ЦЕРКОВНАЯ ИСТОРИЯ
К оглавлению
КНИГА ПЯТАЯ
Глава 23
Об антиохийском епископе Флавиане и о смятении,
которое произошло между западными из-за Павлина
В Антиохии предстоятельство после великого
Мелетия получил Флавиан, который с Диодором совершил столь много
подвигов для спасения пасомых. И Павлин хотел было управлять церковью,
но этому воспротивился сонм иереев, говоря, что кто не принял советов
Мелетия, тому после его смерти не следует вступать на его кафедру;
напротив, пастырем должен быть тот, кто прославился многими трудами
и ради овец много раз вдавался в опасности. Это произвело весьма
продолжительный раздор, с одной стороны, между римскими и египетскими,
с другой - между восточными епископами, ибо вражда не окончилась
даже и со смертью Павлина, но относительно к великому Флавиану оставалась
и после него, когда антиохийскую кафедру занял уже Евагрий - несмотря
на то, что последний получил это место вопреки церковному законоположению,
так как его поставил один Павлин, нарушив тем многие правила, которые
не позволя ют умирающему рукополагать кого-либо вместо себя, а повеле
вают собирать всех епископов той епархии, и возбраняют совершать
хиротонию епископскую менее чем двум епископам. Не за хотев, однако
ж, знать ничего такого, (западные епископы) Евагрия охотно приняли
в общение, а на Флавиана наговаривали царю. Наскучив частыми их
наговорами, царь вызвал его в Kонстантинополь и приказал ему отправиться
в Рим. Но Флавиан отвечал, что теперь зима, и, обещав исполнить
приказание с наступлением весны, возвратился в отечество. Когда
римские епископы, не только дивный Дамас, но и после него Сириций,
и преемник Сириция Анастасий [1], сильно затронули благочестивого царя, сказав, что своих-то
тиранов он уничтожает, а тех, которые дерзают самовластвовать относительно
Христовых законов, оставляет в покое. Тогда царь опять вызвал его
и заставлял отправиться в Рим. Но при этом случае мудрый Флавиан
с похвальным дерзновением отвечал: "Если укоряют меня за веру, Государь,
так, как бы она была неправая, или почитают недостойною священства
мою жизнь, то я готов отдать свое дело на суд самих обвинителей
и принять, какой произнесут они приговор. А когда спор идет о кафедре
и предстоятельстве, не стану ни судиться, ни противоборствовать
желающим взять это, - уступлю и откажусь от предстоятельства. Итак,
отдай, Государь, кому хочешь, антиохийскую кафедру". Подивившись
такой твердости и мудрости Флавиана, царь приказал ему возвратиться
в отечество и пасти врученную церковь. По прошествии долгого времени,
прибыв опять в Рим, царь снова должен был слушать от епископов те
же укоризны, - зачем он не уничтожил тирании Флавиана, но тут он
приказал себе изъяснить, какого рода эта тирания, и сказал, что
сам он - Флавиан и что будет его адвокатом. Когда же они отвечали,
что с царем судиться не могут, то он стал убедительно располагать
их к соединению церквей узами единомыслия, к уничтожению вражды
и погашению бесполезного спора, ибо Павлин давно уже умер, а Евагрий
поставлен незаконно, восточные же церкви стоят за предстоятельство
Флавиана. Да и кроме Востока, Флавиан состоит в общении и союзе
со всею азиатскою, понтийскою и даже фригийскою церковью. Даже вся
иллирийская страна признает его главным между епископами восточными.
Уступив таким убеждениям, епископы Запада обещались уничтожить вражду
и принять послов, которые будут отправлены к ним. Узнав о том, божественный
Флавиан послал в Рим несколько достохвальных епископов в сопровождении
некоторых антиохийских пресвитеров и дьяконов. Во главе всех стоял
Акакий, имевший свою паству в сирском городе Бероэ и славившийся
везде - на суше и на море. Прибыв вместе с прочими в Рим, он прекратил
долговременную семнадцатилетнюю вражду и водворил в церквах мир.
