Т.В.КРУГЛОВА

Церковь и духовенство средневекового Пскова

Оп. в интернет-журнале "Махаон", №15, май-июнь 2001 г. (http://history.machaon.ru/all/number_13/pervajmo/kruglova_print/index.html )

К началу

Глава II
Церковь и духовенство Псковской феодальной республики

2.1. Владычный наместник

Первая попытка учреждения должности владычного наместника приходится на 40-е гг. XIV в. Болотовский договор между Новгородом и Псковом, по словам новгородского летописца, провозглашал: "а от владыце судить вашему Плесковитину"³¹³. Реформа владычного управления была вызвана стремлением владычного архиерея укрепить свою власть в Псковской земле и обеспечить неприкосновенность владычного суда от притязаний находящихся в стадии становления местных органов власти.

От кратковременного периода существования Болотовского договора (1342-1348) до наших дней дошло имя первого "плесковитина", выполнявшего от имени владыки судебные функции. Таковым был известный псковский боярин Яков Домашинич. Именно в должности владычного наместника он назван в псковском рукописном Евангелии, содержащим следующую запись: "се аз раб Божий Иаков сын Домашин Сумовича наместник Владычень, староста святаго Ивана написах евангелие святому Ивану в своем старощении, при игумении Улите Черкасиновей, при попе Мануиле Петриловиче. А писал Явило, послушающим евангелие сего на спасение, а чтущим здоровие и спасение, а кде боудетъ помал ся, чтите, исправливаюче, Бога деля благословите а (не) кльнете. Аминь!"³¹⁴. Имя этого боярина, сторонника пролитовской ориентации, неоднократно встречается в псковских летописях: в 1341 г. он в качестве посла ездил в Витебск к Ольгерду просить литовцев о военной помощи, в 1343 г. - в Изборск для проверки трагического известия о гибели псковского отряда³¹⁵. Как долго Яков Домашинич находился в этой должности, нам неизвестно.

Результаты реформы владычного управления в Псковской земле с отказом от условий Болотовского договора в 1348 г. были ликвидированы. Но в 50-80-е гг. XIV в. между Псковом и новгородским архиереем были восстановлены прежние отношения: вновь стали практиковаться поездки для суда в Новгород, где судопроизводство осуществляли представители владычной администрации, в частности, новгородский владычный наместник. Наконец, в результате заключения мирного договора между Новгородом и Псковом в 1397 г. в Псковской земле была введена должность владычного наместника. Именно этим обстоятельством следует объяснить полное отсутствие каких-либо сведений о владычных наместниках во второй половине XIV в. и появление периодических упоминаний их имeн на страницах псковских письменных источников в XV - начале XVI вв:.

1. В 1401 г. "послаша псковичи к князю Витовту Григория Федосовича и Гаврила наместника, и взяша мир вечный"³¹⁶.
2. В 1406 г. "был посол псковскии в Литве Кюпреан наместник Лодыжкинич"³¹⁷.
3. Под 1427 г. в летописи сообщение о поездке в Литву к Витовту посольства в составе "посадника Селивестра Левонтеевича, да наместника владычня Парфеа"³¹⁸.
4. В 1454 г. во время пожара "загореся от Боловине лавичи от Прокопьева двора, владычня наместника"³¹⁹.
5. В 1470 г. в Новгороде были ограблены и посажены под стражу люди псковских послов к новгородскому архиепископу "Ивана Фоминича владычного наместника да Кира Шеметова"³²⁰.
6. Тот же наместник в 1474 г. вместе с посадником Яковом Ивановичем ездили в Ригу послами³²¹.
7. В перемирной грамоте 1509 г. Пскова с Юрьевом среди других псковских послов назван наместник владыки Василий Игнатьевич Галкин³²².

Социальный анализ имeн владычных наместников, известных нам по письменным источникам, показал, что среди них большинство лиц принадлежало к боярскому роду. Таковыми являлись Яков Домашинич, Иван Фоминич, Киприан Лодыжкинич, Василий Игнатьевич Галкин. Социальное происхождение трeх других человек, занимавших эту должность: Гавриила, Парфения и Прокопия - установить сложно.

Из приведeнного выше списка владычных наместников в Пскове только имя последнего - Василия Игнатьевича Галкина, по близости в произношении фамилии, можно связать с конкретным боярским родом Иголкиных. Игнатий Фeдорович Иголкин упоминается в псковской летописи в качестве посла в составе псковского посольства, отправленного в 1474 г. к великому князю Московскому³²³. Человек под этим именем известен по частновладельческим актам, изданным Л.М.Марасиновой. Так, в данной сябров Великопольской земли знаменитому псковскому старцу Евфросину (1459-1465 гг.) в качестве послуха был назван уже известный нам Игнатий Иголкин. Он же в 70-80-е гг. XV в. приобрeл землю в Колбежицах, о чeм был составлен соответствующий документ³²⁴. Род Иголкиных продолжил своe существование и в XVI в., несмотря на массовые переселения в 1510 г.³²⁵ В данном случае к членам большой боярской семьи Иголкиных предположительно можно отнести ещe одного представителя - Василия Игнатьевича Галкина (Иголкина), который накануне включения Пскова в состав Русского централизованного государства исполнял обязанности владычного наместника. Родственные связи других лиц из владычной администрации в Пскове за отсутствием источниковой базы определить невозможно.

Немногочисленные свидетельства о владычных наместниках XIV-XV вв. показывают, что это были, в основном, светские люди. Порядок замещения этой должностной единицы представителями местного гражданского общества уходит своими корнями в 40-е гг. XIV в. Известный нам Яков Домашинич выполнял одновременно функции владычного наместника и старосты церкви Рождества Иоанна Предтечи одноименного женского монастыря, известного в истории тем, что в его стенах нашли последний приют тeтка Довмонта Евфросинья (Евпраксия) и его жена Мария (Марфа)³²⁶. Можно полагать, что выдвижение в качестве кандидата на должность владычного наместника лиц, исполнявших одновременно обязанности церковных старост, практиковалось и в XV в.

Вероятно, выборы кандидатов на эту должность происходили на вече, а затем избранная кандидатура утверждалась новгородским архиепископом, как это было в 1477 г. "А оставляю вам, сынове, в свое место, на свой святительский суд, и на все свои пошлины, - пишет в своей грамоте владыка Феофил, - наместника своего (а вашего псковитина - К.Т.): и вы к нему на суд приходите и на всякую росправу, и честь над ним держите, по нашему благословению"³²⁷.

Судебная функция считалась самой главной среди других, приданных владычному наместнику. Болотовский договор напрямую связал деятельность наместника с владычным судом: "а от владыце судить вашему Плесковитину"³²⁸. Об этом же шла речь в летописной заметки о конфликте псковичей с новгородским архиепископом Евфимием II (1435) и в грамоте владыки Феофила (1477).

Судебным правам владычного наместника посвящены две статьи Псковской Судной грамоты. В первой статье этого документа определяются границы княжеского суда: "Се суд княжеи. Оже клеть покрадут за зомком или сани под полстью или воз под титягою или лодью под полубы, или в яме или скота украдают или сена сверху стога имать, то все суд княжои, а продажи 9 денег. А разбои, наход, грабеж 70 гривен, а княжая продажа - 19 денег, да 4 денги". Далее в той же статье оговаривается неприкосновенность княжеского суда от вмешательства посадников и владычного наместника: "Князю, и посаднику, и владычню наместнику судьи на суд не судит, ни судиям ни наместнику княжа суда не судите"³²⁹.

Вероятно, эта статья входила когда-то в состав уставной грамоты Александра Михайловича Тверского Пскову, которая разграничивала сферу действия княжеского суда и посадничьего, определяла порядок получения князем судебных пошлин. Упоминание владычного наместника в ней вторичного характера. Эта вставка, нарушившая логический ход мысли, была включена в текст уже существующей статьи позже, когда в Пскове возник институт владычного наместника. Скорее всего, перед нами результат редакционной работы конца XIV в., когда на основе устаревшей к тому времени т.н. Александровой грамоты была составлена первая редакция Псковской Судной грамоты (1397).

Вторая статья этого законодательного памятника (109 [107]) определяет, в первую очередь, круг лиц, подсудных владычному суду. В него входили представители белого и чeрного духовенства, церковного причта: "А попы и дияконы и проскурница и черньца и черница судить наместнику владычню". В той же статье оговаривается возможность сместного суда: "Аже поп, или диакон или противу черньца, или черницы же, а будет обаи не простые, люди церковные, ино не судить князю, ни посаднику, ни судьям не судить, занеже суд владычня наместника. А будет один человек простои истец, мирянин, а не церковныи человек с церковным, - то судить князю и посаднику с владычным наместником вопчи, такоже и судиам"³³⁰. Замечательно то, что в этих статьях не говорится о "месячном суде" новгородского архиепископа. Вся полнота судебной власти находится в раках его наместника. Есть все основания предполагать, что включение этих статей является результатом второго редактирования текста Псковской Судной грамоты (1409-1424). В это время псковичи особенно настойчиво добивались перехода судебных функций в руки владычного наместника и достигли в этом отношении значительных успехов.

Первая четверть XV в. характеризуется также существенным ограничением полномочий владычного суда. К середине 20-х гг. XV в., по мнению Колосовой, в сферу компетенции "господы" перешeл суд о земле, принадлежащий до этого владычному суду новгородского архиерея³³¹. От имени прихода в гражданском суде по вопросам церковного землевладения выступали церковные старосты. Статья 70 Псковской Судной грамоты гласит: "А за церковную землю и на суд помочю не ходят, итти на суд старостам за церковную землю"³³². По вопросам монастырского землевладения на суде "господы" присутствовали игумены монастырей. Примером может служить земельный спор 1483 г., в ходе которого кроме светских должностных лиц принимали участие настоятели Снетогорского и Козьмодемьянского (с Гремячей горы) монастырей, а также староста церкви Св. Георгия. Судебное разбирательство о землевладении духовных феодалов осуществляли представители псковской "господы": князь Ярослав Васильевич, степенные посадники и соцкие³³³. После событий 1435 г. владычный суд в Пскове окончательно лишился дел, связанных с наследством и долговыми обязательствами.

Переход владычного суда в руки наместника привeл к резкому обострению вопроса о печати и печатных пошлинах. В 1419 г. новгородский архиерей выступил в Пскове на вече перед жителями города, призвал их не вторгаться в доходы Софийского дома, в числе которых он назвал печатные пошлины³³⁴.

С историей оформления института владычных наместников в Пскове непосредственно связана история такого типа сфрагистического материала, как печати владычных наместников. Исследователи однозначно различают четыре типа печатей владычных наместников, получивших распространение в Псковской земле:

1. Печати владычных наместников обычного типа с изображением Богоматери "Знамение" на одной стороне и креста - на другой.
2. Анонимные печати владычных наместников, которые содержат вместо Богоматери изображение ветхозаветной Троицы и надпись на обратной стороне: "Печать архиепископа новгородского".
3. Именные печати владычных наместников, отличающиеся от предыдущего типа наличием имени новгородского архиепископа с развернутой титулатурой, например: "Евфимии архиепископ Великого Новгорода и Пскова". Данный тип печати кроме имени Евфимия II (1434-1459) содержит имена Ионы (1460-1471), Феофила (1472-1479) и соответствует последним десятилетиям независимого существования Новгородской феодальной республики.
4. С еe падением получил распространение четвeртый, последний тип печатей владычных наместников. Текст на этих печатях представлен в сокращeнном виде: написанные вязью имена новгородских архиереев Геннадия (1485-1509), Серапиона (1506-1509), но без обозначения их титула³³⁵.

С чем была связана смена одного типа печатей другим и в какой последовательности она осуществлялась? В.Л.Янин считал, что печати обычного типа с изображением Богоматери "Знамение" и креста употреблялись в Пскове до 1348 г., анонимные печати появились в конце XIV-XV вв. Между ними как переходный тип печати он поместил т.н. "троицкие" печати, содержащие изображение Богоматери "Знамение" и надпись - "печать троицкая", "печать св. Троица" по сторонам креста или на его месте³³⁶. И.О.Колосова сделала по этому поводу существенное уточнение: печати владычных наместников обычного типа "были сменены в Пскове непосредственно анонимными печатями с изображением Троицы ветхозаветной, по-видимому, в нач. XV в."³³⁷ Мнение исследователей о появлении анонимных печатей владычных наместников в конце XIV - начале XV веков справедливо.

Печати владычных наместников обычного типа были широко распространены в Новгородской земле (с конца XIII - до начала XV вв.) и Псковской (в первой половине XIV в.)³³⁸. Их появление Янин связывал с реформой владычного управления в 30-е гг. XIV в., сделавшей "владычного наместника более активным лицом архиепископской администрации"³³⁹. Распространение в Псковской земле буллы владычного наместника с изображением Богоматери "Знамение" в полный рост, как символа владычного управления, знаменовало собой подчинение псковской церкви и духовенства юрисдикции владычного суда, осуществлявшегося в Новгороде владычным наместником.

После учреждения в Пскове должности владычного наместника в конце XIV - начале XV в. на смену бытовавшего ранее типа печати пришeл новый: с изображением ветхозаветной Троицы и анонимным текстом. Символика и содержание надписи анонимных печатей владычных наместников отражали существенные изменения в распределении судебных функций: разделение их между двумя лицами, новгородским владыкой и наместником из псковичей. Владычный наместник судил от имени новгородского архиерея.

Появление именных печатей владычных наместников и развeрнутой титулатуры следует отнести к середине XV в., времени официального признания особого статуса псковской церкви в составе новгородской епархии.

Гораздо труднее обстоит дело с т.н. "троицкими" печатями. До недавнего времени они считались печатями псковских владычных наместников³⁴⁰. И.О.Колосова, на основе детального анализа псковского сфрагистического материала, внесла существенные дополнения: "Троицкие печати были буллами Псковской республики и привешивались к важным документам с санкции правительственного совета и в присутствии посадников"³⁴¹. Появление троицких печатей исследовательница относит к концу XIV или началу XV в. Они "не сменяют печати владычных наместников обычного типа, а какое-то время существуют с ними", "отказ владычного управления от бытовавшего в XIV в. типа булл и переход к анонимным печатям с изображением Троицы был связан как раз с узурпацией псковскими посадниками типа булл наместников новгородского архиепископа"³⁴².

Кроме исполнения судебных функций владычный наместник ведал некоторыми финансовыми вопросами, такими как сбор подъездных и кормовых пошлин. В грамоте новгородского архиепископа Феофила в Псков на этот счeт сказано: "а вы, священницы, которые не заплатили подъезда моего, и вы ему (т.е. владычному наместнику - К.Т.) платите подъезд наш, в дом святеи Софии и мне, чисто, по старине, без всякого зобвения, и корм давайте по старине: а которые священницы не заплатят подъезда моего, и яз тем литургисати не велю"³⁴³. Возможно, в обязанности наместника входил также сбор оброков и даней с владычного землевладения, но данных в письменных источниках по этому вопросу нет.

Во всех сохранившихся до наших дней свидетельствах о владычных наместниках речь идeт ещe об одной стороне их деятельности - дипломатической. Благодаря участию в представительных псковских посольствах, направляемых в Новгород, Юрьев, Ригу, Москву, их имена попали на страницы псковских летописей.

Несмотря на то, что с начала XV в. должности владычного наместника придается важное значение, она не играла большой роли как в церковных, так и в гражданских делах. В соседние земли наместники ездили, исключительно, как сопровождающие посадника лица, для придания псковскому посольству особого веса. Ни одна владычная грамота, обращeнная к гражданским должностным лицам, населению Пскова и к псковскому духовенству, не называет наместника. Ни в одном из летописных сообщений о конфликтах псковичей с новгородским владыкой не говорится о роли и позиции наместника. Нам неизвестно ни одного дела из церковной жизни Пскова, в котором бы он принимал участие.

Чем это объясняется? Должность наместника находилась в двойной зависимости как от жителей города по способу избрания, так и от новгородского владыки по характеру подчинения. Такое сложное положение мешало развитию этого института, связывало инициативу наместника, не давало ему возможности встать во главе всей псковской иерархии, взять в свои руки управление псковским духовенством. Рядом с этим должностным лицом успешно развивалась соборная организация псковского духовенства, которая постепенно прибрала к своим рукам управление псковской церковью.

Подобное положение владычного наместника не устраивало новгородских архиереев. В 1435 г. Евфимий II попытался заменить псковского ставленника своим человеком, новгородцем по происхождению, чтобы разорвать крепкие узы связывающие владычного наместника с местным гражданским обществом. Он захотел "наместника и печатника и своею рукою сажати новгородца, а не пскович". Но судебная практика владычного ставленника привела к острому конфликту псковичей с епархиальной властью и разрывом отношений на длительный отрезок времени (до 1447 г.)³⁴⁴.

В 1438 г. в Псков по дороге на Флорентийский собор приехал митрополит Исидор. Он был, вероятно, хорошо осведомлeн о сути конфликта псковичей с новгородским архиереем, находясь до этого в Новгороде. Исидор, выслушав жалобы обратной стороны, задумал провести в Пскове судебно-административную реформу: "и службу соврьшил у святыа Троица того дни, на память святого Николе; и был во Пскове 7 недель, и постави архимандрита во Пскове Геласея, и отнят соуд и печать и воды и оброк владычень и вся пошлины владычня, и дасть в тоу послину владычню все своему наместнику архимандриту Геласию"³⁴⁵. Судя по этой летописной заметке московский митрополит вывел церковь Псковской феодальной республики из подчинения новгородской епархиальной власти, но на создание собственно псковской епархии не пошeл, а подчинил псковское духовенство митрополичьей власти, оставив за собою право назначения в Псков своим наместником представителей чeрного духовенства. В руки нового административного лица - псковского архимандрита, перешли все доходные статьи новгородского владыки. Геласия на посту митрополичьего наместника в 1441 г. сменил Григорий³⁴⁶. Возможно, реформа Исидора в Псковской земле и удалась, если бы не реакция русского общества на решения Флорентийского собора. В 1447 г. псковичи вновь обратили свои взоры в сторону Новгорода, "били челом" владыке Евфимию и всему Великому Новгороду, взяли мир "по старине и крестному целованию"³⁴⁷.

Новая попытка реформы владычного управления в Псковской земле была связана с именем новгородского архиепископа Геннадия. В 1486 г. он попытался вместо наместника, зависимого от псковского общества, поставить своим заместителем архимандрита, всецело ему подчинeнного: "Тоя же осени владыка Генадии присла Псковъ боярина Безсона и с ним игумена Еуфимия: И мысляше того владыка Генадии вместити архимандритом в себе место правителем Пскову:". Но слишком неудачной оказалась кандидатура, предложенная новгородским архиепископом на пост владычного наместника. Евфимий, в миру Есип, бывший псковский ларник, бежал в своe время от преследования в Новгород. Реформа владычного управления не удалась "и псковичи не вдашася в волю его"³⁴⁸.

