См. о проблеме отношения Меня к исламу.
Под таким названием 15 декабря 1989 года по инициативе о. Александра Меня состоялся вечер, диспут, а точнее всего — дружеская встреча - представителей двух мировых религий.
На сцене, за столом, протоиерей Александр Мень, гость из Дагестана — мулла Магумаев Магомет Расул и профессор В. В. Иванов, директор Библиотеки иностранной литературы, где все и происходило.
Над сценой, высоко — плакат со словами св. Блаженного Августина: «В главном — единство, в спорном — свобода, во всем — любовь».
Эти слова были девизом наших отношений с представителями других христианских конфессий, и шире — со всеми людьми, сыновьями и дочерьми Божьими.
Теперь, когда прошло достаточное время, можно оценить огромное значение этой встречи, хотя зал был не слишком велик и отклика в прессе она не нашла. Но, как говорил Майстер Экхарт, «Бог произносит Свое слово в молчании»,— не всегда важные события истории становятся достоянием всех. Итак, 15 декабря 1989 года...
— Прошу всех встать...— так начал вечер о. Александр.— Сегодня мы получили печальное известие о кончине великого борца за правду и справедливость Андрея Дмитриевича Сахарова. Пусть будет мир его душе, пусть сохранится как можно дольше память о нем среди людей, всех, кто любит правду, защищает правду, борется за правду. Вечная ему память!
И сегодня наша встреча так или иначе связана с теми идеалами, за которые он боролся до последнего дня своей жизни. Это идеалы свободы, терпимости, человечности, братства...
Насколько я знаю, такого рода диалог, или начало диалога, происходит у нас впервые. И не от хорошей жизни... Мы жили долго бок о бок — миллионы христиан, миллионы мусульман. Но вот пришло время испытания, когда наша человечность, наша терпимость оказались перед суровой проверкой. Я не буду здесь напоминать о горьких, страшных событиях, которые потрясали в последние годы нашу страну именно в тех регионах, где соприкасаются мир ислама и мир христианский.
Разумеется, многое происходит из-за отсутствия культуры межнациональных отношений, общего упадка культуры личных отношений и общественных отношений. Но нередко люди агрессивные, действующие в нашей стране разрушительно, выступают кто под зеленым знаменем ислама, а кто под знаком креста. И иной неосведомленный человек (а у нас таких достаточно много) может подумать: а не здесь ли кроется главная причина этих конфликтов, этой вражды, этого взаимного неприятия?
Я глубоко убежден, что это не так. И у меня никогда не выйдет из памяти та улица в Дербенте, которую я видел и вдоль которой стояли молитвенные дома и храмы различных вероисповеданий.
Я видел, что люди там жили дружно,— это всегда чувствуется. Они жили мирно и жили там давно! Рядом с этой улицей тянулась стена — ровесница основания Древнего Рима!
Мне вспоминается еще один случай. Когда разоряли храмы, какой-то лихой комбед («комитет бедноты») постановил закрыть церковь, и пропив ценности, которые в ней были, комбедовцы устроили последнюю вечеринку и вытащили из храма алтарь, престол, чтобы использовать его в качестве стола для закуски. Это было на Волге. Соседи-мусульмане пришли, разогнали пьяных, взяли алтарь и отнесли его обратно в храм. Они были возмущены! Они не были христианами, но у них было чувство святыни!
Мы знаем также, что люди, которые воспитывались в христианской традиции, как христиане, так и агностики, умели с уважением, я бы даже сказал, с благоговением относиться к чужим святыням. Это не только долг человечности, но это Призыв, который исходит к нам непосредственно от Того, Кто создал нас! Если мы не дети единого Бога, Отца, то мы не братья и не сестры друг другу. Братьями и сестрами могут называться только люди, имеющие общее рождение!