Узнав о том, и египтяне также погасили раздор и вступили в единомыслие
с Антиохией. Римскою церковью в то время управлял преемник Анастасия,
Иннокентий [2], муж, украшенный силою духа и благоразумием, а александрийскою
- Феофил, о котором я и прежде упоминал.
Глава 24
Об антиохийском епископе Флавиане и о смятении,
которое произошло между западными из-за Павлина
Таким-то образом благоверный царь водворил
между церквами мир. Но еще до водворения этого мира, узнав о смерти
Валентиниана [3] и тирании Евгения, он должен был выступить с войском
в Европу. В то время в Египте жил некто Иоанн, возлюбивший занятия
подвижников. Получив духовное дарование, он многое предсказывал
вопрошавшим относительно к будущему. Христолюбивый царь послал к
нему и старался узнать, вступать ли ему в войну с тираном? По случаю
прежней войны Иоанн предсказал ему победу без пролития крови, а
теперь касательно второй - он предрек, что царь одержит победу после
великого побоища. С такою надеждою выступив на войну, царь из числа
врагов многих истребил в сражении, а из числа помогавших им варваров
многих прогнал [4]. Когда же военачальники стали говорить ему, что сподвижников
у него немного, и советовали остановить на время войну, дабы с наступлением
весны, собрав войско, одолеть неприятелей множеством, благоверный
царь не принял этого внушения. "Не должно, - говорил он, - спасительный
крест обвинять в такой слабости, а изображению Геркулесову приписывать
такую силу, ибо этому войску приидет крест, а неприятельскому -
то изображение". Сказав это с такою верою и видя, что оставшееся
войско его было малочисленно и сильно упало духом, он отыскал на
вершине торы, служившей местом лагеря, молитвенный домик и всю ночь
провел в молитве к Господу всех. Но около пения петухов сон одолел
силу его чувства. Лежа на полу, он видит во сне каких-то двух мужей,
облеченных в белые одежды и сидевших на белых конях: они при-казывали
ему ободриться, отогнать страх и с рассветом вооружить и поставить
войско в боевой порядок. Мы посланы быть твоими помощниками и поборниками,
говорили они: один сказал о себе, что он евангелист Иоанн, а другой,
что он апостол Филипп. Узрев это видение, царь не оставил молитвы,
но еще с большим рвением стал приносить ее. То же видел и один воин,
и свой сон рассказал сотнику, который отвел его к тысяченачальнику,
а тысяченачальник - к военачальнику. Военачальник же, думая, что
донесение его будет чем-то новым, известил о том царя. Но царь сказал:
"Не ради меня было это видение, потому что я и без того верю обещавшим
мне победу, но ради того, чтобы никто не подумал, будто, замышляя
битву, я сам выдумал его. Сему воину открыл это Покровитель моего
царствования, избирая его в достоверные свидетели моего рассказа,
ибо то видение общий Владыка показал мне первому. Итак, отогнав
страх, последуем за сими поборниками и военачальниками, и пусть
победы никто не определяет множеством сражающихся, но всякий заключает
о ней по силе вождей". Сказав то же самое и воинам и такою (речью)
внушив всем мужество, царь двинулся с вершины горы. Между тем тиран,
видя издали приготовления Феодосиева войска к сражению, вооружил
и (свое и поставил его в строй. Сам он, оставшись на одном холме,
говорил, что царь вступает в битву, ища себе смерти и желая избавиться
от этой жизни, и приказал полководцам привнести его живого и связанного.