Только после ликвидации Псковской феодальной республики в положении владычного наместника произошли существенные изменения. Выборы псковским обществом на вече кандидата на должность владычного наместника были заменены назначением этого должностного лица архиепископом.

До наших дней, благодаря публикации митр. Евгения Болховитинова, дошeл список с жалованной грамоты новгородского архиепископа Макария. Грамота была дана в 1528 г. по челобитью псковского духовенства, подтверждена владыкой Феодосием в 1542 г.³⁴⁹, частично использовалась в царской грамоте Ивана Васильевича³⁵⁰. Она касалась судебной и административной деятельности наместника.

Владычный суд по-прежнему находится в руках наместника. Первый комплекс дел, который он разбирает, относится к суду о поклажах, займах, бое и грабеже. Наместник проверяет наличие записей и кабал, по ним выносит окончательное решение. Если же священник обвиняется в более тяжких преступлениях, то он готовит список допроса обеих сторон, отдаeт их на поруки, определяет срок поездки в Новгород к архиепископу. "А кто на котором Игумене и на Попе и на Диаконе взыщет бою и грабежу в том просити поля и целования без довода, и наш Наместник тем Игуменом и Попом и Диаконом у поля и у целования ставитися не велит, а велит обоих исцов присылает ко мне к Архиепископу к докладу:"³⁵¹ Таким образом, дела о бое и грабеже с участием лиц духовного звания изымались из единоличного суда наместника и переносились к архиепископу в Великий Новгород. Поездки на суд к владыке частично восстанавливались.

Второй крупный комплекс дел, упоминаемый в грамоте, касается споров между духовенством и крестьянами. При этом наместник должен был играть роль посредника, который фиксировал претензии крестьян при их уходе: "который крестьянин похочет из-за них вытти вон, и они ставят их перед нашим Наместником, и наш Наместник их опытает тех крестьян, есть ли им до своих Государей каково дело или нет". Появление этих статей было вызвано жалобой священнослужителей архиерею: "Да били мне челом шти Соборские Старосты и Игумены и Священноиноки и Священники и Дьяконы, что живут за ними крестьяне по деревням, да вышедши дей те крестьяне из-за них, да на них ищут боев и грабежов и поклажов". Процедура наместничьего суда описывается в грамоте Макария довольно подробно. Если у крестьян будут претензии к священнослужителям, то наместник "их судить и управу чинит". "А который крестьянин не скажет дела и наш Наместник то запишет". Позже, если возникает дело, то "наш Наместник тем крестьянам на них суда не дает". Наконец, если духовное лицо со своей стороны не предупредит наместника об уходе своего крестьянина, а после возникает спор, то "наш Наместник даст им суд Земской по обычаю"³⁵². Неизвестно, была ли распространена в повседневной жизни подобная форма судопроизводства, но обращение к ней владыки Макария свидетельствует об обострении социальных противоречий.

О сместном суде речь шла ещe в Псковской Судной грамоте: "А будет один человек простои истец, мирянин, а не церковныи человек с церковным, - то судить князю и посаднику с владычным наместником вопчи, такоже и судиам"³⁵³. В грамоте 1528 г. владычный наместник вместе с княжескими судьями рассматривает дела духовенства с черными людьми и пошлину делят пополам. При этом отмечаются злоупотребления со стороны наместников, которые стремились брать пошлину в двойном размере, что вызывало недовольство населения.

Таким образом, судебные функции владычного наместника в XVI в. заметно окрепли, расширились. Было восстановлено значение суда новгородского архиепископа как последней инстанции. В обязанности наместника входила проверка ставленых, отпускных грамот, контроль за переходом попов. Должность владычного наместника, выйдя из под контроля светского общества, приобрела более весомое значение, но оказалась в подчинении у новгородского владыки.

2.2. Соборы и соборное духовенство

История оформления псковской церковной организации как одного из институтов феодального общества, шла параллельно с борьбой жителей Пскова за политическую и церковную независимость. Окончательное оформление Псковской церкви в составе новгородской епархии приходится на середину XV в. В еe основании лежало соборное устройство. Что же такое соборы - профессиональные объединения или административные учреждения? Вопрос этот сложный, он требует особого разъяснения.

Первым и самым главным псковским собором считался храм Св. Троицы. Впервые в таком качестве эта церковь была названа под 1341 г. в летописи: ":крести сына своего Андрея в святеи Троице в соборной церкви, и посадиша его псковичи на княжение оу святеи Троици во Пскове надеющися помочи от князя Олигорда"³⁵⁴. Вероятно, время появления первого собора относится к 30-м гг. XIV в., когда псковичи поднялись на борьбу за свою политическую независимость от Новгорода. Они приняли бежавшего из Твери опального князя, даже попытались склонить митрополита к созданию псковской епархии, но это предприятие закончилось неудачей. В 1337 г. жители Пскова отказали новгородскому владыке в суде. Связь появления первого собора с этими событиями очевидна.

Собор Св. Троицы был, вероятно, первым церковным учреждением, вокруг которого объединилось всe духовенство Новгорода. Можно ли считать достоверным указание Строевского списка Псковской Третьей летописи о попе Фоме, как о поповском старосте, которого псковичи в 1343 г. предполагали отправить гонцом в Новгород, неизвестно³⁵⁵. Обозначение старосты словом "поповский" в псковских источниках позднего времени не встречается. Обычно их называли соборскими старостами, подчеркивая принадлежность священнослужителей к псковской соборной организации. Вероятно, это обозначение является анахронизмом, который свидетельствует о первоначальном профессиональном характере объединения попов в Пскове. Так или иначе, наместника литовского князя Юрия Витовтовича в 1348 г. провожали "все поповство, и положиша в святеи Троице"³⁵⁶.

В 1309 г. псковский посад был обнесeн крепостной стеной³⁵⁷. Защищeнная часть города интенсивно заселялась. Число храмов в этом городском районе выросло. В 1354 г. "церковь святыа Софьа и чад еа святых мученицъ поставиша коупци, деревяну, новую"³⁵⁸. Именно этой деревянной церкви было суждено в будущем стать вторым псковским собором. В 1357 г. вокруг неe на профессиональной основе объединились священнослужители, видимо, той части города, которая была обнесена стеной 1309 г. и выросшего за еe стенами нового посада. Инициаторами этого акта стали попы, которые избрали эту церковь местом своего сбора для решения вопросов организации совместной службы. Летописец по этому поводу сообщил: "дроугыи збор во Пскове оучинише попове ко святеи Софеи, и вседневноую слоужбу држати и совршати в славу богоу и в честь святыи божиа, в долготу днии и векы"³⁵⁹.

Соборный храм отличался от остальных церквей тем, что в нем велось ежедневное богослужение, в других же двери открывались лишь в воскресные и праздничные дни. Но для одного причта, даже такого как был в Св. Троице, было не под силу исполнять каждодневную службу. Так, в 1402 г. в патрональном храме Пскова Св. Троице служили два попа Семeн, Яков Вороничинин и дьякон Харитон³⁶⁰. В других церквах служителей было и того меньше. Поэтому одновременно с созданием соборов получил распространение обычай отправления службы в соборном храме священниками других церквей поочерeдно.

Митрополит Филипп, давая в 1471 г. Пскову благословенную грамоту на создание шестого собора, писал: "а держат тую святую церковь соборную, святый Вход Божий в Иерусалим, те их священници сто и два, с пристоянием, честно, с святым пением и чтением, по тому же уставу, как у них держат божественая и священная правила в тех прежних пяти съборах святых церквей зборных, а поют по неделям:"³⁶¹ Совместная служба в соборном храме легла в основу первоначального объединения священнослужителей. Поочерeдная служба являлась своеобразной формой распределения доходов между попами. При объединении каждый из них вносил паевой взнос - "вкупу", подобно монахам Снетогорского монастыря. На основе этих первоначальных вкладов была образована соборная казна.

В 60-е гг. XIV в. изменилось направление политики Пскова: началось сближение с Новгородом, восстановились отношения с новгородским владыкой. Но процесс отступления был недолгим. В 70-80-х гг. в псковском обществе начало зреть недовольство зависимостью от Новгорода.

В.И.Охотникова, изучая литературную историю "Повесть о Довмонте" пришла к выводу, что этот памятник был составлен во второй четверти XIV в. и имел непосредственную связь с процессом становления церковной и политической самостоятельности Пскова³⁶². В 70-е гг. XIV в. проснулся интерес к личности Довмонта. В 1373-1374 гг. на территории т.н. Застенья был построен храм во имя этого святого: "поставлена бысть церковь камена святого Тимофея, Доманта князя"³⁶³. И.К.Лабутина считает: "Одновременно (и первоначально) под обозначением "Домантова стена" понимали крепостные сооружения, составлявшие второй пояс каменных укреплений, примыкавших к Крому"³⁶⁴. Часть средневекового Пскова, защищeнная этими крепостными стенами, стала превращаться в административный, религиозный и культурный центр всей Псковской земли.

В 1415 г. по благословению попа Ивана Хахилова была построена каменная церковь Св. Софии. При этом она была перенесена на другое место - в Довмонтов город³⁶⁵. Вероятно, включение церкви Св. Софии в состав храмов Довмонтова города должно было, с одной стороны, поднять престиж второго по счeту собора, а с другой стороны, поставить его в подчинение Троицкому собору. Таким образом, начинает складываться иерархическая структура псковской соборной организации. С этих пор все вновь образованные соборы будут стремиться к объединению на базе одной из церквей Довмонтова города.

Спустя два года, в 1417 г. "попове невкупнии собравшеся биша чолом Пскову, и оустроиша третеи собор оу святого Николы над греблею", т.е. в церкви, которая была поставлена в стенах Довмонтова города в 1383 г.³⁶⁶

В конце XIV - в начале XV века начался новый этап борьбы Пскова за политическую и церковную независимость, что дало мощный стимул для развития соборной организации Псковской церкви. Псковские соборы стали приобретать характер административных учреждений. Именно в этом качестве они выступали во взаимоотношениях с митрополитами Киприаном и Фотием.

Первое развeрнутое обращение к псковскому духовенству с перечислением соборов находим в грамоте Киприана (1402-1404): "Благословение Киприана, митрополита киевского и всея Руси, во Пскове, детем моим попом, сбору Троецькому и Софийскому и всем попам псковским"³⁶⁷. Со временем оно стало изменяться в соответствии с теми процессами, которые происходили в псковской церковной жизни.

Это послание митрополита Киприана было вызвано приездом из Пскова в Москву местных священнослужителей во главе с дьяконом собора Св. Троицы Харитоном. Целью визита было не только поставление попов в духовный сан, но и решение некоторых вопросов богослужения и освящения церквей. Посланцы получили от митрополита 60 антиминсов для Троицкого клира и несколько богослужебных книг, в том числе синодик. "А что есмь слышали, чего нет у вас церковнаго правила праваго, - писал Киприан в своей грамоте, - то есмы списав, подавали им устав божественыя службы Златоустовы и Великого Василья, такоже самая служба Златоустова: и синодик правый, истинный:"³⁶⁸

Просьба псковских священников дать им книги была не случайной. Ещe в 1395 г. митрополит Киприан прибыл в Новгород с целью восстановления своих судебных прав. Отношения между новгородцами и московским митрополитом были натянутыми. В этой обстановке из Пскова прибыло посольство к митрополиту с подарками и грамотами. Среди посланцев были, вероятно, представители духовенства. Московский иерарх дал псковичам две грамоты. Одна из них отменяла постановления суздальского архиепископа Дионисия³⁶⁹, вторая защищала церковные суды и вотчины от вмешательства светского общества³⁷⁰. Тогда же был составлен третий документ, который издатели обозначили как "поучение новгородскому духовенству о церковных службах"³⁷¹ на том основании, что она была написана в Новгороде.

В поучении есть некоторые детали, которые позволяют говорить о том, что это были ответы на вопросы псковского, а не новгородского духовенства. В первом своeм вопросе священники из Пскова спрашивали владыку о службах Василия Великого, на что митрополит ответил: "буди же вам ведомо: служба Великаго Василия начинается вторыя недели поста, а в неделю сыропустную Златоустова служба, такожь и в неделю сборования, занеже на сбор синодик чтется, того деля Златоустова служба:"³⁷². Названных книг в Пскове не оказалось, поэтому в Москву было отправлено за ними посольство.

Таким образом, перед нами ещe одно владычное послание в Псков. Среди поставленных перед владыкой вопросов есть один, который касается "зборной церкви", т.е. совместной службы соборных попов. "А кто мя есте въспросили, аже коли дьякон не пригодится, а надобе многым попом пети вместе, чтобы от попов которому молодшему дьяконовати", - на что Киприан ответил, - "несть в поповьстве ни младости, ни старости; того деля неслично тому бытии: поп есть поп, а дьякон - дьякон; а коли не пригодится дьякона, и поп служитъ один"³⁷³. Следовательно, кроме вседневной службы в соборе проводились торжественные богослужения, где принимали участие попы из других церквей.

Это единственной упоминание о соборных службах в Пскове, если не считать грамоты Фотия от 12 августа 1419 г. Тогда священники тоже обратились к митрополиту с вопросом о пении канонов: "аще случится два или три, и един поп поет канон, а другый поп поет конон, а третий поп поет третий канон:". Фотий был очень удивлeн: " и не вем, откуду приясте таковый обычай (и) предание, еже есть отинудь неподобно и козлогласованно, сему убо своим гласом поюще свой канон, своему же другым гласом, и бесщинно сие есть"³⁷⁴. Обычай же этот родился в Пскове, когда попы все вместе сходились на службу в свои соборы.

Контакты псковских священнослужителей с митрополитом Киприаном не прошли для них бесследно. Он оказал им поддержку в их борьбе за церковную независимость от новгородского владыки. Присланные книги, разъяснения по поводу соборования легли в основу претензий жителей города и духовенства к своему архиепископу. С 1449 г. соборование было включено в программу владычных подъездов. К троицкому клиру перешло право освящения церквей и раздача антиминсов.

Не менее полезными были установившиеся после смерти Киприана связи псковского соборного духовенства с митрополитом Фотием. Сохранилось его 12 посланий в Псков, которые охватывают период с 1410 по 1431 год, т.е. 20 лет активной борьбы псковичей за признание самостоятельности своей церкви³⁷⁵. Отношения между московским иерархом и жителями города поддерживались на трeх уровнях: со светскими государственными органами, с соборным духовенством и с монахами Снетогорского монастыря. В Москву при удобном случае отправлялись делегации, а обратно они возвращались с митрополичьими грамотами.

Владычные послания Фотия, которые были адресованы псковскому духовенству, свидетельствуют о том, что в руках соборов постепенно сосредоточился суд по вопросам внутрицерковной дисциплины. Как поступать с человеком, - спрашивали псковские священники, - который "от своих рук пустить пса на зверь, или птицами вержеть на птицю: и от того лова ядять везде из пошлины". Фотий им отвечал, что если человек духовного звания "осужени суть", а если мирского, то "проклятию осуждаеться"³⁷⁶. "А что ми пишите, что дьякон растригину жену понял, скимьникову: ино и тех разлучити должно есть; а аще не разлучатся, и епитимьями великами связати тех"³⁷⁷. Таких примеров в этих грамотах было много. Священников псковских соборов интересовали различные вопросы церковной дисциплины, их действия по поводу всевозможных нарушений. Грамоты Фотия служили руководством соборной организации в деле управления псковской церковью.

В процессе становления псковской церковной организации особое значение приобрели соборские старосты. Это вынуждены были признать даже новгородские святители. Евфимий I в своей грамоте от 1426 г. требовал, чтобы старосты соборские со своим соборным духовенством проверяли ставленые и отпускные грамоты у тех священников, которые ездили на поставление в соседние земли³⁷⁸. Приeм священнослужителей в соборы, допуск их к исполнению своих обязанностей сосредотачивается в руках соборной администрации.

В обязанности старост псковских соборов входил также сбор со всего духовенства владычных пошлин. Новгородский святитель Феофил обратился в 1477 г. к священнослужителям Пскова по поводу неисправной выплаты пошлин во владычную казну и добавил: "И то старосты соборские и священници соборскии, положено на ваших душах"³⁷⁹.

Возможно, что соборские старосты вместе с троицким клиром составляли совет, ведавший всеми вопросами церковной жизни. Для решения общих дел все соборные попы сходились на общее собрание, которое по аналогии со светским обществом называлось вечем. "Что с веча пишите к нашему смирению о неведомым божественых таин и о прочих, и о сем благодарю ваше священьство"³⁸⁰, - обратился митрополит Фотий в 1419 г. в своей грамоте к псковскому духовенству. Значение этого коллегиального органа в деле управления псковским духовенством сейчас определить сложно, так как никаких дополнительных свидетельств о нeм не сохранилось. Грамота, которую Фотий в 1419 г. направил в Псков, содержала ответы на следующий перечень вопросов, интересующих местных попов. Вот их перечень:

1. Каков порядок проскумисания?
2. Как петь попу в своем доме?
3. Каков порядок пения аллилуйя?
4. Можно ли попу, держа другого попа в покаянии, ему же каяться?
5. Если священник зван в дом мирянина на ужин, как совершать вечерие и панагию?
6. Можно ли кланяться кресту, на котором нет имени?
7. Является ли починка креста поруганием или нет?
8. Можно ли мирским людям кадить перед иконами у себя дома?
9. Что делать с церковью, которая обветшала, стоит без кровли, никому не нужна?
10. Можно ли венчать чужих духовных детей?
11. Если случится несчастье, могут ли мирские люди и священники избирать себе другого попа?
12. Как петь каноны, если их много?
13. Когда роженице давать очищение?
14. Когда совершается праздник трeх святителей Василия Великого, Иоанна Златоустого и Григория Богослова?³⁸¹

Вопросник, представленный митрополиту псковскими соборами, был довольно обширным. Он содержал вопросы о церковном богослужении, различных обстоятельствах повседневной жизни, взаимоотношениях священнослужителей между собой и с мирянами. Очевидно, что вопросы, ответы на которые содержат две другие грамоты Фотия в Псков, тоже были составлены на общем сходе соборного духовенства.