Христианство и ислам имеют общие корни. Я думаю, не всем это ясно, не все это отчетливо понимают. Я думаю также, что серьезное обсуждение этих проблем, этих точек соприкосновения между двумя великими религиями нашей страны сейчас, более чем когда-либо, уместно. Я думаю, что в итоге некоторого цикла таких обсуждений, конференций, встреч общественности возможно объединение усилий наиболее авторитетных сил ислама нашей страны и христианства нашей страны, чтобы они совместно могли противостоять тому злу разрушения и распадения, той ржавчине, которая разъедает наше общество. Во имя веры! Во имя духовных ценностей! Во имя вечных нравственных заповедей, данных Богом нашему праотцу Аврааму, от которого ведут свое происхождение монотеистические религии, в частности, христианство, ислам и иудаизм.
Я предоставляю слово нашему гостю, мулле Магумаеву Магомету Расулу, который изложит свою точку зрения на этот вопрос.
Встреча происходила четыре года назад. И тогда, в сумятице трагических чувств по поводу кончины Андрея Дмитриевича Сахарова, мы не сообразили, просто как-то не подумали, что надо попросить разрешение на публикацию выступления. Речь уважаемого муллы была такой теплой и дружественной, что я беру на себя смелость хотя бы частично процитировать его слова и слова великих сур Корана, зачитанные им по-арабски и переведенные им для нас и открывшие нам не в теории, а в жизни дружбу и единомыслие с представителями ислама. Вот что он нам рассказал:
— Прежде всего, чтобы ислам и христианство играли роль в возрождении человека, в великой миссии примирения людей и народов, мы должны воспитывать наших людей на истинах ислама и христианства, чего, к сожалению, в данный момент мы не можем. Мы всеми силами стараемся возродить, сделать все, чтобы проснулись те ценности, которые в наших генах в течение 70 лет мы успели потерять.
Долгие десятилетия мы не думали о человеке и в особенности о его духовном мире. Мы воспитывали нетерпимость к инакомыслию, варварское отношение к ценностям человеческой цивилизации. Мы предали забвению заповеди небесных религий — фундамент общечеловеческих ценностей.
Все религии исходят из одного источника — единого Бога. Основой основ небесных религий является вера в единого Творца всего сущего и любовь к ближнему. Разве не к этим ценностям призывали лучшие представители человечества: аль-Араби, аль-Газали, Гете, Ганди, Достоевский, Соловьев, Бердяев и другие?
Сейчас необходимо обновить все знание, отказаться от ложных ценностей: классового подхода к человеку, возвышения идеологии над общечеловеческой моралью — всего, что преграждает путь к истине.
Как часто мы видим, что одна группа людей — «мы» — противопоставляет себя другой — «они», «другие», «не наши». Вот эти «они», «не мы», считались источником всех бед, что и позволяло безнаказанно уничтожать друг друга. А между тем в Дагестане до 1917 года было немало селений, где мирно соседствовали мечеть, синагога, христианский храм. Они не знали вражды, исповедуя свои религии.
Понимали ли творцы «новых истин», во что обойдется народу новая «мораль», которую они исповедовали и усиленно внедряли в сознание человека?! Наверное, не было очевидным для новоиспеченных «духовных пастырей», что человек теряет все человеческое, когда ему неизвестен Бог и безразличен ближний. Под «ближним» мы подразумеваем всех — всех окружающих нас людей! Разве мы не утеряли критерии высших ценностей? Разве не случалось, что отворачивались от брата, отца, сестры, матери, товарища, друга, когда их постигала беда?
При тоталитарных системах нет гарантии неприкосновенности личности — гарантии, которую даровал человеку Бог! Свобода дана человеку с момента рождения и является его вечным спутником. Но людей вынудили примириться с произволом и постепенно утратить представление о нравственности, отвернуться от заповедей, одинаковых для всех небесных религий. Выбили из обихода милосердие, сострадание, любовь к ближнему. Сегодня, когда народ переживает глубокий духовный кризис, религия должна бесстрашно утверждать фундаментальные ценности: веру в единого Бога, братство людей и народов всех рас и культур, любовь к ближнему, заботу об отверженных.
Сейчас я приведу несколько изречений из Корана, ниспосланного людям через Мухаммеда. Я выбрал те, что выражают общность наших религий, и сам перевел их смысл на русский язык.
