным соседом.
Были сформированы три походных колонны: первая в Оренбурге под командой генерала
Веревкина, вторая в Ташкенте под командой Кауфмана, третья в Красноводске, на
берегу Каспийского моря, под начальством полковника Маркозова; эти колонны должны
были соединиться под стенами Хивы. Веревкин первым прибыл к назначенному месту
и разбил хивинцев, но предоставил Кауфману, прибывшему последним, честь заключения
с ханом договора, по которому тот должен был уступить часть ханства, расположенную
к северу от Амударьи, уплатить контрибуцию в 2200000 рублей, признать за русскими
исключительное право на плавание по Амударье и принять на себя обязательство управлять,
следуя советам русского резидента. Фактически это была аннексия Хивы.
В 1876 году наступила очередь кокандцев. Возмутившись против своего хана Кудаяра,
они заставили его укрыться в Ташкенте у Кауфмана. Вмешались русские. Быстрым ударом
они покорили ханство, но вместо возвращения его Кудаяру образовали из него новую
область под историческим именем Ферганы. Лишенный своих владений хан сделался
пенсионером русского правительства.
Оставалось завоевать оазисы туркмен (туркоманов). Подчинение этих воинственных
пограничных наездников представило гораздо большие трудности, чем подчинение ханства.
В 1879 году полковник Ломакин сделал первую попытку в этом направлении.
Выступив из Чикишляра, от берегов Каспийского моря, с 6000 человек и громадным
обозом, он, не встретив серьезных препятствий, достиг крепости Денгил-Тепе. Он
мог бы добиться сдачи ее без боя. Но он предпочел атаковать, не приступая к переговорам,
пошел на приступ, был отбит с большими потерями и добрался до Каспия только после
трудного отступления.
Новая экспедиция была организована в 1880 году под начальством героя Плевны
Скобелева. Обеспеченный с тылу и получая провиант по железной дороге, построенной
генералом Анненковым, он достиг Геок-Тепе, главной туркменской крепости, осадил
ее по всем правилам и, пробив брешь, пошел на приступ. Крепость была взята, несколько
тысяч туркмен погибло, оставшиеся в живых сдались через несколько дней. После
этого оазисы один за другим изъявили свою покорность.
Восточнее, в бассейне рек Герируда и Мургаба, находились другие оазисы, важнейшим
из которых был Мерв. В 1883 году туда отправился переодетый полковник Алиханов,
якобы с “коммерческим поручением”, и начались переговоры со старейшинами племен,
результатом которых было занятие в 1884 году Мерва русским отрядом без единого
выстрела. Завоевание Туркестана было закончено, оставалось только определить точные
границы с Ираном, Афганистаном и Китаем.
Размежевание границ.
Со стороны Ирана, всецело подчиненного русскому влиянию, это размежевание не
представляло никаких затруднений. Персы уступили без протеста несколько населенных
пунктов — Лютфабад, Ашхабад, — которыми они владели на пути Закаспийской железной
дороги.
Переговоры с Китаем были длительны и тягостны. Воспользовавшись восстанием
в китайском Туркестане, русские в 1870 году заняли область Кульджи, смежную с
Верненским (Алма-Атинским) округом (в России) и значительную тем, что она открывает
дорогу в Китай. Став снова хозяевами в своей части Туркестана, китайцы потребовали
возвращения Кульджи. Последовало соглашение, по которому русские вернули город,
но удержали за собой западную часть области.
С афганцами переговоры были еще более длительны. В самом деле, здесь местные
трудности осложнялись общим политическим положением, связанным с соперничеством
русских и англичан, покровителей афганцев.
Конфликт возник с того дня, когда русские захотели установить границы владений
своих новых подданных-туркмен, соседей Мерва. Их более или менее добровольное
подчинение русским вызвало протест со стороны афганцев. Обе стороны претендовали
на обладание Пенджекентом, очень важным стратегическим пунктом на пути к Герату.
Англичане, вмешавшись, потребовали, чтобы русская граница не выступала за Пули-Хатум,
расположенный севернее Пенджекента.
