Русская мысль, 30 марта - 05 апр. 2000
См. библиографию.
Путин — отнюдь не «новый царь», как часто пишут в прессе, ибо прежняя старорежимная монархия умерла в феврале 17-го года. Он и не «новый Сталин», как пишут иногда, ибо коммунистическая идеология улетучилась. Чтобы разобраться в природе его власти, нужно ясно видеть, что за вопрос стоит перед ним.
Нынешняя команда начинала свою карьеру или воспитывалась при Брежневе. Взращенная в ленинском духе, она знает, что главное — удержать власть любыми средствами, кроме, разумеется, средств откровенной демократии. Что могла она поделать в условиях загнивания 80-х? Воскресить идеологический энтузиазм? Об этом нечего .было и мечтать. Сравняться с американской мощью? На это уже были истощены все силы. Ощупью, пережив почти смертельный кризис, начавшийся в 1989 г., она нашла решения. Вот они.
1. Национализм. Точнее, три вида национализма, сливающихся в единой бурной страсти.
Окончание на стр.3
Тот национализм, который всегда был важной составляющей советского режима, полностью присвоен в восторженном культе «Великой Отечественной войны». Мэр Москвы Юрий Лужков усеял столицу гигантскими монументами во славу солдат и маршалов Красной армии. С исторической точки зрения, этот национализм соединяется с великодержавным. Тот же мэр воздвигает памятники Петру Великому. В наибольшей чести (вплоть до посвящаемых ему «исторических» кинофильмов) Александр III — царь, особенно шовинистически настроенный, особенно жестокий, проводивший самую ярую русификацию. В его мрачную тень совершенно задвинут Александр II, Царь-Освободитель. Третий вид национализма особенно глубок и неизлечим — это национализм «религиозный». Вместо духовного пробуждения, которого ожидал Запад, перед нами предстала совершенно послушная, с восторгом послушная власти патриаршая Церковь, безоговорочно оправдывающая советский строй, хотя он и подверг ее сначала гонениям, а потом растлению, направляющая всю ненависть, на какую только способна, против Запада и его религиозных традиций. Это отнюдь не то русское православие, которое законно и достойно существовало в XIX веке, — это «православный русизм" или, точнее (и употребляя тот неологизм, который она сама создала и который точно определяет ее нынешнее лицо), «право-славизм».
2. Узаконение собственности. Прежняя номенклатура располагала богатствами, но не владела ими, так как отмена частной собственности была одним из устоев режима. Она обнаружила, что этот устой можно отменить и при этом не лишиться материальных благ — наоборот, приобрести законную силу полной собственности на них. Право в России гарантирует лишь такой вид собственности. Рядовой русский по-прежнему дожидается получения благ и права: он будет ими располагать постольку, поскольку предварительно будут обслужены его хозяева.
3. Узаконение выборов. И при советском строе всегда проходили выборы, но они были откровенно лживыми. Нынешняя команда обнаружила, что «настоящие» выборы приносят результаты еще «лучше» и дают ее власти более прочную основу. Требуется лишь серьезнее поработать над их политической подготовкой.
А теперь посмотрим, как применяет Путин эти три решения.
Он выступает как тот, кто осуществил в своей личности сплав трех видов национализма. Он весьма остерегается надорвать сердце тем, пока еще многочисленным, кто сохранил ностальгию по большевизму. Совсем наоборот. В узком кругу — но затем не скрывая этого — он произнес тост за Сталина. Своего бывшего начальника, председателя КГБ Андропова, он почтил мемориальной доской на Лубянке. При каждом удобном случае он заявляет, что горд былой принадлежностью к КГБ. С другой стороны, он утверждает, что Россия при всех обстоятельствах сохраняет и сохранит статус великой державы. У нее на это нет средств, но такие заявления ласкают слух «патриотов». Наконец, он был крещен, ходит с нательным крестом и выглядит законченным «православистом».
