АНТРОПОЛОГИЯ
ВОСТОЧНЫЕ ОТЦЫ И УЧИТЕЛИ ЦЕРКВИ V
BEKA
К оглавлению
КИРИЛЛА, АРХИЕПИСКОПА АЛЕКСАНДРИЙСКОГО, О ВОПЛОЩЕНИИ
БОГА СЛОВА
Правильное понимание Божественного Писания, отличающее умы святых,
служит украшением их душ. Дух Святой открывает им без дну вечного познания и премудрости
Христовой. Бог, Отец всех, про славляется ими. Я открою тебе, сказано в
Писании, тайные и неви димые сокровища (Ис. 45, 3). Сокровищами истинного
познания я считаю очи ума, которые смотрят прямо и беспристрастно. На тех, которые
познали Бога, Он изливает всесовершенные и непостижимые для человеческого ума
дары. Всесовершенный Бог наш, Господь всех, обильно награждает совершенствами
и благами ведущих добрую жизнь. Особенная любовь Его и благоволение объемлет тех,
которые служат Ему чистым и нелицемерным сердцем. Итак, все, привыкшие истинно
мудрствовать, да приступают ко Христу - вечному источнику (пре мудрости), слыша
евангельский глас: Аще кто жаждет, да приидет ко Мне, и пиет (Ин. 7, 37).
Не узнав наперед таинства благочестия, не следует безрассудно исследовать и рассуждать
о Христе. Обманщики и обольстители сердец слушателей - те, которые утверждают,
что Бог Слово, приняв (плоть) человека, прошел через Святую Деву, и что этот человек
создан самим же Богом Словом. Такие не понимают таинства благочестия и унижают
цену домостроительства Единород ного. Мы же, братия, не так научены. Родившегося
от Святой Девы мы признаем и совершенным Богом, и совершенным человеком, ода ренным
разумною душою. Поэтому Святую Деву мы называем Бого родицею и говорим, что Бог
Слово существенно - не мыслью только, а на самом деле - обитал в ней и что Он,
когда был и двух или трех месяцев, есть Сын Божий и вместе Сын человеческий. Особенности
же, приписываемые Божественным Писанием то Его человеческому естеству, то Его
Божественному могуществу, по нашему убеждению, соединились в Нем в одну личность.
Он был один и тот же, когда спал и когда укротил Своим могуществом море и ветры;
один и тот же, когда утомлялся на пути и когда ходил по морю и проходил пустыню
по Своему могуществу. Итак, без всякого сомнения, Он был Бог и вместе человек.
Ибо что было бы удивительного, если бы ка кой-нибудь человек, подобный нам, одаренный
могуществом, совершал чудеса? Божественное Писание показывает нам, что Бог Слово
не воображением или мнимым образом умалил Себя, а на самом деле. Через пророков
и апостолов оно ясно возвестило нам, что Он есть Бог и вместе человек. Итак, на
самом деле были: зачатие Бога от Девы, Его рождение, Его сходство с нами во всем,
Его страдание, проповедь во тьме и сени (сидящим), Его Воскресение и, наконец,
вознесение на небо. Невместимый, приняв плоть от Марии, определяет заключиться
в девическом чреве. Беспредельный содержится плотью. Неизменяемый принимает человеческий
образ. Бесстрастный страдает по нас и за нас своею плотью. Неразлучно пребывающий
с Богом и Отцом на земли, по Писанию, явися и с человеки поживе
(Вар. 3, 38). Неприкосновенный пробождается копьем от нечестивых. Бесстраст ный
добровольно переносит для нас крест. Бессмертный свет подвер гается смерти крестной.
Бывши в лоне Отчем, не отказывается возне стись со Своею плотью на небо. Тех же,
которые говорят, что Бог Слово принял какого-нибудь человека, подобного нам, не
быв с ним ипостасным, действенным и живым Сыном, и в видах домостроитель ства
живя нечеловечески, святой собор, бывший в Ефесе, отвергает.
БЕСЕДА КИРИЛЛА, АРХИЕПИСКОПА АЛЕКСАНДРИЙСКОГО,
ПРОИЗНЕСЕННАЯ В ЕФЕСЕ
Внимающие Святому Писанию имеют сердце мудрое, пламенеющее светом
добрых дел и истинной веры. Любовь к истинному познанию сопровождает такую жизнь.
Ясный свидетель этого Сам Спаситель, взывающей к Небесному Отцу и Богу: Се
же есть живот вечный, да знают Тебе единого истинного Бога, и Его же послал ecu
Иисус Христа (Ин. 17, 3). Итак, познание Сына, соединенное с познанием Отца,
при одинаковом условии есть животворное познание Бога. Если отделить одно от другого,
совершенно невозможно будет познание Бога. Господь наш Иисус Христос говорит иудеям:
Ни Мене весте, ни Отца моего; аще Мя бысте ведали, и Отца моего ведали бысте
(Ин. 8, 19). Иудеи думали, что их отцы видели на горе Сына Божия по естеству,
когда Он сходил на гору Синайскую в виде огня; думали - это они слышали Его голос,
и по этой причине Моисея, служителя тайн, почтили особенным удивлением, а Господа
нашего Иисуса Христа презрели за человеческое естество, говоря: Мы вемы, яко
Моисеови глагола Бог, Сего же не вемы откуда есть (Ин. 9, 29). И что им за
это сказал Христос: Аминь, аминь глаголю вам, ни гласа Его нигде же слышасте,
ни видения Его видесте, и словесе Его не имате пребывающа в вас, зане, Его же
той посла, Сему вы веры не емлете (Ин. 5, 38). Истина говорит совершенную
правду. Естество Бога не было видимо на горе Синайской, а виден был только огонь.
При этом издавались звуки труб, восходил дым, и образы истины прообразовали саму
истину. Бог всех сходит на гору Синайскую в виде огня. Для чего в виде огня? Намере
ваясь дать иудеям закон, Богу удобнее было сойти в виде огня для того, чтобы вразумить
этим преступников закона, что они будут иметь дело с огнем. Потому блаженный Моисей,
устрашая грешников, обык новенно восклицал: Бог наш огнь потребляяй (Втор.
4, 24). При этом были еще дым и мрак. Мрак давал знать, что Бога невозможно позвать,
а дым означал слезы своевольных презрителей закона, так как телесный глаз источает
от дыма слезы. Итак, иудеи не видели лица Отчего, а мы видели его во Христе. Он
есть тончайшая и чистейшая красота родив шего, Его образ и сияние. Хотя Слово,
пребывая Богом, приняло плоть и кровь и назвалось Сыном человеческим, приняв тело
не бездушное и не чуждое ума, как утверждает безумный еретик Аполлинарий, несмотря
на это, Оно всегда было Богом. Тайну эту Он открывал некогда свя тым отцам, и
ее можно видеть из многих изречений святых пророков. Из Книги Бытия частью мы
видим, что Сын был виден в образе чело веческом и что Он назван при этом
Богом.
