Яков Кротов

Дневник литератора

К оглавлению "Дневника литератора"

К оглавлению за 1999 год

КТО КАК ОБЗЫВАЕТСЯ...

Опубликовано

В сообщениях о кавказской войне врагов упорно именуют "бандитами". Конечно, организм недоумевает: как может ничтожная кучка бандитов окружить доблестное подразделение россиян... много недель противостоять массированным ударам... Чем недоумевать, впрочем, интереснее посмотреть: а это в первый раз?

Нет, традиция именовать противника бандитом достаточна длительная, хотя ее нельзя назвать ни древней, ни, тем паче, почтенной. В течение тысячи лет русские войска сражались с войсками, именуя и горцев всякими уважительными именами, даже восставших крестьян нехорошие феодалы подавляли, но при этом признавали за ними всякие разнообразные достоинства. Интересная получилась бы "Капитанская дочка" или "Хаджи-Мурат" у нынешних российских соловьев генштаба: "и тут этот бандит начал зверствовать..."; "исламский экстремист ползет на берег...".

Достоинств, может быть, у тогдашних внешних и внутренних врагов российской армии, возможно, и не было, но ведь это так нормально: восхваляя врага, восхваляешь и себя, побеждающего онаго или хотя бы сдерживающего онаго напор. Много ли чести победить ничтожество?

Нынешняя же манера восторжествовала 25 октября 1917 года. Коммунисты предпочитали унижать противника, рискуя самим оказаться смешными: сражались то с белобандитами, то с тамбовскими бандами, то с фашистским отребьем. И то, что теперь наша армия предпочитает изображать врага подонком, свидетельствует, что эта армия по-прежнему — советская.

Врага изображали сволочью — это от чего-то или для чего-то? На рациональном уровне, наверное, коммунисты полагали (и полагают), что они (а) говорят правду, потому что не могут же нормальные люди нападать на нас, таких добрых и несущих счастье всему человечеству; (б) нашли оптимальный способ вести военно-патриотическую пропаганду, потому что человеку легче убить нечеловека, бандюгу, выродка, чем "вражеского воина". Цель оправдывала брань.

Но в результате цели-то не достигли. То есть, защитить себя Россия защитила, но есть сильное подозрение, что она бы это сделала при любом режиме и с любой идеологией, хоть с благословения преподобного Сергия, хоть с растопчинской афишкой, хоть с политруковскими речами. Но коммунизм-то профукали, а ведь ради него все затевалось. Психологический расчет оказался просчетом: унижая чужого солдата, своего не вдохновили.

Да и не было, наверное, никакого особого расчета. Белогвардейцев бранили белобандитами просто потому, что сама суть революции — в ругани, в ненависти, которая сдавливает горло и уже выходят наружу только самые простые, грубые слова. И ненависть-то праведно-правая — ну чего они, в самом деле, землю не отдают (мешают революции в Германии, подрывают территориальную целостность Российской федерации, тормозят ход реформ — нужное подчеркнуть)... А результат один: полный швах.

И дело не в том, что психология "мы-они" неправильная, что не надо противопоставлять, а надо насаждать "культуру мира". Психология "мы-они", конечно, неправильная, но еще неправильнее говорить, что они — это мы, если на самом деле это не так. Все-таки Сталин это одно, а Бердяев совсем другое. Культура мира, безусловно, штука замечательная, но если уж с миром пролетели, то надо хоть какую-то налаживать культуру войны. И очень хочется сказать, что революцию сделали шариковы, бандиты, мерзавцы, что и по сей день именно они заправляют всем в стране — но! Ведь если так сказать (а белогвардейцы именно так и говорили), то мы как раз плавно перетекаем в "они", легким движением языка превращаемся в тех же самых шариковых, бандитов и мерзавцев. Революция потому-то и произошла, что на одного автора "Капитанской дочки" приходилась тысяча дворян, признающих благородство лишь за врагом из своего же сословия, а во всех низших видящих одно быдло.

Может, они и вправду бандиты и шариковы. Ну и Бог с ней, с правдой. Александр Македонский тоже не герой, а просто головорез континентального масштаба, а душеполезнее все-таки отзываться о нем уважительнее — чтобы увереннее и тверже противостоять всем попыткам сколотить очередную империю. Может, самым недемократическим из того, что мы, демократы, сделали за эти годы, было унижение коммунистов, не фактическое, конечно, унижение (столько власти у демократов никогда не было), а словесное. Козел в "Куклах" — символ той фальшивой ноты, которая обесценивает самую либеральную песню.

Давайте называть своих противников интеллектуальными титанами, благородными рыцарями и так далее (вот до чего озверели — и слова-то хорошие на ум нейдут). В этом будет так же мало правды, как в рассказах о рыцарских добродетелях, но за то мы прикоснемся к той простой истине, что даже врага нельзя унижать, что именно врага и нельзя унижать, иначе мы начнем унижать и друзей (и ведь мы и этому научились!), и что только того врага, которого уважаешь, можно победить. А там, глядишь, обнаружится нечто конструктивное и в загадочном, прости Господи, "любите врагов ваших"...