Слов недостаточно — нужны дела, и его «делом» стало уничтожение Чечни. Эта бойня велась так, чтобы удовлетворить старую большевистскую глубину души: провокация в исходной точке, постыдная ложь, сопровождавшая всю операцию, и, наконец, жестокость. Выжившие чеченцы отмечают, что Сталин удовлетворился высылкой — он не приказывал сносить с лица земли города и селения, систематически пытать мужчин, насиловать женщин, убивать детей. Возобновление войны, которая заняла добрую половину XIX века, пробуждает славные воспоминания о Российской империи. Оно позволяет надеяться, что эта империя, на которой немногие люди в России действительно поставили крест, будет, хотя бы частично, восстановлена. Вскоре, может быть, наступит очередь Грузии, Украины, Прибалтики... Татарстан, пока еще есть время, тщетно пытается выторговать сносный статус (такой, как у Белоруссии!). Наконец, Путин не упускает ни одной возможности дать понять, что война в Чечне — это война христианства против ислама. Как если бы перед войсками снова несли иконы... К каждому полку отныне прикреплен священник и—тут Путин проявил блестящую способность к синтезу — отдел ФСБ.
Что касается собственности, то с момента назначения на должность и.о. президента Путин дал гарантии сохранения имущества, сомнительным образом накопленного семьей Ельцина. Что может быть символичней?
Наконец, выборы. Здесь Путин являет себя отличным сталинцом — не по идеям, разумеется, в чем он не имеет нужды, а по политическим методам. Он мобилизовал общественность на почае, как нельзя более противоречащей истинным интересам России, но важно было, чтобы люди стояли за него в предвыборный период. Он не возражает против культа (пока умеренного) своей личности и делает вид, что отмежевывается от особенно холуйских проявлений. Как и его учитель, он искусственно творит «правых» и «левых», чтобы оставаться в «центре». Вместо Троцкого и Бухарина ему служат, каждый по-своему, фигуры помельче - Зюганов и Жириновский, марионетки и соучастники. И—он уже начинает внушать страх. Потенциальные оппозиционеры, губернаторы, тоскующие по автономии, становятся по стойке «смирно». Население, которое, надо сказать, за последние десять лет потеряло страх, снова ощущает опасность. Даже сотрудники КГБ (простите, ФСБ) задаются вопросом, не создал ли Путин своего личного КГБ. Телевидение, канал за каналом, молкнет, а журналисты растерянно почесывают в затылке.
Остается один капитальный пункт — отношение к Западу. В этом Путин — последователь не Сталина, а, пожалуй, Брежнева. Задача уже не в том, чтобы «их» завоевать, а чтобы «они» нас содержали. Поэтому восстановление сталинизма нежелательно: оно устрашит европейского и американского избирателя-налогоплательщика. Путин надеется оптимально поддерживать необходимый уровень страха. Поэтому он сохраняет форму выборов, ибо в глазах Запада выборы — в высшей степени эмблема и символ демократии. Реальная демократия, сверх выборов, включает еще множество обязанностей и правил, которые Путин отнюдь не собирается соблюдать. Но, сохранив выборы, он не разрушит западную иллюзию того, что Россия переживает, как говорят, «трудные начатки демократии». По той же причине он не начнет снова национализацию и не затронет «права собственности», каким оно существует сегодня. При этих двух достижениях нетрудно завлечь западных инвесторов — как частных, так и государственных. Если они усомнятся, он скажет, что есть и похуже него, что «ястребы» или «сталинисты» готовы отнять у него власть и что для России и всего мира он представляет самую лучшую возможность. Человек, с которым, по словам Клинтона, «можно работать».
Таким выглядит весьма рациональный план, которому следует Путин с момента своего прихода к власти. Все это гораздо более предсказуемо, чем во времена Ельцина, когда Россия вернулась в ненадежный ход истории. После выборов, так прекрасно спланированных, мы увидим, вмешается ли снова в этот ход счастливый случай или в этой несчастной стране худшее остается по-прежнему наиболее вероятным.
АЛЕН БЕЗАНСОН
Париж
Русская мысль, 30 марта - 05 апреля 2000
*
"Зеркало Недели", Украина Олекса Пидлуцкий, 6 июля 2008
Недавно Киев посетил выдающийся ученый, академик Французской академии наук (Института Франции) Ален Безансон. Он приехал на презентацию украинского перевода своей книги 'Лихо столiття: Про комунiзм, нацизм та унiкальнiсть голокосту'. 'Зеркало недели' уже писало об этом издании. ('О генетическом родстве тоталитарных идеологий' - N14 от 12.04.08). Презентация этой 'очень своевременной', по мнению директора Института национальной памяти академика Игоря Юхновского, книги стала событием в интеллектуальной жизни Украины, а господин Безансон дал эксклюзивное интервью 'ЗН'.