«Говорит Всевышний: не спорьте с иноверцами, обладателями Писания; в спорах относитесь к ним лучше, чем они к вам (исключая тех, кто приносит вам несправедливость и обижает вас). Скажем иноверцам: мы веруем в ниспосланное нам Откровение, а также мы веруем в ниспосланное вам Откровение, ваш Бог и наш Бог един, и мы Ему предаемся» (сура «Паук», аят 46). Разве отсюда не следует, что ислам призывает с любовью относиться к христианам?
Другой аят: «Людям Писания не диктуйте своих решений, пусть они сами решают так, как сказал им Всевышний» (сура «Скот», аят 46). Не осуждайте тех, кто уводит от Бога,— учит Коран.— Они поступают так, потому что не знают Бога.
«Аллах сотворил каждый народ со своей культурой, со своим бытом и чтобы они любили их. После смерти люди вернутся к Творцу, и Он рассудит их» (сура «Скот», аят 108). Коран говорит: не осуждайте даже неверующих, безбожников. Не осуждайте!
Говорится в Коране: «У вас ваша религия, у нас — наша...», «у нас — свои дела, у вас — свои дела. Мир вам!» (сура «Рассказ», аят 55; сура «Неверные», аят 6).
Еще: «Вопросы, касающиеся интересов народа, решайте совместно с народом» (сура «Шура», аят 38).
«Не дозволено принуждение в религии» (сура «Корова», аят 256).
Это Коран, это дословно Коран!
А вот изречения Мухаммеда, дошедшие до нас в хадисах о «Прощальном паломничестве»: «О народ! ваша личность и ваше имущество священны. Вы обязаны вашим женщинам, а женщины обязаны вам». В Коране не говорится «мусульмане», а — «все верующие» — братья! Человек не имеет права покушаться на имущество брата. Ваш Бог — един, у вас общий Отец. Лучший из вас тот, кто благочестен. У араба нет преимущества над не-арабом, черный не имеет преимущества над белым, белый — над черным. Обо всем этом говорит Мухаммед в «Прощальном паломничестве».
Все, что я прочел, записано в Коране. Здесь чувствуется общность христианской, мусульманской, иудейской религий, потому что у нас один, единственный, единый Творец! Поэтому если мы придем к небесным истинам, уверяю вас, у нас не будет ни национальных, ни народных — никаких конфликтов. И духовно мы будем чувствовать себя более свободными, богатыми, более людьми. Мы должны прийти к этому.
Аплодисменты после этой речи муллы Магомета были долгими и горячими. И потом, с доброй улыбкой, снова сказал свое слово о. Александр:
— Итак, дорогие друзья, мы прослушали в переводе подлинный текст Корана и увидели, что в нем есть заповеди, которые не только приемлемы для христиан, но в достаточной степени понятны представителям многих, я бы даже сказал, всех ведущих религий и мировоззрений.
Но я хотел бы, чтобы нас правильно поняли. Мы вовсе не ратуем за какую-то объединенную, смешанную, аморфную религию! В истории такие религии были всегда мертворожденными. Это всегда были достаточно бессмысленные попытки. Чтобы было ясно даже несведущему человеку, я приведу такой элементарный пример. Можно ли создать прекрасный стиль, скажем, в живописи, если смешать хаотично все: принципы иконы, кубизма, рококо, ренессанса, античности? Это будет не творчество, а жалкая эклектика. Не такое единство нам нужно! А нужно уметь жить вместе, исповедуя каждый свое мировоззрение. И находя общие точки, черты сходства друг у друга, мы, несомненно, преуспеем в этом.
Пророк Мухаммед повторял не раз, что он не был первым и единственным пророком, что до него были пророки. В Коране любой христианин или иудаист найдет имя Адама, имя Ноя, имя Авраама, которого апостол Павел справедливо называет «отцом всех верующих». Там же фигурирует и Моисей (под именем Муса), и брат его Аарон (под именем Гарун), и почти все ведущие персонажи Ветхого и Нового Заветов. И, наконец, высоким уважением и почитанием окружает Коран имя Иисуса, Сына Девы Марии. Иса (в Коране) — сын Мариам, рожден от Девы. Это подчеркивается в Коране, и, может быть, это единственная из всех религий (кроме христианства), которая признает особую, уникальную природу Иисуса Назарянина.
