Яков Кротов

ПАСХИ МНОГО НЕ БЫВАЕТ

Совпадение православного празднования Пасхи с католическим (и протестантским) вещь не такая уж редкая. В этом году, однако, это совпадение было встречено с особым энтузиазмом. Причина, видимо, в совпадении совпадения с первым годом нового тысячелетия. Интуитивно даже образованные люди склонны к простейшему магизму, согласно которому первый шаг определяет все последующие. Если дорогу измерять в тысячах ли, то эта дорога приведет в Пекин. Если Пасху справлять одновременно, это поможет единству христиан.

За этим маленьким иррационализмом кроется большой — предпосылка, согласно которой единству христиан надо помогать. Чтобы понять, насколько нынешняя озабоченность единством Церкви иррациональна, полезно вспомнить, что на протяжении большей части христианской истории никто этим единством не озабочивался. А зачем было озабочиваться, если каждый отлично видел, что Церковь — одна, единая, святая и соборная.

Существование многочисленных лжехристиан, еретиков и кощунников, использующих христианские образы и слова, лишь оттеняло единство Церкви. Никому не приходило в голову скорбеть о разделении Церкви, потому что как это Церковь может быть разделена? Или Христос разделился? "Разве разделился Христос?", — удивлялся уже апостол Павел (1 Кор. 1, 13). Так он удивлялся тому, что находится кто-то, считающий его, апостола Павла, достойным особого почитания в качестве критерия церковной истины. Святой! Гораздо больше было и есть христианских лидеров, воображающих Церковь пробирной палаткой, а себя ответственными за проставление проб.

Какие такие "православные христиане", скажет протестант. Если христианин, то реформат, а если православный, то уже не совсем христианин или даже совсем нехристианин и вообще идолопоклонник. Какие такие католики-матолики, скажет православный. Какое отношение к Христу имеют те, кто в нарушение канонов вселенских соборов почитает папу римского? Нужно ли упоминать, что абсолютное большинство католиков так же свято не понимает, как могут православные соединять веру в Христа с наличием женатого духовенства. Вежливо улыбаются, но не понимают и на эмоциональном уровне по-прежнему видят в православных не христиан, а схизматиков. Готовность и даже практическое стремление свести к минимуму свое присутствие на территории Московской Патриархии есть проявление не столько братской любви, сколько брезгливости. Ватикан относится к православию с такой же любовью, с которой Нью-Йорк относится к индейским резервациям. Кстати, есть множество кружков бледнолицых, играющих в индейцев...

Не стоит, впрочем, переоценивать стремление к единой Пасхе и в около-христианской культуре. От Средневековья уходят недалеко, ведь никто даже не помышляет о том, чтобы восстановить единство Пасхи иудейской и христианской. Апостол Павел или апостол Иоанн, попади они к современным христианам на праздник Пасхи, были бы не то что поражены, а просто ничего бы не поняли. Христос, конечно, воскресе, сказали бы они, но если Христос и мы радовались Исходу, то почему не радуетесь вы? Потому что вы по крови другие? А с каких это пор кровь важнее духа? Вам разрешили не обрезываться, есть шкварки и устрицы (Библией запрещенные), без всего этого, возможно, жить трудно, но зачем лишать себя радости освобождения, зачем забывать чудо победы малого над большим, победы Бога над инертностью иудеев и национализмом египтян?..

Ладно, проехали, с иудеями поругались навсегда и бесповоротно, хотя непонятно, почему из-за этого надо отказываться от радости той Пасхи, которую совершал Господь Иисус Христос. Что же до мечтаний о единой Пасхе христиан, то они плохи только тем, что они — мечтания. Никто ради достижения этой цели ничем не пожертвовал, все только ждут жертв от других. Человек мечтает, что православные договорились с католиками, а пока он не православный и не католик, а так... лицо "с христианскими корнями".

Хотя "христианские корни", о которых нынче так любят говорить, это такой же нонсенс, как "текущий момент". У христианина корни на небесах. По земле шелестят только листья, если они есть. Вот почему в множественности пасхальных дат — свидетельство силы христиан, не христианства, а именно христиан. Только крепко верующий человек найдет в себе силы организовать свое, особое празднование Пасхи в тот день, который он считает нужным. Пусть он ошибается, но он свою ошибку из теории переводит в практику, находит помещение, вино, хлеб, единомышленников. А все те "суперэкуменисты", которые ждут, пока христиане договорятся о единой Пасхе, абсолютно правы, но такой правоты не хватит, чтобы покрасить одно-единственное яйцо.

В конце концов, христианские ссоры и расколы сами по себе есть свидетельство неистребляемости именно Пасхи как исхода из рабства. Даже самый вздорный раскол, самое нелепое сектантство есть, как правило (скажем осторожно, а вообще-то просто правило), уход от очередного рабства. Это может быть рабство ортодоксальное, догматически безукоризненное, исполненное святости, но — рабство, где из благочестивых соображений человека опять заставляют сооружать пирамиду, нечто огромное и нужное не Богу, а исключительно очередному фараону с палкой в одной руке и плеткой в другой.

Конечно, дай Бог, чтобы не было больше очередных расколов, и не христиане главные фараоны в современном мире, Бог рога-то обломал, но никакие человеческие распри, никакие глобальные церковные конфликты не оправдывают уход от Бога. Уход от Бога можно оправдать множеством причин, более уважительных и менее, но если на Пасху не хочется идти в храм, потому что храмов слишком много и они слишком разные или, наоборот, их слишком мало или они слишком одинаковые, это — не оправдание. Это искушение остаться под уютной, магической, вроде бы работающей пирамидой скепсиса, и преодолевается это искушение простым движением ног и духа — Исходом из своего одиночества в радость Творца и Спасителя.

Оп.: Сегодня, 14.4.2001.