- Нюрнбергский процесс осудил не только преступную практику нацистского государства, но и идеологию, на которой эта практика выстраивалась. Начиная с 1991-го, мы слышим требования о том, что аналогичный процесс, своего рода Нюрнберг-2, должен состояться и над коммунистической идеологией. Как вы считаете, сегодня, в 2008 году, такая перспектива - лишь мечта или все же реальность?
- Осудить нацистскую идеологию было довольно легко - в самой ее морали заключаются постулаты, неприемлемые для общества. Если же мы возьмем идеологию коммунистов, то она провозглашает такие принципы, как единство, справедливость, построение идеального общества. Но чтобы построить такое совершенное общество, можно и должно было лгать, убивать, грабить, незаконно отбирать блага у людей, чтобы их поделить, уничтожать людей морально. Коммунисты об этом прямо не говорили. Поэтому осудить коммунистическую идеологию не так просто, как нацистскую. Нацисты были наказаны за совершенные преступления. А преступления коммунизма не осуждены. Да, Лазарь Каганович, один из главных организаторов украинского Голодомора, мирно умер в своей постели, - никто даже не пытался привлечь его к судебной ответственности. Никто - ни Россия, ни большинство других посткоммунистических стран - не осудил коммунистическую идеологию на государственном уровне так, как это сделала Германия в отношении нацизма. Такой процесс нужен. Но я реалист - международного процесса, скорее всего, уже не будет. Слишком поздно. В свое время, 20 лет назад, я предлагал Адаму Михнику добиваться проведения в Польше чистки кадров - нет, не кровавой, а просто отлучения от государственных должностей всех, кто был связан с преступлениями коммунистической власти. Этого тогда не сделали. Провели чистку намного позднее, израсходовали намного больше времени, и это было намного сложнее. Партнеры
- В сознании украинцев еще живут рецидивы коммунистической идеологии. Хотя прямые наследники Ленина-Сталина - КПУ и ПСПУ набрали на последних парламентских выборах в целом немногим более 5% голосов, когда Верховная Рада принимала решение о признании преступлением самого факта отрицания Голодомора как геноцида, почти половина депутатов проголосовала против. Что мы, украинцы, должны, по вашему мнению, сделать, чтобы преодолеть эти рецидивы, чтобы утверждение 'Коммунистический режим имел свои положительные стороны' стало недопустимым, неприличным для серьезного политика?
- Нужно различать идеологию коммунизма - целостную картину видения мира и морали - и советские традиции, обычаи, формировавшиеся на основе этой идеологии на протяжении многих десятилетий. Насколько мне известно, коммунистическая идеология в Украине уже не навязывается ни студентам высших учебных заведений, ни школьникам. Не преподают уже ни 'диамат', ни 'истмат' (произносит эти слова по-украински. - О.П.), еще что-то подобное. Я не знаю серьезных украинских ученых, которые бы и до сих пор стояли на идеологических позициях коммунизма. И, кажется, в Украине нет коммунистической идеологии в ее целостном виде. Что же касается советских морали и традиций, то они, безусловно, существуют и еще будут существовать определенное время в сознании людей. Что делать для ускорения процесса их отмирания? Прилагать все усилия, чтобы восстановить историческую память нации. Ведь народы, которые вышли из коммунизма, фактически остались без истории: ее тотально фальсифицировали. Украинцы сегодня обретают свою идентичность. Особенно усилился этот процесс после помаранчевой революции. Полагаю, ключевым для украинцев является вопрос Голодомора. Мировая история ХХ века знает три страшных геноцида (перечисляю их в хронологическом порядке): армянский, украинский и еврейский. Но если армянский и еврейский геноциды хорошо задокументированы, они известны в мире, то с украинским ситуация абсолютно другая. До сих пор от разных ученых можно слышать разные оценки количества жертв - от трех до шести миллионов. Разница - три миллиона! Нужно провести, пока еще не поздно, своеобразную 'перепись' жертв в каждом украинском селе и городе, как это сделали в свое время евреи.
И поименно назвать палачей, осуществлявших это преступление. Имен Сталина, Кагановича и Постышева недостаточно. Это нелегко. Следует признать - коммунисты намного старательнее, чем нацисты, уничтожали доказательства своих преступлений. Да и времени на это у них было больше. Нужно последовательно и настойчиво информировать об украинском геноциде, как это уже сделали армяне и евреи. И самих украинцев, и мир. Для евреев и армян память о геноциде, о страшных страданиях стали стержнем их национального самосознания, духовного единства. Надеюсь, что память о Голодоморе станет чем-то аналогичным для украинцев.