Когда блаженный Иаков, оставив Месопотамию, спешил возвратить ся
в дом отца и, взяв обеих дочерей Лавана с детьми, прижитыми от них, привел их
к потоку по имени Иавок, тогда, как повествует Писание, отпустив детей и жен,
он остался один и с ним до утра боролся муж. Увидев, что нельзя его осилить, этот
муж коснулся его бедра и повре дил его. И рече ему муж, боровшийся с ним:
Пусти мя, взыде бо заря. Он же рече: не пущу тебе, аще не благословиши мене,..
И благослови его тамо. И прозва Иаков имя месту тому: вид Божий, видех бо Бога
лицем к лицу, и спасеся душа моя (Быт. 32, 26, 29 - 30). О мудрость, достойная
святых! Патриарх видел перед собой борца, а меж ду тем восклицал: Видех Бога
лицем к лицу, и спасеся душа моя. По откровению Святого Духа он тотчас уразумел
таинство воплощения. Заметь следующее. Целую ночь боролся с Иаковом муж, когда
же воссиял день, он сказал: Пусти мя, взыде бо заря. Что это означает?
То, что Христос борется и сражается с теми, которые, подобно находя щимся во мраке
и ночи, имеют в уме и сердце мрак неведения, но когда в их умах занимается заря
и свет истинного богопознания начинает сиять в них, подобно дню, тогда Христос
оканчивает борьбу. Ибо Он вооружается против тех, которые имеют, подобно находящимся
во тьме и мраке, темное и мрачное сердце, а не тех, которые ходят во свете и имеют
духовную зарю. Итак, человек, прими духовную зарю, да воссия ет тебе свет истины.
Перестань бороться со Христом. Не знающий над собой победы всегда побеждает. Единородное
Слово Божие хотя и сделалось человеком, но не перестало по естеству быть и Богом.
Изме ниться Он никак не может. Итак, по Отце Он есть Слово, а по Мате ри - человек
по плоти. Един есть Бог Отец, из Которого все, и един Господь Иисус Христос, через
Которого все, и един Дух Святой, в Котором все. Тому слава во веки веков. Аминь.
БЕСЕДА КИРИЛЛА АЛЕКСАНДРИЙСКОГО, ПРОИЗНЕСЕННАЯ
В ЕФЕСЕ, В ДЕНЬ СВЯТОГО ЕВАНГЕЛИСТА ИОАННА
Никакое слово недостаточно для выражения славы и достоинства святых.
Ибо они являются в мире как светила, слово животно при держаще (Флп. 2,
16), как сказано в Писании. А когда они проповеду ют Божественные Таины, прилично
сказать им от лица всех: Не вы есте глаголющии, но Дух Отца вашего глаголяй
в вас (Мф. 10, 20). Они провозвестили нам Иисуса, истинный свет и жизнь вечную,
Кото рому мы говорим словами блаженного Давида: Вся земля да покло нится Тебе
и поет же имени Твоему, Вышний (Пс. 65, 4). Когда закон, обнародованный через
Моисея, имеет еще свою силу и Евангелие еще не было возвещено, тогда был ведом
во Иудеи Бог, во Израили велие имя Его (Пс. 75, 2). Моисей был слаб голосом
и косноязычен, поэтому и закон слышался только во Иудее. Но, когда воссиял истинный
свет и Бог Слово, как один из нас, воспринял плоть и кровь (Евр. 2, 14), тогда
все исполнилось Им - везде храмы и алтари, везде собрания торже ствующих, поклонники,
добрые пастыри и стада духовных овец, во мно жестве наполняющие священные пристанища.
До пришествия Спасите ля нашего род человеческий блуждал по земле, люди служили
твари вместо Творца (Рим. 1, 25), поклонялись произведениям рук своих и у всякого
заблуждающегося богом было то, что ему нравилось. Но яви лось нам, как я сказал,
единородное Слово Божие, добрый Пастырь, истинный Агнец. Святая и неискусомужная
Богородица Мария родила из девической утробы, как животворное семя, вочеловечившегося
Бога, свободного в образе раба, уподобившегося нам ради нас и высшего всей твари,
Того, Который умалил Себя ради нас и явился в божествен ной славе, - Того, Который
уничижил Самого Себя и восседает на престоле со Отцом, Того, который истощил Самого
Себя и от своей полноты разделяет достойным блага, Того, Который по человечеству
вместе с Вами творит поклонение и как Бог служит предметом поклонения не на земле
только, но и на небе. Ибо, по слову Божию, егда вводит Первородного во вселенную,
глоголет: и да поклонятся Ему вcu ангели Божии (Евр. 1, 6; Пс. 96, 7). Каким
образом Он введен был во вселенную? Эту тайну открой мне ты, евангелист, скажи
мне ты, святой Иоанн, называемый сыном грома, ты, поражающий вселенную великим
и необычайно сильным звуком, обладающий бессмертным гла сом! Вот какое собрание
пастырей приступило к тебе; отвали нам ка мень, как св. Иаков пастырям (Быт. 29,
10); открой нам кладезь жизни, чтобы и мы ныне могли почерпать из источников спасения;
в особенно сти же предложи нам свой источник жизни. Итак, внемлите словам его:
В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово, Сей бе искони к Богу
(Ин. 1, 14). Что единородный Сын Божий неизреченным обра зом родился от Отца,
этому мы издревле веровали; ты, евангелист, при совокупи к сему и остальное. Итак,
внимайте опять словам его: И Слово плоть бысть (Ин. 1, 14), не вселилось
в человека, а сделалось плотью, т. е. человеком. Единородное Слово Божие сделалось
челове ком, не переставая быть Богом, но и в воплощении оставаясь тем, чем было.
Ибо естество Слова неизменно. В нем нет и тени изменения. Так мыслить научил нас
святой евангелист - эта истинно великая и свет лейшая звезда, звезда спасительнейшая
не для тех, которые переплыва ют это чувственное море, но для тех, которые стремятся
к благочестию, которые любят истину и желают иметь правую и чуждую заблуждения
веру. Итак, кто хочет плавать таким образом, тот пусть запечатлеет в уме своем
слова сего богослова, словно звезду; тогда он преодолеет свирепые волны ересей,
приплывет к тихому пристанищу и достигнет самой истины, т. е. Христа, в котором
Отцу со Святым Духом слава и держава во веки веков. Аминь.
ЗАЩИТИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ КИРИЛЛА АЛЕКСАНДРИЙСКОГО К ИМПЕРАТОРУ
ФЕОДОСИЮ
Благочестивейшему, боголюбивейшему и христолюбивому императо ру
нашему Феодосию, всегда победоносному, Августу, Кирилл о Госпо де спасения (желает).
Божественное и бессмертное Естество, Которое над всем владыче ствует,
Которое живет во свете неприступном и восседает на престоле высоком и Ему одному
приличном, Которому предстоят начала, господ ства, власти и святые серафимы, пред
Которым, как говорит Священное Писание, страшатся и трепещут все твари, - это
естество, столь преслав ное и достойное крайнего удивления, имеет и снисхождение,
равное вели чию Его превосходного и неизреченного могущества. В противном случае
сотворенная природа не могла бы сносить Его великой и неизречен ной силы и власти.
