Киприан Карфагенский

Письмо к клиру и народу, о временном удалении своем пред страдание

Киприан пресвитерам, диаконам и всему народу желает здоровья. Когда пришло к нам известие, дражайшие братья, что посланы бумаги об удалении меня в Утику и на совещании с любезнейшими решено было, чтобы я на время скрылся через сады мои, то я согласился на это по той справедливой причине, что епископу прилично исповедать Господа там, где он первостоятельствует а Церкви, и что предстоятель, лично присутствуя, заявляет исповедание за весь народ. Ибо то, что епископ-исповедник, вдохновенный от Бога, говорит при вопросе о вере, говорит устами всех. И честь нашей столь славной Церкви пострадала бы, если бы я, епископ, предстоящий другой Церкви, в Утике выслушал приговор за мое исповедание и оттуда мучеником отошел ко Господу, тогда как я непрестанно молюсь и от всего сердца желаю и должен желать того, чтобы мне за себя и за вас исповедать у вас и отсюда отойти к Господу. Итак, здесь, в скрытном месте, мы ожидаем возвращения в Карфаген проконсула, имея в виду от него услышать, что постановили императоры относительно христиан, как мирян, так и епископов, и высказаться по времени так, как внушит Господь. Вы же, братья возлюбленнейшие, следуя благочинию, заповеданному Господом, которое от меня вам преподано и которому от частого собеседования моего вы навыкли, соблюдайте спокойствие и истину: никто из вас да не производит тревоги между братьями и никто да не выдает себя добровольно перед язычниками, ибо тот только, кто задержан и отдан под стражу, должен вести речь, так как в это время говорит в нас Господь, которому угодно, чтобы мы исповедали Его, но не выставлялись со своим исповеданием. Об остальном, как нам вести себя, мы сделаем еще до произнесения над нами проконсулом приговора за исповедание имени Божия общее распоряжение для всех, как внушит нам Господь. Да даст Он вам, возлюбленнейшие братья, по удостоению Своему пребывать невредимыми в Церкви Своей и да сохранит вас! Да будет так по милосердию Его!

Письмо к Немезиану и другим, сосланным на рудокопии

Киприан — Немезнану, Феликсу, Лидию, Феликсу второму, Литею, Полиану, Виктору, Иадеру, Дативу - братьям-епископам, а также священникам, диаконам и прочим братьям, находящимся в рудниках, мученикам Всемогущего Бога Отца и Иисуса Христа Господа нашего и Бога Спасителя нашего.

Слава ваша, блаженные, возлюбленные братья, обязывала бы меня прийти к вам, взглянуть на вас и вас обнять, но, сосланный за исповедание веры, я не могу выйти за пределы назначенного мне места. Я однако, являюсь к вам тем способом, каким могу: прийти к вам ногами мне не дано, но я с вами любовью и духом своим. В письме раскрою я свою душу, расскажу, как я ликовал, узнав о вашем мужестве и славе. Я не делю ваших страданий, но любовь делает меня вашим товарищем. Могу ли я молчать, заставлю ли свой голос умолкнуть, когда столь много славных дел совершено людьми, мне дорогими! Господь по милости Своей почтил вас: одни опередили вас, закончив свое мученичество, за которое получат венец от Господа, другие в оковах до сих пор ждут в темницах или в рудниках. Вы подаете братьям великий пример, укрепляющий и вооружающий их, этим медлительно тянущимся страданием; вас мучают не спеша, и это увеличивает ваши заслуги: вы получите на небе столько наград, сколько насчитываете теперь мучительных дней. Я не удивляюсь, мужественные, блаженные братья, что так случилось по вашей вере и благочестию; Господь захотел поднять вас на самую вершину славы, ибо всегда в Церкви Его сильны вы были неизменно хранимой верой, твердо соблюдали Божий заповеди, были просты сердцем и невинны, единодушны в любви, скромны и смиренны, усердны в исполнении обязанностей, неусыпны в помощи страдающим, милосердны в попечении о бедных, непоколебимы в защите истины, строги в соблюдении дисциплины. И чтобы не было пробела в вашей доброй деятельности, вы, голосом вашего испо-ведничества и телесными муками, зовете братьев к свидетельству о Боге. вы—учителя мужества, Паства следует за своими пастырями и подражает их делам, которые видит, и Господь венчает их за равные заслуги в служении Ему.

Вы были сначала тяжко избиты палками; этой казнью положили вы честное начало своему исповедничеству, и ее не следует презирать. Христианин не боится палок, ибо вся его надежда на Древо: раб Христов видит здесь символ своего спасения; искупленный Древом для жизни вечной, он древом ведом к венцу. Удивительно ли, что вы, сосуды золотые и серебряные, отправлены в рудники, обиталище золота и серебра? Удивительно другое—природа рудников изменилась: раньше они давали золото и серебро, теперь стали забирать их себе. На ноги ваши наложили колодки, и блаженное тело ваше, храм Божий, связали позорными узами, как будто можно вместе с телом связать и дух или запятнать ваше золото прикосновением железа. Для людей, посвятивших себя Богу, благочестиво и мужественно засвидетельствовавших свою веру,—это не узы. а украшения. Скованные ноги для христианина—не позор, а слава. О. ноги, для счастья скованные! Их раскует не кузнец, а Господь. О, ноги. для счастья скованные! Путем спасения направляются они к раю. О, ноги, скованные на время в миру, чтобы быть всегда свободными у Господа! О, ноги, медленно передвигающиеся от колодок и поперечин, но быстрп бегущие к Христу путем славы. Пусть злобная и лукавая жестокость держит вас, сколько ей угодно, в своих узах и оковах; вы скоро уйдете с земли и от этих мук в Царство Небесное. Тело в рудниках не покоится на кровати с тюфяками, оно покоится в утешении и ласке Христовой На земле лежат усталые от работы члены, но если лежат со Христом, то это не наказание. Бани нет, тело заскорузло от грязи и стало противным, но, плотски грязное, оно омыто духовно. Хлеб там выдается скудно, но “не хлебом единым живет человек, но и словом Божиим” (Лк. 4, 4). Одежды мерзнущим не хватает, но облекшийся во Христа и одет и ухожен. Щетиной торчат волосы на полуобритой голове, но глава человека— Христос, и какова бы ваща голова ни была, она прекрасна, потому что отмечена за имя Господне. Все это безобразие, противное и отвратительное для язычников, каким будет вознаграждено великолепием! Земная краткая мука сменится сиянием вечной славы, согласно слову блаженного Апостола: “Господь преобразит уничиженное тело наше, так что оно будет сообразно славному телу Его” (Флп. 3„ 21).

Не чувствуйте, возлюбленные братья; никакого ущерба вашему благочестию и вере оттого, что там служителям Божиим нет возможности совершать Божественную службу. Вы служите ее и приносите жертву Богу драгоценную, славную, которая много поможет вам получить награду на Небе, ибо в Священном Писании сказано: “Жертва Богу дух сокрушенный, сердца сокрушенного и смиренного Бог не презирает” (Пс. 50, 19). 2. Эту жертву приносите вы Богу. Эту жертву совершаете непрерывно днем и ночью; сами вы стали жертвой Богу, предлагая себя как святых и непорочных овец на заклание, по слову Апостола: “Умоляю вас, братья, милосердием Божиим, предоставьте тела ваши в жертву живую, святую, угодную Богу, не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная” (Рим. 12, 1—2).

Вот что особенно угодно Богу. вот за что к делам вашим особенно благоволит Бог, вот чем единственно по своей вере и преданности можем мы возблагодарить Бога за Его великие и спасительные благодеяния. Об этом сказано в псалмах и засвидетельствовано Духом Святым: “Что воздам Господу за все благодеяния Его ко мне? Чашу спасения прииму, и имя Господне призову... Дорога в очах Господних смерть святых Его” (Пс. 115, 3—4, 6). Кто же с охотой и готовностью не примет чашу спасения, кто не устремится в радости и веселии хоть чем-нибудь воздать Господу своему, кто не встретит стойко и мужественно смерть, дорогую в очах Божиих? Он угодит Богу, Который с одобрением взирает с небес на нас, сражающихся за Него, помогает борющимся, венчает победителей, вознаграждая нас по Отчей благодати и любви за то, что дал Сам, и оказывая честь тому, что Сам усовершил.

Наша победа—Его дело; о том, почему, повергнув противника, получаем ми пальмовую ветвь в великом состязании, сказано Господом в Евангелий: “Когда будут предавать вас. не заботьтесь, как и что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать. Ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас” (Мф. 10, 19—20). И еще: “Положите себе на сердце не обдумывать заранее, что отвечать- Ибо Я дам вам уста и премудрость, которой не возмогут противостоять противники ваши” (Лк. 21, 14—15). В этом и великое упование верующих, и тягчайшая вина безбожников: не верить Тому, Кто обещал подать помощь Свою исповедникам, и не бояться Его, грозящего вечными муками отрекшимся,

Все это, мужественные и верные воины Христовы, внушили вы братьям нашим, осуществив на деле то, чему раньше учили на словах. Велики вы будете в Царствии Небесном, ибо Господь пообещал: “Кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царствии Небесном” (Мф. 5, 19). Очень много людей, последовавших вашему примеру: как вы, исповедали они Христа, как вы, были увенчаны. Их связали с вами узы крепкой любви, и ни темница, ни рудники не смогли отвести их от вас, своих вождей. В числе их есть и девицы; к урожаю своему в 60 они прибавили стократный и получили небесный венец, осиянные двойной славой (Мф. 13, 8). И дети в славном исповедании своем превзошли мужеством свой возраст: да украсит блаженный ваш отряд мучеников всяк пол и возраст.