- Голодомор 1932-1933 годов уже на официальном уровне признали геноцидом украинского народа многие страны мира. Какова перспектива такого признания во Франции?
- Я не владею информацией, на каком этапе находится рассмотрение этого вопроса на официальном уровне. Не так давно, после многолетней волокиты, Франция официально признала геноцидом уничтожение в 1915 году в Оттоманской империи армян. Это вызывало огромное недовольство со стороны Турции - тем не менее наши политики пошли на такой шаг. По той причине, что французское общество достаточно проинформировано об этом ужасном преступлении. Не говоря уже о еврейском Холокосте. С Голодомором ситуация абсолютно иная. Практически никто во Франции не знает, что такое Голодомор. На протяжении многих лет я провожу своеобразный социологический опрос - ставлю студентам-историкам и своим коллегам по Французской академии один и тот же вопрос: 'Что вы знаете об украинском Голодоморе?' Так вот, на протяжении всех этих лет ни один - ни один! - из них - от убеленных сединами академиков и юных студентов - ничего не слышал о Голодоморе. До того, как я рассказал им об этом. Но ведь одного Безансона явно мало для информирования французского общества! Украинцев не слышно. Они не информируют нас о своей трагедии. В этом вопросе вы должны брать пример с тех же евреев и армян. Вынужден признать, что ваша задача еще сложнее. В информационном поле Франции россияне имеют очень сильные позиции. И представители российских масс-медиа, и российские дипломаты (а дипломатия у россиян традиционно очень мощная) делают все возможное, чтобы не допустить во Франции прорыва информационной блокады в вопросе украинского Голодомора. Полагаю, что аналогичная ситуация и в других странах. Такая согласованная и последовательная позиция свидетельствует - Россия до сих пор больна. Нынешняя Москва провозгласила себя правонаследницей Советского Союза. Но признавать преступный характер этого режима, нести хотя бы моральную ответственность за коммунистические преступления - категорически не хочет.
- В Украине снова парламентский кризис. Стоит вопрос о 'новых' внеочередных выборах. Можно ли, несмотря на все это, считать хаос, царящий в политической жизни Украины, каким-то видом демократии? И правы ли наши российские коллеги-журналисты, утверждающие, что их 'управляемая демократия' больше дает как государству в целом, так и отдельному гражданину, чем украинский беспорядок?
- Я не так глубоко владею информацией о политической ситуации в Украине. Мы во Франции не знаем в подробностях программ и позиций отдельных политических сил. Но сам факт проведения демократических выборов, сам факт того, что в Украине есть свобода выбора - уже признак свободной страны. Относительно России: не забывайте, что сталинская конституция, принятая в 1936 году, формально была самой демократичной в мире. Так и сейчас: реально там нет демократии. Знаю, что Украина переживает огромные трудности и проблемы. И, несмотря на это, ваша страна - свободна, а Россия - нет.
- Некоторые западные эксперты утверждают, что Украина будет членом НАТО и Европейского Союза, что по крайней мере членство в НАТО возможно уже через три года. Другие уверяют: этого не будет никогда. Ваше мнение по этому поводу?
- Не могу делать каких-то конкретных прогнозов. Но, думаю, в Украине прослеживается огромное желание постепенно двигаться в Европу. Оно более явственное, если речь идет о Европейском Союзе, менее единодушное - когда говорим о НАТО. Но полагаю, что здесь в первую очередь все зависит от самих украинцев.
- Известно, что Москва категорически выступает против вступления Украины как в НАТО, так и в ЕС, хотя о членстве в ЕС предпочитают не говорить публично. Российские эксперты утверждают: ради Украины Запад, в частности Франция, никогда не станет 'ссориться с Россией', которая снабжает Западную Европу энергоносителями. Это правда?
- Россия до сих пор психологически не восприняла независимость Украины. Это неопровержимый факт. А вступление Украины в ЕС и НАТО будет означать, что 'точка невозврата' пройдена. Россия действительно имеет мощные дипломатические рычаги влияния на западноевропейские страны. И россияне очень хорошо знают, чего они хотят. При этом Россия предпочитает иметь дело не с Евросоюзом как с сообществом, а с каждой страной индивидуально. Но я не считаю, что ситуация безнадежна. Впереди - очень серьезные дискуссии, серьезное обсуждение проблемы. И во время этой дискуссии Украина должна сделать так, чтобы ее голос услышали.