Поэтому блаженный пророк Давид, вознося к Богу молитвы за себя и всех других,
живущих на земле, говорит: Помяни, Господи, яко персть есмы(Пс. 102, 1);
и опять: Аще беззакония назри шu, Господи, Господи, кто постоит (Пс. 129,
3)? Поэтому же и блажен ный Иов, искушаемый диаволом, удрученный жесточайшими
и несносны ми бедствиями, восклицал к Богу: Почто неси сотворил беззаконию
моему забвения, и очищения греха моего (Иов 7, 21)? Запечатлел ми ecu беззакония
в мешце, назнаменал же ecu, аще что неволею престу пих (14, 17). Но здесь,
я думаю, тотчас скажет кто-нибудь: зачем же, о великодушнейший из подвижников,
упрекаешь Бога за то, что Он не являет своего милосердия? Когда ты согрешил, виновен
ли Законода тель, что Он не забывает грехов? Нисколько. Он сказал: почему же милосердный
по самой Своей природе и бесконечно превосходящей всех Своею славою не являет
на мне Своего милосердия и Своей славы? Если бы было возможно для человеческого
ума не падать при обстоя тельствах всякого рода, в таком случае Судия строго и
тщательно судил бы его, запечатлевал бы беззакония, как в мешке, отказывал бы
в забве нии грехов тем, которые бы согрешали и невольно. Но так как много согрешаем
все мы и быть свободным от всякого проступка свойственно только Ему одному, то
должны быть забываемы прегрешения слабым. Итак, возвышенным и великим свойственно
иметь и снисходительность. И действительно, это незлобие, эта снисходительность
принадлежат вы сочайшему Божественному естеству, а вслед и по примеру его и вашему
величеству, христолюбивейшие императоры. Поистине вы - некоторый образ и подобие
Небесного Царства; вам одним досталось в удел гос подствовать над всеми, сохранять
и оберегать своих подданных страхом и кротостью и изливать на всю Вселенную славное
и мирное благоден ствие. Это-то и побудило меня успокоить ваше оскорбленное благочес
тие правдивым защищением. При этом я невольно опускаю то, что осо бенно было бы
полезно для моей цели, боясь оскорбить всеми признава емое право вашего величества.
Ибо хотя я и могу сказать, что я чужд его (Нестория) безумия, но если бы, забыв
всякое приличие, стал я утверждать, и притом пред вами лично, что я ничем не увлекался,
то сказал бы это, может быть, не безнаказанно. Я боюсь противиться ваше му мнению
не из опасения подвергнуться несправедливости или чему-нибудь такому, что постигло
Израиль. Был ли кто-нибудь так невинен, чтобы не поспешил когда-нибудь? Много
согрешаем все мы, и человечес кая природа, как бы пораженная болезнью, удобопреклонна
к греху, так что и самый ревностный блюститель закона никогда не мог считать себя
совершенно чистым и безгрешным перед Богом и слышал Бога, говоря щего к нему:
Се Аз суждуся с тобою, внегда рещи тебе: не согреших (Иер. 2, 35). Итак,
лучше и благоразумнее уступать сильным и молить их о прощении прегрешений. Ибо,
как я сказал, ваше величество должны забывать проступки, подражая в этом самому
Богу.
Я писал сначала к вашему благочестию, потом также к славным императрицам
и делал это вовсе не с тем, чтобы произвести в вашем священнейшем доме разногласие
или какое-нибудь смятение - нет, я не так несмыслен и скудоумен; но я знаю, что
те, которые поставлены служить святейшему Богу, должны быть трезвенны и бодрственны,
дол жны наблюдать и тщательно исполнять угодное Ему, должны опасаться того, чтобы
не подвергнуться верной погибели, если окажутся ленивы ми в исполнении своих обязанностей.
Мы должны утверждать в вере тех, которые уже уверовали в Господа нашего Иисуса
Христа, которых Он приобрел своею кровью, сделал истинными поклонниками и наиме
новал родом избранным, царским священием, народом святым, людь ми обновления,
чтобы возвещали добродетели из тьмы всех призвав шего в чудный Свой свет (1
Пет. 2, 9). Изрекая заповеди избранным в священный сан, Господь так говорит блаженному
Иезекиилю: Сыне человечъ, глаголи к сыном людей твоих, и речеши к ним: земля,
на нюже аще наведу меч, и поймут людие земли человека единого от себе, и поставят
его себе в стража, и узрит меч грядущий на землю, и вострубит трубою, и проповесть
людем, и услышит услышавшый глас трубы и не сохранится, и найдет меч, и постигнет
его, кровь его на главе его будет: яко слыша глас трубы и не сохранися, кровь
его на нем будет: а сей, понеже сохранися, душу свою избавит. И страж, аще увидит
меч грядущ, и не вострубит трубою (и не проповесть людем) и люди не охранят себе,
и нашед меч возмет от них душу, та убо беззакония ради своего взяся, а крове ея
от руки стража взыщу (Иез. 33, 2 -6). Я думаю, не излишне будет обратить внимание
на силу этих слов и не бесполезно выяснить сокровенный их смысл. Итак, когда ожидают
нашествия каких-нибудь варваров, начальники города ставят часовых на открытых
местах и на высоких башнях, повелевая им постоянно смотреть в поле и внимательно
наблюдать, чтобы с какой-нибудь стороны не пробрался в город кто-нибудь из неприятелей.
Ког да же часовые известят город благовременно о неприятельских замыс лах, они
признаются достойными немалых почестей; напротив, когда своею беспечностью они
допустят неприятелю овладеть городом или легко достигнуть чего-нибудь, в таком
случае расплачиваются своими головами и приговариваются к самым тяжким казням.
Подобным же образом и каждый из иереев (так как поставлен от Бога стражем) приобретет
себе венец своею бдительностью, если будет стараться воз вещать людям опасное
и угрожающее им зло. Если же он молчит, то впадает в бедствия, посылаемые обыкновенно
гневом Божиим, потому что своим молчанием допускает впадать в большие бедствия
тех, кото рых он должен бы своим голосом направить на путь истинный. Брань была
предпринята не против какого-нибудь частного и подобного нам человека, а против
Спасителя всех нас, Христа Господа. По словам Писания, никтоже речет анафема
на Иисуса, токмо о Веельзевуле (1 Кор. 12, 3), т. е. никто не отрицается Христа,
если не бывает наущаем от сатаны, и в этом никто не сомневается. Итак, этот дракон-отступник,
т. е. сатана, нашедши неосторожного, особенно же развращенного умом человека,
пастыря, дерзновенным языком его неразумно порицает дог маты истины, отнимает
у Христа, Спасителя нашего, самую существен ную и очевидную славу Его (ибо дерзок
и в необузданном веролом стве безрассудно решается и за самое гнусное), наполнил
все церкви смятениями и раздорами. Когда же была преобореваема таким образом правая
вера, повсюду возникали разногласия и сильно смущали и бес покоили верующих сомнением:
не погрешают ли они, почитая Христа истинным Богом. И что затем последовало? Заразительная
болезнь, имеющая началом своим ложь, а отцом сатану, поразила всю вселенную. И
так как мы поставлены от Бога часовыми, обязанными иметь непрес танное попечение
о людях, то не должны ли были мы тотчас же смело взять священную и церковную трубу
и возвестить о нашествии диа вольского меча тем, которые желают соблюсти благочестие?