Лондон и Петербург решили отправить на место смешанную комиссию, но русские
комиссары опоздали к месту встречи, и пока их ожидали, на глазах английских комиссаров,
а может быть и вследствие их подстрекательства, произошло столкновение между афганцами
и отрядом генерала Комарова. 30 марта 1885 года афганцы были разбиты наголову.
Когда весть об этом достигла Европы, можно было опасаться, что с минуты на минуту
вспыхнет большая война, которой в действительности никто не желал. В 1886 году
было заключено соглашение, по которому большая часть спорной территории вокруг
Пенджекента осталась за русскими. В качестве компенсации они предоставили Афганистану
территорию к югу от Амударьи, бывшую действительным или предполагаемым владением
бухарского хана, которому русские покровительствовали. В следующем году новые
споры из-за Коджа-Сале на реке Амударье привели к новому увеличению русских владений.
Наконец, с 1891 года возник вопрос о Памире. Русские, афганцы, китайцы, англичане
столкнулись на “крыше мира”. Невзирая на соглашение, заключенное в 1885 году,
граница там осталась недостаточно определенной и еще может подать повод к конфликтам.
Администрация и колонизация.
В конце XIX века Средняя Азия была разделена на два генерал-губернаторства:
Степное, заключавшее в себе северную область, уже давно присоединенную к русским
владениям, и Туркестанское, образованное всецело из недавно завоеванных территорий.
Столица его, Ташкент, в то же время являлся главным городом Сырдарьинской области.
Две другие области, Фергана с главным городом Новым Маргеланом и Зеравшанский
округ с главным городом Самаркандом, дополняли Туркестанское генерал-губернаторство.
Наконец, сюда же надо присоединить территорию на Амударье вокруг Петро-Александровска
и Закаспийскую область с главным городом Ашхабадом, образованную из всех туркменских
оазисов. Власти здесь были исключительно военные; начальники областей, округов
и т. д. — всегда офицеры. Генерал-губернатором некоторое время был генерал Куропаткин,
позднее военный министр.
Русификация при помощи внедрения в страну русских колонистов до конца XIX века
дала некоторые результаты только на севере. В Верненском (Алма-Атинском) округе
вплоть до Сырдарьи русские селения многочисленны и довольно цветущи, особенно
те из них, которые основаны меннонитами, переселившимися с Кавказа. Не так обстояло
дело в собственно Туркестане. Там русские переселенцы были окружены трудолюбивыми
и трезвыми туземцами, выдержать конкуренцию которых было невозможно. Точно так
же и в городах условия для русского купца или ремесленника были мало подходящими.
В общем, несмотря на неурядицу и притеснения, неизбежные при всяком завоевании,
особенно в его начальной стадии, туземцы кое в чем уже выиграли и выиграют еще
больше в будущем под русским владычеством, которое избавило их от их туркменских
тиранов; даже там, где еще существуют ханы, — в Хиве, в Бухаре, — власть их ограничена.
Варварские пытки прежнего времени исчезли; знаменитые “клоповники”, в которые
бухарские ханы приказывали бросать жертвы своей короткой расправы, являются археологической
редкостью. Прекратились также войны между ханами, мятежи и разбойничьи набеги
туркмен, грабивших в туземных или иранских деревнях, так же как и охота за рабами.
К этим первым благам “русского мира” завоеватели присоединили и другие. Закаспийская
железная дорога, дело генерала Анненкова, продолженная теперь на север до Ташкента,
на восток до Нового Маргелана и на юг до Кушки, соединила между собой оазисы и
дала им возможность вывозить свои продукты в Россию. Самым важным продуктом до
настоящего времени является хлопок; за несколько лет вывоз его удесятерился благодаря
железной дороге и ввозу русскими в страну американских хлопкоочистительных машин
и новых, более разнообразных плодоносных сортов семян.
