КАТЕХИЗИС КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ

Словами Никео-Константинопольского Символа веры мы отвечаем на этот вопрос, исповедуя: "Ради нас, людей, и ради нашего спасения сошедшего с небес, и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы, и ставшего Человеком".

Слово стало плотью, чтобы спасти нас, примиряя с Богом: "Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши" (1 Ин 4,10). "Отец послал Сына Спасителем миру" (1 Ин 4,14). "Он явился для того, чтобы взять грехи наши" (1 Ин 3,5):

Слово стало плотью, чтобы мы тем самым познали любовь Божию: "Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него" (1 Ин 4,9). "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (Ин 3,16).

Слово стало плотью, чтобы быть для нас образцом святости: "Возьмите иго Мое на себя, и научитесь от Меня..." (Мф 11,29). "Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня" (Ин 14,6). И Отец на горе Преображения приказывает: "Его слушайте" (Мк 9,7). Он воистину образец блаженств и норма нового закона: "...да любите друг друга, как Я возлюбил вас" (Ин 15,12). Эта любовь включает деятельную самоотверженность в следовании ей.

Слово стало плотью, чтобы сделать нас "причастниками Божеского естества" (2 Петр 1,4): "Ибо такова причина, по которой Слово стало плотию и Сын Божий Сыном Человеческим: это было для того, чтобы человек, вступив в общение со Словом и приобретя таким образом Божественное сыновство, стал сыном Божиим". "Ибо Сын Божий вочеловечился, чтобы нас сделать Богом". "Сын Божий Единородный, желая, чтобы мы участвовали в Его Божественном естестве, принял наше естество, чтобы, вочеловечившись, заставить людей обожиться".

Заимствуя выражение св. апостола Иоанна ("И Слово стало плотью", Ин 1,14), Церковь называет Боговоплощением тот факт, что Сын Божий принял человеческое естество, чтобы совершить в нем наше спасение. В гимне, основанном на свидетельстве апостола Павла, Церковь воспевает тайну Боговоплощения:

В Послании к Евреям говорится о той же тайне:

Вера в подлинное Воплощение Сына Божия - отличительный признак христианской веры: "Духа Божия узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога" (1 Ин 4,2). Такова радостная уверенность Церкви от самых ее начал, когда она воспевает "великую благочестия тайну": "Бог явился во плоти" (1 Тим 3,16).

Единственное и совершенно неповторимое событие - Воплощение Сына Божия - не означает, что Иисус Христос есть частично Бог, а частично человек или же результат неясного смешения Божественного с человеческим. Он действительно стал Человеком, воистину оставаясь Богом. Иисус Христос есть истинный Бог и истинный Человек. Эту истину веры Церковь вынуждена была защищать и разъяснять на протяжении первых веков перед лицом ересей, которые ее извращали.

Первые ереси меньше отрицали Божественную природу Христа, чем Его истинную человеческую природу (гностический докетизм). С апостольских времен христианская вера утверждала истинное Воплощение Сына Божия, "пришедшего во плоти". Но с III в. Церкви пришлось утверждать против Павла Самосатского на Антиохийском соборе, что Иисус Христос - Сын Божий по естеству, а не по усыновлению. I Вселенский Собор в Никее в 325 г. исповедовал в своем Символе веры Сына Божия "рожденного, не сотворенного, единосущного (омоусиос) Отцу" и осудил Ария, утверждавшего, что "Сын Божий происшел из небытия" и "не единосущен Отцу".

Несторианская ересь видела в Христе человеческую личность, соединенную с Божественной личностью Сына Божия. Перед лицом этой ереси св. Кирилл Александрийский и III Вселенский Собор в Ефесе (431) исповедали, что "Слово, соединив с Собою ипостасно плоть, одушевленную разумной душою, стало человеком". Человеческая природа Христа имеет своим субъектом только лишь Божественное Лицо Сына Божия, Который принял ее и сделал Своею с момента Своего зачатия. Поэтому Ефесский Собор провозгласил в 431 г., что Мария стала воистину Матерью Божией через человеческое зачатие Сына Божия во чреве Ее: "Не потому Она Матерь Божия, что Слово Божие приняло от Нее Свою Божественную природу, но потому, что от Нее получило Оно священное тело, наделенное разумной душою, и мы говорим, что Слово рождается во плоти, соединив это тело с Собою в Своем лице".