Обращает на себя внимание тот факт, что во владычных грамотах нет упоминаний наместника новгородского святителя. Митрополит Фотий в своeм послании от 4 января (до 1431) во Псков посылал благословение: "детем моим, посаднику и тысячскому и старым посадникам и тысячьскым и бояром, архимандритом, игуменом, и попом и диаконом и всему священническому и иноческому чину и всем христоименитым Господним людем, обретающимся в богоспасаемем граде Пскове и в всех окрестных градех и местех:"³⁸² Не менее подробным было обращение в Псков новгородского архиепископа Евфимия I: "к збору Святей Троице и к збору Святей Софии и к збору Святаго Николы, к детем моим и старостам к зборьским, и к игуменом, к священноинокам и попам и дьяконом"³⁸³. Исключение составляла грамота новгородского архиепископа Феофила в Псков от 21 января 1477 года. В ней речь шла о том, что владыка вместо себя оставил наместника "на свой святительский суд, на свой подъезд и на все свои пошлины:"³⁸⁴ Владыка обратился, с одной стороны, к светскому обществу и его должностным лицам: "посадником местным и всем старым посадником псковским, и сыновем посадницим и бояром, и купцом и соцким и всему Пскову", а с другой, - к соборному духовенству "игуменом и священноиноком и старостам соборским и священноиереем, попом и священнодиаконом, всему Божию священству:"³⁸⁵.

Владычные наместники были, в основном, светскими людьми. В состав соборного духовенства они не входили, избирались светским обществом, но подчинялись власти новгородского архиепископа. Неопределeнность положения тормозила развитие этого института, в результате чего наместник не смог встать во главе соборной организации, не смог занять достойное место среди светских должностных лиц, не способствовал укреплению власти новгородского владыки. Псковское боярство стало использовать эту должность в своих материальных интересах. Псковское духовенство пошло по пути развития местного самоуправления.

Таким образом, в первой половине XV в. соборы превратились в административные учреждения, в руках которых сосредоточилась власть и управление в церковных делах. Успехи в развитии соборной организации псковского духовенства значительно ослабили святительскую власть новгородского иерарха, вновь поставили на повестку дня вопрос об образовании псковской епархии.

15 декабря 1464 г. псковичи отправили в Москву к Ивану III своего посла Исаака Шестника благодарить великого князя за помощь, оказанную государевым воеводой во время очередного военного противостояния с немцами. "А в друзеи грамоте, - пишет летописец, - тако, чтобы князь великий жалавал псковичь, повеле бы своему отцу митрополиту Феодосию поставити владыку во Псков, а нашего же честного коего попа или игумена человека пьсковитина"³⁸⁶. Иван Васильевич не спешил с ответом, а отложил решение вопроса до совета с русскими епископами.

Некоторое время спустя псковичи вновь отправили посольство в Москву, более представительное чем прежнее. В его составе были посадники и бояре. Великий князь Иван Васильевич всe же отказал псковичам в собственном епископе ссылаясь на старину: "И князь великии подоумав со отцом митрополитом Феодосием, что не мощно быти во Пскове владыки, зане же искони не бывал, а не стол во Пскове, и подариша посла верблюдом"³⁸⁷. Но не только верность традициям определила отказ великого князя в просьбе псковичам.

Дробление новгородской епархии не вязалась с планами великих князей Московских в деле объединения русских земель. Псковичи, видимо, вкладывали в свои планы определeнный политический смысл. Собственная псковская епархия должна была защитить их от притязаний великокняжкских наместников и уничтожить последние следы зависимости от новгородского владыки. Отношения с новгородским святителем в последнее время были разорваны. Ещe в 1462 г., создавая свой пятый собор, псковичи обошлись без владычного благословения, как это было, например, в 1453 г. Зимой 1463 г. они лишили владыку всех его пошлин и оброков, объяснив это тем, что новгородцы не помогают им в военных действиях с немцами.

Отношения жителей города с великокняжескими наместниками также не были ровными. В 1461 г. великий князь Московский Василий Васильевич прислал в Псков наместником князя Владимира Андреевича, но по словам летописца "не по псковскому прошению ни по старине"³⁸⁸. Псковичи оказали князю торжественный приeм, но как только подвернулся случай (смерть Василия II 22 марта 1462 г.): "псковичи выгнаша из Пскова князя Владимира Андреевича, а иныи невегласы псковичи, злыя люди, а сопхнувше его степени"³⁸⁹. Обиженный княжеский наместник вернулся в Москву, а псковичи пригласили на княжение по своему выбору Ивана Александровича Звенигородского. Неудача псковских политиков в деле создания собственной епархии заставила их возвратить новгородскому владыке его доходные статьи в Псковской земле.

В процессе складывания псковской церковной организации происходила консолидация духовенства как социального слоя. Соборы продолжали оставаться чисто профессиональными объединениями. Со временем доступ в соборы был затруднeн. Приeм попов в соборы и допуск их к службе сосредоточился в руках соборских старост³⁹⁰. Особую роль приобрели "духовные отцы". Новгородский святитель Евфимий в своей грамоте о приходящих попах пишет: "и вы (т.е. соборские старосты - К.Т.) повелите им приняти духовного отца, и он исповедается, по духовному исповеданию, и он да литургисает божественную литургию: или у коего у тех не будеть грамоты отпускной и ставленой, или духовнаго отца, и вы его к собе не приимайте"³⁹¹. Это ограничение закрывало доступ в соборы стригольникам и их сторонникам, которые отказывались от покаяния своим духовным отцам. Особая роль духовных отцов, как доверенных лиц кандидатов на священнические должности, отмечалось также и в XVI в.³⁹²

Соборы объединяли священнослужителей, а не церкви, как считал в своe время А.И.Никитский³⁹³. В основе их объединения лежал не только профессиональный принцип, но и материальный. Поп мог не только перейти из одного храма в другой, но и остаться членом своего сообщества. В ходе превращения соборов в замкнутые профессиональные объединения появилась прослойка, так называемых "невкупных попов", на базе которых были созданы четыре последних псковских собора: Св. Николы (1417)³⁹⁴, Св. Спаса на Торгу (1453)³⁹⁵, Похвалы Преч. Богородицы (1462)³⁹⁶, Входа в Иерусалим (1471)³⁹⁷. Границы соборного духовенства с появлением новых соборов были раздвинуты.

По поводу образования шестого собора митрополит Филипп писал в своей грамоте: "а в тот де събор у них уже священноиноков да и священников обретеся сто и два служителей церковных"³⁹⁸. Видимо, ошибочно считать это количество священнослужителей характерным для всех соборов³⁹⁹. Первоначально соборы объединяли попов только городских церквей. Но в 1528 г. новгородский владыка Макарий, обращаясь к псковским священнослужителям, назвал среди них сельских священноиноков, священников и дьяконов⁴⁰⁰. А в 1544 г. во время очередного визита новгородского архиепископа Феодосия вспыхнул конфликт между городскими и сельскими священниками: "бысть раскол межи игуменов и попов и дьяконов сельскым о псковскых, а старостои з Бродов георгиевскои поп Иван; и бысть тяжа"⁴⁰¹. Когда сельские священнослужители вошли в состав соборов, неизвестно. Вероятно, во второй половине XV в. Ибо интервал в девять лет между датами создания трeх последних соборов (1453, 1462, 1471) наводит на мысль, что соборная организация перешагнула границы города и превратилась в организацию всей земли Псковской.

С появлением новых соборов стал меняться порядок их официального оформления. Так, в 1453 г. "попове невкупнии биша челом князю пъсковъскому Василию Василиевичю и посаднику степенному Юрию Тимофеевичю и всем посадником пъсковъским, чтобы быть четвертому собору во Пскове; и князь псковъскии Василеи Василиевичь и вси посадники чолом биша отцу Владыце Еоуфимию, рекуще: благослови, господине, четвертому собору быти во Пскове; он же повеле и благослови попов невкупных четвертыи собор держати, и вседневную службу оу всемилостиваго Спаса на Торгу да оу святаго христова мученика Димитрия в Домантове стене"⁴⁰².

Впервые собор был создан на базе двух храмов⁴⁰³. Было ли это вызвано увеличением числа попов, стремившихся к объединению или незначительными размерами церквей, вокруг которых складывался новый собор, сказать трудно. Вероятно, и то, и другое.

За благословением на создание шестого собора псковичи обратились к митрополиту Филиппу, в результате чего появилась упоминаемая неоднократно здесь грамота. В ней он писал: "били ему челом от всее псковьскыя земли, с написанием грамот от священноиноков и от всех священников и от дьяконов, от всех пяти зборов, моля и прося и челом бия, чтобы собе устроите, но нашему благословению, в Пьскове шестой събор: в церкви святаго Божия Входа в Иерусалим"⁴⁰⁴. Своe согласие митрополит изложил в грамоте, адресованной всем людям Псковской земли.

Успехи псковской церкви в середине XV века не могли не сказаться на процедуре оформления новых соборов. Их создание из дела чисто церковного превратилось в дело общегосударственное. Немалая роль в этой процедуре отводилась псковскому светскому обществу, его должностным лицам. В середине XV в. завершился довольно продолжительный период становления соборной организации, началось еe развитие вширь, в процессе которого было создано три последних собора, значительно расширены границы соборного духовенства. Таким образом, в первой половине XV в. псковские соборы приобрели черты административных учреждений. В их руки перешла часть святительских функций; тех, которые были не под силу владычному наместнику, представителю и избраннику светского общества: разрешение вопросов внутрицерковной дисциплины, организации богослужения; проверка ставленых и отпускных грамот, допуск попов к службе. Вместе с тем псковские соборы продолжали сохранять черты профессиональных союзов.

Говоря о консолидации псковского духовенства, следует отметить, что процесс его оформления в социальную группу ещe не был завершен, границы между духовенством и другими социальными слоями и группами псковского общества не были четко обозначены. В средневековом Пскове получил широкое распространение переход в духовное звание из других социальных групп и обратно. Священнослужители не порывали своих связей с теми слоями псковского общества, из которых они вышли. Особенно это касается боярства, в чьих руках находились многие должности соборной администрации. Так, в составе псковского посольства, направленного в Москву в 1476 г. находился боярин "Андрей Иванов сын рождьякона"⁴⁰⁵. К боярскому сословию, несомненно, принадлежали известные нам по житию Евфросина бывшие священники Иов и Филипп, которые после смерти своих жeн вступили в брак во второй и третий раз, сняли с себя духовное звание, вернулись в мир, но продолжали стоять во главе псковского соборного духовенства⁴⁰⁶. Проблема вдовых попов особенно остро стояла в Псковской земле, так как еe основу составлял глубокий социальный конфликт, вызванный засильем бояр в соборной администрации. Пропасть, отделявшая высшее соборное духовенство от рядового, с каждым годом росла и достигла во второй половине XV в. особой глубины. Недовольство вылилось в мощное движение за демократизацию соборного устройства и реформу церковного управления.

В 1469 г. "священники, пять соборов, и посадники псковъския и вси мужи псковичи отлучися от службы святых священных таин вдовых попов по правилом святых отец"⁴⁰⁷. Это событие стало прелюдией более крупного конфликта в среде духовенства. Несколько дней спустя "священноиноки и священники, вся 5 соборов, и все божие священство князя Федора Юрьевича и посадниковъ степенных и всех посадников псковскихъ и все Псковъ благословив на вече, рекоша: таково видите и сами сынове, что по нашим грехом такову на нас господь с небеси свою милость посылаеть к нам, а ждя, сынове, как от вас тако и от нас к себе обращение, а ныне, сынове, попромежи себе хотим по правилом святых отец и святых апостол во всем священьстве крепость поддержяти, а о своем оуправлении, как нам священником по Намаканону жити; а вы нам, сынове поборники боудете нашеи крепости, зане же здесь правителя всеи земли над нами нетоуть, а нам о себе тоя крепости оудержяти не мощно попромежи себе о каковых ни боуди церковных вещех, :а в том, сынове, и на вас хотем таковоу же крепость духовноую поддръжяти". Участники веча согласились с представителями псковского духовенства: "то ведаете вы, все божие священство; а мы вам поборники на всяк благ совет"⁴⁰⁸.

Попы составили грамоту на основе Номоканона "о своих священныческих крепостех и о церковных вещех" и положили еe в Троицкий архив. Там же на вече, при стечении всего псковского люда "посадили попа Андрея Козу святого Архангела, а дроугово з Завеличья Харитона попа Оуспениа святеи богородици" в "правители всеми пятми сбори и всем священством"⁴⁰⁹. Совместное решение священников и веча представляло собой открытое покушение на права соборной администрации. Во главе всего псковского духовенства были поставлены священники рядовых церкей, а не соборов. Разногласия между попами не были устранены. Позже, недоброжелатели оклеветали Андрея Козу "и сбеже в Новгород к владыце жити"⁴¹⁰.

Реформа управления касалась не только внутреннего устройства псковской церкви, но и затрагивала пределы власти новгородского святителя. Через некоторое время владыка сам явился в Псков со своим очередным визитом. Никаких изменений в процедуре подъезда не последовало. После соборования в Св. Троице Иона пригласил к себе на подворье представителей светской власти и духовенства и "нача въспрасивати о священскои грамоте о крепосной, как посадников псковских, тако и всего божиа священства, кто се тако оучинил, а без моего ведома; а яз тоя сам хочю осудити здесь, а не бы есте тоую выням грамоту подрали"⁴¹¹. Но попытка новгородского архиерея восстановить свои святительские права в пределах Псковской земли закончилась неудачей. Псковичи ему отвечали: "сам, господине, ведаешь, что тобе здесе не много быти, а того дела тобе вскоре не лзе же оуправити, зане же при сем последнем времени о церквах божиих смоущенно силно в церковных вещех в священниках, не мощно нам тобе всего и сказати, тии сами ведають, тако творяще все бестоужество; оно о том таа грамота от всего священства из Намаканона выписав и в ларь положена по вашему жу слову, как еси сам, господин, преже сего был в дому святеи Троици:"⁴¹². Владыке нечего было на это возразить и он обратился за помощью к митрополиту Филиппу.

Через год в Псков приехали от великого князя и митрополита послы с митрополичьей грамотой, в которой Филипп писал: "чтобы есте, сынове, тоя оуправление священническое, как священники тако и всь Псков на своего богомолца на архиепископа положили, князь велики, вашъ государь вам своеи вотчине словом повествует, а Филип митрополит всея Роуси вас своих сыновеи, всь Псков, благословляет; зане же тое дело искони предано святителю оуправляти:"⁴¹³. Следом за московскими послами в Псков приехал боярин владыки Овтоман. Иона предложил псковичам: "и коли т(ыя) святительские вещи положите на мне, то сами оувидети какову о томъ наипаче вашея крепости духовную крепость о всякомъ церковном оуправлении и о священникех поддержю"⁴¹⁴.

Реформа 1468-1469 гг. представляла собой попытку демократизации местного церковного управления. Вместо всевластия соборной администрации, тесно связанной с боярством, рядовое духовенство предложило выборы на вече двух должностных лиц, причeм из числа священников простых, а не соборных церквей. Давление со стороны великого князя Московского, митрополита и новгородского архиепископа, а также, вероятно, внутренние разногласия в псковском обществе привели к тому, что грамота, пролежавшая в вечевом архиве год с двумя месяцами, была уничтожена. В начале 1470 г. владыка Иона пригласил к себе вдовых священников: "И теми часы к немоу священници или диакони начаша ездити; а онъ оу них имати мздоу, в коего по рублю, в коего полтора, а их всех посполу без востягновениа нача благословляти, пети и своити им грамоты дроугыи и ста нова истоа мзды за печатми давати, а не по святых отец и святых апостол правилом, како ся сам ко всему Псковоу обещал по Намакононоу правити о всякои церковнои вещи, о священниках вдовствующих"⁴¹⁵.

Псковский летописец, благодаря которому события 60-70-х гг. получили подробное описание, дал меткую характеристику новгородскому владыке. Сообщая о смерти Ионы он написал: "сан светлостию не оумолен бываеть, ни всего света богатством, како о души не сътворить измены, тако и о смертной чаши"⁴¹⁶.

После 1510 г. псковская соборная организация сохранила своe существование, но еe значение как органа церковного самоуправления стало заметно падать. Несмотря на то, что в еe руках ещe сохранялись некоторые святительские функции, такие как: опрос ставленника, выдача грамот по результатам опроса за соборной печатью; но рядом с этой организацией заметно выросла и окрепла фигура владычного наместника, назначаемого в Псков новгородским архиереем.

2.3. Монастыри и монашество

В.Л.Янин, исследуя роль чeрного духовенства и его политических институтов в государственном управлении Новгорода, пришeл к выводу: "новгородскую архимандритию следует представлять себе в виде особого государственного института, независимого от архиепископа, подчиняющегося вечу и формируемого на вече, опирающегося на кончанское представительство и экономически обеспеченного громадными монастырскими вотчинами". Обращаясь параллельно к истории соседней Псковской феодальной республики, он заметил: "По-видимому, подобная организация черного духовенства существовала и в Пскове, коль скоро Исидор, стремясь вырвать Псков из-под власти новгородского владыки и поставить его в непосредственное подчинение митрополии, основал свое наместничество в Пскове в форме "псковской архимандрии"⁴¹⁷.

Действительно, митрополит Исидор во время своего пребывания в Пскове (1438) "постави архимандрита Геласия во Пскове, и отня суд и печать, и воды, и земли, и оброкъ владычень, и вся пошлины владычня, и дасть ту всю пошлину владычню своему наместнику аръхимариту Галасею, а сам поеде прочь"⁴¹⁸. В письменных источниках нет прямых свидетельств о существовании в Псковской земле организации черного духовенства, сохранились только косвенные. Таковыми являются три упоминания архимандритов в митрополичьих грамотах XV в. Впервые слово "архимандрит", поставленное во множественном числе в ряду с другими политическими институтами Псковской феодальной республики, находим в послании митрополита Фотия от 22 июня 1427 года: "Благословение Фотиа, митрополита киевьскаго и всея Руси, в Пьсков, збору Святые Троици, и збору Святые Софьи и збору Святаго Николы, и посаднику, и старым посадником, и архимандритом и игуменом и священничьскому чину и всему христоименитому исполнению святаго людьства"⁴¹⁹.

Может быть, Фотий ошибочно поместил название этих должностных лиц в достаточно традиционное обращение. Тем более, что в грамоте, присланной новгородским архиепископом годом раньше (1426) и в следующей митрополичьей грамоте, написанной чуть позже (23 сентября 1427 г.) нет и намeка на этих представителей черного духовенства: "Благословение пресвященного архиепископа Великого Новагорода, владыкы Еуфимиа, в дом Святей Живоначалней Троице, в град Пьсков, к збору Святей Троице и к збору Святей Софии и к збору Святаго Николы, к детем моим к старостам к зборьским, и к игуменом, к священноиноком и попом и дьяконом"⁴²⁰. "Благословенье Фотия, митрополита киевьскаго и всее Руси, в Пьсков, сбору Святые Троици, и сбору Святые Софьи, и сбору Святаго Николы, игуменом и попом и священническому всему и иноческому чину, и посаднику Федосью Фефиловичю, и старым посадником и всему Пьскову"⁴²¹.

