Мф 26 26 И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое.

Мк. 14, 22 И когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое.

Лк. 22, 19 И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание.

№144 по согласованию Фразы предыдущая - следующая.

См. Евхаристия.

Греки говорили "сома сема" - "тело гроб". Тело - гроб души, в лучшем случае временное убежище. Правда, так говорили греки, любившие Истину с большой буквы, а простые древние греки глядели на тело, естественно, проще, вполне как и простые русские люди: у нас "тело" - от корня "цел", "целый", у греков "сома" - от корня "со", "цел". "Сос" по гречески вовсе не сигнал бедствия, а, напротив, "целый" в смысле "здоровый"). Нет живота, руки, ноги - нет и цельности. Исцеление - это обретение цельности (глаза, подвижности и т.п.). "Спаситель" по-гречески - "сотер", то есть "исцелитель". Спаситель воплотился, но Он и воплощает, "во-телешивает" человека, возвращая нам тело подлинное, а не ограниченное грехом. Еврейский язык не различал тела и плоти, там было одно слово - "басар", у греков "плоть" - "саркс", это тело смертное, ограниченное. Правда, Иоанн употребляет "плоть" вместо "тело", "саркс" - там, где Павел сказал бы "сома". "Это Тело Моё" - окончательное, полное исцеление людей.

* * *

Хлеб Тайной Вечери - это хлеб Пасхи, Исхода. Среди прочих его толкований: хлеб изобилия в мессианском веке. То, что Спаситель сказал: "Возьмите, это Мое тело" "вероятно, указывает на то, что Иисус лишь разломил хлеб, но не ел его, объявив пост до конца жизни" (Кузнецова, 2000, 266). Она же отмечает, что некоторые христианские общины на Пасху постились "за тех, кто не принял Христа".

Ивлиев Ианнуарий, архим. Основные антропологические понятие в посланиях святого апостола Павла // Православное учение о человеке. М.: Христианская жизнь, 2004. С. 24-31.

*

Что имел в виду Господь, говоря о хлебе и вине как о Себе Самом, как об источнике вечной жизни? А что такое вообще «жизнь»? Жизнь как именно человеческая жизнь, не биологическое существование, а именно то, что делает нас отличными от животных и, более того, сознающими эту свою особость? Человеческая жизнь не есть особая форма жизни, чем-то качественно отличающаяся от жизни обезьян или ананасов. Человеческая жизнь есть особая направленность нечеловеческой жизни. Вот жив человек – и мы это видим. Умер – и мы видим труп, но не можем сказать, в чём «смерть». Душа бессмертна, тело налицо, а жизни нет.

Что меняется в материи, когда земля становится зерном? Что меняется в пшенице, когда она становится хлебом? Что меняется в хлебе, когда он становится носителем жизни Христовой, жизни вечной? Направленность меняется. А что меняется в дереве, когда из него делают бумагу и печатают на ней Библию? Вроде бы ушла жизнь, которая была в дереве, осталась целлюлоза – слово-то до чего омерзительно звучит – а ведь тут больше жизни стало, тут Слово Божие живое и действующее.

Так и человеческая жизнь есть устремление не к человеку, а выше. Устремлённость, движение к Творцу. Учебник говорит, что молекулы теоретически могут перестать двигаться хаотично, а рвануть разом вверх из стакана. Вот «освящение» - это благодать, которая ничего не изменила в материальном мире, но которая опустилась на этот материальный мир, изменила направление его, а ещё более – изменяет направление мира человеческого. Невероятно, чтобы Бог опустился, потому что мы бы на Его месте не устремлялись к нам. Сама жизнь невероятна, а если уж она появилась, невероятно, чтобы она перестала жить, умерла. Но ведь происходит невероятное – распад. Происходит и противоположное невероятное – соединение, объединение, вознесение от нас к Богу хлеба, вина, сердец, и ответное движение Бога. Мы, такие слабые и шаткие, приобретаем не новое тело, а новую направленность всего существа. Устремляемся к Богу, устремляемся к людям. Это такое же невероятное таинство, как изменение хлеба и вина. Это бесконечно важнее здоровья и денег, потому что не будет этого «драйва», этого «куража», этой «вечной жизни» - и будет лишь тоска зелёная, хоть с долларами и здоровьем, хоть без.

Проповедь 1550.

Есть жизнь воспоминаний, есть жизнь дач.

Можно потратить деньги на поездку в далекую страну и вспоминать об этой поездке годами.  Уже не в силах выходить за порог квартиры, перелистывать в памяти встречи и образы.

Можно потратить те же самые деньги на ремонт дачи. Уже не в силах выходить за порог квартиры, заставлять детей оплачивать эту дачу, хотя они сами проводят отпуск в далеких странах.

Христос основал церковь-воспоминание: «Сие творите в Мое воспоминание». Хотя сам ужасно любил дачу Отца.

Совместимо ли это с церковью-дачей? С церковью, где старшие воспитывают младших? Младшие вырастают и начинают воспитывать своих младших, забыв о том, как им не нравились нравоучения старших. Церковь-дача, с вареньями и соленьями, с уютными запахами и передающимися из поколения в поколениями традициями…

Точно можно сказать одно: недостаточно раздать дачу своим нищим и, сидя дома, читать книжки о далеких странах, чтобы считать себя верным Христу. Иисус просил Его воспоминание творить, а не пережевывать.