Монофизиты утверждали, что человеческая природа перестала существовать как таковая во Христе, будучи поглощенной Его Божественной личностью Сына Божия. Выступив против этой ереси, IV Вселенский Собор в Халкидоне исповедал в 451 г.:

После Халкидонского Собора некоторые усмотрели в человеческой природе Христа своего рода личностный субъект. V Вселенский Собор в Константинополе в 553 г. исповедал против них: "Одна только есть ипостась [или личность] Господа нашего Иисуса Христа, одного из Троицы. Следовательно, все в Человечестве Христа должно приписываться Его Божественной личности как Его собственному субъекту - не только чудеса, но и страдания и самая смерть: "Сей, Кто был распят во плоти, Господь наш Иисус Христос, есть Бог истинный, Господь славы и один из Святой Троицы".

Так Церковь исповедует, что Иисус есть нерасторжимо истинный Бог и истинный Человек. Он воистину есть Сын Божий, Который стал Человеком, нашим братом, не переставая быть Богом, Господом нашим:

По причине того, что в таинственном союзе Боговоплощения "человеческое естество взято, а не поглощено", Церковь на протяжении веков пришла к тому, чтобы исповедовать полную реальность как человеческой души, со всеми ее действиями ума и воли, так и человеческого тела Христа. Но одновременно она каждый раз должна была напоминать, что человеческое естество Христа принадлежит по своей сути Божественной личности Сына Божия, Который взял его на Себя. Все, что Он есть, и все, что Он в этом естестве делает, открывает "одного из Святой Троицы". Сын Божий сообщает, таким образом, Своему человечеству Свой собственный личный образ существования в Пресвятой Троице. Так Христос и в Своей душе, и в Своем теле человечески выражает Божественные свойства Троицы:

Аполлинарий Лаодикийский утверждал, что во Христе Слово заменило душу или дух. Против этого заблуждения Церковь исповедала, что Сын Предвечный принял также разумную человеческую душу.

Эта человеческая душа, которую принял Сын Божий, обладает истинным человеческим познанием. Как таковое, оно, по определению, не может быть безграничным: оно действует в исторических условиях своего существования во времени и пространстве. Вот почему Сын Божий, становясь человеком, мог согласиться "преуспевать в премудрости и в возрасте и любви" (Лк 2,52) и даже иметь надобность спрашивать о том, что люди в своем человеческом состоянии должны узнавать опытным путем. Это соответствовало действительности Его добровольного уничижения до "образа раба" (Флп 2,7).

Но в то же время это истинно человеческое познание Сына Божия выражало Божественную жизнь Его Личности. "Человеческое естество Сына Божия не само собою, но своим союзом со Словом знало и являло в себе все, что подобает Богу". Это в первую очередь глубинное и непосредственное знание вочеловечившегося Сына Божиего о Его Отце. Сын проявлял также в Своем человеческом познании Божественное проникновение, которым обладал, в сокровенные мысли человеческих сердец.

Своим союзом с Божественной Премудростью в лице Слова воплощенного человеческое познание Христово во всей полноте пользовалось познанием предвечных замыслов, которые он пришел открыть. Чего Он Сам, по Его признанию, не ведал в этом отношении, того Он, как Он объяснил в другом месте, не имел задания открыть.

Параллельно этому Церковь на VI Вселенском Соборе исповедала, что Христос обладает двумя естественными волями и двумя естественными образами действия - Божественными и человеческими, не противостоящими, но действующими вместе, так что Христос - Слово, ставшее плотью, - человечески из повиновения Отцу хотел всего того, что Он божественно постановил с Отцом и Духом Святым ради нашего спасения. Человеческая воля Христа "следует за Его Божественной волею, не сопротивляясь ей и не противостоя, но скорее подчиняясь этой всемогущей воле".

Слово стало плотью, приняв истинное человечество, и поэтому тело Христово ограничено. В силу этого человеческий Лик Иисуса может быть "предначертан" (Гал 3,1). На VII Вселенском Соборе Церковь признала законным изображение этого Лика на святых образах.

В то же время Церковь всегда признавала, что в теле Иисусовом Бог "Сам невидимый, стал видимым для нас". Действительно, индивидуальные особенности тела Иисусова являют Божественную личность Сына Божия. Он сделал Своими черты Своего человеческого тела настолько, что, начертанные на святом образе, они могут быть предметом поклонения, ибо верующий, чтящий Его изображение, "поклоняется в нем Тому, Кто начертан".

Иисус всех нас и каждого познал и любил на протяжении Своей жизни, борения и страстей и отдал жизнь за каждого из нас: <...живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня> (Гал 2,20). Он всех нас любил сердцем человеческим. Поэтому Святое Сердце Иисусово, пронзенное нашими грехами и ради нашего спасения, "рассматривается как священный знак и символ... той любви, которую Божественный Искупитель неустанно приносит Предвечному Отцу и всем людям без исключения".