Ибо какое наказание определил Бог тем, которые молчат? Крове ея от руки твоея
взыщу, говорит Он (Иез. 33, 6). Но твое сердце, боголюбивейший импе ратор,
было непоколебимо и безопасно. Да, я торжественно возвещаю, а еще лучше меня и
громче говорят о том самые дела и свидетельствует время, что вы с горячностью
ревновали о благочестии и спорили о славе с вашими предками - мало того, так как
им еще делает честь то, что вы превосходите их благодушием, то я без всякой лести
скажу, что вы заявили гораздо лучший и достохвальный взгляд на это дело. Я знал,
как непоколебима в вас вера, как тверда любовь ко Христу. И не напрасно писал
я, прося вас оказать помощь другим, или, лучше, всем церквам, потому что вы привыкли
помогать. И, как труба, возвещающая о нашествии варваров, во всяком, особенно
сильном и храбром, воине, возбуждает мужество, а робкого и новобранца заставляет
бояться того, чтобы, попав каким-нибудь образом по неблагоразумию в ряды неприя
телей, не сделаться добычею их жестокости, так и то, что я писал о Христе, возбудило
ваше благочестие против мечей диавола, а других - легкомысленных и удобопреклонных
ко злу - делало осторожными и твердыми. Многие не так легко и удобно принимают
таинство Христа; учение о Нем чрезвычайно глубоко; даже люди, особенно сильные
Умом и непрестанно изучающие Писания, едва познают Его, и то только как бы в зерцале
и гадании. А так как, по словам священнейшего Павла, тлят обычаи благи беседы
злы (1 Кор. 15, 13) и капля капающего, как говорит Соломон, продалбливает
горы, то если бы те вредные речи падали на умы людей наподобие капли, капающей
сверху, то и в таком случае они некогда причинили бы весьма немало вреда. Итак,
состав ленное мною увещание полезно и необходимо, с одной стороны, для обуздания
тех, которые без всякого рассуждения подняли брань про тив Христа, а частью для
утверждения и вразумления тех, которые имели не совсем точное познание о таинстве
и речами прелестника были колеблемы и потрясаемы, как жестокою бурей. А что я
писал по необходимости, это можно доказать из самой сущности дела. В прежние времена
и много столетий назад все человеческое далеко было от Бога, потому что грешила
вся земля и, как поет блаженный Давид, вcu укло нишася, вкупе неключими быша,
все даже до единого (Пс. 13, 3), но посетил есть нас Восток с высоты (Лк.
1, 78), явилось к нам едино родное Слово Божие, обращалось с живущими на земле
(Вар. 3, 38), сделавшись подобным нам человеком, но пребывая в то же время по
естеству Богом, уничтожив средостение ограды, соединило нас через Себя самого
с Богом и Отцом (Еф. 2), Забыв наши оскорбления, Оно освободило нас от греха,
который удалял нас от Него, и оправдал верою. Ибо Оно есть мир наш, по Писанию
(Еф. 2, 14). Итак, повреж дение веры повлекло бы за собой расторжение уз мира
нашего, - уз, которыми мы соединяемся с Богом, и помрачение или исчезновение пути
правды для умов наших, чтобы не сказать более; потому что мы оправдываемся через
святое крещение, возвещая смерть Христа и вме сте исповедуя Воскресение Его (Рим.
6, 3 - 11). Однако же мы, христо любивейший император, возвещаем смерть не обыкновенного
человека, но вочеловечившегося Бога, страдавшего, как писано, за нас по плоти,
живого, как Бога, и пребывающего бесстрастным по Своему естеству. Следовательно,
когда надежде христиан угрожала явная опасность от речей прелестника и невежественного,
разнузданного языка его, тогда мы, о император, вынуждаемые необходимостью, вспомоществуемые
ору жием самой истины, не могли оставить без защиты правоверующих. И к этому побуждало
нас в особенности следующее. Блаженные отцы наши, получив от Бога священство,
бестрепетно выступали против развраще ния еретиков своего времени, а в особенности
нечестивых ариан, не смотря на то что тогдашнее правительство не знало истины,
даже было единомысленно еретикам и скрежетало зубами против учителей Церк ви.
Препобеждая в себе всякий страх, они смело проповедали правое и неукоризненное
учение веры. Они знали, что сказал Господь наш Иисус Христос: Не убойтеся от
убивающих тело, души же не могущих убити: убойтеся же паче могущих и душу и тело
погубити в геенне (Мф. 10, 28). Итак, когда они не умолкали, защищая от нападений
врагов славу Спасителя всех нас, невзирая на то, что жесточайших врагов имели
в лицах, имевших в то время в своих руках власть над всеми, могли ли мы не последовать
за ними по стезе их ревности о Христе и преданности Христу? Могли ли мы не противопоставить
ис тину словам того хулителя? Как я сказал, мне известна была твердость вашего
благочестия в вере: я твердо был уверен, что он (еретик) вам угоден не более,
чем мне. Что же могло побуждать меня к молчанию? Нерешительность едва не отвлекла
меня от приятной обязанности и не довела до оскорбления Бога. Но я говорил самому
себе: твое молчание не может иметь извинений; своим молчанием ты тяжко погрешишь
и перед Богом, и перед людьми: благочестив и христолюбив тот, кого Бог почтил
императорским достоинством. Такими же достоинствами блис тает и славная двоица
светлейших императриц; таковы же и другие честные и чудные девственные лица; затем
и остальные, близкие к первым и по сану, и по достоинству, украшаясь правою и
непорочною верою, также удручаются чрезмерною скорбью, видя презрение к славе
нашего Спасителя. Почему же ты не совершаешь мужественно того, что считаешь угодным
Богу? Не должно ли почитать нерадивым того ко рабельщика, который не хотел бы
плавать, когда корабль направляется благоприятным ветром? Не подвергся ли бы обвинениям
в малодушии и трусости тот, кто, будучи поставлен в строю и вспомоществуемый множеством
храбрейших воинов, струсил бы и бросил щит в то время, как мог бы одержать победу?
Побуждая самого себя такими размыш лениями и уповая на благочестие вашего величества,
я безбоязненно выступил на середину, считая необходимым обличать недостойные ру
гательства против Христа. К сказанному доселе считаю нужным приба вить еще и следующее.