Никакой ошибки здесь, вероятно, не было. К тому же, четыре года спустя тот же самый митрополит Фотий в своей новой грамоте от 4 января 1431(:) года в представительном списке лиц псковской администрации среди посадников, тысяцких, бояр, игуменов, попов и дьяконов вновь поместил архимандритов: " Благословение Фотея, митрополита киевскаго и всея Руси, в Псков?детем моим, посаднику и тысячкому и бояром, архимандритом, игуменом, и попом и диаконом и всему священническому и иноческому чину"⁴²².

Едва заметные следы существования организации чeрного духовенства в Псковской земле, которые приходятся на 20-30-е гг. XV в., соответствуют одному из самых продуктивных этапов борьбы псковичей за церковную независимость от новгородского архиерея. Этот этап характеризуется широким наступлением жителей Пскова на святительский суд и права новгородского владыки. Из ведения владычного суда в руки гражданских судебных органов перешeл крупный комплекс дел, связанных с земельными и имущественными спорами, долговыми обязательствами и завещаниями. В условиях совершенствования местного судебно-административного аппарата на повестку дня встали вопросы организации чeрного духовенства и выведения этой категории духовных лиц из под подчинения епархиальному архиерею. Немудрено, что за помощью и поддержкой в деле оформления организации чeрного духовенства псковичи обратились к митрополиту Фотию, с которым у них велась активная переписка и обмен посольствами. Новгородский архиепископ Евфимий I, видимо, отказался признать эти нововведения жителей Пскова, отчего в его послании нет ни слова о псковских архимандритах.

Что представляла из себя организация чeрного духовенства Пскова, возникшая, вероятно, в первой трети XV в., сказать трудно. В псковских письменных источниках эта сторона церковной жизни обойдена вниманием. Ясно одно, что эта организация объединяла игуменов псковских монастырей, во главе еe стоял не один архимандрит, как в Новгороде⁴²³, а больше двух. Возможно, подобно псковским соборам, чeрное духовенство объединялось сразу в несколько союзов.

Оттого суть реформы митрополита Исидора в 1438 г. сводилась не к созданию архимандритии, как считают некоторые исследователи⁴²⁴, а к изменению значения уже существующей архимандричьей должности. Должность архимандрита, как представителя чeрного духовенства была поднята до уровня владычного наместника. Правда, архимандритом Исидор поставил своего человека, а не представителя псковского монашества. Тем самым, псковская церковь была поставлена в подчинение московскому митрополиту, к чему стремилось псковское общество на протяжении первых трeх десятилетий XV в., налаживая тесные контакты с московской духовной властью. При этом не только новгородский архиепископ лишился всех своих доходных статей (они в это время и так были потеряны владыкой из-за разорванных отношений между Новгородом и Псковом после конфликта 1435 г.), но и светские должностные лица вместе с владычным наместником, в руках которых находились святительские суд и печать.

Установленная в результате церковного управления должность псковского архимандрита просуществовала пять лет (1438-1442). Поставленного митрополитом на этот пост Геласия в 1441 г. сменил Григорий: "И позва своего наместника Геласия псковъскаго архимандрита, и он поеха изо Пскова на Николин день осеннеи; и по том присла митрополит иного архимандрита во Псков Григорья:"⁴²⁵. Записи псковских летописей того времени свидетельствуют об отдельных сторонах деятельности псковских архимандритов. В 1440 г. Геласий вместе с соборными попами и гражданским населением Пскова встречал чудотворную икону из псковского пригорода Воронич: ":и сретоша икону вся три соборы и архимарит Галасии, и вся священники:"⁴²⁶. Через год, на общем сходе псковичи вместе с князем Александром Федоровичем, архимандритом Григорием, представителями соборного духовенства решили поставить обыденную церковь Похвалы пресвятой Богородицы, что и было исполнено⁴²⁷. Как и следовало ожидать, после отставки Исидора фигура его наместника в Псковской земле бесследно исчезла.

В середине и второй половине XV в. между жителями Пскова и московскими митрополитами не было столь оживлeнной переписки, как во времена Фотия. В тексте сохранившегося послания митрополита Ионы (1461) в приветствии среди представителей псковской администрации и определeнных слоeв общества вновь называются архимандриты: "Благословение Ионы, митрополита киевьскаго (и) всея Руси, :в великого князя сына нашего отчину, посаднику степенному Юрью Тимофеевичю и старым посадником и архимандритом и игуменом, збору святыя живоначалныя Троица и прочим зборомъ:"⁴²⁸. Упоминание архимандритов в послании Ионы свидетельствует, видимо, о том, что псковичи вернулись после реформы Исидора к прежней организационной структуре чeрного духовенства.

Позже к опыту Исидора обратился новгородский архиепископ Геннадий (Гонозов). Выше уже шла речь о попытках реорганизации церковного управления и упорядочения взимания владычных пошлин, предпринятых этим архиепископом в 1485 г. В рамках этих реформ в Псков был направлен в качестве владычного наместника игумен Евфимий, бывший псковский ларник Есип: "И мысляше того владыка Генадии вместити архимандритом, в себе место правителем Пскову:"⁴²⁹. Но попытка реформы церковного управления с опорой на организационную структуру чeрного духовенства Геннадию не удалась.

В приветственных фразах владычных посланий, в сообщениях псковских летописей обращает на себя внимание неустоявшийся порядок перечисления светских и духовных должностных лиц и политических институтов. Название архимандритов то предшествует псковским соборам, то следует за ними. Это свидетельствует, вероятно, о борьбе между организационными структурами белого духовенства и чeрного за главенствующее положение в церковной иерархии, за преимущественное право суда и управления в церковных делах. Результаты реформ Исидора, Геннадия говорят о том, что белое духовенство успешно отстаивало своe место в системе управления псковской церковью. Может быть, именно здесь следует искать причины того, что псковские летописи, работа над которыми велась в Троицком соборе, обходят вниманием организацию чeрного духовенства и еe должностных лиц.

Отголоском этой борьбы в псковской церкви стал т.н. "спор об аллилуйе". В истории псковской церкви, как, впрочем, и общества в целом, было одно замечательное событие, привлекавшее некогда внимание многих исследователей дореволюционной России, в настоящее время, однако забытое - это спор об аллилуйе.

Время спора приходится на владычество Евфимия I (1424-1429). Суть его сводилась, в основном, к решению религиозного вопроса о порядке пения аллилуйи: "ови бо дважды поаху пресвятую песнь божественыа аллигуйа, друзем же трижда, пречистую песнь божественыа аллигуйа поющим". Разногласия в пении произвели "се паче велик раскол в божии церькви": "двоащеи святая аллигуйа ти зазирают со укоризною на троащих святаа аллигуйа, а троащии святая аллигуйа ти також разизают сицевою ж укоризною млъвяще на двоащих святаа аллигуйа"⁴³⁰. Центром этого спора стал Псков, а участниками были: с одной стороны, представитель псковского монашества, основатель Елеазарова монастыря Евфросин, и представитель псковского боярства, глава псковской церковной администрации Иов, с другой. Но этот спор не ограничился рамками Псковской земли. Церковный обычай двоить аллилуйю, появившийся в Пскове в XV в., стал через 200 лет одной из особенностей русского раскола.

Один из участников спора Евфросин (в миру Елеазар) родился в Псковской земле "в веси Виделепьской, разстаяние имуще от града 30 поприщь"⁴³¹, (ныне д. Виделебье Карамышевского сельсовета Псковского района)⁴³². О родителях Евфросина никаких сведений не сохранилось. Со временем он "вдан бывае родительми своими учитися божественным книгам:"⁴³³. Получив образование, Елеазар постригся "в обитель Рожство Пречитыа Богородицы, еже именоуется по месту Снетнаа гора". Спустя некоторое время, как сам пишет Евфросин в своeм уставе: "прииде ми ин помысл, или от бога или от съпротивнаго, един бог весть, изыти от тоя честныа обители и сести особ где, идеж бог оукажеть:"⁴³⁴. Он поселился на реке Толве сначала один, а потом основал монастырь во имя Трех Святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, названный по его мирскому имени Елеазаровым.

Праздник в честь этих трeх святителей получил распространение в Пскове в начале XV в. Митрополит Фотий в своeм послании от 12 августа 1419 г. объяснил псковичам его значение и призвал: "не обленитеся сий праздник свершати и красити торжествеными похвалами:"⁴³⁵.

Средневековый писатель, автор первой редакции Жития Евфросина, рассказал, что внимание инока привлекло разногласие в православной церкви по поводу пения аллилуйи. Не найдя ответа на вопрос о том, какой из этих двух порядков вернее, он отправился в Константинополь. После своего путешествия в Царьград, Евфросин ввeл в своем монастыре сугубую (двойную) аллилуйю. Именно это событие стало камнем преткновения.

Другой участник спора - Иов. Образ этого человека Житие Евфросина толкует несколько тенденциозно, но не упускает и его достоинств: "Бысть убо некто бяше священник, ему ж имя Иевъ, и живяше во Пскове граде, столпъ же бяше нарицашесь Иеву тому прозвище"⁴³⁶. Он выделялся среди псковского духовенства своим разумом и мудростью, способностью "протлъкование всякого писаниа ветхаго и новаго завета, таж и извыче много повествовати и многу протолкуа силу книжную"⁴³⁷. Люди со всего города, священники и весь церковный клир приходили к нему "вопрошатись от него о всяком писании неразрешенем, и о церковнои устроении, купно же о законных вещех"⁴³⁸. Поэтому и называли его в народе философом, столпом церковным, "учитель православию наставник".

Имя этого церковного деятеля упоминается в качестве корреспондента в грамоте митрополита Фотия в Псков от 24 сентября 1422 (или 1425) года: "Что есте вы, Господни священници и игумены и попы и диаконы, писали ко мне с своим священником попом Иевом:"⁴³⁹. Представители псковского духовенства во главе с попом Иовом жаловались московскому митрополиту в своем послании на притеснения светских властей: "как туто уничижение и понос на чин великаго Божиа священьства, и како судят вас: где вам что взяти, или кто поклеплеть вас, и велять вы облещи собе во всю священническую, и таковою ротою судять вас". В ответ на это Фотий обратился с призывом: " и вы же убо посадники и все христоименитое Господне людьство смотрите о семь, иже отселе да не будеть таковой понос и рота чину великаго Божья священьства"⁴⁴⁰. Иов не только был упомянут в послании псковского духовенства, но и сам отвез его к московскому митрополиту. В послесловии ответной грамоты сразу же за указанием даты и места ее составления Фотий добавил: "Да и о сем же еще слышал от попа Иева", что три псковских собора, игумены и попы запрещают проведение языческих праздников и участие в них псковичей, что решительно поддержал московский иерарх⁴⁴¹. Дошедшая до нас грамота подтверждает особое положение, которое занимал этот священник в псковской церковной иерархии.

Иов обратил внимание на то, что монастырь Евфросина выбивается из общей традиции троить аллилуйю, господствовавшей в Пскове. Он предложил псковским соборам направить в монастырь посольство с целью расспросить Евфросина о причинах, побудивших его принять противный всей Псковской земле порядок⁴⁴². В составе посольства в монастырь отправились бывший дьякон Филипп и ещe один неизвестный нам священник. С собою они взяли написанное Иовом и псковскими соборами послание. Во время дискуссии, вспыхнувшей в монастыре, обе стороны не смогли убедить друг друга; дело дошло до личных оскорблений. Евфросин назвал уважаемого в Пскове Иова "мотыльным столпом".

Вернувшись в Псков, посланцы рассказали о беседе в монастыре и об обвинении, которое бросил монах Иову. Тот был чрезвычайно обижен и разозлeн, он стал восстанавливать против Евфросина жителей города. Вместе со всеми единомышленниками Иов сумел в течение некоторого времени настроить против Евфросина "всего града все множество безчисленное народа"; как метко замечает автор Жития: "человек един разврати сердца селика народа и помрачи помыслениа их"⁴⁴³. Результаты этой пропаганды были плачевными для Евфросина и его монастыря. Теперь, когда монахи приходили в город "на дело монастырское" "народ же, видевше их, яко из обители еси преподобнаго витают в граде пред очима их, и ту паче распыхновахусь на них и жестокими словесы оуязвляющи чювьственое оуслышание оушесе их, а никакож сановною честью почитахуть их, ниж кто богорадного щедростию ухлебити их потщатесь: Но яко паче осе или яко пчелы сот разсвирепевше, наискахуть нань, объходяще оукаряюще руганиемъ, уязвляюще нелепыми словесы, яко прященым камение:"⁴⁴⁴.

В отчаянии Евфросин обратился за помощью к архиепископу Великого Новгорода Евфимию I. Письмо Евфросина и ответ владыки пришли к нам со страниц жития. Обращаясь к архиепископу Евфросин молит: "господа ради връховною властию помози ми"⁴⁴⁵, так как "озлоблен есми здесе бысть от некоего Иева, зовемого столпа, поношаем есмь от него и укаряем тяжкими словесы, яко еретика и врага божиа нарищаше мя быти"⁴⁴⁶. Но ожидаемой помощи и поддержки от владыки он не получил. Тот ответил: "отче, яко аз немощен есмь таковому орудию уставити мер:"⁴⁴⁷. Что касается вопроса об аллилуйи, то владыка писал, что если старец слышал о сугубой аллилуйе от самого патриарха, то зачем спрашивать его, владыку, так как он не выше патриарха вселенского. Поэтому Евфимий повелел: "и пребуди дръжащи так до конца, служащи тем господу нашему Иисусу Христу, божественнага двоащи аллигуйа вь славу святыа Троица "⁴⁴⁸.

Священники, напротив, обратились за советом в Москву к митрополиту. Грамота, адресованная Фотию, была составлена на общем сходе соборного духовенства и содержала вопросы, касающиеся порядка богослужения и внутрецерковной жизни. Сохранилось ответное послание митрополита в Псков от 12 августа 1419 г., где вопрос был положительно решен в пользу троения аллилуйи⁴⁴⁹.

В данном споре Евфросин проиграл. Но смерть, по мнению автора Жития, решила этот спор в пользу святого. Он умер, "честною смертию изыде лехко и дивно блаженная душа его из боготруднаго ему телеси"⁴⁵⁰. Иов же через некоторе время после смерти Евфросина заболел тяжелою болезнею - "понеж яко весь проказа бе и все тело его струп ему бысть". Он оставил свет, постригся в Спасо-Мирожском монастыре, а через два года тяжелой болезни умер⁴⁵¹.

Такова краткая история спора. Чтобы разобраться в его причинах, надо посмотреть на этот конфликт шире. Это не просто спор о порядке пения аллилуйи, это конфликт между представителями соборного духовенства и чeрного, в основании которого лежали стремление псковского монашества к самостоятельности в церковной жизни и претензии со стороны соборной администрации заведовать всеми церковными делами в Псковской земле. В конечном итоге в этом конфликте верх одержало соборное духовенство.

Но Евфросин был не просто представителем псковского монашества, а той его части, которая выступала против существующего в псковских монастырях порядка. Об этом порядке впервые речь зашла в грамоте суздальского архиепископа Дионисия Снетогорскому монастырю, тому самому, где принял постриг Евфросин.

Суздальский владыка прибыл в Псков в 1382 г. по поручению константинопольского патриарха Нила и по велению своего новгородского коллеги Алексея. Цель своего приезда он определил так: "о исправлении отлучьшихся съборныя апостольскыа Христова церкви" (т.е. стригольников), "и на утверждение священником и честным монастырем и всем христоименитым людем"⁴⁵². Он внeс изменения в гражданское законодательство, которые были отменены в 1395 г. митрополитом Киприаном⁴⁵³. Во время посещения Пскова Дионисий "умолен бых от преподобного игумена, ту суща еже о Христе братии направити съвратившаяся и наказати ненаказаныя" и дал уставную грамоту Снетогорскому монастырю⁴⁵⁴.

В своей грамоте суздальский владыка обратил внимание на то, что в "общеживущем" монастыре монахи владели своим имуществом. Поэтому он установил: "ни о чем же о своем пещися или рядити сим попущается", "ничто же своего ни игумену, ни братии но все отдати Богу и Святей Богородице в монастырь"⁴⁵⁵. Самым тяжким согрешением иноков Снетогорского монастыря Дионисий считал стяжание имущества, в результате которого монахи не богу служат, а "своим похотем работающа"⁴⁵⁶. "Аще кто купить стяжание кое, еже непричастно монастыреви свое творя, - пишет он далее, - си убо игуменом, или епископом да восприимутся, и многим дерзновением продаваемо, и убогим и немощным и клосным да раздается"⁴⁵⁷.

Имущественная обособленность способствовала тому, что иноки ели и пили отдельно, каждый в своей келье, нередко напивались допьяна. Дионисий запретил монахам питаться отдельно, самовольно просить продукты у келаря: "а келарю не дати, ни клучьнику не дати никому же ничего же без игуменова слова" , "ести же и пити в трапезе вкупе всем". Не было воздержания у монахов и в отношении одежды: "А одеяние потребное имати у игумена, обычныи, а не немечьскых сукон; а шюбы бараньи носити без пуха, и обувь и до онущь у игумена, а лишних одежь не держати"⁴⁵⁸.

Монахи вели себя независимо, не подчинялись требованиям игумена, отлучались без разрешения из монастыря. Грамота Дионисия устанавливала: "Послушание же и покорение имети в всем игумену: аще кто въпреки начнеть свары, заперт таковый да будеть в темници, дондеже покается; а непокориваго мниха по первом и втореи и третием наказати, выжнуть его из монастыре, да не вдадуть ему от внесенаго в монастырь ничтоже"⁴⁵⁹.

Тех, кто неосознанно впадает в эти великие согрешения, "аще начнуть каятисе достойно и обещаются в таж великаа съгрешениа не впадати, аз смиренный архиепископ Дионисий суждальский, с благословением всесвятого патриарха прощаю"⁴⁶⁰.

В основе общего хозяйства монастыря лежали земельные угодья и деньги, составляющие паевой взнос монахов - вкупу. Общим хозяйством заведывали должностные лица: экономы, ключники, келари. Каждый монах сохранял право собственности на внесeнную им часть и на своe, невнесeнное движимое и недвижимое имущество. При уходе из монастыря вкупа возвращалась владельцу. Находясь в стенах монастыря, монахи не теряли связь с миром: занимались земельными, торговыми и денежными операциями.