Возросло разведение и других культур — винограда, табака. Площадь обрабатываемой
земли увеличилась благодаря постройке плотин и переделке арыков (ирригационных
каналов). Запроектированы другие большие работы: орошение пустыни Мирза-Раба возле
Ташкента водами Сырдарьи, приведение в хорошее состояние берегов Амударьи, прорытие
канала из Амударьи в Бухару, расширение площади культур в долине Зеравшана, сооружение
плотин в Мерве и т. д. Можно думать, что эти работы вернут стране богатства, которыми
она пользовалась в Средние века до нашествия тюрков, и привяжут ее к власти, возвратившей
ей мир и безопасность. [Некоторые положительные стороны присоединения этих новых
стран к России сводились часто при царизме к нулю произволом и эксплуатацией,
от которых тяжко страдало коренное население среднеазиатских стран. Только советская
власть, давшая этим народам право на самоопределение вплоть до отделения, обеспечившая
создание национальной промышленности, вырастившая кадры национальной интеллигенции
из среды трудящихся, поднявшая общий культурный в материальный уровень их жизни,
прочно и неразрывно связала их со всеми народами Союза в единое союзное государство
— СССР. Сталинская Конституция обеспечивает дальнейшее прогрессивное развитие
всех наций бывшего Туркестана. — Прим. ред.]
IV. Сибирь, Иран, Дальний Восток
С 1870 года границы Сибири не изменились, история ее состоит исключительно
из внутренней колонизации, подъем которой начался только со времени постройки
Сибирской железнодорожной магистрали.
Сибирская железнодорожная магистраль.
В течение веков русские не помышляли об улучшении существующих в Сибири путей
сообщения. Их вполне удовлетворяли, с одной стороны, сеть судоходных рек, по которым
давно уже плавали пароходы, а с другой — большой тракт, путь чайных караванов.
Только после 1870 года появились проекты улучшения путей, вызванные сначала приобретением
Амурской области и новым положением, занятым русскими на Тихом океане, а затем
военными успехами Японии и упадком Китая. Чтобы сохранить свои владения и свое
влияние на Дальнем Востоке, русским было необходимо иметь возможность быстро перебрасывать
во Владивосток людей и провиант. Сначала предполагали улучшить водные пути сообщения,
соединив каналом бассейн Оби с бассейном Енисея; но созданная таким образом дорога
была бы неудобна, так как ее очень удлиняли громадные речные излучины и она была
бы закрыта в плохое время года в течение восьми месяцев.
Необходима была железная дорога. После вполне понятных колебаний, объясняющихся
издержками и трудностями подобной работы, в 1889 году было издано постановление
о постройке Сибирской железнодорожной магистрали, и во Владивостоке были торжественно
начаты работы.
Предстояло построить около 7000 верст железнодорожного пути в стране, территория
которой вначале, до бассейна Енисея, не представляла затруднений, а затем, до
долин Амура и Уссури, становилась весьма неровной. Чтобы сократить время постройки,
работы были начаты сразу в нескольких местах: на западном конечном пункте линии
— в Златоусте на Урале, в середине — около Омска, куда пароходы доставляли по
Северному Ледовитому океану и Оби необходимые материалы, во Владивостоке — на
Тихом океане и т. д. В 1899 году два крайних участка — от Владивостока до Хабаровска
с одной стороны и от Златоуста до Иркутска с другой — были закончены вчерне, но
уже пригодны для движения. Оставался еще центральный участок, где затруднения
оказались более значительными, чем предполагали. В долине Амура наводнения разрушили
несколько сот верст пути, почти законченного постройкой; несколько раз приходилось
менять план переправы через Байкал. В таком положении находилось дело, когда было
заключено русско-китайское соглашение, позволившее русским, покинувшим долину
Амура и пересекшим Маньчжурию с северо-запада на юго-восток к Владивостоку, закончить
свою железную дорогу. Можно было рассчитывать на ее окончание к 1902 или 1903
году; впрочем, вполне понятно, что многие участки линии, построенные слишком поспешно,
потребовали переделки.
Успехи сибирской колонизации.
Созданная с целью скорее стратегической, чем колонизационной, Сибирская железнодорожная
магистраль дала результаты, на которые ее инициаторы вовсе не рассчитывали. Благодаря
этой магистрали чрезвычайно медленное до того времени заселение Сибири получило
громадный толчок. В то время как с 1887 по 1892 год в Сибирь ежегодно переселялось
только около 40000 колонистов, в 1894 году их переселилось туда 80000, в 1895
году — 100000, а в 1896 году — около 200000. Впоследствии и эта цифра была превзойдена.