Избран был Несторий как опытный в евангель ских и апостольских учениях, искусный
в распространении и умноже нии благочестия, и притом содержавший правую и совершенно
непороч ную веру; и избрания этого человека желали и ваше величество, и все предстоятели
святых церквей, и я сам. Потому что, когда получил пись ма от рукополагавших его
благочестивейших епископов, извещавших меня о его рукоположении, я, нимало не
медля, и сам написал к ним, выражая свою радость, и похваляя их избрание, и желая
(новопостав ленному) всего лучшего от Бога. А что последовало за тем, виною тому
должно считать не ваше избрание, а его непотребство. Он был избран как агнец,
а оказался волком; избран как добрый и верный служитель, но возлюбил противное;
избран как плодоносный виноград ник, а сотвори, как написано, терние
(Ис. 5, 2); избран как трудолюби вый земледелец, а он расставил сети на пашне;
избран как добрый пастырь, но сделался свирепее лютейших зверей. Потом,
когда уже он, - не знаю вследствие каких причин, - заболел развращенными мнениями,
часто, и притом многими, был увещаваем. Но сделали ли его лучшим эти увещания?
Пробудили ли в нем угрызение совести? Обра тили ли его на лучшее? Получил ли он
от них какую-либо пользу для души своей? Возненавидел ли ложь? Возлюбил ли истину?
Отверг ли мрак невежества? Взыскал ли света? Перестал ли пустословить против Христа?
Убоялся ли множества противоречащих ему? Остановился ли, увидев многих и почти
бесчисленных противников? Отнюдь нет, как ясно доказал самый исход дела. Когда
по указу вашего величества собрался со всех сторон наш святой собор в ефесской
митрополии, прибыл туда и он (Несторий); и, тогда как ему следовало бы плакать
и скорбеть о прежнем, он, как будто бы никому не сделал препинания тем, что дерзновенно
пустословил, живя в этом великоименитом городе, при соединил к прежнему еще худшее
и не усомнился изрыгать еще более гнусное против славы нашего Спасителя, слишком
мало, даже вовсе не обращая внимания на возводимое на него обвинение в богохульстве.
Лучше умолчать о том, что он дерзнул говорить, и притом рассуждая со святыми и
прославившимися в добродетелях всякого рода епископами, сверх того весьма искусными
в Божественных Писаниях. Сильно огор ченные его богохульными речами против Христа
и приведенные в крайнее негодование от его необузданного и дерзкого языка, эти
после дние умыли пред ним свои руки и не без слез донесли святому собору о том,
что слышали от него, но не тайно, а смело, с полною уверенностью в справедливости
своих слов и готовые изобличить его в том, что он сказал против Христа то, о чем
и помышлять беззаконно. Поступили же они таким образом, страшась суда божественного
судилища. Они не имели недостатка в любви, но более пламенели божественною и непо
рочною любовью ко Христу. Как покорные скипетру вашей священной власти, будут
ли то благородные военачальники или украшенные ка ким-нибудь другим саном и почестями,
делаются особенно знаменитыми и вам любезными, если исполняются негодованием против
тех, которые подвигают дерзкий и необузданный язык против вашей власти или которые
хотели бы сделать что-нибудь иное противозаконное и недо зволенное: точно так
же делается достойным всякой похвалы пред Богом и пред ангелами и священнослужитель
Господень, если он нико му не попускает пустословить против божественной славы,
а даже по читает всех таковых своими величайшими врагами. Потому-то блажен ный
Давид, вменяя это себе в великую славу, возвещает так: Не нена видящая ли Тя,
Господи, возненавидех? и о вразех Твоих истаях? совершенною ненавистью возненавидех
я: во враги быша ми (Пс. 138, 21 -22). Итак, если хулящие Христа любят Его,
в таком случае неспра ведливо поступают нападающие на них. Но если явно ненавидят
Хрис та, - и это не подлежит никакому сомнению, - могут ли не быть достойными
почтения и весьма любезными Богу те, которые противопос тавляют скверным догматам
истинное богоугодное учение?
Но есть еще и другое основание, по которому вашему величеству полезно
и необходимо было прогнать от божественных жертвенников того, который осквернял
их. Если вам угодно, я докажу это из Боже ственного Писания. Некогда израильтяне,
мало уважая установления мудрейшего Моисея и презирая данную им заповедь, отступили
от Бога и, как написано, послужиша идолом и всей тли небеней (4 Цар. 17,
12; 16). Они дошли до такого непотребства и нечестия, что осквернили и сам божественный
храм. За это прогневался на них Бог и предал их в руки врагов. Когда же получил
царство Езекия, муж праведный и благо честивый, он исправил и очистил божественный
храм от преступных нововведений и сделал приличные приношения Богу вседержителю.
Об этом Писание повествует так: и Езекия начацарствовати сый двадеся ти и пяти
лет. И рече им (священникам и левитам), глаголя: Послу шайте мя (мужи)
левити, ныне очиститеся, и очистите дом Господа Бога отец наших, и изрините нечистоту
из святилища. Яко отступи ша отцы наши, и сотвориша лукавое пред Господом Богом
нашим, и оставиша Его (2 Пар. 29, 1; 5; 6). Сказав им и еще нечто спасительное,
присовокупил: И ныне не пренебрегайте, яко вас избра Господь стпояти пред Ними,
служити Ему, и да будете Ему служаще и кадяще. И восташа, сказано, левити...
и собраша братию свою, и освятишася по заповеди цареви повелением Господним,
да очистят дом Божий. И внидоша священницы внутрь церкве Господни, и извергоша
всю нечис тоту, обретенную в дому Господни, и во двери дому Господня (2 Пар.
29, 11 - 16). Потом Священное Писание прибавляет: И в день шестый надесять
месяца первого совершиша. И внидоша внутрь ко Езекии царю, и рекоша: очистихом
вся, яже в дому Господни (2 Пар. 29, 17 - 18). Затем здесь еще прибавляется:
И воста рано Езекияцарь,и собра начальники града, и взыде в дом Господень.
И вознесе тельцев седла, и козлов от коз седмь за грех,зацарство,и за святилище,
и за Израиля (2 Пар. 29, 20 - 21). Заметь, о христолюбивейший император, что
благо честивый и праведный Езекия, вознамерившись принести Богу жертву, не прежде
вошел в храм Божий и исполнил свое намерение, как приказав наперед священникам
Божиим очистить дом Господень и извергнуть из него всякую нечистоту. Когда же
было исполнено его приказание, он торжественно вознес всесожжение и возвеселился,
и совершенно спра ведливо, что принес теперь приятную жертву Богу, и особенно
потому, что очистил храм от нечистоты. Нечто подобное совершено для славы Христа
и вашим величеством. У вас в обычае воскурять фимиам, укра шать церкви и щедрою
рукою делать в них приношения во славу Бо жию. Но необходимо было прежде освободить
и очистить храм от всякой нечистоты, и тогда уже могли вы принести благоприятную
жертву Богу. К большему вашему прославлению пред Богом и ангелами и людь ми, вы
дали приказание священникам - и они очистили храм и освятили его, обуздав несмысленный
и нечестивый язык.