Как сильно сейчас, дорогие братья, у вас сознание победы! Как высока ваша душа, как ликует разум и торжествует сердце! Каждый из вас стоит перед Богом, ожидая обещанной награды, не беспокоясь о дне Суда. Узник в рудниках, с душой царственной, он знает, что Христос рядом с ним, и Он радуется на терпение рабов Своих, радостно идущих к вечному Царству по Его следам, по Его пути. Ежедневно ожидаете вы счастливого дня своего отбытия; готовые вот-вот уйти из мира, торопитесь к награде мучеников в Божию обитель- После земного мрака вы увидите ослепительный свет и получите славу, перед которой ничто все страдания и все волнения. Об этом свидетельствует и Апостол: “Нынешние временные страдания ничего не стоят по сравнению с тою славою, которая откроется в нас” (Рим. 8, 18). А так как ваша молитва теперь сильнее и получить вам то, о чем вы просите в страданиях, легче, то просите и молите настоятельно, чтобы Господь удостоил всех завершить свое исповедание, чтобы вместе с вами и нас, в чести и славе, Господь освободил от земного мрака и земных сетей, чтобы мы, вместе с вами в любви и мире противостоявшие обидам и угнетению от язычников, вместе радовались в Царстве Небесном.

Будьте здоровы, блаженные и мужественные братья, помните и нас всегда и везде.

Письмо к Сукцессу, о возвращении послов из Рима, с известием о гонении

Киприан брату Сукцессу желает здоровья.

Писать к вам почаще, возлюбленнейший брат, препятствовало мне то, что все клирики, угрожаемые гонением и по своему благочестию готовые к божественной и небесной славе, отходить отсюда не могли. Впрочем, да будет вам известно, что те из них возвратились, которых я посылал в Рим для точного дознания и извещения нас о том, нет ли какого распоряжения о нас. Ибо здесь ходит много разных и переменных слухов, но вернейшие из них следующие: Валериан предписал сенату, чтобы епископов, пресвитеров и диаконов немедля забирать под стражу; у сенаторов же, почетных людей и всадников римских, сверх лишения достоинств отбирать еще имущества и, если они и после сего остаются непоколебимы в христианстве, отсекать им головы; благородных женщин по лишении имуществ ссылать, ссылку; у придворных же, которые или прежде исповедали, или теперь исповедают Христа, описывать имущество и по исключению ссылать их в оковах в Кесаревы имения. Император Валериан к указу своему приложил еще список предписания, посланного к правителям провинций, относительно нас. Этого предписания мы ожидаем со дня на день, с твердою верою готовясь к подъятию страданий и уповая при помощи Господа и по милосердию Его получить венец жизни вечной. Извещаю вас, что Ксист с четырьмя диаконами взят на кладбище в восьмой день августа. Начальники римские каждый день настоятельно требуют гонения, чтобы всех, на кого донесено будет, отдавать под стражу и имения у них отписывать в казну. Прошу вас известить об этом прочих товарищей наших, чтобы при их увещании братство наше везде укреплялось к духовной брани, чтобы все наши помышляли не о смерти, а о бессмертии и, с полною верою и всею силою предаваясь Господу, более радовались, чем страшилйсь предстоящего исповедания: им известно, что оно воинов Божиих и Христовых не погубляет, а венчает. Желаю тебе, возлюблениейший брат, всегда здравствовать о Господе.

Письмо к Фортунату, о не выдержавших мучений

Так как на нас налегает бремя гонений и гнета и в конце и истощании мира стало уже приближаться враждебное время антихриста, ты желал, любезнейший Фортунат, чтобы для приготовления и укрепления умов братии я составил из Божественных Писаний увещания, которыми воодушевил бы воинов Христовых к небесной и духовной брани. Надлежало удовлетворить твоему столь настоятельному желанию и, сколько это возможно для нашей мерности, вспомоществуемой божественным вдохновением, извлечь из заповедей Господних как бы оружие и некие доспехи для братьев, имеющих вступить в сражение. Ибо мало того, что мы возбуждаем народ Божий трубой нашего голоса, — необходимо еще веру верующих и доблесть, посвященную и преданную Богу, укрепить божественным чтением. Да и о чем особенно и по преимуществу должны мы стараться и заботиться, как не о том, чтобы вверенный нам свыше народ, воинство, поставленное в небесном лагере, приготовить постоянными упражнениями к отражению стрел и копий диавола? Не может быть способен к битве тот воин, которого не упражняли сперва в поле, и ищущий получить на поприще подвижнический венец не увенчается им, если не подумает предварительно об упражнении и изощрении своих сил. Противник, с которым ведем войну, древний, неприятель — давний. Шесть тысяч лет почти проходят уже, как диавол нападает на человека. По самой давности упражнения он изучил все роды искушений, все хитрости и уловки для поражения. Если он найдет воина Христова неприготовленного, неопытного, незаботливого и не бодрствующего всем сердцем, то уловит несведущего, обольстит неосмотрительного, обманет неискусного. Если же против него станет воин, соблюдающий заповеди и крепко прилепляющийся ко Христу, то таковой непременно одержит победу, потому что Христос, им исповедуемый, непобедим.

Чтобы не слишком растягивать свою речь и не утомлять слушателя или читателя весьма обширным изложением, я составил, любезнейший брат, перечень, именно: предложивши оглавление предметов, которые всяк должен знать и содержать, я потом присоединил к ним особые главы, в которых предложенное утвердил важностью Божественного Писания так, чтобы видно было, что я не трактат свой послал тебе, а только доставил материал для трактата. А это каждый может употребить с большей для себя пользой. Ибо если бы я дал тебе сделанную уже и готовую одежду, то эта одежда, назначенная для употребления другого, была бы моя и, быть может, не пришлась бы по его росту и телосложению. Теперь же я послал тебе одну волну и пурпур от Агнца, Которым мы искуплены и оживотворены; получивши их, ты изготовишь для себя одежду, какую захочешь, и тебе приятнее будет ходить в домашнем собственном платье. Да и другим ты сообщишь посланное нами, чтобы и они могли изготовить для себя, по своему изволению, и, прикрывши оную древнюю наготу, все носили бы одеяние Христово, облеченные освящением небесной благодати. При этом, любезнейший брат, мне показалось полезным и спасительным намерение в столь настоятельном увещании, которое соделывает мучеников, избежать всех помех и задержек со стороны словесных наших выражений и отклонить все двусмысленности человеческой речи, а предложить только то, что Бог говорит, то, чем Христос убеждает рабов своих к мученичеству. Надобно преподать сражающимся одни божественные заповеди как орудия. Они да будут звуком воинской трубы, сигналом для сражающихся. К ним пусть прислушивается ухо; ими пусть настрояются умы; от них пусть заимствуют крепость душевные и телесные силы для перенесения всякого страдания. Давши верующим по изволению Божию первое крещение, будем приготовлять каждого к другому крещению, внушая и поучая, что это крещение и по благодати более, и по силе возвышеннее, и по чести драгоценнее, — крещение, которое совершают ангелы, в котором радуется Бог и Христос Его, — крещение, после которого никто уже не грешит, которое завершает преспеяние нашей веры и отходящих от мира тотчас соединяет нас с Богом. В крещении водой приемлется отпущение грехов, в крещении кровью — венец добродетелей. О нем-то с особенной любовью и желанием надлежит просить всевозможными мольбами, дабы мы — рабы Бога — были и други Его.

При увещании и приготовлении наших братьев, при вооружении их крепостью добродетели и веры к провозглашению исповедания Господня и к борьбе с гонением и страданием:

I. Прежде всего надобно сказать, что идолы, которых делает для себя человек, не боги, ибо изделие не может быть более своего делателя и художника, не может никого защитить и сохранить то, что само пропадает из своих храмов, если не будет оберегаемо человеком. Да и стихии, которые по распоряжению и заповеди Божией служат человеку, не должны быть почитаемы.

II. Отвергши идолов и объяснив значение стихий, надобно показать, что одного Бога почитать должно.

III. После сего следует помнить, как Бог угрожает тем, которые приносят жертву идолам.

IV. Кроме того, надобно показать, что Бог неохотно прощает идолопоклонникам .

V. И что Бог так негодует на идолопоклонство, что повелел умерщвлять даже тех, которые советовали приносить жертвы и служить идолам.

VI. К сему надобно присовокупить, что, искупленные и оживотворенные кровью Христовой, мы не должны ничего ставить выше Христа, так как и Он выше нас ничего не ставил: ради нас Он предпочел благам — беды, богатству — бедность, владычеству — рабство, бессмертию — смерть; мы же, напротив, в страданиях наших да предпочитаем временной бедности — богатства и утехи рая, временному рабству — господство и царство вечное, смерти — бессмертие, Бога и Христа — диаволу и антихристу.