Разумеется, мы не ожидаем, что богочеловеческая религия — христианство, почитание Христа как Откровения Божия будет свойственно исламу. Но того уважения, которое к Нему имеется в Коране, достаточно для того, чтобы мы относились друг к другу терпимо, толерантно и даже с благоговением.
Есть одна филологическая уловка, которой сознательно, а чаще бессознательно пользуются историки, памфлетисты, большинство авторов и даже переводчиков, употребляя священное имя Божие Аллах при переводе, при переложении на русский язык.
Слово «Аллах» — не простое. Оно является древнейшим корневым словом, означающим Бога на многих языках, преимущественно среднеазиатского региона. И поэтому прав был Владимир Сергеевич Соловьев, автор одной из лучших работ XIX века по мусульманству, который подчеркивал, что христиане должны помнить о том, что Мухаммед проповедовал веру в единого истинного Бога...
Точка зрения Соловьева в какой-то степени перекликалась с точкой зрения его английского предшественника Томаса Карлейля, автора известной книги о героях, который писал, что Мухаммед был действительно пророк. У Карлейля это была полемика с вульгарной точкой зрения, изложенной у просветителей и отразившейся в известном произведении Вольтера, где Мухаммед изображался политической фигурой и без всякого уважения. Я думаю, правы те историки религии, которые принимали подлинную пророческухэ харизму Мухаммеда. Это не частная точка зрения историков или, скажем, нашего прославленного религиозного мыслителя, философа Вл. Соловьева. Западная Церковь стоит на этой же точке зрения.
Но, конечно, если мы вспомним историю взаимоотношений христиан и мусульман, эта история трагична. Это крестовые походы, завоевания, кровь. Но тем более важно сегодня разорвать бесконечную кровавую вендетту, которая тянется с давних времен. В противном случае никогда не будет конца ненависти и крови!
Должно наступить время, когда люди увидят друг друга и поймут, что един Бог — и Он велик! И дети Его — люди. Это мы должны понять сегодня, в исторический и трагический час нашего Отечества.
Когда глубокие изначальные пороки социальной системы показали ее слабость во многих пунктах, тогда обнаружились все центробежные силы: национальные конфликты, просто межличностные отношения. Достаточно вспомнить, что происходит у нас внутри семей, что происходит с молодежью, что происходит в криминальной сфере. Это прямой результат того, о чем уважаемый мулла говорил в самом начале. Простите за странное выражение, но мы раздуховляли человека. Мы говорили ему о том, что духовное — это только надстройка, некое эфемерное увенчание мощных основ базиса — экономики. Все оказалось наоборот При разрушении нравственных, духовных ценностей в первую очередь трещит экономика. Оказывается, она стоит на духовных основах! И я с большим пониманием, с большой радостью приветствую тот факт, что сегодня во многих (не во всех, к сожалению) высоких инстанциях стали об этом догадываться. Именно поэтому сегодня мы здесь свободно и достаточно открыто обсуждаем эти проблемы. Всего несколько лет назад они были загнаны насильственно под землю — как будто их и не было! Не было ничего: отмирает христианство, отмирает ислам, отмирает вообще религия. А рождается «новый человек». Эта система политических мифов нам всем обошлась слишком дорого.
...Никогда не следует забывать, что человек — это личность, имеющая право на духовный путь. И выработать терпимость к инакомыслию — непростая задача. Это настоящий подвиг, который каждый внутри себя должен каким-то образом осуществлять. На бумаге или с кафедры легко сказать: да, будем терпимы. Но если вы видите другую традицию, если слышите другой язык и видите другие формы культуры и благочестия, далеко не всегда вы чувствуете это правильно. Этому, друзья мои, надо учиться.
Библия учит нас, что Бог действует в истории. Этому же учит нас и Коран. Что у нас общего сегодня?