Итак, святой и вселенский собор, угодный Христу, всех нас Спасителю,
имея попечение о вере в Него и как бы говоря вместе с писанием: Ревнуя поревновал
по Господе (3 Цар. 19, 10), всеми силами старался об уничтожении случившегося
соблазна. А те, которым свойственно, даже необходимо было вместе с этими подвижниками
мужественно выступить в бой немедля и охотно вступить в бой и сделаться вместе
с нами участниками наград за труды, понесенные за Христа, воспламениться од ною
с нами ревностью и наполниться в душе благочестивым рвением, - те оказались бесчувственными
и жестокосердыми, совершенно похожи ми по нечестию на того богохульника. Скорбя
и сетуя не о славе Христа, а о том, который весьма много и безумно пустословил
против Христа, они нападали на мужественно сражавшихся и объявивших себя против
никами тех, которые дерзнули безрассудно мудрствовать о Христе, вопия почти следующее:
зачем вы обуздали дерзкий и необузданный язык? зачем совлекли овечью кожу с хищного
волка и сделали его всем изве стным? Ибо негодовать на то, что обличен тот богохульник,
по моему мнению, значит не иное что, как восклицать то самое, что я сказал уже.
Правящий Антиохийскою Церковью, хотя получил повеление вашего ве личества прибыть
к назначенному дню, однако же не присутствовал на святом соборе. Он намеренно
медлил в пути, чтобы этою медлительнос тью споспешествовать нечестию того, который
пустословил против Хри ста, или же (что вероятно или даже несомненно) потому,
что был едино-мыслен с ним. По прошествии уже шестнадцатого дня прибыли наконец
первенствующие из его спутников (они были митрополиты) и от его имени возвестили
святому собору, что вовсе не следует дожидаться его прибытия, а лучше поспешить
исполнением определений. Тогда-то нако нец святой собор, собравшись в святой церкви,
называемойМариею, сде лал председателем своим и главою самого Христа: положено
было на священном престоле честное Евангелие, как бы так взывающее к свя щеннослужителям:
Суд праведный судите (Зах. 7, 9), рассудите между евангелистами и речами
Нестория. Общим согласием всех (отцов) со бор осудил его (Нестория) мнения и заявил
чистоту и превосходство евангельского и апостольского предания, и таким образом
сила истины восторжествовала. Потому что все утвердили правую и непорочную веру
согласно и с вашим мнением, христолюбивейшие императоры, так как и всякое ваше
намерение направляется к тому, что угодно Богу, и соединяется с благочестием,
так как и вы никогда ничего не предпочита ли истине. А между тем Иоанн, получивший
жребий предстоятельства в Антиохийской Церкви, нерадивый, беспечный и снисходительный,
когда оскорбляется Христос, напротив, внимательный и неумолимый, когда об виняется
открывший злоречивые уста против того же Христа, с быстро тою птицы прибыл в Ефес,
самовольно сделал в пользу его (Нестория) все, чего только тот желал, не обращая
решительно никакого и ни на что внимания, как будто бы не существует вообще церковных
законов и Бог нимало не промышляет о человеческих делах. Действуя скорее по глу
пости, чем по благоразумию, подчиняясь более гневу, чем господству трезвенного
ума, он, едва только соскочил с колесницы и вошел в спаль ную комнату, еще покрытый
пылью, тотчас же принял к себе своих единомышленников, произнес с ними гнусный
и крайне несправедливый приговор (союзниками же его были ссыльные, отъявленные
келестиане, и сподвижники Несториева безумства, по какому-то великому безрассуд
ству принявшие участие в его преступном богохульстве против Христа), старался
всячески опозорить весь святой собор, предавая мнимому отлу чению от Церкви всех
собравшихся в Ефесе со всего мира славных мужей, весьма известных вашему величеству
и прославившихся всякого рода добродетелями. А мне и предстоятелю Ефесской Церкви
он нанес еще более тяжкое поругание, произнося клеветы и говоря, будто мы единомудрствуем
с нечестивым Аполлинарием и одобряем скверные и нечестивые мнения Ария и Евномия.
Сделал же он это, как я сказал, под влиянием неумолимого гнева, в нечестивом бешенстве
и в чрезмерной гордости. Поистине меня это весьма удивляет, потому что он всегда
казался благосклонным и доброжелательным ко мне, никогда не осуж дал моих речей,
с великой благосклонностью и сам писал ко мне, и обрат но принимал мои письма;
перед самыми ефесскими вратами он едва не задушил меня в своих объятиях и в своих
письмах ко мне писал так: «Боголюбезнейшему моему господину, святейшему сослужителю
Кирил лу, Иоанн о Господе желает блага. Немало печалит меня то, что, когда ваша
святость прибыла в Ефес, мне осталось еще несколько дней пути. Желание вашей святости
больше всякой другой необходимости побуж дает меня скорее окончить этот путь».
И далее: «Итак, помолись, госпо дине, чтобы без скорби провели мы эти остальные
пять или шесть дней и могли увидеться с тобою и обнять священную для нас и божественную
твою главу. Приветствуют святость твою, боголюбезнейший господин, епископ Иоанн,
Павел и Макарий. Я и прочие находящиеся со мною нижайше кланяемся всему находящемуся
с тобой братству. Прощай и продолжай молиться о нас, муж боголюбезнейший и святейший».
Итак, почему без всякого оскорбления с моей стороны вдруг сделался моим врагом
тот, кто называл меня своим сослужителем и братом? В извине ние своего проступка
относительно меня, мне кажется, он говорит, что писал ко мне, скрывая еще вражду,
которую намерен был открыто объявить в свое время. Но как же он называл меня сослужителем,
если я был еретик, если был участник непотребного нечестия Аполлинария, Ария и
Евномия? Для чего называл мою главу святою и сверх того священ ною! Не очевидно
ли всякому, что, кто в заговоре с варварами, тот, конечно, враг вашей священнейшей
империи? А он, как говорит, скрывал ненависть и расточал любезности, а сердце
имел преисполненное ковар ства и досады. Кто осмелится похвалить человека, привыкшего
жить таким образом? Быть может, он думает отыскать каких-нибудь избран нейших
врагов? Но и они ненавидели такого, который говорит одно, а в сердце носит другое.