VII. Надобно также внушить, что исторгнутые из челюстей диа-вольских и мирских сетей не должны, подвергшись бедам и гнету, уклоняться снова к миру и через это лишаться того, что приобретено.

VIII. Напротив, они должны твердо стоять и пребывать в вере, в добродетели, в совершении небесной и духовной благодати, дабы можно было им достигнуть почести и венца.

IX. Ибо бедствия и гонения бывают для нашего испытания.

X. И не надобно бояться озлобления и казней при гонениях, потому что у Бога более могущества для защиты, чем у диавола для поражения.

XI. А чтобы никто не страшился гнета и преследований, претерпеваемых нами в этом мире, и не смущался ими, нужно доказать, что заранее было предсказано о том, что мир будет нас ненавидеть и воздвигнет на нас гонения; следовательно, из того, что все это происходит, открывается только верность божественного обетования относительно воздаяний и наград, затем последующих, и что тут не приключается ничего нового христианам, так как от самого начала мира добрые подвергались бедам, были теснимы и убиваемы от неправедных.

XII. В последней части надобно выяснить, какое упование и какая награда ожидает праведников после этих временных невзгод и страданий и что при вознаграждении страдания мы имеем получить более, чем сколько переносим здесь, в самом страдании.

Гл. I. Что идолы не боги и что стихии не должно почитать вместо богов, это показывается в псалме: Идоли язык сребро и злато, рук человеческих. Уста имут, и не возглаголют, очи имут, и не узрят, уши имут, и не услышат, ниже бо есть дух во устех их. Подобии им да будут творящий я (Пс. 134, 15—18). Также в книге Премудрости Соломоновой: Вся идолы язычески вмениша в боги, имже ниже очес употребление ко зрению, ниже ноздри в привлечение аера, ниже уши слышати, ниже персты рук во осязание, и ноги их праздны ко хождению. Человек бо сотвори их, и духа взаим взяв созда их: ни един бо человек может себе подобна бога созда-ти: смертей же сый мертва делает рукама беззаконными: лучший бо есть идолов своих, яко сей убо поживе, онии же никогда (Прем. 15, 15—17). Ив книге Исхода: Не сотвори себе кумира и всякого подобия (Исх. 20, 4). О стихиях тоже у Соломона: Ни делом вне-млюще познаша хитреца; но или огнь, или дух, или воздух, или круг звездный, или зелную воду, или светила небесная строители миру боги быти возмнеша. Ихже аще убо красотою услаждающе-ся, сия боги возмнеша, да уведят, колико сих Владыка есть лучший; аще же силе и действию удивишася, да уразумеют от них, колико сотворивый сия сильнейший есть (Прем. 13, 1—4).

Гл. II. О том, что одного Бога почитать должно, говорится в Писании: Господа Бога да убоишися, и тому единому послу жиши (Втор. 6, 13). Также в книге Исхода: Да не будут тебе бози разве Мене (Исх. 20, 3). И в другом месте: Видите, видите, яко Аз есмь, и нестъ Бог разве Мене; Аз убию и жити сотворю, поражу и Аз исцелю, и несть иже измет из руку моею (Втор. 32, 39). Тоже в Апокалипсисе: И видех иного Ангела паряща посреде небесе, иму-щаго Евангелие вечно благовестити живущым на земли и всякому племени и языку, и колену и людем, глаголюща гласом великим: убойтеся Бога и дадите Ему славу, яко прииде час суда Его; и поклонитеся сотворившему небо и землю, и море и все, что в них (Откр. 14, 6—7). Таким образом, и Господь напоминает в Евангелии о первой и второй заповедях, говоря: Слыши, Израилю, Господь Бог ваш Господь един есть. И возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею. Сия есть первая заповедь, И вторая подобна ей: возлюбиши ближ-няго своего яко сам себе (Мар. 12, 29—31). В сию обою заповедию весь закон и пророцы висят (Мф. 22, 10). И еще: Се же есть живот вечный, да знают Тебе единого истинного Бога, и егоже послал еси Иисус Христа (Ин. 17, 3).

Гл. III. Вот как Бог угрожает тем, которые приносят жертвы идолам. В книге Исхода: Иже жертву приносит богом смертию да потребится, но точию Господу единому (Исх. 22, 20). Также во Второзаконии: Пожроша бесовом, а не Богу (Втор. 32, 17). Также у Исаии: И поклонишася тем, яже сотвориша персты их, и прекло-нися человек, и смирися муж, и не претерплю им (Ис. 2, 8—9). И опять: И тем пролиял еси возлияния, и тем принес еси жертвы: о сих убо не разгневаются ли? — глаголет Господь (Ис. 57, 6). У Иеремии: Не ходите вслед богов, еже чуждих, еже служити им и поклонятися им, да не прогневаете Мя в делех рук ваших, еже озлобите (рассеять] вас (Иер. 25, 6). Также в Апокалипсисе: Иже аще кто поклоняется зверю и иконе его и приемлет начертание на челе своем или на руце своей, и той имать пити от вина ярости Божия, влиянна в чаши гнева Его, и будет мучен огнем и жупелом пред ангелы святыми и пред Агнцем; и дым мучения их во веки веков восходит, и не имут покоя день и нощь поклоняющийся зверю и образу его (Откр. 14, 9—11).

Гл. IV. Бог неохотно прощает идолопоклонникам. В книге Исхода Моисей просит за народ и не успевает. Молюся Ти, — говорит он, — Господи: согрешиша людие сии грех велик и сотвориша себе боги златы. И ныне аще убо оставиши им грех их, остави: аще же ни, изглади мя из книги Твоея, в нюже вписал еси. И рече Господь к Моисею: аще кто согреши предо Мною, изглажу его из книги Моея (Исх. 32, 31—33). Также, когда Иеремия молился за народ, Господь сказал ему: Ты же не молися о людех сих и не проси еже помилованным быти им, и не моли, ниже приступай ко Мне о них, яко не услышу тя (Иер. 7, 16). Такое же негодование Божие на согрешающих Богу объявляет Иезекииль. Бысть, — говорит, — слово Господне ко мне глаголя: сыне человечь, земля аще согрешит Ми, еже пастися грехом, и простру руку Мою на ню и сотру утверждение хлебное, и пущу на ню глад, и возму с нея человеки и скоты. И аще будут сии трие мужи среди ея, Ное и Даниил, и Иов... ни сынове, ни дщери их спасутся, но токмо сии едини спасутся (Иез. 14, 12—14; 16). То же в Первой книге Царств: Аще согрешая согрешит муж мужеви, помолятся о нем ко Господу: аще же Господеви согрешит, кто помолится о нем (1 Цар. 2, 25)?

Гл. V. Бог так негодует на идолопоклонничество, что повелел умерщвлять даже тех, которые советовали приносить жертвы и служить идолам. Во Второзаконии: Аще помолит тя брат твой, или сын твой, или дщерь твоя, или жена твоя яже на лоне твоем, или друг твой, равен души твоей, отай глаголя: идем и послужим богом иным, от богов языков; да не соизволиши ему и не послушавши его, и да не пощадит его око твое, ниже прикрывши его; возвещая да возвестиши о нем, и рука твоя да будет на нем в первых убити его, и руки всех людей послежде: и побиют его камением, и умрет, яко взыскал есть отвратити тебе от Господа Бога твоего (Втор. 13, 6—10). И опять Господь ясно говорит, что не должно щадить и города, если бы он весь согласился на идолопоклонство: Аще же услышиши в единем от градов твоих, яже Господь Бог дает тебе, вселитися тамо, глаголющих: идем, да послужим богом иным, ихже вы не весте, — убивая да убиеши вся живущия во граде онем убийством меча — и зажжеши град огнем — и будет пуст во веки не возградится по сем; да отвратится Бог от ярости гнева Своего, и даст тебе милость и помилует тя, и умножит тя, — аще послушаеши гласа Господа Бога твоего, еже хранити вся заповеди Его (Втор. 13, 12, 15—18). Помня эту строгую заповедь, Маттафия умертвил мужа, приступившего жрети в капище (1 Мак. 2, 23—24). Если же эти заповеди относительно почитания Бога и презрения идолов были сохранямы прежде пришествия Христова, то тем более все относящееся к богопочтению должно быть соблюдаемо по явлении Христа, Который поучал нас не одними только словами, но и делами: после всех озлоблении и хулений Он пострадал и распят, чтобы примером своим научить нас страдать и умирать. Нисколько не извинительно человеку не страдать за себя, когда Он пострадал за нас: если Он пострадал за грехи чужие, то тем более каждый должен страдать за свои грехи. И потому Он грозит в Евангелии, говоря: Всяк иже исповесть Мя пред человеки, исповем его и Аз пред Отцем Моим, иже на небесех; а иже отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Отцем Моим, иже на небесех (Мф. 10, 32—33). Апостол Павел говорит то же: Аще бо с Ним умрохом, то с Ним и оживем; аще терпим, с Ним и воцаримся; аще отвержемся, и Той отвержется нас (2 Тим. 2, 11—12). То же Иоанн: Всяк отметаяйся Сына, ни Отца имать, а исповедаяй Сына, [и Сына] и Отца имать (1 Ин. 2, 23). Поэтому Господь увещевает и ободряет нас к презрению смерти, говоря: Не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убыти; убойтеся же паче могущаго и душу и тело погубити в геенне (Мф. 10, 28). И опять: Любяй душу свою, погубит ю: и ненавидяй души своея в мире сем, в живот вечный сохранит ю (Ии. 12, 25).