Таким образом, суздальский архиепископ впервые попытался провести в жизнь в 1382 г. в Псковской земле реформу монастырской жизни. Суть реформы, у истоков которой стояли митрополит Алексей (1354-1378 гг.), Сергий Радонежский, Стефан Махрищский, сам Дионисий Суздальский, сводилась к распространению нового типа монастырей, основанных на "общем житие" и общежительном уставе⁴⁶¹.

Насколько эффективны были мероприятия Дионисия, велико ли число его сторонников в Псковской земле, судить трудно. Но то, что эта реформа вызвала ожесточeнное сопротивление со стороны монахов келиотских монастырей нам хорошо известно. Через 36 лет уставная грамота Дионисия была отменена.

Монахи Снетогорского монастыря, недовольные нововведениями Дионисия, отправили посольство к митрополиту Фотию, "устава прося иноческаго чина" и повезли к нему "уставление, списаное от почившаго владыки Дионисея". Фотий обратил внимание на то, что суздальский владыка ссылался на устав ктитора Снетогорской обители и попросил иноков прислать в Москву этот первоначальный документ. Снетогорские монахи вновь послали к митрополиту делегацию в составе иноков Ефрема и Никифора. В сопровождающем послании они уведомили владыку, что того "устава ктиторова" у них "написанного и не было". "И яз убо тое запрещение и тягость Дионисьеву, - пишет Фотий в своей грамоте, адресованной в Снетогорский монастырь, от 27 июня 1418 г., - отлагаю, того ради, что учинил не по преданию правилному, не в своей области, ни в своей епископии:"⁴⁶².

Но сам Фотий от составления иноческого устава отказался, ссылаясь на своe неумение и на образованность самих монахов: "понеже, по писанию вашему, коснение языка ми: мною писати не дадите, но паче сами искусни есте:"⁴⁶³. В своeм пространном послании Фотий ограничился тем, что призвал монахов поддержать "крепость в своем житье": "И сего ради, чада моя, всяко испытно ходите, же и молитвою прилежною:"⁴⁶⁴, чтобы показать мирским жителям достойный подражания "образ жития". Но он не мог не затронуть некоторые нравственные стороны монашеской жизни: "пианьство безмерное и безчиние всякое отъинудь да не будет в вас"⁴⁶⁵. Игумену он рекомендовал: "исходящего же инока, по велению настоятеля, из монастыре и пакы входящаго в монастырь истезающе, с испытанием мыслей и деания:"⁴⁶⁶.

Фотий занял достаточно определeнную позицию. Он отменил общежительный устав Дионисия в интересах зажиточных монахов-собственников, поддержал оппозицию в монастыре, выступавшую против распространения в Псковской земле нового типа монастырей.

Снетогорский монастырь возник как ктиторский. Дионисий в своей грамоте пишет: "Приде же в слухи наша и се, яко ктитор сего честнаго монастыре, рекше создатель, создав сий монастырь и братью совокупив, и устав в веде:"⁴⁶⁷. Имя основателя монастыря неизвестно. В XIII в. это был уже довольно крупный монастырь. В годы княжения Довмонта (1266-1299) во время вражеского набега был убит игумен обители Иасаф и 17 монахов⁴⁶⁸. К концу XIV - началу XV вв. имя ктитора было уже забыто, а устав потерян. Социальную основу монашеского общежития составляли выходцы из боярских семей, родовой знати, сохранявшие свои родственные с миром связи. Мощный приток боярских элементов в Снетогорский монастырь связан, вероятно, с тремя моровыми эпидемиями (1352, 1360, 1389). Летописец, повествуя о моровом поветрии в Пскове, в 1352 г. писал: "да сего ради мнози идяху в монастыри, моужи и жены, постризахоуся в мнишеский чин:"⁴⁶⁹.

Монахи-собственники были заинтересованы в том, чтобы их вклады оставались неприкосновенными. Вскоре после отмены Фотием общежительного устава в Снетогорском монастыре вспыхнул острый конфликт по поводу имущества скончавшихся монахов между иноками и боярской верхушкой: "А кто ли почнеть въступатися в таа дела в манастырскаа, - писал в Псков новгородский владыка Симеон, - в общежитие, или князь, или посадник, или судьа который, или мирьской человек почнет чего взыскивати умерьшаго черньца, или племя или род общежителева, а тем того не искати: тому поити в общее житие"⁴⁷⁰.

Монахи Снетогорского монастыря, недовольные изъятием вкладов родственниками умерших, обратились за помощью к новгородскому архиерею. Во время своего подъезда в Псков (1419 г.) Симеон выслушал жалобы посланных к нему монахов. Ответом стала грамота, адресованная "игумену обители святыя Богородица Снетныя горы и всей лавры святыя Богородица, всеи черньцем"⁴⁷¹. Грамота датирована издателями широким хронологическим периодом, который соответствовал годам святительства Симеона (1417-1421). Но дата "1419" более правомерна. Тогда, во время своего посещения Пскова владыка выступал на вече с призывом "в церковное не вступайтеся ни во чтоже", в том числе и в пошлины Софийского дома⁴⁷².

В своeм послании в Снетогорский монастырь владыка выступил на стороне проводников монастырской реформы и заявил: "А который чернець преставится того монастыря, ино что ни остало того черньца, ино все то святыя Богородица и тоя святыя обители и братейское, а мирьскии людие к тому да не приобщаются"⁴⁷³. Светская знать, недовольная покушением на свою земельную собственность, поддержала обратную сторону: "И тоя черньци да из вашего монастыря вышедши вон, да подъимають мирьскыя люди и мирьскыя судьи на игумена и на старцев вашего манастыря; и тыя мирьскыя судье и миряне да судять вас мирьскым обычаем, якоже лепо есть мирянои; или вкупе присужають, или роту игумену и старцем"⁴⁷⁴. Владыка Симеон в своeм послании подтвердил положения уставной грамоты суздальского владыки: "а кто ли не почнеть тако жити, а промежи братьи почнет брань воздвигати: мы повелевахом таковых из тоя святыя обители отстроити, а внесенаго ему не дати"⁴⁷⁵.

Но попытки новгородского архиепископа отстоять результаты монастырской реформы, проведeнной в Псковской земле Дионисием, оказались, видимо, безуспешными. Снетогорский монастырь продолжал оставаться келиотским. Из монастырей близких ему по типу следует, видимо, назвать Иоанно-Предтеченский, Спасо-Мирожский. Отменяя грамоту Дионисия в 1418 г., Фотий, по сути дела узаконил для псковских монастырей прежний порядок, чем вызвал недовольство определeнной части монашества.

Как уже было сказано выше, Евфросин был первоначально постриженником Снетогорского монастыря. Если признать верным указание клирика Василия, автора второй редакции Жития, что Евфросин жил "всех лет живота своего 95:"⁴⁷⁶. Если считать 1481 г. датой смерти Евфросина, как утверждает Серебрянский на основании изучения рукописных списков Жития⁴⁷⁷, то годом рождения святого будет - 1386 г., а время его пострижения следует отнести к первой XV в. Следовательно, Евфросин был очевидцем происходивших в то время в монастыре событий.

Что побудило его оставить Снетогорский монастырь, мы не знаем. Сам же Евфросин в своeм уставе писал: ":и видех чин и жите их добродетельное и жестокое, аз же слаб есмь и немощен, и грех ради моих прииде ми ин помысл, или от бога, или от съпротивнаго, един бог весть, изыти от тоя честныя обители и сести особь где, идеж богъ оукажеть, да не соблажняю братию единамысленному слоужащаа богоу. И явих помысл свои духовному отцю; онже, видя мою леность, повеле ми ити и благослови мя. Аз же грешный по сказанию и званию раб божиих, иже многогрешным пачахоусь, приидох на сие место, еже есть над Толвою рекою, и ту седох"⁴⁷⁸.

Евфросин отправился жить не в безлюдное место, а населeнное и освоенное, куда он был приглашeн местными жителями. Они надеялись, что молитвами старца бог простит им содеянные грехи. Благодаря дошедшему до наших дней тексту данной грамоте мы знаем имена сябров Великопольской земли, принявших монаха: Оните, Коклин, Настаха, Юрий, Иван⁴⁷⁹. Клирик Василий считал, что Евфросин поселился на Толве в 1425 г.⁴⁸⁰ Очевидно, он ушeл из Снетогорского монастыря в знак протеста после неудачной попытки новгородского архиерея вернуться к монастырской реформе.

Сначала, как сказано в уставе, Евфросин не захотел собирать братию "молвы ради и многаго мятежа", решил жить в одиночку. Но "нача людем безоумным и маловерным в оум влагати, яко онсии чернець из великиа обители пришед, седе един, и есь оу него много сребра, и, шедше, оубьем его, а сребро собе возмем". Доброжелатели предупредили его об опасности и он решил собрать братию: "аз грешныи оубояхся господня заповеди преслушатися и нахождения злых человекъ и начах приимати братию и жити с ними за едино и ести и пити вкупе за единою трапезою всем:". Монастырь, основанный Евфросином, сразу же был задуман как общеживущий: "от начала святыя сея церкви да боудет монастырь общии:"⁴⁸¹.

Свои взгляды на монастырское устройство Евфросин изложил в двух своих документах: иноческом уставе и духовном завещании. Точной даты составления устава нет. Противоречия в заглавии, где одновременно названы новгородский архиепископ Евфимий II (1434-1458) и митрополит Феодосий (1461-1464), говорят о том, что это был документ длительной работы. Упоминание развернутого титула владыки свидетельствует о том, что заглавие написано после 1447 г., но до смерти великого князя Василия II, который скончался в 1462 г. В Житие Евфросина в первой редакции противник старца Иов обвиняет его за введение в монастыре нового устава⁴⁸². Спор Евфросина с Иовом происходил в годы святительства Евфимия I. Следовательно, в первоначальном виде устав появился во второй половине 20-е гг., а позже получил доработку и утверждение высшей духовной властью - митрополитом Феодосием.

Духовное завещание Евфросина было датировано издателями приблизительно - не позднее 1479 г. на основании свинцовой печати, скреплявшей грамоту. Печать содержала имя архиепископа Великого Новгорода и Пскова Феофила (1472-1480)⁴⁸³.

Евфросин был сторонник общежительного устройства монастыря. Вслед за Дионисием, грамоту которого он положил в основу своего устава, Евфросин полагал, что в монастыре всe имущество должно быть общим: "не держите ни (че) соже особины в общине; аще ли же кто не можеть в тои предании святых отець тако жити, да не входит первое в таковоую обитель". Экономическую основу братского общежития составляла коллективная собственность на землю, возникшая в результате добровольного вклада монахов, пожертвований мирян, покупки земли и обмена: "А который чернець или белець, даст что в обитель святых святитель и преподобного Отца Ануфреа церкви, в область из добрые воли, спасена ради душа своеа, такоже и милостыню, а не вкуп, занеже вкупа несть в монастыре, ино того не искати на игумене и на черьнцехъ, занеже то дано святеи церкви, ни игумену ни братьи:". В этом положении духовного завещания Евфросин ещe раз подчеркнул, что в монастырь принимается только добровольный вклад, данный не игумену и монахам, а церкви; он решительно выступал против распространeнного среди монахов Снетогорского монастыря вкупы. Об этом речь шла и в его уставе: "И того ради смотрите, братие, не было бы в сеи нашеи обители вкупа, ни урока что дати, якож в прочих обителях бывает, еже на большую пакость душевредную им:"⁴⁸⁴. Вкупа - это тот же вклад, данный в монастырь во время пострижения. Но вкладывающий сохраняет право собственности на своe имущество, с эксплуатации которого он содержит себя в обители: "глаголют дающеи, яко свою силу ям и пию, и того ради не хощет и к церкви ити, ни в келии своеи молитися прилежно. И мы им сице глаголем, - пишет Евфросин в уставе, - аще ты, брате, свою силу яси и пиеши, а котории православнии христиане дают святым церквам или землею, или воду, или ино что от имениа, памят собе сътворяюще, а тем котораа им мзда от бога есь"⁴⁸⁵. Обычно, монах, давший вкупу, мог забрать еe в любое время и перейти в другую обитель. Яркий пример этого мы находим в Житие Евфросина в эпизоде с Кононом.

Был такой черноризец, по имени Конон. Пришeл он однажды в обитель к Евфросину и попросил принять его. В качестве вклада он принeс с собою "сребра меру: на требование монастырьское". Евфросин не захотел брать деньги: "сребро твое еще с тобою да будет". Но Конон продолжал просить старца принять вклад. Тогда Евфросин сказал: "брате, аще хощеши дати нам сребро свое милости ради божиа, то уже иди въ церьков и положи и пред алтарем, понеж Богу принес еси и тому даси, а не нам". Черноризец вошeл в храм, положил деньги на алтарь. Мудрый старец повелел "иконому сохранити сребро то нерушимо". Опасения его оправдались. Спустя некоторое время Конон решил уйти в другой монастырь и пришeл к святому с требованием вернуть деньги. Старец отвечал ему: "веси уже, брате, як Богу дал еси, и аз того, паче проси и възми сребро свое, мене жь не тружай, яко аз никогда же взял сребро твое от тебе". Конон затаил обиду на преподобного , подстерeг его одного в лесу и пригрозил убить: "се глава твоя, лихоимче калугере, спроста отъята боудет и душу твою с нужею извлеку от тебе, и место сие гроб да боудет ти, и прорци ми оуже, оканые аще не отдаси сребра моего". Тогда Евфросин повелел вернуть серебро черноризцу, который "вшед в иную обитель". Как принято в описании жизни святых, кара постигла Конона, он ослеп и вернулся в Елеазаров монастырь с покаянием за прощением. Молитвами Евфросина он прозрел и оставался до смерти в монастыре, "а сребро свое и прочее имение огласи черноризець святому з братею, на требование монастырское отдаде"⁴⁸⁶.

Эпизод с Кононом был, не единственным в истории монастыря, что заставило Евфросина записать в своeм уставе: "А данаго в дом несочит назад", "зане же он сам принесл ся своею волею", "також имение свое дал Богу и святие церкви и братии, и уже нес егово, но церковное, и ныне забыв свои обет то худое имениице просит назад", "також и самому изо обетного монастыре исходити, или имение свое нарещи или назад просити и яко ж сеи, також и поборници его, по святых отец преданию, яко преобидници церкви господня судятся"⁴⁸⁷.

Отдав свою собственность в монастырь, монахи становились равными между собой: "аще которыи брат принесет что в монастырь сеи или от сребра или от иное вещи, да не величается на не принесшаго ничтоже, ни словеси тяжкого не расчет ему, да не отщетится приношения своего, занеж все божие есть"⁴⁸⁸.

Идя вслед за уставной грамотой Дионисия, Евфросин провозгласил в своeм монастыре общую трапезу, воздержание в одежде, добродетельное и нравственное поведение, строгую дисциплину и подчинение монахов игумену.

Он категорически выступил против использования наeмных игуменов. Этот обычай получил широкое распространение в Псковской земле. В жалованной грамоте новгородского владыки Макария (1528) говорилось, что в Псков приходят из разных мест черные и белые попы, дьяконы "да под местных Игуменов и Диаконов подкупаются, а старые Игумены и Священноиноки и Священники и Диаконы тутошнии жильцы волочатся без мест"⁴⁸⁹. О таких наeмных игуменов старец записал в уставе: "Аще кто Бога ради хощет жити и о словесных овцах попечение имети, то не ищет наима:, аще ли ж найма ищет, то оуже таковыи не богоу хощеть служити, но сребру". Он рекомендовал братии искать игумена среди своей среды, выбирать "богороднаго, добре разоумнаго и духовна человека и искусна о всем:"⁴⁹⁰.

Сам Евфросин не был игуменом своего монастыря. При нeм эту должность поочерeдно занимали представители одной семьи, два брата - Игнатий и Харлампий, а по смерти Харлампия сменил его младший брат - Памфил, известный своим посланием об Ивановой ночи. В своeм завещании, написанном ещe при Харлампии, Евфросин записал: "А представится игумен Харлампей, а по его животе а кого Бог избереть и святыи три Святители: по благословению отца нашего Харлампеа; а кого себе братья възлюбять игумена того себе держать"⁴⁹¹.

На значение устава, как исторического источника, обратил внимание в своe время ещe Серебрянский. Исследуя текст, он выявил круг источников, которыми пользовался старец Елеазарова монастыря. Кроме грамоты суздальского архиепископа Дионисия (1382 г.) и митрополита Фотия (1418 г.) им были использованы канонические правила, Священное писание, сочинения Св. Отцов и монахов-сподвижников. Серебрянский справедливо считал устав самостоятельным произведением, а не компиляцией чужих мыслей и слов⁴⁹².

Действительно, значение устава Евфросина велико. Он содержит богатый материал об устройстве псковских монастырей, о порядках, господствующих в них не со слов очевидцев, а благодаря собственному опыту пребывания в Снетогорском монастыре и строительства монастыря нового типа.

Таким образом, движение за создание общежитейных монастырей, охватившее все русские земли, имело в Пскове свою историю. Начало преобразованию монашеской земли было положено одним из вдохновителей и организаторов реформы суздальским архиепископом Дионисием, который во время своего пребывания в Псковской земле в 1382 г. дал общежительный устав Снетогорскому монастырю. Реформаторская деятельность суздальского иерарха вызвала отчаянный протест значительной части монастырской братии, в результате чего уставная грамота Дионисия была отменена митрополитом Фотием (1418). Робкие попытки новгородского архиепископа Симеона обуздать страсти, кипевшие вокруг общежительного устава и поддержать сторонников монастырской реформы, видимо, результатов не дали. Уход Евфросина из Снетогорского монастыря следует рассматривать как протест против решения митрополита Фотия, а временной отрезок с 1382 по 1418 год - как первый этап монастырской реформы в Пскове.

С именем Евфросина связан новый этап в истории введении общежительного устройства монашеских обителей в Псковской земле, который приходится на 2-ю четверть - вторую половину XV в. Он пошeл по пути создания нового монастыря на пустом месте, уединившись со своими сторонниками в заросшем лесном крае. Среди учеников и последователей Евфросина, которые строили иноческие обители нового типа в сельской местности, удаленной от шумного Пскова, следует назвать основателя Иоанно-Богословского Крыпецкого монастыря Савву, Петропавловского Верхнеостровского - Досифея, Покровского Озерского - Иллариона⁴⁹³. Благодяря деятельности Евфросина и его сподвижников, монастырская реформа в Псковской земле имела определенные результаты, хотя говорить о победе нового устава еще не приходится. Основная масса городских монастырей продолжает оставаться особножительными.