Прежде всего — абсолютный монотеизм. Тот монотеизм, на котором вырастали Библия (вместе с Евангелием) и Коран. Универсализм. Если Ветхий Завет был нацелен на универсализм, если христианство его пытается реализовать, ибо оно призвано соединить людей разных культур и племен («эллина, иудея, варвара и скифа»), то по той же модели действует и ислам, который является универсальной религией, религией мировой. Иудаизм в этом отношении двинулся назад, возвращаясь к древним моделям чисто национальной религии.
Общее у нас и учение о том, что Творец, создавший мир, многомилостив. То есть мировое божественное начало — личностное и исполнено добра.
Вероятно, кто-то из вас наслышан, что в исламе много фатализма. Но на самом деле ислам — разветвленное и очень сложное учение. И очень многие теологи ислама трактуют предопределение так, что если в самом широком, высшем смысле слова Бог управляет всем, то на нашем, человеческом уровне нам предоставлена человеческая свобода.
И, наконец, иные люди, сталкиваясь со своими соседями-мусульманами, часто людьми не очень высокой культуры, может быть, полагают, что ислам несет в себе грубость, дикость и варварство. Не будучи ни в каком смысле мусульманином, я призываю вас оставить эту мысль! Мы не можем судить о христианстве по действиям Малюты Скуратова, который был православным, осенял себя крестом и в его именьице (теперь это рядом с кинотеатром «Ударник») стоит церковь. Не надо судить так! Надо судить о каждом движении по его высочайшим взлетам и точкам.
Задумайтесь над тем, что дала нам мусульманская культура! Это великий Сзади! Омар Хайам! Низами! Алишер Навои! Авиценна и многие великие философы! Именно они принесли аристотелевскую логику и философию средневековым западным ученым. И еще должен сказать, что пресловутый фанатизм мусульман — это свойство не ислама, а человеческой природы. И еще в средние века в эпоху халифатов (любой историк подтвердит это) терпимость там была более совершенной, чем
в иных, в том числе европейских, государствах XX века.
Надо сказать, что некоторые инакомыслящие люди скрывались из Европы в халифатах! Для православных я приведу хорошо знакомый пример. Все вы знаете, кто такой Иоанн Дамаскин. Великий синтетик, создатель синтетического христианского богословия, автор знаменитого труда «Источник знания», который включал в себя систему логики и догматического богословия. Автор большинства наших православных песнопений! Когда вы присутствуете при погребении, вы слышите слова, написанные в VIII веке Иоанном Дамаскиным. Пасхальные гимны в значительной степени написаны им. Это великий человек! Но он был министром у халифа! И когда он хотел уйти в пустыню и стать монахом, халиф не желал отпускать его и с большим сожалением расстался с этим человеком — христианином и христианским писателем. Кто не читал жития преп. Иоанна Дамаскина, откройте томик Алексея Константиновича Толстого и прочтите прекрасную поэму «Иоанн Дамаскин». Она начинается так: «Любим халифом Иоанн!» Эти отдельные штрихи показывают нам, что даже в средневековой истории возможно было не только сосуществование, но человечность, уважение и терпимость.
Когда я слышу, что люди мусульманского вероисповедания совершают чудовищные насилия, это меня поколебать не может. Эти люди — не мусульмане! Это люди, потерявшие право носить священное звание верующего человека! Ибо един Бог для всех нас, и Он дал нам единые заповеди. И когда они попираются столь демонстративно, мы не можем сказать, что виноват пророк или та или иная священная книга.
Знать друг друга больше и лучше! Не питаться слухами, мифами, человеконенавистнической литературой, растлевающей душу,— вот сегодня наша задача.
Сегодня хотя бы страх, хотя бы опасения новых вспышек насилия и ненависти должны всех людей заставить задуматься над этой проблемой.
Друзья! Сегодня мы делаем только заявку. Из этой библиотеки, где хранятся многочисленные издания Корана, мусульманской литературы, христианской литературы, многочисленные издания Библии, из этого центра культуры сегодня раздается наш призыв к ученым, писателям начать работу для обсуждения этой важной проблемы. И я надеюсь, что работа эта будет завершена объединением усилий всех ведущих лидеров христианства и мусульманства, которые вместе будут содействовать примирению людей на нашей земле.