Гл. VI. Что, искупленные и оживотворенные кровию, мы ничего не должны ставить выше Христа, о том Господь так говорит в Евангелии: Иже любит отца или матерь, паче Мене, несть Мене достоин: и иже любит сына или дщерь, паче Мене, несть Мене достоин (Мф. 10, 37). И во Второзаконии написано: Глаголяй отцу и матери своей: не видех тебе, — и сынов своих не увиде, (сей) сохрани словеса Твоя и завет Твой соблюде (Втор. 33, 9). Также апостол Павел говорит: Кто ны разлучит от любве Божия [Христовой]?; Скорбь ли, или теснота, пли гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч? Якоже есть писано: яко Тебе ради умерщвляемы есмы весь день: вменихомся якоже овцы заколения; но во всех сих препобеждаем за возлюблъшаго ны (Рим. 8, 35—37). И опять: Несте свои, куплени бо есте ценою [великою]; прославите убо [и носите] Бога в телесех ваших ( 1 Кор. 6, 19—20). И еще: Христос за всех умре, да живущий не ктому себе живут, но умершему за них и воскресшему (2 Кор. 5,15).

Гл. VII. Исторгнутые из челюстей диавольских и мирских сетей не должны уклоняться снова к миру и через это лишаться того, что приобретено. В книге Исхода читаем, что иудейский народ, который представлял нас в сени и образе, будучи избавлен защитником и мстителем Богом от тягчайшего рабства Фараонова и египетского, т. е. диавольского и мирского, вероломный и неблагодарный в отношении к Богу, ропщет на Моисея, примечая неудобства пустыни и труда и не разумея божественных благодеяний свободы и спасения: он хочет снова сделаться рабом Египта, т. е. мира, из которого исторгнут, тогда как тем более должен бы уповать на Бога и верить, потому что, кто освобождает людей своих от диавола и мира, тот и покровительствует освобожденным. Что сие, — говорит, — сотворил еси нам, извед нас из Египта? лучше бо бяше нам работати Египтянам, нежели умрети в пустыне сей. Рече же Моисей к людям: дерзайте, стойте и зрите спасение еже от Господа, еже сотворит нам днесь: Господь поборет по вас, вы же умолкните (Исх. 14, 11 —14). Господь, предостерегая нас от этого и поучая, что мы не должны снова возвращаться к диаволу и миру, от которых отреклись и избавились, говорит в Своем Евангелии: Никтоже возложь руку свою на рало и зря вспять, управлен есть в Царствии Божий (Лк. 9, 62). И еще: Иже на селе, да не возвратится вспять; поминайте жену Лотову (Лк. 17, 31—32). А чтобы никого не удерживали от последования Христу ни жадность к имуществу, ни угождение родным. Он присовокупляет к тому следующее: Иже не отречется всего имения, не может быти Мой ученик (Лк. 14, 33).

Гл. VIII. Надлежит твердо стоять и пребывать в вере, в добродетели, в совершении небесной и духовной благодати, чтобы можно было достигнуть почести и венца. В книге Паралипоменон: Господь с вами, яко бысте с Ним; аще же оставите Его, оставит вас (2 Пар. 15, 2). И у Иезекииля: Правда праведника не избавит его, в оньже день прельстится (Иез. 33, 12). Также Господь говорит в Евангелии: Претерпевый до конца, той спасен будет (Мф. 10, 22). И опять: Аще вы пребудете во словеси Моем, воистинну ученицы Мои будете, и уразумеете истину, и истина свободит вы (Ин. 8, 31—32). Предостерегая же нас, что мы должны быть всегда готовы и, изготовившись к походу, стоять твердо. Он присовокупляет к тому следующие слова: Да будут чресла ваша препоясана, и светилницы горящий; и вы подобии человеком чающим Господа своего, когда возвратится от брака, да пришедшу и толкнувшу, абие отверзут ему. Блажени раби тии, ихже пришед Господь обрящет бдящих (Лк. 12, 35—37). То же и блаженный апостол Павел, увещевая нас к преспеянию, возвращению и высшему совершенствованию нашей веры, говорит: Не весте ли, яко текущий в позорищи вси убо текут, един же приемлет почесть? Тако тецыте, да постигнете; они убо да нетленен венец приимут, мы же неистленен (1 Кор. 9, 24—25). Также: Никтоже воин бывая [Богу] обязуется куплями житейскими, да воеводе угоден будет; аще же и по-страждет кто, не венчается, аще не законно будет подвизатися (2 Тим. 2, 4—5). И опять: Молю вас, братие, щедротами Божии-ми, представите телеса ваша жертву живу, святу, благоугодну Богови, и не сообразуйтеся веку сему, но преобразуйтеся обновлением ума вашего, во ежи искушати вам, что есть воля Божия благая и угодная и совершенная (Рим. 12, 1 —2). И еще: Есмы чада Божия; аще же чада, и наследницы; наследницы убо Богу, снаслед-ницы же Христу, понеже с Ним отражаем, да и с Ним прославимся (Рим. 8, 16—17). Такое же увещание заключается в божественной проповеди Апокалипсиса: Держи, еже имаши, да никтоже при-имет венца твоего (Откр. 3, 11). Пример же того, как надобно быть твердыми и стойкими, мы находим в книге Исхода: Моисей для одержания победы над Амаликом, изображавшим диавола, поднимал вверх руки в знамение и Таинство Креста и одолевал противника только в том случае, когда с поднятыми постоянно руками пребывал неослабно в этом знамении. И бысть, — сказано, — егда воздвизаше Моисей руце, одолеваше Исраиль; егда же опускаше руце, одолеваше Амалик. И вземше камень, подложиша ему, и се-дяще на нем: Аарон же и Ор поддержаста руце ему, един отсюду, а другий оттуду: и быша Моисеови руце укреплены до захождения солнца: и преодоле Иисус Амалика и вся люди его: рече же Господь к Моисею: впиши сие на память в книги и едай во уши Иисусу, яко пагубою погублю память Амаликову от поднебесный (Исх. 17, 11— 14).

Гл. IX. Бедствия и гонения бывают для нашего испытания. Во Второзаконии: Искушает Господь Бог твой вас, еже уведети, аще любите Господа Бога вашего всем сердцем вашим и всею душею вашею и всею крепостию вашею (Втор. 13, 3). И опять у Иисуса, сына Сирахова: Сосуды горшечные испытывает пещь, а людей праведных — искушение напасти (Сир. 27, 5). То же свидетельствует Павел, говоря: Хвалимся упованием славы Божия; не точию же, но и хвалимся в скорбех, ведяще, яко скорбь терпение соделовает; терпение же искусство, искусство же упование; упование же не посрамит, яко любы Божия излияся в сердца наша Духом Святым, данным нам (Рим. 5, 2—5). И Петр предлагает в своем Послании следующее: Возлюбленнии, не дивитеся еже в вас раждежению ко искушению вам бываему, яко чужду вам случающуся; но понеже приобщаетеся Христовым отрастем, радуйтеся, яко да ив явлении славы Его возрадуется веселящеся. Аще укоряемы бываете о имени Христово, блажени есте, яко славы и силы Господней имя на вас почивает; онёми убо хулится, а вами прославляется (1 Пет. 4, 12-14).

Гл. X. Что не должно бояться озлоблении и казней при гонениях, потому что у Бога более могущества для защиты, чем у диавола для поражения, — это доказывают следующие слова Иоанна в его Послании: Болий есть иже в вас, нежели иже в мире (1 Ин. 4, 4). Также в Псалме: Господь мне Помощник, и не убоюся, что сотворит мне человек (Пс. 117, 6). И опять: Сии на колесницах, и сии на конех, мы же во имя Господа Бога нашего призовем. Тии спяти быша и падоша, мы же востахом и исправихомся (Пс. 19, 8—9).