И если даже принять в расчет весьма значительную смертность среди переселенцев
и разочарование, заставлявшее несколько тысяч из них ежегодно возвращаться на
родину, то все же можно уже было предвидеть, что в ближайшую перепись в Сибири
окажется около десяти миллионов жителей, т. е. что население ее увеличится более
чем вдвое по сравнению с тем днем, когда решено было строить Сибирскую железную
дорогу.
Более активное заселение, в свою очередь, повлекло за собой интенсивное экономическое
развитие. В самом деле, в то время как вывоз мехов и драгоценных металлов, являвшихся
долгое время единственной продукцией Сибири, не обнаруживает за последние годы
значительного роста, новые разведки открыли существование на Алтае и даже в равнине
вблизи железной дороги богатых залежей каменного угля, железа и меди; в короткий
срок Сибирь сделалась страной крупной металлургической промышленности [Это произошло
лишь при советской власти. — Прим. ред.]; с другой стороны, расположенная между
девственным лесом севера — тайгой — и пограничными с Китаем горами плодородная
полоса производила непрестанно возраставшую массу хлеба. Грузы сибирского хлеба
уже могли быть отправлены в Европу водным путем по большим рекам и Северному Ледовитому
океану. Не было сомнения, что когда этот путь будет лучше изучен, экспорт должен
будет достигнуть значительных размеров. Уже в конце XIX века был поднят вопрос
о постройке новой железной дороги, которая должна была соединить Сибирь с бассейном
Белого моря и сделать Архангельск своим европейским портом.
Экономическое развитие Сибири заставило правительство заняться недостатками
ее управления, ее интеллектуальными и моральными нуждами. В последние годы XIX
века были изданы указы, учреждавшие государственные банки, переделывавшие границы
территориальных округов, изменявшие способы взимания налогов и т. д. Перестали
отправлять туда каторжников. 1897 год был здесь отмечен реформой юридических учреждений
по образцу внутренней России. Говорили о создании в ближайшем будущем в Западной
Сибири земств — земских учреждений, подобных тем, которые имелись в Европейской
России. С другой стороны, было увеличено число учебных заведений, самым важным
из которых являлся Томский университет, основанный в 1892 году [Томский университет
был открыт 4 июля (22 июня) 1888 года. — Прим. ред.]; со дня основания его щедро
снабжали средствами магнаты сибирской торговли, которые воображали себя янки Азии
и мечтали о будущем развитии Сибири и Азии, подобном развитию Соединенных Штатов
в Америке.
Соперничество России и Англии в Иране и Афганистане.
За последние тридцать лет XIX века соперничество России и Англии проявлялось
почти во всех странах Азии, все больше и больше обостряясь по мере роста успехов
русских.
Мы уже указывали, как на границе с Турцией Россия освободилась от навязанного
ей по внушению англичан на Берлинском конгрессе обязательства не укреплять Батума.
Кровавое подавление турками армянского движения, втайне поощряемого англичанами,
было другой английской неудачей. Правда, русское влияние распространилось не на
все области, ушедшие из-под английского влияния. Преобладающая роль Германии во
всех крупных предприятиях по государственным сооружениям в Азиатской Турции заставляла
предвидеть, что здесь (за исключением северо-восточной области) русские успехи
больше не возрастут.
В Иране, где в течение долгого времени русское влияние соперничало с английским,
русские окончательно взяли верх. Выше мы уже указывали, как они заставили исправить
в свою пользу границу в Хорасане. Несколько позднее англичанам удалось закрепить
за собой монополию навигации по Каруну, которая обеспечивала их товарам доступ
во внутренние провинции Ирана. Но русские немедленно добились в виде компенсации
преобладающего положения в строительстве иранских железных дорог и даже той дороги,
которая окончится у Персидского залива и даст таким образом своим строителям прямой
выход в южные моря. Наконец, соглашение в январе 1900 года между иранским правительством
и Иранским учетно-ссудным банком, находившимся в руках русского правительства,
надолго вовлекло Иран в число клиентов, финансируемых Россией.
