Мф, 14, 9. И опечалился царь, но, ради клятвы и возлежащих с ним, повелел дать ей,

Мк. 6, 26 Царь опечалился, но ради клятвы и возлежавших с ним не захотел отказать ей.

№73 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.

В оригинале слова "ради клятвы и пировавших с ним" могут относиться к слову "повелел", а могут - к "опечалился". Большинство толкователей и переводчиков предпочитают полагать, что Ирод не хотел убивать Предтечу. Может быть, он не из доброты испугался отдать такой приказ, а из суеверного страха, но - не хотел. Но нельзя вполне исключить, что расстроился из-за того, что в глазах присутствующих оказался марионеткой в руках женщины. Однако, позвольте, разве царь, заявляющий, что "всё отдам" - не делает себя марионеткой уже самим этим заявлением? Конечно, нет. Это игра, в которой говорящий рассчитывает на определённые правила. Предлагая "до половины царства" Ирод эти пределы и обозначает - половину царства (т.е. одну из четырёх подвластных ему областей) требовать нельзя. Вряд ли бы он подарил хотя бы один-единственный завалящий дворец. Вся прелесть эротической игры в доверии к партнёру. Она же так танцует! Танец - игра!! Значит, она понимает, что такое игра и согласна!!! И вдруг - понимает, но решается нарушить. Во-первых, стыдно перед окружающими. Во-вторых, стыдно за Иродиаду. В-третьих, грустно, что мы живём в таком мире. А уж сама голова Иоанна Ирода волнует меньше всего. Он к девушке со всей душой (у мужчин в определённые моменты душа вся - именно там, между головой и пятками), а она... Да подавись! В сущности, точно та же двусмысленность в ситуации Пилата с Иисусом, именно из-за этой двусмысленности поведение Пилата так по-разному освещается евангелистами. Пилату не Христа жалко, ему себя жалко: синедрион пытается им манипулировать, жена нарушает правила игры, вмешиваясь в то, что её категорически не касается...

*

Что может быть неприятнее человека, который манипулирует другим, ссылаясь на то, что человек когда-то что-то сказал? Ну, сказал, так вот ведь, я, сказавший, перед тобою - так общайся со мною, а не хорони меня под тем, что я некогда сказал. Тебя что интересует - я тогда или я сейчас? Слово исходит изо рта и не может быть материализовано. Материализуется то, что входит в рот и исходит с противоположной стороны. Вот почему Господь запрещает клятвы - не надо убивать себя, будущего, не надо убивать и другого человека - ведь тот, кто уже не видит тебя и не нуждается в тебе, а срастился с твоим словом окаменевшим, тот сам не вполне жив. Убийство совершается, к примеру, в обрядоверии или в законничестве. Обряд дан Богом, Закон дан Богом, но кощунственно заявлять Богу претензии, если Бог нарушает или меняет обряд или Закон. Хуже только вообще не обращать внимания на Бога и безо всяких претензий продолжать "выполнять волю Божию", которая уже сто раз переменилась. Бог ведь живой. Он не меняется, но воля Его меняется, Слово Его обращено к меняющемуся миру и это Слово диалогично до боговоплощения включительно. Ответ же на вопрос, что может быть неприятнее человека, который манипулирует словами ближнего, печален: хуже человек, который допускает такую манипуляцию. Ирод допустил, чтобы его слово стало причиной смерти Иоанна. Небось, тоже полагал, что у него выбора не было. Как же - нарушить слово... честь... Мана, мачо, мани... Ну, опозорился бы, велика важность, зато Иоанн был бы жив! Так то царь, а мы-то... нам и терять нечего, какие уж у нас там сила и слава, а туда же... Живём, слова жуём... Бог нам не нужен, нам достаточно Библии, Бог нам только мешает - к Нему надо прислушиваться, Он непонятен и опасен как океан, Его на книжную полку не поставить, не обрежешь и обрез не позолотишь. А потом удивляемся - откуда сомнения в вере! Оттуда, дорогой, что давно уже тебе знание о Боге заменило веру с избытком. Это ещё счастье, что ты засомневался в вере, это Бог тебя пихнул, без сомнений ты бы уже давно оторквемадился. Давай, перестанем напоминать Богу, что Он говорил вчера и попробуем послушать, что Он говорит сейчас... Пусть Бог перестанет быть для нас авторитетом и властью, а слегка опять родится поговорить лицом к лицу. Не всё же Ироду праздновать день рожденья. У иродов даже дни рожденья превращаются в дни чьей-то смерти, а у Бога даже день смерти превращается в день рожденья. С днём рожденья, Иоанн, с днём рожденья, Бог!

Разумеется (хотя, где речь идёт о человеке разумном, никакого "разумеется" быть не может), это не означает, что можно нарушать обещания. До чего же паскудная наша природа, что мы норовим свести общение к обещаниям, к тому же, данным нам. Свои-то обещания мы нарушаем легко, обычно под предлогом, что мы слабые, что мы ниже, чем тот, у кого мы одолжили деньги или кому дали обеты в крещении. А с другого спрашиваем по полной программе - мы же слабые, пусть Тот, кто выше, сделает для нас исключение из "не укради", "не прелюбодействуй" и нарушит Своё обещание покарать в приятную для нас сторону, не нарушая, разумеется, Своего обещания спасти нас. Обещания нельзя нарушать, только надо же понимать, как ущербно видение мира как системы обещаний, проистекающих из неравенства людей здесь и сейчас. Обещания же, данные равными, - например, обещания вечной любви - есть обещания в кавычках. Не потому, что их можно нарушать - нельзя, а потому что их нельзя выполнить, как нельзя сказать, что вечность - кончилась, можно идти пиво пить. И если я пообещал прекратить вечность, такое обещание нарушить можно и нужно - именно таково обещание кого-либо увидеть и кому-либо причинить зло, да и вообще обещание согрешить.