Еще сильнее Дух Святой поучает и показывает, что не должно бояться ополчения диавольского и что если враг поднимет против нас войну, то в самой войне по преимуществу заключается наша надежда, в самой этой стычке праведные достигают награды боЖествеиио-го жилища и вечного спасения. Говорится в Псалме: Аще ополчится не хя полк, не убоится сердце мое, аще востанет на мя брат; "л Него аз уповаю. Едино просил от Господа, то взыщу: еже жити ми в дому Господни вся дни живота моего (Пс. 26, 3—4). Также в книге Исхода Священное Писание объявляет, что через угнетения мы тем более размножаемся и усиливаемся. Поелику, — сказано, — их смиряху, толико множайшии бываху и укрепляхуся зело зело (Исх. 1, 12). В Апокалипсисе обещается также божественное покровительство в наших страданиях. Не бойся, — сказано, — ничесоже, яже имаши пострадати (Откр. 2, 10). И это покровительство и безопасность обещает нам Тот, Который говорит через пророка Исаию: Не бойся, яко избавих тя, прозвах тя именем твоим: Мой еси ты. И аще преходиши сквозь воду, с тобою есмь, и реки не покрыют тебе; и аще сквозь огнь пройдеши, [не сожжешися] и пламень не опалит тебе: яко Аз есмь Господь Бог твой, Святый Исраилев, спасали тя (Ис. 43, 1—3). Он и в Евангелии обещает, что рабы Божий не будут лишены божественной помощи во время преследований: Егда же предают вы, не пецытеся, како или что возглаголете: дастбося вам в той час, что возглаголете: не вы бо будете глаголющи, но Дух Отца вашего глаголяй в вас (Мф. 10, 19—20). И опять: Положите на сердцах ваших, не прежде поуча-тися отввщавати: Аз бо дам вам уста и премудрость, ейже не возмогут противитися... вси противляющиися вам (Лк. 21, 14— 15). Потому-то и в Исходе, когда Моисей медлил и боялся идти к народу, Бог говорил так: Кто даде уста человеку? и кто сотвори нема и глуха, и видяща и слепа? Не Аз ли Господь Бог? И ныне иди, и Аз отверзу уста твоя, и устрою тебе, еже имаши глаголати (Исх. 4, 11—12). Да и нетрудно для Бога открыть уста человека, Ему преданного, вдохнуть в своего исповедника твердость и смелость говорить, — нетрудно для Того, Кто заставил ослицу говорить пред пророком Валаамом, как читаем в книге Чисел (22, 30). И потому во время гонений пусть никто не думает о беде, причиняемой диаволом, а лучше пусть всяк помышляет о помощи, даруемой Богом; да не ослабляет ума напасть человеческая, но да укрепляет веру покров божественный, потому что всяк по Господним обетова-ниям и по заслугам своей веры должен получить помощи Божией столько, сколько заслуживает, и нет ничего такого, чего не мог бы даровать Всемогущий, если только не изменяет непрочная вера получающего.

Гл. XI. Прежде было предсказано, что мир будет нас ненавидеть и воздвигнет на нас гонения и что тут не приключается ничего нового христианам, так как от самого начала мира добрые подвергались бедам, праведные были теснимы и убиваемы от неправедных. Вот что Господь возвещает в Евангелии в наше предостережение: Аще мир вас ненавидит, ведите, яко Мене прежде вас возненавиде. Аще от мира бысте были, мир убо свое любил бы; якоже от мира не-сте, но Аз избрал вы от мира, сего ради ненавидит вас мир. Поминайте слово, еже Аз рех вам: месть раб болий Господа своего. Аще Мене изгнаша, и вас из жену т (Ин. 15, 18—20). И опять: Приидет час, да всяк, иже убиет вы, возмнится службу приносити Богу; и сия сотворят, яко не познаша Отца, ни Мене. Но сия глаголах вам, да егда приидет час, воспомянете сия, яко Аз рех вам (Ин. 16, 2—4). И еще: Аминь, аминь глаголю вам, яко восплачетеся и возрыдаете вы, а мир возрадуется: вы же печальны будете, но печаль ваша в радость будет (Ин. 16, 20). Также: Сия глаголах вам, да во Мне мир имате; в мире скорбни будете, но дерзайте, яко Аз победих мир (Ин. 16, 33). И когда ученики спросили Господа о знамении пришествия Его и кончины мира, Он сказал в ответ: Блюдите, да никтоже вас прельстит. Мнози бо приидут во имя Мое, глаголюще: аз есмь Христос, и многи прельстят. Услышати же имати брани и слышания бранем; зрите, не ужасайтеся; подобает бо всем сим быти: но не тогда кончина. Востанет бо язык на язык, и царство на царство: и будут глади и пагубы, и труси по местом. Вся же сия начало болезнем. Тогда предадят вы скорби и убиют вы: и будете ненавидимы всеми языки имене Моего ради. И тогда соблазнятся мнози, и друг друга предадят, и возненавидят друг друга. И мнози лжепророцы возстанут и прельстят многия. И за умножение беззакония изсякнет любы многих. Претерпевый же до конца, той спасется, и проповестся сие Евангелие Царствия по всей вселенней, во свидетельство всем языком: и тогда приидет кончина. Егда убо узрите мерзость запустения, реченную Даниилом пророком, стоящу на месте святе (иже чтет, да разумеет): тогда сущий во Иудеи да бежат на горы; и иже на крове, да не сходит взяти яже в дому его; и иже на селе, да не возвратится вспять взяти риз своих. Горе же непраздным и доящим в тыя дни. Молитеся же, да не будет бегство ваше в зиме, ни в субботу. Будет бо тогда скорбь велия, яковаже не была от начала мира доселе, ниже иматъ быти. И аще не быша прекратилися дние оны, не бы убо спаслася всяка плоть: избранных же ради прекратятся дние оны. Тогда аще кто речет вам: се зде Христос, или онде; не имите веры. Востанут бо лжехристи и лжепророцы, и дадят знамения велия и чудеса, якоже прельстити, аще возможно и избран-ныя (Мф. 24, 4—24). Вы же блюдитеся; се прежде рех вам вся (Мф. 13, 23). Аще убо рекут вам: се в пустыни есть, не изыдите; се в сокровищих, не имите веры. Якоже бо молния исходит от восток и является до запад, тако будет пришествие Сына Человеческого. Идеже бо аще будет труп, там соберутся орли. Абие же по скорби дний тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с небесе, и силы небесныя подвигнутся. И тогда явится знамение Сына Человеческого на небесы: и тогда восплачутся вся колена земная, и узрят Сына Человеческого, грядуща на облацех небесных с силою и славою многою. И послет ангелы своя с трубным гласом велиим, и соберут избранныя Его от четырех ветр, от конец небес до конец их (Мф. 24, 26—31).