Подтверждением выше сказанному служат результаты охранных раскопок на территории Спасо-Мирожского монастыря (1990-1992), того самого где принял постриг и был погребен противник Евфросина и глава псковского соборного духовенства Иов. В ходе археологических работ были открыты и исследованы остатки двух каменных построек. Они представляют собой подклеты хозяйственного назначения двух монашеских келий с одинаковой ориентацией и западным расположением входов. Верхние этажи зданий отапливались и являлись жилыми, отличались небольшими размерами (16 и 13 кв.м.) Обе постройки находились на одной линии, на расстоянии около тридцати метров друг от друга, образуя своеобразную улицу келий, расположенную напротив западного входа в Преображенскую церковь. Время эксплуатации этих монастырских построек приходится на XIV-XV вв., время широкого распространения особножительных монастырей в Пскове. Но прекратили они свое существование в результате какого-то единовременного акта в первой половине XVI в. Скорее всего, ликвидация этих зданий была связяна с монастырской реформой новгородского архиепископа Макария, который в 1528 г. в обязательном порядке ввел в монастырях своей епархии общежительный устав⁴⁹⁴.

Таким образом новый этап в истории монастырской реформы, третий по счету, связан с деятельностью московской администрации и новгородского архиепископ Макария. Он приходится на период после включения Пскова в состав Русского централизованного государства. В 1519 г. "свершена бысть церковь каменая святыи Никола, на Снятои горы, с трапезою теплая церковь на погребах". Тогда же известный псковский дьяк Мисюрь Мунехин и его подъячий Артюша Псковитин обратили внимание на "убогое место, незнаемо никим же, под немецкои рубежом 40 верстъ ото Пскова, :Печерскои монастырь"⁴⁹⁵. Расцвет Псково-Печерского монастыря связан с деятельностью этих представителей московской администрации и приходится на время игуменства Корнилия (1529-1570 гг.)⁴⁹⁶. В его бытность новгородский архиепископ Феодосий в своeм послании (1543 г.) прямо именовал эту обитель "общим" монастырeм⁴⁹⁷. Деятельность Корнилия отмечена интенсивным каменным строительством на территории монастыря. Среди прочих храмов в 1540 г. возводится церковь "Благовещенская святеи богородицы с трапезою"⁴⁹⁸. Трапезные церкви, как непременные постройки общежитейных монастырей строятся в то время и в других монастырей; в тех, где получает распространение новый монастырский устав. Среди них следует назвать Пантелеймонов монастырь на Красном дворе, где в 1544 г. появилась деревянная трапезная церковь во имя Феодосия Печерского. Комментируя это, достаточно необычное для Пскова, событие составитель свода 1547 г. добавил: "дотоле не бывало"⁴⁹⁹. Но даже в XVI в. темпы строительства монастырей нового типа в Псковской земле не были высоки.

2.4. Церковные старосты

Институт церковных старост, представляющий собой непосредственное звено, соединяющее светское общество (приходскую общину) с церковью и духовенством, получил в Псковской земле широкое распространение.

Конфликт 1685-1688 гг. между псковским митрополитом и посадскими людьми выявил ряд особенностей этого церковного института, характерных для XVII в. В 1685 г. псковский митрополит Маркелл обратился с жалобой к государям Ивану и Петру Алексеевичам о том, что "во Пскове и в пригородах с уезды сто шестьдесят церквей, и над теми де церквами архиереи воли не имеют, владеют мужики, а церкви все вотчинные, и теми вотчинами владеют и себя полнят и корыстуются сами, а архиерею непослушны:"⁵⁰⁰. В ответ на это последовал указ: "все приходские церкви описать и в них строение и украшение, ризы и книги и иную утварь"⁵⁰¹. А в 1687 г. в Псков пришла патриаршая грамота с росписью пошлин с приходских дворов, но посадские люди и церковные старосты отказались платить "данные" деньги. Маркелл вновь адресует грамоту с жалобой к государям в Москву⁵⁰². Тяжба тянулась очень долго. Лишь в 1734 г. церковные земли были отданы в управление архиерею, а старостами вместо посадских людей стали избираться местные прихожане⁵⁰³.

Высказывая в своих челобитных грамотах обиду, митрополит пишет: "а за приходскими де церквами его епархии будет болши тысяча дворов и всяких угодий за теми приходскими церквами многое число"⁵⁰⁴. Этими землями ведали церковные старосты. В их руках находилась казна. Из этой казны старосты выплачивали ругу нанятому церковному причту. Архиерей жалуется, что старосты "корчемствуют церквами, на всякий год сговариваются со священниками на дешевую ругу, кто менши ругу возмет, тех и приимают, и теми излишними доходы сами корыстуются"⁵⁰⁵. Он обвиняет их в том, что из-за пьянства попов церкви стоят пустыми, что множится церковный раскол по причине ветхости старых рукописных книг, а новых они не покупают. Кто из посадских людей бывает старостами, те занимаются торговыми промыслами, строят себе каменные палаты. Маркелл ссылается "на древнее обыкновение", "давние лета", когда распространился этот обычай⁵⁰⁶. Ссылка на "древние" годы делает эти сведения особенно ценными, так как свидетельствует о прочности существовавших в Псковской земле традиций.

Церковное землевладение XVII в. не отличалось от землевладения более раннего времени. Н.Н.Масленникова на материалах ранних псковских писцовых книг выявила до хозяйственного кризиса 70-80-х гг. XVI в. наличие 183 церквей, владевших земельными угодьями, составляющими 65% от общего числа церковного и монастырского землевладения⁵⁰⁷. Н.С.Суворов в своe время пришeл к выводу, что церковное землевладение в Псковской земле создавалось ещe "в эпоху псковского народовластия"⁵⁰⁸. Стало быть, истоки этого конфликта уходят корнями в более раннее время, в XIV-XV вв., когда начал складываться этот церковный институт.

Первое упоминание церковных старост в Пскове относится к середине XIV в. В начале XIV в. (1309-1312) сыном попа церкви Св. Воскресения Павла Максимом (мирское имя Станимир) был написан "Апостол". Тарасий Антонич, "Станимиров сын", будучи старостой этой церкви, ":дахь книгы си от стяжаниа своего собе в здравие и братии своеи и подроузию своему племени своему а отцю своему на память и матери своеи и всему племени своему измершимъ а писана: при старощении своемь а при дружемь Евань Климятиници:"⁵⁰⁹.

Записи на книгах, церковной утвари, колоколах; псковские летописи, актовый материал содержат большое количество имен псковичей, исполняющих обязанности церковных старост. Анализ имен этих старост позволяет определить их социальный состав и общественное положение.

Среди старост встречаются представители псковского боярства. Тарасий Антонович и Иван Климятинич уже были названы выше. Параклитик, написанный в 1369 г. для церкви Св. Георгия в Пскове, сообщает имена старост: Филипп Совкинич и его брат Назарий, которые были представителями большой боярской семьи. Кроме этих двух братьев в псковских летописях названы ещe два - Лука и Никифор. Первый из них в 1399 г. был отправлен послом в Москву: "И псковичи послаша Луку Совъкинича и дружину его ко князю великому Василию Дмитреевичю, и испросиша себе князя Ивана Всеволодича, Александра Тверского внука:"⁵¹⁰.

Младший брат Луки - Никифор с подобным поручением поехал в Москву в 1429 г:. "Псковичи послаша послом Никифора Совкинича и дружину его с ним на Москву к великому князю Василию Василиевичу князя просить"⁵¹¹. Старшие их братья, как известно, одновременно исполняли обязанности церковных старост: ":списан(а) быша книгы си: повелением старост Филипом Совькиниць и братом его Назарьем:"⁵¹². Церковь Св. Георгия впервые упоминается в псковской летописи под 1320 г:. "Бысть пожар велик во Пскове от святого Георгиа от церкви, погоре все Застенье, а Детинца святаа троица оублюде в виду"⁵¹³.

Можно назвать и другие имена бояр - церковных старост:

1. Старосты церкви Петра и Павла Сироткина монастыря Дионисий Буяцкович (1386)⁵¹⁴, Харитон Пушкиничь (1425)⁵¹⁵.
2. Старосты Св. Троицы: Роман Сидорович, Арист Павлович (1402)⁵¹⁶, Леонтий Макарьинич, Юрий Тимофеевич (1465-1466)⁵¹⁷.
3. Староста придела Св. Благовещения Троицкого собора: Яков Иванович Кротов, Гаврила Микулевич (1463)⁵¹⁸.
4. Староста Св. Софии: Андрей Тимошинич (1416)⁵¹⁹.

В 1510 г. Псков был включен в состав Русского централизованного государства. Часть боярских семей была "сведена" в Москву. Но традиции продолжают существовать. Сын псковского посадника Ивана Теншина, убитого в 1501 г. во время военных действий⁵²⁰, в 1536 г. был старостою монастырского храма Св. Пятницы в Бродах⁵²¹.

Места бывших псковских бояр занимают вновь прибывшие бояре и купцы. От имени гостей "введеных" и всех соседей Св. Василия на Горке старостами Алексеем Федотьевым сыном Буиносом и Микулой Остафьевым сыном Колпачниковым вылит в 1533 г. колокол, о чем свидетельствует надпись на нем⁵²². В XVI-XVII вв. функции церковных старост довольно часто выполняли посадские люди. Например, на колоколе кончанской церкви Кузьмы и Демьяна с Запсковья названы имена церковных старост: Василий Яковлев сын Рыбник, Чюхна; Киприян Нефедов сын, иконный мастер (1547)⁵²³.

Во времена псковской независимости среди старост немало было "житьих" людей. К таковым можно отнести Ивана Гарба и Марка, старост монастырской церкви Св. Николы с Завеличья (1409)⁵²⁴; Ивана, Павла, Юрия, Родиона, Кирилла, Федора (XIV-XV вв.), которые упоминаются в земельных актах, опубликованных Л.И.Марасиновой⁵²⁵ и многие другие.

Нельзя не отметить здесь представителей купечества. Так, некто Осея был одновременно старостою купеческим и старостою Св. Софии⁵²⁶. Возможно, что перечисленные в перемирных грамотах 1503 и 1509 гг. купеческие старосты тоже являлись одновременно церковными старостами патрональных храмов: Фома Александров, Тимофей Макарьин, Труфан Козел⁵²⁷ и Яков Ермолин⁵²⁸.

Но старостами купеческими могли быть не только купцы, но и бояре. Вместе с названным здесь Осеей купеческим старостой назван Андрей Тимофеевич; их повелением в 1415 г. была поставлена каменная церковь Св. София на новом месте, в Довмонтовой стене⁵²⁹. Через полвека в этой должности мы встречаем Якова Ивановича Кротова: "Пробиша железом храм святых мучениц треи дев Веры и Любве и Надежи: повелением раба божия старосты купецького Якова Ивановича Кротова и всех рядовичь купцов" (1465)⁵³⁰. Имя этого боярина хорошо известно по летописям. Сначала он послом в 1463 г. ездил в Москву⁵³¹. В этом же году Яков Иванович выполнял функции старосты придела Св. Благовещения в Троицком соборе⁵³². Через два года он на той же должности, но уже в купеческом патрональном храме. Все известия псковских летописей после 1470 г. называют Якова Ивановича Кротова уже посадником⁵³³. Известны и другие случаи совмещения двух должностей в одном лице. Церковными старостами были посадник Роман Сидорович⁵³⁴, сотский Юрий⁵³⁵, старосты погоста Иван и Родион⁵³⁶. Вероятно, храмы, вокруг которых объединялись жители города, сельской округи, представители конца, улицы, профессиональной корпорации, имели старостами должностных лиц, стоящих во главе данного сообщества. Во всяком случае, ст. 68 Псковской Судной грамоты определяет: "А посаднику всякому за друга ему не тягатся, опрочь своего орудиа или где церковное старощение дръжит, ино им волно тягатся"⁵³⁷. Если это так, то подобное совмещение должностей усиливает зависимость церкви и духовенства от светских органов власти и управления.

В обычае было избирать двух старост. В тех случаях, когда по источникам известен один староста, можно предполагать наличие другого. Чаще всего имя одного старосты встречается в поземельных актах.

Староста Козмодемьянской церкви в Русских по имени Павел приобрeл ":у Трофима деревню Афонасово у Русках у Смоленского пути под церковью со всем запасом и з жердьем с мельницей под городищем"⁵³⁸. Возможно, что церковь первоначально была построена на частновладельческой земле. Позже, когда появилась возможность, приход землю выкупил. В данном случае один из старост от имени прихожан совершает сделку, для которой свидетели не нужны, так как обе стороны знают о какой земле идет речь: "А на то послух бог и святыи Козма и Демьян". Но границы земли оговариваются: "А межа тои земле кроими у ручеи, в ручьем вверх да у мошок кроими в дуб олшагом через Смоленскои путь в великои камень в горки в речку, да у мелничю, мелница святому Демьяну под городищечком". А в конце этой грамоты помечено: "А та купля в дерень святому Козмыдемьяну"⁵³⁹. Издательница датировала этот документ XIV-XV вв. А обнаружен он был в спорном деле 80-х гг. XVII в. двух церквей Николы с Усохи, Козьмы и Демьяна из Руссок и Нововознесенского монастыря.

В сборнике Марасиновой есть ещe одна купчая грамота того же периода, но ситуация в ней другая. Старосты церкви Св. Георгия в Лисьях Кирилка и Федор, а также все прихожане ("соседи") продают некоему Никону "два места вода в Лисьях и седенье и запас дву местъ в одерень"⁵⁴⁰. При заключении сделки кроме двух старост присутствуют "соседи" Св. Георгия послухи Гурья Бектуевич, Федор Дроздов, Вданья Дермич.

Во второй половине XV в. очень часто псковские церкви названы в составе сябров - совладельцев совместно приобретeнной земли. В разделе такого участка земли в Каменской губе между сябрами принимают участие: старосты церкви Св. Георгия с Камня (имена не известны), старосты Пятницкого монастыря из Бродов (имена не известны), Игнат Бритневич, Борис Бармакинич, Федор Короткий и Иван со свояками Никитою и Василием⁵⁴¹. Каждый из участников соответственно сумме внесенных денег получает земельные полосы: церковь Св. Георгия - 8 полос; Пятницкий монастырь - 7; Игнат Бритневич - 15; Борис Бармакинич - 8; Федор - 3; Иван с родственниками - 13 полос. По количеству полученных полос видно, что самую крупную сумму внeс боярин Игнат Бритневич; церковь Св. Георгия по своим возможностям не уступает Пятницкому монастырю и боярину Борису Бармакиничу. В заключении грамота оговаривает права собственности каждого члена на свою долю: "А в том ободе котории полосы описаны, делати тем сябром по старине, а кому ж свои полосы знать. А в тых полосах не сзарывать меж никому ж". Свидетелем этой сделки был известный псковский посадник Игнатий Логинович. Список этой грамоты находился в спорном деле 1669 г. помещика Неелова с двумя церквами Св. Георгия с Камня, Св. Варлаама с Запсковья и монастырем Св. Пятницы из Бродов. Перед текстом запись о том, что староста Св. Георгия Васка Киприянов положил перед судьями харатейную данную за свинцовой печатью, с которой и взят этот список. Грамота о разделе земли между сябрами лежала до этого момента в церковном архиве и была извлечена оттуда, когда понадобилось защитить свои права на землю. Прошло не одно десятилетие со времени еe составления, но вплоть до 1669 г. эти полоски принадлежали церкви св. Георгия и Пятницкому монастырю, а вот другие участки поменяли своих хозяев. Это подтверждает хорошо известное мнение, что церковное и монастырское землевладение не претерпело существенных изменений по сравнению с частновладельческим⁵⁴².

Правая грамота псковского князя Ярослава Васильевича и псковских посадников от 11 июня 1483 г. касается споров по поводу шестой части в реке Перерве. Снетогорскому монастырю, который представляет игумен, в судебном деле противостоят сябры: церковь Св. Георгия со старостою соцким Юрием; Артем, Илья и другие, а также Козмодемьянский с Гремячей горы монастырь с игуменом Лаврентием во главе⁵⁴³. Интересная деталь в этом документе - соцкий Юрий, староста Св. Георгия выступает перед "господою", состоящей из псковского князя Ярослава Васильевича, степенных посадников Левонтия Тимофеевича и Стефана Максимовича и соцких, как истец, защищающий церковную землю.

Статья 70 Псковской Судной грамоты оговаривает участие старост в суде: "А за церковную землю и на суд помочю суседи не ходят, итти на суд старостам за церковную землю". Другая статья - 68, касается старост-посадников: "А посаднику всякому за друга ему не тягатся, опрочь своего орудиа или где старощение дръжить, ино ин волно тягатся"⁵⁴⁴.

Следует отметить, что основу тех церковных вотчин XVII в. закладывали современники Павла из Руссок, старост церкви Кузьмы и Демьяна в Лисьях, соцкого Юрия и неизвестных старост церкви св. Георгия и Пятницкого монастыря. В 1676 г. псковский архиепископ Арсений писал царю: "Из давних, государь лет псковичи земцы и посадники и всяких люди во Пскове и во псковских пригородах и уездах построили монастыри и церкви на моление всем христианам на своих помесных и купленных землях. И по смерти своеи те монастыри и церкви и вотчины приказывали тех же монастырем и церквеи игуменом и строителем и церковным приказчиком впредь владеть и на те монастыри и на церкви и на вотчины дали харатейные письменные крепости за свинцовыми печатми:"⁵⁴⁵.

Функции старост определились задолго до XVI-XVII вв. и хорошо известны нам по письменным источникам. Они не ограничивались только судебными тяжбами и земельными сделками. Расходная книга церкви Успения Богородицы с Завеличья (1531 г.) - интересный памятник, раскрывающий другие стороны хозяйственной деятельности церковных старост⁵⁴⁶. Этот источник совсем не использовался исследователями псковской истории, хотя был известен с середины прошлого века. Б.Б.Кафенгауз вспомнил его в связи с упоминанием изорника⁵⁴⁷.

Этот документ представляет собой незначительную часть приходно-расходной книги, которую вели старосты церкви Успения Богородицы Нестериц Григорьев сын и Микифорка Кузьмин сын в течение года. Они занимались различными вопросами хозяйственной жизни. В церковную казну, которой ведали старосты, поступали деньги от продажи выращенных на церковной земле продуктов: "Взяли 70 денег без 5 четвертцей за 3 зобницы хмелю с получетверткою, а имели за четь по полушести деньги"; "Взяли 100 денег и 2 деньги с четвертцей за горох, за боб, за семя да за охвостье да оучевиц". Они сдавали в аренду лавки, городские дворы и собирали поземные деньги, сделав при этом соответствующую запись: "Взяли 100 денег без 3 денег полавочного от лавиц позему"; "Взяли 60 денег без денги поземных денег, с поземных дворов"⁵⁴⁸.