Афганистан входил в зону английского влияния, его эмир состоял пенсионером
правительства Индии; так называемая “научная” граница Индостана располагала англо-индийскими
полками в двух переходах от Кандагара. Англичане заняли Читрал, куда могли бы
войти русские, наступая с верховьев Амударьи; проходы через Гиндукуш были весьма
сильно укреплены. Но если англичане имели на своей стороне правительство Кабула,
то это вовсе не доказывало, что афганцы в массе вооружатся, чтобы воспрепятствовать
продвижению русских армий к Индии. Если Англия со своей железной дорогой из Кветты
наводилась у ворот Кандагара, то Россия со своей Закаспийской линией и позднее
оконченной веткой на Кушку стояла у ворот Герата. В конечном итоге казалось, что
в случае столкновения в Афганистане успех будет скорее на стороне русских, более
крепких и многочисленных армий “белого царя”, с их безграничными резервами, чем
на стороне англо-индийской армии. Главная защита Индии заключалась в конце XIX
века, так же как и раньше, в громадных затруднениях с транспортом и снабжением
продовольствием, которые предстояло встретить вторгающейся армии.
Дальний Восток.
На Дальнем Востоке положение России сделалось менее благоприятным вследствие
появления новой военной державы — Японии.
Сначала взаимоотношения России и Японии были xopoшие. В1876 году оба государства
смогли миролюбиво разграничить свои владения на побережье Тихого океана; японцы
отказались от своей половины большого острова Сахалина в обмен на Курильские острова.
Но с возникновением корейского вопроса положение изменилось. Со своими многочисленными
незамерзающими портами и положением аванпоста при входе в Печилийский залив Корея
была бы драгоценными приобретением для России. Японцы, со своей стороны, рассматривали
ее как свою континентальную колонию, как свой передовой пост. Во всяком случае
они не могли допустить, чтобы так близко расположенные к ним берега были заняты
большой военной державой. Итак, с ранних пор противоположные требования японцев
и русских начали волновать Корею, где около слабого и безвластного двора образовались
— подобно тому как некогда в Швеции, во время соперничества “шапок” и “шляп” —
две партии: одна, называвшая себя консервативной и поддерживавшаяся русским правительством,
другая — “прогрессивная”, поддерживаемая Японией. Такое положение, периодически
ухудшаемое волнениями в Сеуле, могло привести обе страны к вооруженному столкновению.
До конца XIX века дипломатии удавалось его избежать. Соглашение 1896 года, дополненное
в 1898 году, установило в Корее род русско-японского “кондоминиума”. Впрочем,
несмотря на эти соглашения, соперничество двух “покровителей” Кореи не прекратилось.
В мае 1900 года Россия добилась от корейского правительства совершенно не гармонировавшего
с предшествующими соглашениями права возводить военные сооружения в порте Мазампо.
Корейский вопрос привел к конфликту между Китаем и Японией, а затем и к войне,
после которой побежденные китайцы вынуждены были сделать японцам значительные
уступки (Симоносекский договор). Вмешательство России, поддержанной Францией и
Германией, принудило японцев отказаться от большей части своих приобретений. В
результате оказалось, что они “таскали каштаны из огня” для русских, которых китайцы
щедро вознаградили за вмешательство. Россия получила право проложить свой Сибирский
путь через Маньчжурию и занять определенное число маньчжурских городов военными
силами для охраны своих железнодорожных работ. Затем при посредстве Русско-Китайского
банка Россия обеспечила за собой значительную часть китайских займов и, наконец,
после занятия немцами Цзяочжоу заставила отдать себе в аренду, а в действительности
навсегда, Порт-Артур и Даляньван. Таким образом русское правительство достигло
постоянной цели своих вожделений — владения портом в незамерзающих водах на Тихом
океане. С другой стороны, Маньчжурия, которую русские пути должны были перерезать
во всех направлениях, становилась в скрытом виде русской провинцией. И эти результаты
были достигнуты без войны, без серьезных затруднений с Китаем, без столкновения
с Японией или другими европейскими державами, которым не удалось добиться от китайцев
уступок, равноценных тем, которых добилась от них Россия. Таким образом можно
сказать, что в конце XIX века, несмотря на запутанность положения — следствие
последних войн в Китае, несмотря на завистливые притязания Японии, север Китая
подпал под русское влияние.
|