Не ново и не неожиданно то, что совершается ныне над христианами: добрые, праведные, выражающие преданность свою Богу непорочною жизнью и благочестивым страхом, всегда шествуют трудными стезями тесного пути, подвергаясь гонениям, обидам, тяжким и многоразличным озлоблениям. Так, в самом начале мира первый праведник — Авель умерщвляется братом, Иаков изгоняется, Иосиф продается, кроткого Давида преследует царь Саул; Илию, постоянно и мужественно возвещающего величие Божие, старается угнетать царь Ахав; Захар ия — священник — умерщвляется между храмом и алтарем, да соделается сам жертвою там, где закалал жертвы Богу. Наконец, столько мученичеств праведников, часто восхваляемых! Столько показанных впоследствии примеров веры и доблести! Три отрока: Анания, Азария и Мисаил, — одинаковые по возрасту, согласные по любви, стойкие в вере, непоколебимы в добродетели, сильнейшие пламени и огненных казней, громко взывают, что они служат одному только Богу, Его одного знают, одного почитают. Они говорят царю Навуходоносору: Не требе нам о глаголе сем отвещати тебе. Есть бо Бог, Ему же мы служим, силен изъяти нас от пещи огнем горящия и от руку твоею избавити нас, царю. Аще ли ни, ведомо да будет тебе, царю, яко богом твоим не служим, и телу златому, еже поставил еси, не кланяемся (Дан. 3, 16—18). И Даниил, преданный Богу и исполненный Духа Святого, так взывает: Не поклонятся кумиром, но живому Богу сотворшему небо и землю (Дан. 14, 5). Товия, будучи в рабстве у царя-тирана, свободный мыслями и духом, хранит свое исповедание Богу и громогласно возвещает силу и величие божественное, говоря: Аз в земли пленения моего исповедаюся Ему и сказую крепость и величие Его языку грешников (Тов. 13, 6). А что сказать о семи братьях, упоминаемых в книгах Маккавейских (2 Мак. 7), которые, будучи одноутробны и равнодоблестны, таинством совершенной кончины выражают полноту седмеричного числа? В мучении семь братьев были соединены так, как в божественном домостроительстве семь первых дней, содержащих семь тысяч лет, как семь духов и семь ангелов, предстоящих и беседующих пред лицем Божиим. В скинии свидения был семисвечный светильник; в Апокалипсисе — семь светильников златых, у Соломона — семь столбов, на которых Премудрость создала дом; подобным образом и там семеричное число братьев выражает собою семь церквей, согласно тому, что читаем в Первой книге Царств: Яко неплоды роди седмь (1 Цар. 2, 5) — и у Исаии, где семь жен хватаются за одного мужа, требуя, чтобы на них нареклось имя его (Ис. 4, 1). Апостол Павел, помня это знаменательное и меткое число, пишет к семи церквам, и в Апокалипсисе Господь Свои божественные повеления и небесные заповеди обращает к семи церквам и их ангелам: таким же образом и там находится это же число в семи братьях для выражения полноты законного совершенства. С семью детьми явно соединяется и мать — начало и корень, которая, сама первая и единая, будучи основана по слову Господню на камени, родила потом семь церквей. И не без причины в страданиях с детьми находится одна только мать, ибо мученики, свидетельствуя в страданиях, что они сыны Божий, имеют одного только отца — Бога, как учит Господь в Евангелии, говоря: И отца не зовите себе на земли, един бо есть Отец ваш, иже не небесех (Мф. 23, 9). Какое же сделано ими провозглашение исповедания? Какие славные и великие доказательства веры они представили? Враждебный царь Антиох или, лучше, антихрист в образе Антиоха хотел осквернить славные и по духу исповедания непобедимые уста мучеников прикосновением к свиному мясу и, когда после тяжкого истязания бичами нисколько не мог успеть в этом, приказал раскалить сковороды -- они были раскалены и разжжены; затем того, кто первый заговорил и непоколебимостью добродетели и веры наиболее показал противление царю, царь велел бросить на них и жарить, вытянувши сперва и отрезавши у него язык, который исповедал Бога. Это послужило к большей славе мученика, потому что язык, исповедавший имя Божие, и должен был сам первый предстать Богу. Потом для другого измышлены были жесточайшие казни, и, прежде чем терзать прочие члены его, с головы содрали кожу с волосами, выразив тем известную ненависть: ибо так как глава мужа есть Христос, а глава Христа — Бог, то терзавший главу в мученике в главе преследовал Бога и Христа. Но мученик, верный в своем страдании и уповая получить награду Воскресения от божественного мздовоздаяния, громогласно воззвал и сказал: Ты убо, окаяннейший, от настоящего живота нас погубляеши, Царь же мира умерших нас, Своих ради законов, воскресит нас в Воскресение живота вечного (2 Мак. 7, 9). У третьего потребовали язык, и он тотчас его представил, потому что научился уже от брата презирать казнь отсечения языка. Притом он и руки держал постоянно протянутыми для отсечения, находя великое блаженство в этом роде казни, так как ему пришлось распростертыми для казни руками подражать страданию Господа. И четвертый, с равной доблестью ни во что вменяя муки и противопоставляя царю небесное слово, так возгласил: Лучше убиваемым от человек упования чаяти от Бога, паки имущим воскрешеным быти от Него, тебе же Воскресение в живот не будет (2 Мак. 7, 14). Пятый, кроме того что попрал силой веры царское истязание и многоразличные тяжкие муки, вдохновенный Божественным Духом к предведению и познанию будущего, предсказал царю гнев Божий и отмщение, которое имело вскоре последовать. Власть, — говорит, — в человецех имея тленен сый, еже хощеши, твориши; не мни же роду нашему от Бога оставлену быти: ты же потерпи и зри велию державу Его, како тебе и семя твое умучит (2 Мак. 7, 16—17). Каково это было облегчение для мученика, сколь великое и важное утешение — не помышлять в страданиях своих о собственных муках, но предсказывать казнь своего мучителя! В шестом же надобно восхвалять не одну только доблесть, но и смирение: мученик ничего себе не присваивал, не превозносил гордыми словами чести своего исповедания, но претерпеваемое от царя гонение приписывал более своим и предоставлял Богу будущее отмщение, поучая тем, что мученики должны быть скромны, уверены в отмщении и нисколько не тщеславны в страдании. Не прельщайся, — говорит он, — суетно: мы бо себе ради сия страждем согрешающе к Богу нашему. Ты же да не возмниши неповинен быти, бого-борствовати начен (2 Мак. 7, 18—19). Дивная и мать: ни слабость пока ее не сломила, ни значительная потеря не поколебала; она благодушно смотрела на умирающих детей и считала это не казнью для них, но славою, представляя, таким образом, Богу доблестью очей своих столь же славное мученичество, как представили и сыновья ее терзаниями и страданием членов! Когда после казни и умерщвления шестерых братьев оставался только один из них, тогда царь, желая успокоить свою жестокость и зверство совращением хоть одного, обещал ему богатство, могущество и много другого; притом увещевал мать, чтобы и она вместе с ним умоляла сына к совращению. И она умоляла, но так, как прилично было матери мучеников, как прилично было той, которая помнит о законе и Боге, как прилично было любящей своих детей не нежно, но крепко. Она умоляла сына исповедать Бога, умоляла не отставать от братьев в похвале и славе, признавая себя матерью семерых детей только в том случае, когда ей удастся родить семерых для Бога, а не для мира. И потому, поощряя его, ободряя и рождая лучшим рождением, она говорила: Сыне, помилуй мя, носившую тя во чреве девять месяией, и млеком питавшую тя лета три, и воскормившую тя, и приведшую в возраст сей. Молю тя, чадо, да воззриши на небо и землю, и вся, яже в них, видящь уразумееши, яко от не сущих сотвори сия Бог, и человечь род тако бысть. Не убойся плоторастерзателя сего, но достоин быв братии твоея, восприими смерть, да в милости с братиею твоею восприму тя (2 Мак. 7, 27—29). Великую похвалу заслуживает мать за увещание к доблести, но еще большую — за страх Божий и истинную веру, по которой она ничего не обещала ни себе, ни сыну от чести шести мучеников и, не думая, чтобы молитва братьев послужила к спасению отрекающегося, советовала соделаться лучше общником их страдания, чтобы в день суда можно было обрестись ему вместе с братьями. Затем после детей умирает и мать, ибо ничего не осталось столь приличного, как то, чтобы родившая и соделавшая мучеников приобщилась их славе и, предпослав их к Богу, сама потом последовала за ними. Не должно также умолчать и об Елеазаре, чтобы кто-либо не вздумал воспользоваться злым даром обманщиков, когда представится случай получить записку или другую какую вещь, которой можно обмануть. Приставники царские предлагали Елеазару вкусить мяса, дозволенного к употреблению в пищу, а только притвориться, будто он ест от предложенных жертв и яств непозволительных, и, таким образом, обмануть царя. Но он не захотел согласиться на таковой обман, говоря, что не согласно ни с летами его, ни с достоинством притворно делать то, чем можно соблазнить и ввести в заблуждение других, заставив их думать, будто девяностолетний Елеазар, оставивши предательски закон Божий, уклонился к обычаям иноплеменников, да и кратковременное продолжение жизни не стоит того, чтобы, оскорбивши Бога, подвергнуться потом вечным мукам. Затем, будучи долго мучим, находясь уже при последнем издыхании и умирая среди бичеваний и пыток, он — возстенав — сказал: Господеви, святый разум имущему явно есть, яко от смерти могущь избавитися, жестокия терплю на теле болезни уязвляем, ш души же сладце страха ради Его сия стражду (2 Мак. 6, 30). Поистине неподдельная была у него вера, непорочная и чистая доблесть, когда он не помышлял о царе Антиохе, но о Судье-Боге и сознавал, что нисколько не послужит ему во спасение то, что он поругается над человеком и обманет его, тогда как Бог — Судья нашей совести, Которого одного только и бояться должно, никак не может быти ни поруган, ни обманут.

Итак, если мы посвятили и предали свою жизнь Богу, если проходим путь наш по древним и святым стезям праведников, не будем на этом пути уклоняться от тех же истязаний, от тех же мученичес-ких страданий, признавая за нашим временем более славы в том, что, тогда как древние примеры можно перечесть, христиан-мучеников и перечесть невозможно по чрезвычайному впоследствии обилию доблести и веры. Вот как свидетельствуется о том в Апокалипсисе: По сих видех, и се, народ мног, егоже изчести никтоже может, от всякого языка и колена, и людий и племен, стояще пред престолом и пред Агнцем, облечены в ризы белы, и финицы в руках их. И возопиша гласом велиим, глаголюще: седящему на престоле Богу нашему и Агнцу... И ответиша един от старцев, глаголя ми: сии облечении в ризы белыя кто суть и откуду приидоша? И рех ему: Господи, ты веси. И рече ми: сии суть, иже приидоша от : скорби, и испраша ризы своя в Крови Агнчи; сего ради суть пред | престолом Божиим и служат Ему день и нощъ в церкви Его (Откр. 7, 9—10; 13—15). Если же решительно указывается на такое множество христиан-мучеников, то пусть никто не считает трудным или неудобным соделаться мучеником, когда видит, что сонм мучеников и перечислен быть не может.