В "Расходной книге" учтены деньги, полученные от священников за внесение лиц в синодики для поминания. Это самая значительная статья дохода, сумма которой составляла 140 денег. Из этой суммы выплачивалась руга церковному причту: дали 200 денег пономарю Устьяну за пономарство; по сто денег двум дьякам певчим Спирке и Андрюше; а вот Марку, тоже дьяку певчему - 200 денег; 270 денег получила проскурница и 70 - Сенька сторож. В этом списке отсутствуют попы и дьяконы, но им, вероятно, тоже выплачивалась денежная руга⁵⁴⁹.

К престольным праздникам старостам приходилось делать большие расходы. На праздник Успения пресвятой Богородицы они дали 36 денег "своим церковникам": священникам, и дьякону, дьякам, 20 денег клиросу, 30 без трех денег в милостыню нищим у тюрьмы и у скудельницы. За березу и траву к праздникам отдали 3 деньги. А на братчинный пир старосты выложили 40 денег и 7 Московских⁵⁵⁰. На второй престольный праздник Собор Св. Богородицы Нестор и Никифор потратили денег не меньше. Братчинный пир им обошeлся в 50 без 3 денег, 30 денег без 2 раздали нищим на хлеб, 36 денег священникам, 13 денег клирошанам⁵⁵¹.

Все заботы по строительству, ремонту, благоустройству храмов тоже лежали на старостах. Так, по велению старосты Тимофея Власьевича в 1465 г. был покрыт железом верх церкви Св. Воскресения. Яков Иванович Кротов по поручению купцов в этом же году тоже занимался ремонтом крыши и купола храма Св. Софии⁵⁵². По велению Троицких старост посадника Романа Сидоровича и Ариста Павловича был поставлен новый крест⁵⁵³. В расходной книге церкви Успения с Завеличья очень подробно расписаны дела старост по ремонту церкви и хозяйственных построек. Они выплачивали из церковной казны деньги ремесленникам: мастерам, что мостовую перед кладбищем стелили; мастеру, что палату в житнице строил, погреб мостил и т.д.⁵⁵⁴

В заботы старост входила обязанность следить за состоянием старых книг и покупки новых: "Дали полъосмой деньги Сергею Поплевину, что Евангелие старое поправил да и застежки", "Дали 2 деньги Федору Иконнику, что Евангелие в страстях построил", "Дали 70 денег за книгу за Златоуст за меньшой"⁵⁵⁵.

Из церковной казны покупались все необходимые для церкви предметы и продукты: воск, гвозди, кувшин, мeд на кутью, вино, берeзу, траву, вербу к праздникам, ремни для колоколов, копья для сторожей, кадку для мeда, молоток, бумагу, тимьян, лопату железную и т. д.

На основании этого документа можно говорить о том, что функции церковных старост были обширны, хозяйственные заботы велики. В результате прикупок, пожалований, вкладов размеры церковного землевладения увеличивались. Земельные участки церквей и монастырей были разбросаны по всей Псковской земле. Эту особенность псковского землевладения отмечала Л.М.Марасинова⁵⁵⁶.

В расходной книге записано, что приезжали изорники, привозили к житнице хлеб. Старосты дали им 30 денег и 2 деньги "на хлеб и на рыбу и на мясо"⁵⁵⁷. Перед приездом изорников в житнице были сделаны все необходимые приготовления: вычищен и вымощен погреб, построена рядом палата и сделаны изгороди. В это место, видимо, свозился хлеб со всех земель, принадлежащих церкви. Три воза с продуктами пришли из Островщины из Закулижья (ныне д. Закулижье Новоржевского района)⁵⁵⁸. На этот раз старосты выдали "провозу" 9 денег.

Таким образом, значение должности церковного старосты в деле организации церковного хозяйства велико. Церковное землевладение становится основой материального благосостояния прихожан во главе со старостой, а не церковного причта. Это ставит церковнослужителей в зависимость от светского общества, ограничивает источники дохода и средств существования.

Все ли церкви в Пскове имели старост? Видимо, все церкви, которые имели приходскую общину. О частновладельческих храмах в Псковской земле сведений нет. Среди городских церквей в источниках упоминаются старосты Св. Троицы, Св. Софии, Св. Воскресения в Довмонтовой стене, Николы с Усохи, Василия с Горки, Козьмы и Демьяна с Примостья, Успения с Завеличья. Среди перечисленных есть соборные храмы, кончанские, уличанские. Сельские церкви представлены церквями Св. Козьмы и Демьяна в Руссках, Св. Петра и Павла на Ветвиннике, Св. Георгия в Лисьях. В довольно ограниченном круге источников встречается столь широкий перечень церквей.

Что касается монастырей, то церковные старосты были при тех монастырских церквях, которые создавались на средства или на земле прихожан. К числу таковых, видимо, следует отнести Петропавловский Сироткин, Никольский Каменноградский, Пятницкий женский в Бродах, Старо-Вознесенский монастыри. Но подобный институт старост отсутствовал в общежитейных монастырях типа Елеазаровского. О старостах церкви Рождества Богородицы Снетогорского монастыря имеется единственное свидетельство 1419 г. в грамоте новгородского святителя Симеона. По поводу вмешательства представителей светского суда в монастырские дела владыка пишет: "А какова будеть котора промежи братьи тоя обители, ино ведаеть промежи ими игумен и съпричетники тоя обители, с старостами святыя Богородица; а миряном то не надобе, и не въступатися, по моему благословению"⁵⁵⁹.

Итак, институт церковных старост в Псковской земле существовал с XIV по XV век; он получил за это время широкое распространение и детальное развитие. Церковное землевладение было отделено от церковного причта. Все доходы поступали в руки старост, выборных представителей прихожан. Размеры денежной руги зависели от прихода. Всe это ограничивало материальную базу существования рядового духовенства, ставило его в зависимость от светского общества. Особую роль приобрела должность церковного старосты. Нередко случалось совмещение двух должностей в одном лице, государственной, общественной и церковной, что ставило церковь в зависимое положение от светских органов власти. Эти процессы способствовали консолидации священнослужителей, оформлению и развитию соборного устройства псковской церкви.

Заключение

Церковную историю Псковской феодальной республики нельзя рассматривать в отрыве от политической. Борьба за политическое самоопределение и церковную автокефалию - две стороны единого процесса создания независимого государства. Складывание псковской церковной организации шло параллельно основным этапам политической истории Псковской вечевой республики. Насколько успешным был этот процесс?

Взаимоотношения Пскова с новгородским владыкой в XIV-XV вв. характеризуется острой борьбой за церковную независимость. Начало этой борьбы приходится на 30-40-е гг. XIV в., когда Псков достиг определeнных успехов в деле политического самоопределения от Новгородской феодальной республики. Самым значительным достижением псковичей того времени было провозглашение права "вольности в князьях". В 1327 г. они приняли бежавшего из Твери Александра Михайловича, посадили его по своей воле на княжение, заключили с ним договор. Последовавшая за этим попытка оформления собственной епархии потерпела поражение, но неудача не остановила жителей Пскова. Борьба против обременительной зависимости от новгородского архиерея вступила в новую фазу: все усилия были направлены на ограничение святительской власти в Псковской земле и оформление псковской церковной иерархии.

Уставная грамота, данная Александром Тверским, определяла сферы судебной деятельности княжеского суда и посадничего. Становление местных органов суда и управления поставило на повестку дня вопросы разграничения судебных полномочий светских властей и новгородского владыки. Это обстоятельство заставило новгородского архиерея приступить к совершенствованию своего судебно - административного аппарата. В рамках реформ владычного управления новгородский архиепископ задумал утвердить в Псковской земле должность владычного наместника. Решение этого вопроса было затруднено активной борьбой псковичей за политическое самоопределение и церковную независимость от Новгорода и епархиального архиерея.

Оформление должности владычного наместника в Пскове растянулось на полстолетия. Первая попытка была предпринята в 40-е гг. XIV в. в рамках т.н. Болотовского договора (1342 г.). Этот договор был заключен на компромиссной основе. В Псковской земле вводился институт владычных наместников, но псковичи сумели оговорить в договорных обязательствах порядок замещения этой должностной единицы своим соотечественником. Новгород сохранил за собой право направлять в Псков своих князей-наместников, из-за чего жители города отказались в 1348 г. от условий этого договора и вновь обратились за поддержкой к Литве.

Должность владычного наместника в Пскове, после короткого периода практического существования (1342-1348 гг.), была ликвидирована и восстановлена лишь на рубеже XIV и XV вв. Этому событию предшествовал длительный период (60-80-е гг. XIV в.), характеризующийся отступлением псковичей с завоeванных позиций и реставрацией прежних отношений: были восстановлены святительский суд, вызовы и поездки для суда в Новгород.

Учреждение должности владычного наместника в ходе переговоров и заключение мира в 1397 г. произошло на условиях отвергнутого ранее Болотовского договора, т.е. псковичи были вправе избирать на этот пост своего представителя. Таким образом, во главе псковской церкви появилось новое должностное лицо - владычный наместник. В соответствии с этим святительский суд новгородского иерарха в Псковской земле распался на две части: постоянный наместничий и временный владычный (во время его месячного пребывания в Пскове). Наступление псковичей на судебные прерогативы владыки развивалось в двух направлениях: первое из них связано с переходом всей полноты судебной власти в руки наместника, второе - с ограничением сферы действия владычного суда за счет изъятия из его ведения гражданских дел, таких как: суд о земле, о наследстве и долговых обязательствах. Все попытки новгородского архиерея отстоять свои судебные права от притязаний псковского светского общества оказались безуспешными. После вспыхнувшего в 1435 г. острого конфликта между Псковом и новгородским архиепископом святительский суд окончательно перешeл к его наместнику; гражданские дела, находившиеся ранее в ведении владыки были сосредоточены в руках "господы".

Такой же усиленный натиск выдержали в первой половине XIV в. другие святительские права владыки. При содействии московского митрополита Киприана к Троицкому клиру перешло право освящения церквей и раздача антиминсов. Потеря новгородским иерархом исключительного права рукоположения псковских священнослужителей, которые стали ездить на поставление в другие земли, привела к тому, что контроль за растущим числом попов стал для него практически невозможен. Эту функцию взяли на себя псковские соборы. Соборские старосты ведали проверкой ставленных и отпускных грамот, допуском попов к службе. Переход в руки соборной администрации этой части святительских прав заметно укрепил еe положение в псковский церковной иерархии. Святительская власть епархиального архиерея в Псковской земле заметно ослабла и приобрела формальный характер.

Успехи псковичей в борьбе за политическое самоопределение и церковную независимость в первой половине XV в. требовали идеологического обоснования. В 1449 г. в подъездную процедуру новгородского владыки в Псков было включено соборование - торжественное богослужение в Троицком соборе с чтением синодика и пением вечной памяти псковским и новгородским князьям, отправляемое самим владыкой с причтом Св. Троицы и представителями псковского духовенства. А включение в состав подъездной процедуры этой церемонии, в ходе которой новгородский владыка выступал в качестве главы псковской церкви, знаменовало собой официальное признание еe особого статуса в новгородской епархии как самостоятельной, равноправной и обособленной. В соответствии с этим происходит расширение титулатуры новгородского архиерея, где рядом с названием Великого Новгорода появилось название Пскова. На основании этих изменений возник новый тип печати владычных наместников - именной. Изменение статуса псковской церкви не могло не сказаться на характере подъездной процедуры, которая приобрела ярко выраженную политическую окраску.

Падение Новгородской, а затем и Псковской феодальных республик подвело черту под развитием подъездной процедуры. Содержание владычных посещений, утративших политической характер, было сведено лишь к получению доходов: оброков с владычного землевладения и подъездных пошлин с псковского духовенства. После 1510 г. новгородским иерархом была проведена перепись попов и престолов, введена поплешная пошлина и увеличен сбор кормов. Регулярные посещения владыками Псковской земли были заменены сбором пошлин представителями архиерейской администрации.

В ходе борьбы за политическое самоопределение и церковную независимость в XIV-XV вв. в Пскове оформилась своеобразная церковная организация. Во главе церковной иерархии на рубеже веков встал владычный наместник. Учреждение этого института в Псковской земле было задумано ещe в 30-40-е гг. XIV в. новгородским архиереем в рамках реформ владычного управления, вызванных процессом становления местных органов власти и возникшей в связи с этим, серьезной угрозы владычной юрисдикции.

Должность псковского владычного наместника отличалась своим специфическим положением. Наместник формально подчинялся новгородскому архиерею, от имени которого он осуществлял владычный суд. Но фактически владычник по характеру своего избрания находился в полной зависимости от светского общества (веча и псковской администрации). Он не имел в руках никакой реальной власти. Будучи светским человеком владычный наместник не смог встать во главе соборного духовенства. Последнее пошло по пути развития местного самоуправления.

Новгородских владык не устраивало то место, которое занимали их заместители в псковской церковной иерархии. Все попытки вывести эту должность из подчинения светскому обществу и поднять еe престиж в глазах псковского духовенства, которые предпринимались новгородскими архиепископами Евфимием (1435) и Геннадием (1485), а также московским митрополитом Исидором (1438), закончились неудачно. Только после падения независимости Псковской феодальной республики должность владычного наместника была подчинена диктату верховной епархиальной власти.

Псковская соборная организация белого духовенства начала складываться в тех же 30-40-х гг. XIV в., когда псковичи приняли бежавшего из Твери Александра Михайловича, предприняли первую попытку создания собственной епархии, отказали владыке в суде. Именно тогда вокруг церкви Св. Троицы на профессиональной основе произошло объединение псковских священнослужителей.

Становление соборного устройства в общих чертах совпало со вторым мощным подъeмом политической активности псковского общества в конце XIV в. - первой половине XV в. Псковские соборы при поддержке митрополитов Киприана и Фотия сосредоточили в своих руках всю полноту власти и управления в церковных делах, в результате чего они приобрели характер административных учреждений. Самые важные дела решались на общем сходе представителей соборного духовенства. Во главе соборов стояли соборские старосты, которые вместе с клиром Св. Троицы составляли соборную администрацию. К середине XV в. процесс оформления соборной организации Пскова был, в основном, завершeн. Успехи в развитии псковской церковной иерархии значительно ослабили позиции новгородского архиерея, что заставило его признать особый статус псковской церкви в составе новгородской епархии. Во второй половине XV в. соборная организация стала развиваться вширь: она перешагнула границы города и превратилась в организацию всей Псковской земли. Только за 18 лет второй половины XV в. число псковских соборов выросло вдвое, их состав пополнился за счeт включения священнослужителей сельской округи.

В этих условиях на повестку дня вновь встал вопрос о создании псковской епархии. Посольство к митрополиту в Москву с просьбой об автокефалии (1464) сопровождалось решительным изъятием всех владычных доходных статей. Однако внешнеполитическая ситуация не благоприятствовала псковичам, так как дробление новгородской епархии не вязалось с планами великокняжеской власти, занятой объединением русских земель вокруг Москвы. Псковская земля медленно, но уверенно втягивалась в орбиту московской политики.

Особенностью псковской церковной иерархии было то, что в период наивысшего развития соборы сочетали в себе черты административных учреждений и профессиональных союзов. Как профессиональные объединения они отличались замкнутостью и обособленностью. К середине XV в. доступ "невкупным попам" в уже существующие соборы был закрыт. На базе этого неохваченного профессиональными союзами духовенства были созданы последние соборы: св. Николы (1417), св. Спаса на Торгу (1453), Похвалы Богородицы (1462), Входа в Иерусалим (1471). Основанием для объединения священников в Пскове служил не только принцип принадлежности к духовному званию, но и определeнный денежный или земельный вклад (вкупа) в соборную казну. В соборном храме была организована ежедневная поочерeдная служба, которая стала своеобразной формой взаимопомощи и способом распределения доходов между попами.

Как административные учреждения псковские соборы имели достаточно развитую иерархическую структуру. Во главе этой системы стоял клир Троицкого собора, далее располагались священники соборных храмов. В самом низу этой иерархической пирамиды находилось рядовое духовенство. В результате ослабления святительской власти в руки соборной администрации в течение XV в. перешла часть святительских функций, суд и управление в церковных делах.

Что касается монашества, то прямых свидетельств о наличии в Псковской земле социальной организации чeрного духовенства в письменных источниках нет. Но косвенные данные позволяют предположить, что подобная организация имела место. Время еe структурного оформления приходится на 20-30-е гг. XV в. и соответствует одному из самых активных периодов борьбы псковичей против новгородского владыки. Организационное оформление этой категории духовных лиц преследовало цель вывести чeрное духовенство из подчинения новгородскому архиерею. Принципы объединения и организационную структуру из-за ограниченности фактического материала определить практически невозможно. Вероятно, подобно соборной организации, в Псковской земле существовало сразу несколько объединений игуменов, во главе которых стояли выборные архимандриты.

Московский митрополит Исидор, задумав реформу церковного управления, использовал уже существующую в Псковской земле должность архимандрита, изменив еe назначение. Он поставил во главе псковской церковной иерархии представителя чeрного духовенства, придал этой должности статус своего наместника, обеспечил еe материально за счeт владычных доходов. В соответствии с этим архимандрит стал именоваться "псковским". Следы реорганизации церковного управления в Пскове исчезли с отставкой московского митрополита Исидора.

Слабое освещение этого политического института в письменных источниках наводит на мысль, что для учреждения должности псковского архимандрита в Псковской земле не было условий. В Пскове отсутствовала система крупных кончанских монастырей, на базе которых чeрное духовенство могло объединиться, в его среде имели место противоречия и разногласия по поводу устройства монастырской жизни.

Общерусское движение за создание и распространение монастырей нового типа в Псковской земле имело свою историю. Попытки проведения монастырской реформы в жизнь связаны с именами суздальского архиепископа Дионисия (1382), новгородского архиепископа Симеона (1419) и основателя Елеазаровского монастыря Евфросина (20-70-е гг. XV в.). Распространение общежительных монастырей было затруднено отсутствием поддержки со стороны светского общества, которое имело тесные связи с монахами господствующего в Псковской земле типа особножитейных монастырей. В лагере противников реформаторской деятельности Евфросина оказалось также соборное духовенство.