Долго продолжалась беседа — ответы, вопросы, записки... Одну из них, адресованную мулле, из-за неясности почерка взялся разобрать о. Александр, и по мере прочтения ее голос его теплел и лицо светлело, до полной улыбки.
«Уважаемый мулла! Я христианка и на этой странной, непривычной встрече слушаю свое сердце. А оно наполняется радостью, недоверие и отчуждение тают и рушатся. Если мы должны быть терпимы к неверующим, то к верующим в единого нашего Бога — мусульманам — так естественно питать особо теплые дружеские чувства. А Вы согласны со мной? Ответьте, пожалуйста, что можем мы реально сделать ради возрастания нашей дружбы, оставаясь самими собой?»
Мулла ответил ей:
— Приветствую вас, спасибо. Великий Мухаммед сказал: «Не войдет в ад человек, верующий в единого Бога». Он не сказал «мусульманин», он сказал, что верующего человека адскими наказаниями на
том свете Бог наказывать не будет. И он еще сказал в «Прощальном паломничестве»: «Все верующие люди — братья». Важно именно ирт это братское чувство.
Один старый теолог Дагестана, чудом спасшийся от репрессий, рассказывал мне: «В годы гонений в Махачкале я видел русского священника, и я чувствовал, что видел своего брата. Я даже хотел обнять его, незнакомого человека!» И еще он сказал мне: «Только любовь!»
Именно оставаясь самими собой, мы должны много делать для всей цивилизации, для спасения человека. Мы не делаем из христианской, мусульманской, иудейской религии одну религию. Пусть каждый соблюдает и проповедует свою религию. И неверующий — пусть он не верит! Он человек, его создал Бог. Однажды сподвижники Мухаммеда стали спорить, что делать с пленными. Одни были за то, что надо их уничтожить, другие — освободить. Мухаммеду открылась воля Аллаха, и он ответил: «Эти — верующие, их создал Аллах. А эти — неверующие, но их тоже создал Аллах».
Мы должны уважать личность, индивидуальность. Верить или не верить — личное дело человека. Мы никогда не должны наносить оскорбление или насилие — Боже упаси! Одно насилие вызывает другое, еще худшее. Мы должны относиться терпимо ко всем инакомыслящим. Уверяю вас, не было бы тогда у нас столько неприятностей и в экономике, и в сельском хозяйстве, и в личной, человеческой, духовной жизни. К людям мы должны относиться терпимо. Конечно, верующему человеку это легче, какой бы веры он ни был, потому что его личность более теплая, любовная.
Глубоко верующий человек знает, что случайностей на свете не бывает. О. Александр не раз напоминал об этом. И был какой-то высший смысл в том, что встреча представителей двух мировых религий, восходящих к единому Богу, происходила в день, когда пришло сообщение об окончании земного пути А. Д. Сахарова, который последние пятнадцать лет своей жизни занимался вопросом происхождения Вселенной. Это он, великий человек России, смело — наперекор всему! — заговорил о сближении, конвергенции различных общественных систем и открытости общества. В плане христианской философии идея конвергирующей Вселенной была очень близка о. Александру Меню, которого на Западе справедливо называют «Сахаровым Русской Православной Церкви». Пророки гибнут, изгоняемые и убиваемые своим же народом, но замысел Бога, переданный человечеству их устами, постепенно влияет на историю человечества.
...Встреча заканчивалась. Вот какими словами завершил ее о. Александр Мень:
— Сейчас еще раз, расставаясь, мы пропоем «Вечную память» Андрею Дмитриевичу. Но перед этим я напомню вам, что эти слова касаются подлинной Вечности. Этот человек боролся за всех — за христиан, мусульман, за нерелигиозных людей. Он осознал свое участие в научной деятельности, которая в конце концов обернулась против человека, и искупил это своим активным социальным служением. И когда мы говорим о вечной памяти, не воображайте, друзья мои, что речь идет о человеческой памяти! Человеческая память исключительно непрочна. Но та единственная Божественная Мысль, которая объемлет все, которая сохраняет все прекрасное и не даст ничему погибнуть,— она-то и есть та неумирающая память, которая восходит и уносит нас в вечность...