Гл. ХП. Какое упование и награда ожидают праведников и мучеников после временных невзгод и страданий— это открывает и возвещает Дух Святой через Соломона, говоря: Пред лицея человеческим аще и муку приимут, упование их бессмертия исполнено: и вмале наказани бывше, великими облагодетелъствовании будут, яко Бог искуси их и обрете их достойны Себе. Яко злато в горниле искуси их, и яко всеплодие жертвенное прият я. И во время посещения их возсияют, и яко искры по стеблию потекут: судят языком и обладают людьми, и воцарится в них Господь во веки (Прем. 3, 4—8). У Соломона же описывается отмщение за нас и возвещается раскаяние наших преследователей и гонителей. Тогда, — говорится, — станет в дерзновении мнозе праведник пред лицем оскорбивших его и отметающих труды его. Видящий смя-тутся страхом тяжким и ужаснутся о преславнем спасении его, и рекут в себе кающеся и в тесноте духа воздыхающе: сей бе егоже имехом некогда в посмех и в притчу поношения. Безумнии житие его вменихом неистово и кончину его безчестну. Како вменися в сынех Божиих, и во святых жребии его есть? Убо заблудихом от пути истинного и правды свет не облиста нам, и солнце не возсия нам: беззаконных исполнихомся стезь и погибели и ходихом в пустыни непроходимыя, пути же Господня не уведехом. Что пользова нам гордыня? И богатство с величанием что воздаде нам? Преидо-ша вся она яко сень (Прем. 5, 1 —9). Ценность страдания и награда за него показывается в Псалме 115 (ст. 6). Честна, — сказано, — пред Господем смерть преподобных Его. Скорбь борьбы и радости о воздаянии выражается в Псалме 125 (ст. 5—6). Сеющий, — сказано, — слезами, радостию пожнут. Ходящий хождаху и плакахуся, метающе семена своя: грядуще же приидут радостию, вземлюще рукояти своя. И опять в Псалме 118 (ст. 1—2): Блажени непороч-нии в путь, ходящий в законе Господни. Блажени испытающии свидения [мученичества] Его, всем сердцем взыщут Его. Также Господь, мститель нашего гонения и мздовоздаятель за страдание, говорит в Евангелии: Блажени изгнани правды ради, яко тех есть Царствие Небесное (Мф. 5, 10). И опять: Блажени будете, егда возненавидят вас человецы, и егда разлучат вы и поносят, и пронесут имя ваше яко зло, Сына Человеческого ради. Возрадуйтеся в той день и взыграйте, се бо мзда ваша многа на небеси (Лк. 6, 22—23). И еще: Иже погубит душу свою Мене ради, сей спасет ю (Лк. 9, 24).

Впрочем, награды божественного обетования ожидают не одних только тех, которые претерпели казнь и смерть. Хотя верные и не подвергались самому страданию, но если вера их пребыла чистой и непоколебимой, если христианин презрением и оставлением всего, что принадлежит ему, показал, что он последует Христу, то и он будет почтен между мучениками от Христа, Который, обещая это, Сам говорит: Никтоже есть, иже оставит дом, или родители, или братию, или сестры, или жену, или чада. Царствия ради Божия, иже не приимет множицею во время сие, и в век грядущий живот вечный (Лк. 18, 29—30). То же говорит и писатель Апокалипсиса. И видех, — сказано у него, — души растесаных за свидетельство [имя] Иисусово и за слово Божие. Поставивши таким образом на первом месте растесаных, т. е. убиенных, он прибавил затем: Иже не поклонишася образу зверя и не прията начертания на челех своих и на руце своей; и после того как соединил всех виденных в одном и том же месте, он замечает: И ожиша и воцаришася со Христом (Откр. 20, 4). Говорит, что живут и царствуют со Христом все, не только те, которые подверглись убиению, но и вообще те, которые, твердо пребывая в своей вере и в страхе Божием, не поклонялись образу зверя и не исполняли пагубных и святотатственных его повелений. А что в награде за страдание мы получаем больше, чем сколько переносим в самом страдании, — это доказывает блаженный апостол Павел — тот Павел, который свидетельствует, что он, будучи по удостоению Божию восхищен до третьего неба и в рай, слышал то, чего и пересказать невозможно, который хвалится тем, что он по вере видел очами Иисуса Христа, и который с полным сознанием истины высказывает то, чему научился и что видел. Он говорит: Недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас (Рим. 8, 18).

Итак, кто же не постарается всеми силами достигнуть такой славы, чтобы соделаться другом Божиим, радоваться тотчас со Христом и после земных мук и истязаний получить божественные награды? Если и для мирских воинов славно, победивши неприятеля, возвратиться с торжеством в отечество, то во сколько более и лучше слава, победивши диавола, возвратиться с торжеством в рай, внести победные трофеи туда, откуда изгнан Адам — грешник, низложивши того, кто древле был причиною изгнания, принести приятнейший дар Богу — непорочную веру, доблесть ума, непоколебимую и славную хвалу преданности; сопровождать Его, когда Он приидет для отмщения врагам; находиться при Нем, когда сядет судить; сделаться сонаследником Христу; сравняться с ангелами; радоваться обладанию Небесного Царства с патриархами, с апостолами, с пророками? Какое гонение может препобедить эти помышления? Какие муки могут превозмочь их? Крепким и стойким пребывает ум, утвержденный на благочестивых размышлениях; непоколебимым стоит против всех диавольских угроз и нападений дух, укрепляемый надежной и твердой верой. Закрываются при гонениях очи, но открывается небо; угрожает антихрист, но защищает Христос; причиняется смерть, но следует бессмертие: у убиенного отнимается мир, но восстановленному даруется рай; погашается жизнь временная, но настает вечная. Какое достоинство и какая смелость — выйти отсюда веселым, из гнета и мучений выйти славным, закрыть на мгновение очи, смотревшие на людей и мир, и тотчас открыть их для созерцания Бога и Христа! И какая быстрота столь счастливого перехода: ты внезапно восхищаешься, чтобы быть поставлен в Небесном Царстве! Вот это-то и должно обнимать умом и помыслом; об этом надобно думать день и ночь. Если такого воина настигнет день гонения, то доблесть, готовая к сражению, побеждена быть не может. Если же призыв наступит прежде, то все же не останется без награды вера, которая готова была на мученичество. Судия Бог воздаст награду без ущерба времени: во время гонения увенчивается воинственность, во время мира — совесть.

Письмо к клиру, о падших и оглашенных, чтобы разрешить их при смерти

Киприан пресвитерам и диаконам, братьям, желает здоровья. Удивляюсь, возлюбленнейшие братья, что на многие и частые мои к вам письма вы ничего мне не отвечали, тогда как, получивши от вас сведение, я мог бы рассудить, как повести дела, чтобы таким образом всячески содействовать и пользе, и нуждам нашего братства. Между тем как я не вижу еще возможности прийти к вам, а уже наступило лето — время, когда беспрестанно свирепствуют тяжкие болезни, то почитаю нужным предупредить братьев наших о том, что получившие свидетельства от мучеников, которых заслуга может споспешествовать им пред Богом, могут в случае постигшего их какого-либо бедствия и опасной болезни, не ожидая присутствия нашего, исповедать свой грех перед всяким, какой тут случится, пресвитером идя даже если нельзя будет найти пресвитера, а им будет угрожать смерть, то перед диаконом; затем, по возложении руки на них, в знак покаяния да отходят ко Господу с миром, который письменно спрашивали для них мученики. Поддерживайте также своим присутствием и остальную часть падшего народа, утешая и побуждая не оскудевать в вере и не отчаиваться в милосердии Божием; потому что те, которые при кротости, смирении и истинном покаянии пребудут непоколебимы в добрых делах, не будут лишены Божественной помощи и подкрепления и им также преподается Божественное врачевство. Будьте бдительны и в отношении оглашенных: когда они в случае угрожающей опасности и близкой кончины будут умолять о Божественном прощении, да не будет и им отказано в милосердии Господа. Желаю вам, возлюбленнейшие братья, всегда здравствовать я помнить о нас. Приветствуйте моим именем все братство и усердно просите помнить о нас. Прощайте.

Письмо к Флоренцию Пупиану о поносителях

Киприан, прозвищем Тасции, — Флорентию, прозвищем Пуппиану.

Я, брат, думал, что ты уже покаялся в своем легкомысленном доверии, с которым в прошлом слушал, как на меня возводили обвинения в поступках ужасных, гнусных, отвратительных даже язычникам. Но я вижу по твоему письму, что ты каким был, таким и остался, веришь тем же наветам на меня. в своей уверенности тверд и, чтобы случайно не запятнать общением со мной своей славы мученика, тщательно роешься в моей жизни и хочешь, после Бога, судящего и ставящего епископов, судить, не меня—что я такое?—но суд Божий и Христов. Это значит—не верить в Бога; это значит—восставать на Христа и Его Евангелие. Сказано ведь: “Не две ли малые птицы продаются за все? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца”(Мф- 10, 29). Он, великий и праведный, указывает, что без ведома и разрешения Божия не совершается даже мелких событий, а ты полагаешь, что Его епископ поставлен в Церкви без Его ведома. Думать, что на это место поставлены люди недостойные и развратные,—значит утверждать, что епископы в Церкви назначаются не Богом и не по Божией воле.

Думаешь ли ты, что мое свидетельство о себе больше Божиего свидетельства? Господь Сам учит и говорит, что если человек сам свидетельствует о себе, то свидетельство его неверно, потому что каждый себе благоприятствует и не станет ссылаться на то, что ему во вред. Похвальный отзыв о нас неподдельно правдив, если нас хвалит и о нас свидетельствует кто-то другой, “Если Я свидетельствую Сам о Себе, то свидетельство Мое не есть истинно. Есть другой, свидетельствующий обо Мне” (Ин. 5, 31— 32). Сам Господь, грядущий судить всех, не пожелал, чтобы Ему верили на основании Его собственного свидетельства, а предпочел признание и свидетельство Отчее. Тем более должны соблюдать это правило рабы Его, чье не только признание, но и слава зависят от Божиего суда и свидетельства. А для тебя злостные выдумки врагов имеют силы больше, чем Божие решение, чем мое поведение, продиктованное совестью и верой...