Остановим внимание на Божественном Писании. Мы слышали Бога, говорящего подобного
рода людям следующее: Стрела уязвляющая язык их, льстивии глаголы уст их: приятелю
своему гла голет мирная, внутрь же себе имеет вражду. Еда на сих не посещу, рече
Господь, или люден таковым не отмстит душа ноя? (Иер. 9,8 - 9). Коварство
и суровое, затаенное неудовольствие ненавистны Богу: быть миролюбивым на словах,
но в то же время иметь в душе вражду - непростительный грех, по суду Божию. И
потому Он угрожает отмще нием и за это. Но тот дерзкий ругатель и коварный клеветник
в извине ние своих вышеупомянутых проступков не по неведению, впрочем, как кажется,
ответит на это и скажет: «И я так же возревновал о Господе, как и святой собор;
и мое определение огорчило вас потому, что вы еретики». Говоря это, он является
подобным тем, которые говорят у пророка Исаии: Положихом лжу надежду нашу,
и лжею покрыемся (Ис. 28, 15). Допустим даже, что этого, может быть, никто
не говорит словами, но это доказывают ясно самые поступки. Потому что гордый и
надменный прежде всего обличается тем, что, понося и поражая одним бичом всех
(сколько их находится во вселенной) святых священнослу жителей, хотел своим приговором
отлучить их от общения. Впрочем, этим он причинил зло не столько последним, сколько
себе самому, отлу чая себя от их общения: малосмысленные всегда своими непристойными
поступками более вредят себе самим, нежели тем, которым думали вре дить. Кроме
того, прилично ли, законно ли определять старшим наказа ния и не безрассудно ли
восставать против людей, занимающих высший сан, презирать церковную дисциплину,
устроительницу мира, и не подра жать благоразумно живущим в мире? Ваше благочестивое
величество определило степени достоинств. Каждый из удостоившихся какой-ни будь
чести, если только он сознает свой сан и свое место, уступает выс шим себя и не
присвояет себе прав, равных правам последних. А он (Иоанн, предстоятель антиохийский),
не обращая на это внимания и пре небрегая всякого рода приличиями, в каком-то
необузданном и безрас судном увлечении несется на всех и, лишая самого себя общения
всех, воображает, однако, что он превосходно преуспевает в своих делах. Если он
подлинно знал, что я и ефесский епископ заражены ересью, то что препятствовало
ему обвинить нас письменно еще прежде своего прибы тия в город Ефес и сделать
гласным предмет своего спора с нами? Что препятствовало ему по прибытии в Ефес
увидеться с нами, принести на нас открыто жалобу, открыть наши преступления, позвать
нас к ответу в присутствии святого собора и, наконец, вместе с другими или освободить
от обвинения, если мы мудрствовали и говорили справедливо, или под вергнуть наказанию,
если бы оказалось, что мы хотим мудрствовать воп реки церковным догматам? Ему
не было неизвестно, что он напрасно обвинял нас pi сложил нечестивую клевету против
праведных. Оп пре следовал нас и тайно вредил нам из уважения и дружбы к Несторию
и, как бы в ночном сражении, целил в нас метательным копьем, не видя нас. Составив
хартию, преисполненную лживых обвинений, он осмелился до вести ее до вашего благочестивого
слуха, не обращая внимания на то, что сказано в Божественном Писании: Ничтоже
ложно от языка цареви да глаголется (Притч. 21, 22). Узнав об этом, мы представили
свитки святому и вселенскому собору, с одной стороны исповедуя в них правую и
неповрежденную веру Церкви, с другой - анафематствуя тех, которые следуют Арию,
Евномию и Аполлинарию. Наш поступок, думаю, был вполне сообразен с законом. Между
тем он впал в такое безрассудство, даже трусость и отчаяние, что не смел ни прийти
к нам, ни взирать на святой собор, тогда как, напротив, ему должно бы было мужественно
идти вперед, не дожидаться того, чтобы его позвали, а самому добровольно явиться,
объявить виновных достойными осуждения и отстаивать свое собственное решение.
Совесть не позволила ему сделать ничего подоб ного, и он так боялся присутствовать
на святом соборе, что не смел выйти из дома. А вероятно ли было, чтобы избранные
священнослужите ли, помня о священнослужении, помня слова Господа: Судите праведно
и Да не познаете лица в суде, яко суд Божий есть (Втор. 1,16- 17), не осудили
нас, если бы поняли, что мы еретики? Кроме того, он должен был составить записки
деяний и представить их вам. Во всех областях и великих городах изволением вашей
власти определяется один судья, ко торому предоставлен суд над главнейшими делами;
вас он почитает зако нодателем и по вашим постановлениям производит суд. Если
же так, то вероятно ли, чтобы люди, избранные Богом для священнослужения (и притом
такое число их), люди, возбуждавшие во всех удивление блеском свой жизни, чтили
нас более, чем божественную заповедь? А что ум его был исполнен необузданной гордости
и надмения, это ясно видно и из Других его дел. Вот уже почти три года, как изобретатель
новых догма тов Несторий начал проповедовать свое богохульное учение в Церкви.
Когда открылась болезнь его души в письмах святейшему епископу Римской Церкви
Келестину, он услышал тотчас не строгое и суровое осуждение, а увещание оставить
развращенное мнение, которым недуго вал, и держать правую и непорочную веру. Увещеваем
он был не однаж ды, а очень часто. Напротив, он, тщательный (как он воображает)
истол кователь (я не хочу сказать что-нибудь оскорбительное для него) боже ственных
догматов, хотя и много хвастается знанием божественных за конов, никогда, однако
же, не обращался со своими увещаниями к тем, над которыми поругался, не сказал
им ни одного слова, даже не осмелился защищать свою дерзость. Он подверг их поруганию
своим нечестивым решением и, может быть, громко тщеславился этим, так что услышит
блаженного Давида или, лучше, Святого Духа, устами Давида говоряще го: Что
хвалишися во злобе, силъне? Беззаконие весь день, неправду умысли языки твой,
яко бритву изощрену сотворил ecu лесть. Возлю бил ecu злобу паче благостыни, неправду
неже глаголати правду. Воз любил ecu вся глаголы потопныя, язык льстив. Сего ради
Бог разру шит тя до конца: восторгнет тя, и преселит тя от селения твоего, и корень
твой от земли живых (Пс. 51, 3 - 7).
Я знаю, некоторые оправдывают его поступок с нами, утверждая, что
он справедливо разгневался на нас за то, что собор против богохульного Нестория
состоялся без его присутствия. Но эти люди поступили бы несравненно справедливее,
если бы вместо нас винили свою собственную медлительность. Притом же, почему он
(Иоанн) не возненавидел как лжецов и обманщиков тех, которые прибыли прежде его
и возвестили святому собору, что его дожидаться не следует и что они пришли не
самовольно, а по его приказанию, - почему не только не возненавидел их, но имеет
их в числе лучших своих друзей? Но допустим, что он, быть может, действительно
оскорблен - должен ли он был поэтому презирать Божественные законы и забыть заповедь
Божию: Неповинна и правед на да не убиеши (Исх. 23, 7)? Должен ли он был
осуждать не уличен ных ни в каком преступлении? Должен ли он был нападать на братьев
с мечом нечестия, презирать церковные законы, клеветать, лгать, и притом перед
вашим величеством? Должен ли был уничтожать истинную и не поврежденную веру? Должен
ли был в то же время и по той же причине покровительствовать изрыгавшему богохульства
против Христа и ста раться утвердить ложь, ниспровергнуть истину? Скажет ли кто-нибудь,
что это плод благочестивого ума, дело собора священнослужителей? Но я слышу слова
Божии: Устне иеоровы сохранят разум, и закон взы щут от уст его (Мал. 2,
7). Итак, очевидно, из того самого, чем он думает оправдать свой безрассудный
поступок относительно нас, только яснее узнается, что он поступил нечестиво. А
я, христолюбивый импера тор, удалился из родины, оставил вашу Александрию с радостью.
Силь нейший ветер напрягал паруса и ударял в корабль наподобие грома, высоко поднимавшиеся
волны страшно шумели около высоких кормил, но я был бодр и спокоен духом, презрел
опасности бури, чтобы достиг нуть вожделеннейшего лицезрения вашего величества.