Характер взаимоотношений чeрного и белого духовенства Псковской феодальной республики из-за узости источниковой базы остаeтся недостаточно ясным. Видимо, для их взаимоотношений была характерна острая борьба за ведущее место в псковской церковной иерархии. Соборное духовенство, лучше организованное, успешно отстаивало свои позиции в управлении псковской церковью, надежно сохраняло в своих руках суд и управление в церковных делах.

В начале XIV в. в Псковской земле получил распространение институт церковных старост, непосредственно соединяющий гражданское общество (приходскую общину) со священнослужителями. Социальный состав лиц, занимавших эту должность по выбору от приходов, был достаточно широк; в него входили представители псковского боярства, купечества, "житьих людей". Обычно приход избирал двух старост. Парное исполнение обязанностей способствовало, видимо, контролю за выполнением поручений.

В псковском обществе того времени были нередки случаи совмещения в одном лице двух административных должностей: церковных старост, с одной стороны, посадников, соцких, купеческих старост, старост погостов и т.д., с другой стороны. Вероятно, храмы вокруг которых объединялись жители города, сельской округи, представители концов, улиц, профессиональных союзов имели старостами должностных лиц, стоящих во главе данного сообщества. Подобное совмещение усиливало и без того сильную зависимость церкви и духовенства от светских органов власти и управления.

Церковные старосты ведали хозяйственными, финансовыми, делопроизводственными вопросами, представляли интересы своего прихода в гражданском суде. В их руках находились найм и расчeт священнослужителей, организация братчинных пиров. Значение церковных старост в деле организации церковного хозяйства было несравненно велико.

Все приходские церкви в Пскове имели земельные владения и промысловые угодья, которые являлись коллективной собственностью прихожан. Церковное землевладение служило основой материального благосостояния прихожан, а не церковного причта. Это обстоятельство ставило церковнослужителей в зависимость от светского общества, ограничивало источники их дохода и средств существования, способствовало консолидации духовенства, оформлению и развитию соборной организации.

Таким образом, почти двухсотлетняя борьба псковичей с Новгородом и новгородским владыкой не была безуспешной. Жители Псковской земли смогли создать жизнеспособную церковную организацию, которая руководила всей церковной жизнью в условиях постоянных конфликтов со своим мощным соседом. Все те дореволюционные исследователи (Беляев, Никитский, Ключевский и др.), которые занимались изучением псковской церковной жизни средневекового времени, не увидели этих успехов, а в один голос заявляли об упадке нравственности и порядка. И не учли одного, того, что псковичи активно борясь против этих недостатков (которых и в других землях было не меньше), сознательно обращали на них внимание. А псковское общество оказалось достаточно зрелым, чтобы решительно и открыто выступить против них. Эта духовная зрелость и является, пожалуй, главным и значительным результатом борьбы псковичей за церковную независимость от новгородского иерарха.

313. ПСРЛ.- Т. 4.- С. 58-59.
314. Покровский А. Древнее псковско-новгородское письменное наследие.- С. 49.
315. ПЛ 2.- С. 93, 97-98.
316. Там же.- С. 31.
317. ПЛ 1.- С. 28; ПЛ 2.- С. 112.
318. ПЛ 1.- С. 38; ПЛ 2.- С. 42,124.
319. ПЛ 1.- С. 51; ПЛ 2.- С. 49, 140.
320. ПЛ 2.- С. 168-169, 174.
321. Там же.- С. 196.
322. Книга посольская Метрики Княжества Литовского.- М., 1843.- Т. 2.- С. 163.
323. ПЛ 2.- С. 194.
324. Марасинова Л.М. Новые псковские грамоты XIY-XY вв.- NN 23. 25.- С. 62-64.
325. Там же.- С. 93.
326. Евгений, митр. (Болховитинов). Описание Иоанно-Предтеченского монастыря.- Дерпт, 1821.- С. 4.
327. РИБ.- Т. 6.- N 108.- Стб. 742-743.
328. ПСРЛ.- Т. 4.- С. 58-59.
329. ПРП.- Т. 2.- С. 286.
330. Там же.- С. 300.
331. Колосова И.О. Указ.соч.- С. 191.
332. ПРП.- Т. 2.- С. 295.
333. ГВНП.- N 340.- С. 326-328.
334. РИБ.- Т. 6.- N 47.- Стб. 402; ПСРЛ.- Т. 4.- С. 118.
335. Лихачев Н.П. Печати Пскова // Советская археология.- 1960.- N 3.- С. 225-235; Янин В.Л. Вислые печати Пскова // Советская археология.- 1960.- N 3.- С. 236-261; Его же. Сфрагистический комментарий к псковским частным актам // Марасинова Л.М. Новые псковские грамоты XIY-XY вв.- М., 1966.- С. 163-168; Его же. Актовые печати древней Руси.- М., 1970.- Т. 1-2; Белецкий В.Д. Именная владычная печать XY в. из раскопок 1959 г. в Пскове // Сообщения Гос. Эрмитажа.- Л., 1961.- Вып. 20.- С. 6-7; Шорин П.А. Анонимные печати новгородских архиепископов // Советская археология.- 1964.- N 3.- С. 256-267; Колосова И.О. Указ. соч.- С. 81-91.
336. Янин В.Л. Сфрагистический комментарий к псковским частным актам.- С. 166-169.
337. Колосова И.О. Указ. соч.- С. 85.
338. Шорин П.А. Указ. соч.- С. 256; Янин В.Л. Актовые печати древней Руси.- Т. 2.- С. 53-54, 86-87; Его же. Вислые печати Пскова.- С. 252-254.
339. Янин В.Л. Актовые печати древней Руси.- Т. 2.- С. 51.
340. Колосова И.О. Указ. соч.- С. 84.
341. Там же.- С. 88.
342. Там же.- С. 87.
343. РИБ.- Т. 6.- N 108.- С. 742-743.
344. ПЛ 2.- С. 130-131.
345. Там же.- С. 133-135.
346. Там же.- С. 47, 134.
347. Там же.- С. 48.
348. Там же.- С. 68.
349. Евгений митр. (Болховитинов). Указ. соч. Прибавление.- N 10.- С. 77-87.
350. Там же.- N 12.- С. 95-99.
351. Там же.- N 10.- С. 78-79.
352. Там же.- С. 77-89.
353. ПРП.- Т. 2.- Ст. 109.- С. 300.
354. ПЛ 1.- С. 19.
355. ПЛ 2.- С. 98.
356. Там же.- С. 99.
357. ПЛ 1.- С. 14; ПЛ 2.- С. 22,88.
358. ПЛ 2.- С. 102.
359. ПЛ 1.- С. 22.
360. ПЛ 2.- С. 110.
361. РИБ.- Т. 6.- N 103.- Стб. 734.
362. Охотникова В.И. Указ. соч.- С. 65-67.
363. ПЛ 1.- С. 23; ПЛ 2.- С. 28,105.
364. Лабутина И.К. Указ. соч.- С. 57.
365. Обозначение этой части города, возникшее в более позднее время и "не имеющее опоры ни в летописном, ни в актовом материале средневекового Пскова".- Лабутина И.К. Указ. соч.- С. 58.
366. ПЛ 2.- С. 29,106.
367. РИБ.- Т. 6.- N 30.- Стб. 239.
368. Там же.
369. Там же.- N 28.- Стб. 233-239.
370. Там же.- N 27.- Стб. 231-234.
371. Там же.- N 29.- Стб. 235-238.
372. Там же.- N 29.- Стб. 235.
373. Там же.- Стб. 236-237.
374. Там же.- N 48.- Стб. 412.
375. Там же.- NN 34, 41-44, 46, 48, 51, 53, 55-56, 58.
376. Там же.- N43.- Стб. 380-381.
377. Там же.- N 57.- Стб. 433.
378. Там же.- N 54.- Стб. 473.
379. Там же.- N 108.- Стб. 742-743.
380. Там же.- N 48.- Стб. 403.
381. Там же.- Стб. 403-418.
382. Там же.- N 58.- Стб. 491.
383. Там же.- N 54.- Стб. 473.
384. Там же.- N 108.- Стб. 742-743.
385. Там же.- Стб. 742.
386. ПЛ 1.- С. 69-70.
387. Там же.- С. 71.
388. ПЛ 2.- С. 149.
389. Там же.- С. 62.
390. РИБ.- Т. 6.- N 54.- Стб. 473-474.
391. Там же.- С. 474.
392. ОР ГБЛ.- Ф. 310.- N 1084.- Л. 269-270об.
393. Никитский А.И. Очерк внутренней истории церкви в Пскове.- С. 29.
394. ПЛ 2.- С. 36.
395. ПЛ 1.- С. 51; ПЛ 2.- С. 48,140.
396. ПЛ 2.- С. 150.
397. Там же.- С. 186; РИБ.- Т. 6.- N 103.- Стб. 732-733.
398. РИБ.- Т. 6.- N 103.- Стб. 732.
399. Смиречанский. Историко-статистический сборник сведений о Псковский епархии.- С. 115.
400. РИБ.- Т. 6.- N 103.- Стб. 732; Евгений митр. (Болховитинов). Указ. соч. - Приложение.- N 10.- С. 78.
401. ПЛ 2.- С. 230.
402. ПЛ 1.- С. 51.
403. Пятый по счeту псковский собор был образован на базе трeх храмов: Похвалы преч. Богородицы, Покрова и св. Духа (1462).- ПЛ 2.-С. 150.
404. РИБ.- Т. 6.- N 103.- Стб. 732-733.
405. ПЛ 2.- С. 206.
406. Житие преподобного Евфросина Псковского (первоначальная редакция).- С. 11-14.
407. ПЛ 2.- С. 206.
408. Там же.- С. 165.
409. Там же.
410. Там же.- С. 166.
411. Там же.- С. 166.
412. Там же.
413. Там же.- С. 168.
414. Там же.
415. Там же.- С. 169.
416. Там же.- С. 224.
417. Янин В.Л. Очерки комплексного источниковедения. Средневековый Новгород. Учебн. пособ.- М., 1977.- С. 148.
418. ПЛ 2.- С. 44.
419. РИБ.- Т. 6.- N 55.- Стб. 475.
420. Там же.- N 54.- Стб. 473.
421. Там же.- N 56.- Стб. 481-482.
422. Там же.- N 58.- Стб. 491.
423. Янин В.Л. Указ. соч.- С. 144-146; Хорошев А.С. Церковь в социально-политической системе Новгородской феодальной республики.- С. 199-120.
424. Никитский А.И. Очерк внутренней истории церкви в Пскове.- С. 49; Ключевский В.О. Псковские споры.- С. 302.
425. ПЛ 2.- С. 134.
426. ПЛ 1.- С. 44.
427. Там же.- С. 46.
428. РИБ.- Т. 6.- N 90.- Стб. 674-675.
429. ПЛ 2.- С. 68.
430. Житие преподобного Евфросина Псковского (первоначальная редакция) // Памятники древней письменности и искусства.- Спб., 1909.- Т. 173.- С. 8.
431. Повесть о Евфросине Псковском // Памятники старинной русской письменности.- Спб.. 1864.- Вып. 4.- С. 69.
432. Административно-территориальное деление Псковской области.- Т. 2.- С. 70-71.
433. Повесть о Евфросине Псковском.- С. 69.
434. Серебрянский Н.И. Очерки по истории псковского монашества.- Приложение.- N 1.- С. 508.
435. РИБ.- Т. 6.- N 48.- Стб. 416-418.
436. Житие преподобного Евфросина Псковского.- С. 11.
437. Там же.- С. 11.
438. Там же.
439. РИБ.- Т. 6.- N 51.- Стб. 427.
440. Там же.- Стб. 427-428.
441. Там же.- Стб. 437-438.
442. Житие преподобного Евфросина Псковского.- С. 14.
443. Там же.- С. 34.
444. Там же.- С. 34-35.
445. Там же.- С. 37.
446. Там же.
447. Там же.- С. 44.
448. Там же.- С. 44-45.
449. РИБ.- Т. 6.- N 48.- Стб. 408.
450. Там же.- С. 54.
451. Там же.- С. 64.
452. РИБ.- Т. 6.- N 24.- Стб. 205-206.
453. Там же.- N 28.- Стб. 233-236.
454. Там же.- N 24.- Стб .205-210.
455. Там же.- Стб. 206,209.
456. Там же.- Стб. 207.
457. Там же.- Стб. 206.
458. Там же.
459. Там же.- Стб. 209-210.
460. Там же.- Стб. 208-209.
461. Борисов Н.С. Русская церковь в политической борьбе XIY-XY вв.- С. 87-96.
462. РИБ.- Т. 6.- N 46.- Стб. 391-400.
463. Там же.- Стб. 393.
464. Там же.- Стб. 397-398.
465. Там же.- Стб. 398.
466. Там же.- Стб. 395-396.
467. Там же.- N 24.- Стб. 210.
468. ПЛ 2.- С. 86.
469. Там же.- С. 100.
470. РИБ.- Т. 6.- N 45.- Стб. 392.
471. Там же.- Стб. 389-390.
472. Там же.- N 47.- Стб. 401-402.
473. Там же.- N 45.- Стб. 390.
474. Там же.- Стб. 389.
475. Там же.- Стб. 390.
476. Повесть о Евфросине Псковском.- С. 99.
477. Серебрянский Н.И. Указ. соч.- С. 147.
478. Там же.- Приложение.- N 1.- С. 509.
479. Марасинова Л.М. Новые псковские грамоты.- N 23.- С. 61-62.
480. Повесть о Евфросине Псковском.- С. 69.
481. Серебрянский Н.И. Указ. соч.- Приложение.- N 1.- С. 508-510.
482. Житие преподобного Евфросина Псковского.- С. 13-14.
483. ААЭ.- Т. 1.- С. 83.
484. Серебрянский Н.И. Указ. соч.- Приложение.- N 1.- С. 542.
485. Там же.
486. Житие преподобного Евфросина Псковского.- С. 49-51.
487. Серебрянский Н.И. Указ.соч.- Приложение.- N 1.- С. 523.
488. Там же.- С. 526.
489. Евгений митр.(Болховитинов). Прибавление.- N 10.- С. 83.
490. Серебрянский Н.И. Указ. соч.- Приложение.- N 1.- С. 513-514.
491. ААЭ.- Т. 1.- N 108.- С. 83.
492. Серебрянский Н.И.- Указ. соч.- С. 270-292.
493. Повесть о Евфросине.- С. 74-75.
494. Закурина Т.Ю. Неизвестная каменная постройка XY в. в Мирожском монастыре // Археология и история Пскова и Псковской земли. 1992. Материалы семинара.- Псков, 1992.- С. 8-12; Закурина Т.Ю., Круглова Т.В. Новые данные по истопии Спасо-Мирожского монастыря // Земля Псковская, древняя и современная. Тезисы докладов к научно-практической конференции.- Псков, 1994.- С.52-55.
495. ПЛ 1.- С. 100-101.
496. Серебрянский Н.И. Указ. соч.- С. 43-44.
497. ДАИ.- Т. 1.- С. 36.
498. ПЛ 1.- С. 109
499. Там же.- С. 112.
500. АИ.- Т. 5.- N 122.- С. 200.
501. Там же.- С. 201.
502. Там же.- N 172.- С. 300-303.
503. Полное собрание законов Российской империи.- Спб., 1830.- Т. 1.- N 6303.
504. АИ.- Т. 5.- N 172.- С. 302.
505. Там же.- N 122.- С. 200.
506. Там же.- N 172.- С. 301.
507. Масленникова Н.Н. Псковская земля.- С. 98.
508. Суворов Н.С. Псковское церковное землевладение в XYI и XYII вв. // ЖМНП.- 1907.- N 4.- С. 334.
509. Соболевский А. Очерки по истории русского языка.- Киев, 1884.- Ч. 1.- N 2.- С. 122.
510. ПЛ 1.- С. 26.
511. Там же.- С. 38.
512. Соболевский А. Указ. соч.- С. 127.
513. ПЛ 2.- С. 30,108.
514. Соболевский А. Указ. соч.- С. 130-131.
515. Некрасов А.И. Древний Псков и его художественная жизнь.- М., 1923.- С. 65.
516. ПЛ 2.- С. 110.
517. ПЛ 1.- С. 71.
518. Бетин Л.В. Псковская миниатюра 1463 г. и проблемы истории псковской живописи середины XY в. // Древнерусское искусство. Рукописная книга.- М., 1972.- С. 196.
519. ПЛ 2.- С. 120.
520. ПЛ 1.- С. 86; ПЛ 2.- С. 252.
521. ОР гбл.- Ф. 304.- N 370.- Л. 354об.
522. Князев А. Указатель достопамятностей города Пскова.- М., 1858.- С. 10.
523. Там же.- С. 23-25.
524. Соболевский А. Указ. соч.- С. 138-139.
525. Марасинова Л.М. Указ. соч.- С. 53-57,58-60.
526. ПЛ 2.- С. 120.
527. ГВНП.- N 347.- С. 332.
528. Книга посольская Метрики Великого княжества Литовского.- С. 163.
529. ПЛ 2.- С. 120.
530. ПЛ 1.- С. 71.
531. ПЛ 2.- С. 52,151.
532. Бетин Л.В. Указ. соч.- С. 196.
533. ПЛ 2.- Сс. 168,169,171,174,192,196,199.
534. ПЛ 2.- С. 110.
535. ГВНП.- N 340.- С. 326-328.
536. Марасинова Л.М. Указ. соч.- Сс. 53,59-60.
537. ПРП.- Т. 2.- Ст. 68.- С. 295.
538. Марасинова Л.М. Указ. соч.- С. 58.
539. Там же.- С. 58.
540. Там же.- С. 60.
541. Там же.- С. 58.
542. Суворов Н.С. Указ. соч.- С. 334.
543. ГВНП.- N 340.- С. 326-328.
544. ПРП.- Т. 2.- С. 295.
545. Марасинова Л.М. Указ. соч.- С. 81.
546. Записки Отделения Русской и Славянской археологии Императорского Археологического общества.- Спб., 1851.- Т. 1.- Отд. 3.- С. 1-3.
547. Кафенгауз Б.Б. Древний Псков. очерки по истории феодальной республики.- С. 23-24.
548. Записки Отделения Русской и Славянской археологии.- С. 1-3.
549. Там же.- С. 1-3.
550. Там же.
551. Там же.
552. ПЛ 1.- С. 71.
553. ПЛ 2.- С. 110.
554. Записки Отделения Русской и Славянской археологии.- С. 1-3.
555. Там же.
556. Марасинова Л.М. Указ. соч.- С. 141-142.
557. Записки Отделения Русской и Славянской археологии.- С. 2.
558. Административно- территориальное деление Псковской области.- Кн. 2.- С. 144-145.
559. РИБ.- Т. 6.- N 45.- Стб. 391.