Ты сказал, что епископ должен быть смиренен, потому что и Господь, и апостолы Его были смиренны. Что я смиренен, это прекрасно знают и за это любят меня и все братья и язычники; и ты это знал и любил меня. пока находился еще в Церкви и общался со мной. Кому же из нас не хватает смирения? Мне ли, который ежедневно на службе братьев и каждого приходящего в Церковь принимает с молитвой, лаской и радостью; или тебе, который себя, епископа, ставишь над епископом и судишь судью до времени, данного Богом. Господь Бог говорит во “Второзаконии”: “А кто поступит так дерзко, что не послушает священника или судьи, который будет в те дни” тот должен умереть—и весь народ услышит, и убоится, и не будет впредь поступать дерзко” (Втор. 17, 12— 13). И, обращаясь к Самуилу, говорит: “Не тебя они презрели, но Меня” (1 Цар. 8, 7). А когда Господу было сказано: “Так ли отвечаешь первосвященнику?”, то Он, уважая честь священства и уча уважать ее, ничего не сказал против первосвященника, а только, обеляя Себя, как невинного, ответил: “Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?” (Ин. 18, 22—23). 3. И блаженный апостол, когда ему сказали: “Первосвященника Бояшя поносишь?”, ничего оскорбительного не сказал священнику, хотя имел право неизменно обрушиваться на тех, кто распял Господа и погубил и храм, и священников. И хотя у мнимых, лишенных своего достоинства, священников ничего, кроме пустого имени, не оставалось, он думал только о самом имени и сказал: “Я не знал, братья, что он первосвященник. Написано ведь: начальствующего в народе твоем не злословь” (Деян. 23, 5).

Или я был для тебя епископом до гонения, когда ты находился в общении со мной, а после гонения епископом быть перестал? Начавшееся гонение вознесло тебя на высоты мученичества, а меня пригнуло тяжестью изгнания; публично было вывешено: “Если кто имеет у себя что-либо из имущества Цецилия Киприана, епископа христиан...”. Не верящий в Бога, епископа поставляющего, мог уверовать в диавола, епископа изгоняющего. Я не хвастаю этим, а говорю об этом со скорбью, так как ты ставишь себя судьей Бога и Христа, Который сказал апостолам, а тем самым и всем епископам, которые наследуют апостолам, как их заместители: “Слушающий вас Меня слушает, а кто Меня слушает, слушает Того, Кто Меня послал. Отвергающий вас Меня отвергает и Того, Кто послал Меня” (Лк. 10, 16).

Отсюда рождались и рождаются расколы и ереси: епископа, единственного главу Церкви, начинают в горделивом самомнении презирать, и человека, удостоенного чести от Бога, люди объявляют недостойным. Какая надменность, какая гордость, какая спесь—вызывать к :себе на суд епископов и священников. И если мы не очистимся перед тобой и не будем, по твоему решению, оправданы, то оказывается, что вот уже шесть лет, как у братьев нет епископа, у народа—начальника, у стада—пастыря, у Церкви—кормчего, у Христа—предстоятеля, у Бога—священника. На помощь, Пуппиан! Вынеси постановление и утверди суд Божий и Христов, чтобы не думали, что число верных, собранных под нашей властью, уходит из этой жизни, отчаявшись в спасении и “мире”; чтобы на толпу новых уверовавших не смотрели, как на людей, не могших через нас получить в Крещении благодати; чтобы “мир”, данный стольким покаявшимся “падшим”, и возвращение их в Церковь, дозволенное после рассмотрения нами их дел, не были отменены твоим властным судом. Кивни, удостой высказать свое суждение о нас и утвердить наше епископство силой твоего расследования, чтобы Бог и Христос могли поблагодарить-тебя, так как твоими стараниями восстановлен одновременно и служитель их алтаря и правитель народа.

У пчел есть царь, у стада—предводитель, и животные верны ему; разбойники повинуются своему атаману и смиренно ему служат. Насколько честнее и лучше нас неразумный скот, бессловесные животные, даже грабители, проливающие кровь, неистово сражающиеся с оружием в руках. Там признают и боятся начальника, которого поставило не Божие решение, но выбрала шайка пропащих злодеев.

Ты сказал, что тебе надо убрать из своей души сомнение, о которое ты споткнулся. Ты споткнулся, но по бессовестному легковерию; ты споткнулся” но по своей кощунственной мысли и охоте. Грязные, нечестивые, страшные обвинения против брата, против епископа ты спокойно слушаешь, охотно им веришь; чужую ложь ты защищаешь, как будто это твое собственное личное мнение. Ты забыл, что написано: “огради уши твои терновником и не слушай язык негодный” и еще: “злой человек слушает речи нечестивые; праведник не обращает внимания на речи лживые”(Притч. 14, 25). Потому об это сомнение и не споткнулись мученики, исполненные Духа Святого, за страдания свои уже стоявшие на пороге встречи с Богом и Его Христом; из тюрьмы они направили письмо “Киприану епископу”, признавая в нем священника Божяя и о том свидетельствуя. Почему об это сомнение не споткнулось столько моих собратьев-епископов, которые или скрылись и были объявлены вне закона, или были схвачены и сидели в оковах по тюрьмам, или, отправленные в ссылку, пошли славным путем к Господу, или, как это кое-где случилось, были казнены и, прославленные Господом, получили небесные венцы? Почему из нашей здешней паствы, порученной мне по милости Божией, об это сомнение не споткнулось столько исповедников, попавших в тюрьму, подвергнутых пытке, славных своими шрамами — памятью честных ран, столько чистых дев, столько почтенных вдов, наконец, Церкви всего мира, тесно связанные с нами узами единения? Если все причащающиеся со мной, согласно твоему письму, осквернены моей скверной и утратили надежду на вечную жизнь от губительного общения со мной, — то, видимо, один только Пуппиан, чистый, незапятнанный, святой, целомудренный, не пожелавший встречаться с нами, один только и будет обитать в раю и в Царствии Небесном!

Ты пишешь, что по моей вине часть Церкви оказалась в рассеянии, но ведь весь церковный народ собран вместе и един в своем нерушимом единодушии; вне Церкви остались те, кого следовало, находись они в ней, выбросить вон; Господь, Помощник и Покровитель Своего народа, не может допустить, чтобы пшеницу расхищали с Его тока; от Церкви может отделиться только мякина, как и говорит Апостол: “Что же? если некоторые и были неверны, неверность уничтожит ли верность Божию? Никак. Бог верен, а всякий человек лжив” (Рим. 3, 3—4). И Господь, когда ученики оставили Его, обернувшись к двенадцати, сказал: “Не хотите ли и вы отойти?”, и Петр ответил Ему; “Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты Христос - Сын Бога живаго” (Ин. 6. 68—69). Так говорит Петр, на котором была воздвигнута Церковь; он учит от имени Церкви, что если из нее уйдет упрямая толпа гордецов, не желающая повиноваться, то Церковь от Христа не отойдет, а для Него Церковь — это народ, объединившийся вокруг своего епископа: стадо, ни на шаг не отстающее от своего пастыря. Ты должен понять, что епископ в Церкви, а Церковь в епископе и кто не с епископом, тот не в Церкви. Напрасно тешат себя те, кто не живет в мире с епископами Божиими, куда-то втираются и думают, что они танком у кого-то причащаются, Православная Церковь едина; , она не может быть ни разорвана, ни разделена; епископы, крепко между собой связанные. представляют как бы клей, ее скрепляющий.

Итак, брат, если ты подумаешь о всемогущем Боге, Который епископов ставит, если оглянешься, наконец, на Христа, Который, присутствуя в Церкви, руководит по Своему усмотрению и по Своей воле и сами-эш начальствующими и самой Церковью вместе с начальствующими; если поверишь в невинность епископов, слушаясь не людской злобы, а суда Божия; если хоть поздно, но покаешься в своем безрассудстве, гордости и заносчивости; если полностью умилостивишь Господа и Христа Его, Которому я служу и Которому неизменно, во время и гонения и мира. приношу жертву, тогда можно будет говорить об общении с тобой, храня благоговейный страх пред наказанием Божиим. И предварительно я попрошу у Господа моего знака и совета: разрешит ли Он дать тебе “мир” и принять в общение со Святой Церковью?

Я помню о том, что мне, послушному и робкому рабу. было показано, вернее, предписано Господним, Божественным повелением. Между прочими знамениями и откровениями, которых Он меня удостоил, есть и такое. “Кто не верил в Христа, назначающего епископа, уверует в Него. отмщающего за епископа”. Я знаю, правда, что некоторым—во всяком случае тем, которые предпочитают верить не епископу, а наветам на епископов,—они кажутся смешными, а видения нелепыми. Не удивительно: и братья сказали об Иосифе: “Вот идет сновидец; пойдем теперь и убьем его” (Быт, 37, 19—20), но сны сновидца осуществились, и убийцы и про-.давцы пришли в смятение: не верившие раньше словам должны были поверить, когда эти слова осуществились. 3. О том, что ты делал в гонение или спокойное время, мне было бы глупо судить: ведь ты поставил себя моим судьей. Я ответил тебе по чистой совести, полагаясь иа Господа и Бога моего. У тебя мое письмо, у меня—твое. В день Суда, пред судилищем Христовым будет прочтено то и другое.