Опять, когда из бранные от святого собора для защищения его деяний отправились
из Ефеса в славный город4,
в числе этих избранных желал быть и я: во-первых, чтобы увидеть лично ваше величество,
а потом чтобы решить спор с антиохийским епископом и явно показать, что он клеветник
и что несправедливо рассвирепел и неистовствовал в бессильной ярости на то, что
я анафематствовал главные богохуления Нестория, потому что о правоте моей веры
засвидетельствовали Римская Церковь и святой со бор, сошедшийся со всей, так сказать,
подсолнечной. Когда прочитали мои письма к Несторию, на соборе все единодушно
исповедали и засви детельствовали письменно в записках соборных деяний, что я
ни в чем не уклонился от евангельского и апостольского предания и иду по пря мому
пути священных догматов. Но не по этим только причинам желал я отправиться туда,
а также и для того, чтобы доказать лживость показа ний, сделанных против меня
и другими. Поборники несториевых мнений, напрягая против меня лук злобы и ненависти
и в бессильном бешенстве прибегая к различным средствам, между прочим подкупили
некоторых людей (имже бог чрево, и слава в студе их, по выражению блаженного
Павла - Флп. 3, 19) и выставили их против меня обвинителями, хотя я не нанес им
никакой несправедливости и не имел с ними решительно никаких дел, и через них
старались как можно чаще беспокоить ваше величество. Продавши свои языки моим
злоумышленникам, эти пустос ловы напрасно осыпали меня всеми возможными клеветами.
Подобного рода люди не останавливаются ни перед чем, потому что как бы сродни
лись со всем порочным. Для них ничего не значит притвориться убеж денными в справедливости
ложно возводимых ими обвинений, клеветать во всякое время и на кого угодно, хотя
бы им и вовсе не известны были те, которых они обвиняют. Что таковы именно и так
обыкновенно посту пают они (мои обвинители) - это известно всем живущим в вашей
Алек сандрии. Все это причинило мне большие огорчения. Да и могло ли быть иначе?
Однако я вспомнил слова Спасителя всех нас: Блажени есте, егда поносят вам,
и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради. Радуйтеся и веселитеся,
яко мзда ваша многа на небесех; тако бо изгнаша пророки, иже (беша) прежде вас
(Мф. 5,11 - 12). Когда отец беззакония - сатана старается опутать своими сетями
Церковь и имеющих правую веру и осквернить через своих помощников и служителей
предание апостольской и евангельской веры и когда стра жи истинной веры противопоставляют
ему истину и предлагают правое учение развратителям, имея в борьбе своим союзником
и помощником самого Христа, который есть истина, тогда отец лжи тотчас возбуждает
полчища клеветников, и эти полчища тотчас поднимают борьбу против тех, которые
хотят жить благочестиво. Мы знаем, что подобного рода скорби испытывали даже пророки.
Так, когда древле начал пророче ствовать Амос и сильно укорял израильтян за оскудение
между ними любви к Богу и за пренебрежение данных им законов, против него тотчас
же восстал и вооружился Амасия - лжепророк и служитель демонов - и сделал донос
израильскому царю на этого истинно святого мужа и пророка, обвиняя таким образом:
Разврати творит на тя Амос среди дому израилева, не возможет земля подъяти
всех словес его (Ам. 7, 10). Точно так же и блаженный Иеремия увещевал нечествую
щий израильский народ исправить свои пути (Иер. 26); но нашлись такие, которые
и на него клеветали и своими клеветами восстановили против него Седекию, который
занимал в то время царский престол. Конечно, неприятно и тяжело было переносить
это святым, но, предпочитая даже самой своей жизни то, что почитали угодным и
приятным Богу, они продолжали предпринятое ими дело, помня слова Писания: Сердце
царе во в руце Божией: аможе аще восхощет обратити, тамо уклоните (Притч.
21, 1). И действительно, Бог делал снова кроткими и милосерд ными иудейских царей,
хотя они часто приводимы были в сильный гнев. Но не станем говорить о том,
что перенесли пророки - вспомним о славном и блаженнейшем отце нашем Афанасии,
который был некогда епископом в вашей Александрии. Он боролся с нечестивым учением
Ария, а поборники этого пустословия непрестанно и усердно клеветали на него и
говорили против него дерзкие и необузданные речи. Не до вольствуясь другими клеветами,
они носили повсюду отрубленную чело веческую руку и, показывая ее всем, говорили,
что ее отрубил Афанасий у некоего Арсения. Долго уловляли они этим неопытных,
пока наконец сделалось известным, что тот Арсений, доселе скрывавшийся, еще жив,
и таким образом обнаружились их нечестивые намерения. Правда, непри ятно и весьма
тяжело слышать клеветы на себя тому, у кого душа невин на и совесть чиста, - они
жестоко поражают душу того, кто подвергает ся им, тяжелее же всего переносить
такого рода неприятности и огорче ния, если они наносятся напрасно, без всякой
причины. Впрочем, что это постигнет служителей истины, о том предсказано в Божественном
Писа нии. Сам Господь наш Иисус Христос, внушая своим ученикам благое дерзновение
и убеждая их презирать все клеветы и всякого рода пресле дования, говорит так:
Аще Мене изгнаша, и вас изженут (Ин. 15, 20). Аще господина дому веельзевула
нарекоша, колъми паче домашним его (Мф. 10, 25). И чтобы они не возгордились,
Он прибавляет: Несть уче ник над учителя своего, ниже раб над господина своего
(Мф. 10, 24); потому если противоречили Христу, то что сказать о нашем учении,
и если клеветы были измышляемы против каждого святого, то могли ли избежать их
мы? Дерзок в отношении святых нечестивый язык и нео буздан, но он мерзок и ненавистен
Богу. Потребит Господь вся устны льстивым, язык велеречивый, поет блаженный
пророк Давид (Пс. 11,4). Вместе со мной стрелы необузданного языка испытал и возлюблен
ный инок Виктор. Некоторые, привыкшие лгать, распространяли отно сительно его
клеветы, будто он говорил против меня нелепости, за что, когда он прибыл в Ефес,
его строго осуждали некоторые из отцов святого собора; даже все отвратились от
него и возненавидели его как одного из нечестивцев: его называли отцеубийцею,
братоубийцею и другими подобного рода именами. Когда узнал об этом старец Виктор,
в присутствии очень многих святых епископов воздел руки к небу и вопреки своему
обыкновению поклялся святым крещением и честными Христовыми Тайнами, что не знает
за собой ни одного из этих преступ лений; и наконец мы с ним с трудом могли обуздать
ругателей. Как бы ни было велико число желающих лгать, сколько бы ни усиливались
они вредить нам, или, лучше, сколько бы ни возбуждали их к этому привер женцы
Нестория, мы не страшимся, потому что нас никогда не оставля ла и не оставляет
без помощи благодать Спасителя и правосудие ваше го благочестия. Вы исхитили и
спасли нас, как из пылающей печи, легким мановением своим, чтобы вместе с другими
рассеянными по всему вашему Египту святыми епископами и иноками за ваше величе
ство, за победу и твердость вашу непрестанно возносили благодарения Христу, через
Которого и с Которым Богу и Отцу слава со Святым Духом во веки веков. Аминь.
|