Когда фаланги остановились одна против другой, то оказалось, что
количество врагов было очень многосложно, а сражавшихся на стороне
царя находилось слишком мало. Но как скоро те и другие начали бросать
стрелы - поборники, видимо, стали исполнять свои обещания, ибо сильный
ветер, дуя прямо в лицо неприятелям, отвращал и стрелы их, и копья,
и дротики так, что никакое оружие не приносило им пользы, ни тяжеловооруженный,
ни стрелок, ни копьеметатель не вредили войску царя. К тому же самая
страшная пыль неслась в лицо врагов и принуждала их закрывать ресницы
и защищать глаза. Между тем воины царя, не терпя ни малейшего вреда
от этой бури, смело разили неприятелей. Тогда последние, видя это
и познав помощь Божию, бросили оружие и стали молить царя о пощаде.
Царь уступил их мольбам и даровал им прощение, только приказал поскорее
привести к себе тирана. Они побежали и взошли на холм, где находясь
(тиран) не знал о происшествии. Увидев их запыхавшихся и одышкою
свидетельствовавших о поспешности своего шествия, он принял их за
вестников победы и спросил: не привели ли они с собою связанного
Феодосия, как было им приказано? "Нет, не его, - сказали они, -
мы привели к тебе, а тебя поведем к нему, ибо так повелел Правитель
всяческих". Говоря это, они сняли его с колесницы и, наложив на
него узы, повели связанного. Таким образом, незадолго перед тем
величавшийся вдруг явился пленником. Царь напомнил ему о преступлениях
его относительно к Валентиниану, о беззаконной его тирании, о войнах
против законной власти, посмеялся также над Геркулесовым изображением
и над суетною, в надежде на него, дерзостью и потом произнес справедливый
и законный приговор казни. Таков был этот царь: и среди мира, и
во время войны всегда просил он помощи у Бога и всегда получал ее.
Глава 25
О смерти царя Феодосия
После этой победы царь заболел и свое
царство разделил между сыновьями: старшему отдал он собственную
свою область, а младшему скипетр Европы, и убеждал обоих хранить
совершенное благочестие, "ибо благочестием, - говорил он, - и мир
блюдется, и война прекращается, и неприятели обращаются в бегство,
а трофеи воздвигаются, и приобретается победа". Дав такое наставление
детям, он скончался и оставил по себе приснопамятную славу. [6]
Глава 26
О царе Гонории и монахе Телемахе
Преемники его царства были наследниками
и его благочестия, ибо Гонории, воцарившийся над Европою, отменил
издавна производившиеся в Риме поединки и сделал это по следующему
поводу. Был тогда некто Телемах, возлюбивший подвижническую жизнь.
Удалившись с востока и с известною целью прибыв в Рим именно в то
время, когда происходило то ненавистное зрелище, он сам вступил
на поприще и, сошедши вниз, покушался остановить бойцов, действовавших
друг против друга оружием. Но зрители кровопролития были раздражены
этим и, воспламенившись неистовством демона, который увеселяется
человеческой кровью, побили камнями поборника мира. Узнав это, дивный
царь Телемаха причислил к победоносным мученикам, а нечестивое зрелище
отменил.
[1] Сириций, еп. римский (384-399 гг. ). Продолжатель политики
Дамасия. В его правление в документах впервые появляется формулировка
"апостольская столица" (т. е. Рим). Анастасий I, еп. римский (399-401
гг. ). Прославился своей набожностью и выступлениями против оригенизма.
[2] Иннокентий I, еп. римский в 401-417 гг. В своих посланиях
проводил идею централизации церковной власти в руках римского епископа
как в сфере управления, так и в сфере христианского культа.
[3] Валентиниан II умер 15 мая 392 г. Его конюший, франк
Арбогаст, назначил его преемником язычника Евгения. Феодосии не
выступал против убийц своего брата до июля 394 г.
[4] Сражение произошло на полпути между Эмоной и Аквилеей.
Феодосию помогали 20 000 федератов, однако его войска понесли огромные
потери - в первый день на поле боя остались почти половина его федератов.
[6] Феодосий скончался 17 января 395 г. в Милане. В то время
Аркадию было 18 лет, Гонорию - 11. Резиденция Гонория находилась
сначала в Милане, а при продвижении в том направлении готов во главе
с Аларихом он перебрался в Равенну.
|
