Мф 8 28 И когда Он прибыл на другой берег в страну Гергесинскую, Его встретили два бесноватые, вышедшие из гробов, весьма свирепые, так что никто не смел проходить тем путем.

Мк. 5. 1 И пришли на другой берег моря, в страну Гадаринскую. 2 И когда вышел Он из лодки, тотчас встретил Его вышедший из гробов человек, [одержимый] нечистым духом, 3 он имел жилище в гробах, и никто не мог его связать даже цепями, 4 потому что многократно был он скован оковами и цепями, но разрывал цепи и разбивал оковы, и никто не в силах был укротить его;

5 всегда, ночью и днем, в горах и гробах, кричал он и бился о камни;

Ничто не страшно.

6 увидев же Иисуса издалека, прибежал и поклонился Ему,

Лк. 8, 26 И приплыли в страну Гадаринскую, лежащую против Галилеи. 27 Когда же вышел Он на берег, встретил Его один человек из города, одержимый бесами с давнего времени, и в одежду не одевавшийся, и живший не в доме, а в гробах.

№66 по согласованию. Ср. Еф. 2, 5.

Проповедь о.А.Меня;

Мк. 5.5. “Бился о камни” сказано о бесноватом - падал со скал. Златоуст: если бы не милосердие Божие, бесноватые давно бы погибли.

Ученики, раз они бросились будить Христа во время бури, не было неверующими - именно "маловерами". Неверующий бы впал в отчаяние или набрался бы мужества, но не стал бы ни искать помощи у человека, подобного себе (да ученики были рыбаками и лучше понимали в плавании, чем плотник Иисус), ни у Бога.

Ученики поступили совершенно правильно. Они - истинно верующие. Другое дело, что "истинно верующие", горячо верующие, горячо молящиеся - и есть маловеры. Счастливые обладатели горчичного зерна, сочувствующе посматривающие на тех, кто не молится никогда, ни о чём, а главное - не имеет, кому молиться. Выше этих маловеров - те, кто сам скажет ветру заткнуться. Иисус именно хочет, чтобы люди начали пользоваться силой, которая у них есть, силой веры. Другое дело, что после Его воскресения и смерти изменяется существование человеческое. Это более не плавание, не путешествие. Лодка пристала к берегу, сознаём мы это или нет. Атеист делает из этого вывод, что в Бога больше веровать не нужно - мол, мифы и обряды были лишь средством открытия "последней истины". Что ж, кто не лизнул веры, тот не знает, что в жизни - лодка, что - берег, а что - просто пена на волнах. Без мифов и обрядов и христианин отлично проживёт, но выплёскивать вместе с протухшей водой религии Христа - всё равно, что надеяться поскорее приплыть к твёрдому берегу, выкидывая за борт Иисуса, спящего и никчемного. Небось, мыслители, которые предлагают поскорее перестать мифологизировать Иисуса, очень бы обиделись, если бы их самих стали "демифологизировать". Между тем, это очень, очень полезно, и каждое утро нужно начинать с демифологизации себя, любимого. Это называется утренняя молитва.
*

Одним из признаков беснования люди видели отказ от одежды и дома. По той же причине считали низшей расой "дикарей". Но с дикарями было проще: у них были и одежда, и дом, только непривычные для европейцев. Голый и бездомный может быть одет в смирение (юродивый), а может - в гордыню (клошар). В конце концов - точнее, наоборот, в начале начал - Адам и Ева не были одеты и дома не имели. Никто им не угрожал ничем, ни Бог, ни природа. Вот когда они стали угрожать - тогда и одежду завели, и дом, наверное, начали бы строить прямо в раю, но их отправили... в командировку. Чтобы поняли разницу между видеть, смотреть, созерцать и - подглядывать. Грехопадение заключалось именно в том, что всевидящего Бога стали рассматривать как подглядывающего Бога. Так оно и продолжается. Разве что, когда мы любим, мы возвращаемся к норме: любимого видим, но за любимым не подглядываем. Даже не прощаем, за что следовало бы простить, потому что не видим. Подглядывать не означает глядеть, куда не следует - Бог не Синяя Борода. Подглядывать означает глядеть, как не следует - искривив шею и душу. Любимого мы видим глазами Бога.

Беснование не в том, что человек не хочет жить в доме - да пожалуйста! Человек не хочет жить с другими. Ксенофобия - вот высшее беснование, и дом такого бесноватого подобен гробнице, будь он трижды Большой Кремлёвский дворец. Человек, который не пускает к себе дом даже друзей - бывают такие - он в ужасном положении, потому что не знает твёрдо о самом себе, каков он. Мы тогда познаём себя, когда впускаем в свою жизнь других. Конечно, сперва надо обустроить своё пространство, творить его, но рано или поздно нужно открыть двери. Потому что наша показная жизнь, даже церковная, может радикально не совпадать с нашей частной жизнью. В храме мы хорошие, а дома у нас двадцать кошек, так что все соседи мучаются от запаха.

У ангелов беснование проявляется иначе. Они не уходят "в себя". Они уходят друг в друга, срастаются в какой-то невероятный, чудовищный ком, мучаются от этого, но не могут разделиться. Потому что путь к свободе для них - через возвращение к Богу, а этого они и не хотят. В результате они слепляются в чёрную точку, бесконечно меньшую кончика любой иглы, и пытаются обрести себя в других - вселившись хоть в человека, хоть в свинью. Свинья легко освобождается от беснования - и от жизни тоже. Человек достаточно образ Божий, чтобы бесноваться, сохраняя разум, волю, иногда даже видимость приличий, но человек недостаточно Бог, чтобы избавиться от бесовщины в себе.

Бесы говорят всего две фразы - и оба раза лгут. Они просят их не мучать - но ведь они сами себя мучают. К людям, впрочем, это тоже относится. Поэтому христиане почитают мучеников, которых мучали - но они не мучались. Конечно, рассказы житий о том, что мученикам не было больно, это наивная метафора, но боль и мучения разные вещи. Мучаются и палачи, и предатели, и тираны.

Лгут бесы и тогда, когда говорят, что переселение в свиней спасёт их от бездны. Спастись они могли - только надо было просить вселения в Иисуса. Там бы они вновь стали собой - ангелами. "В свиней" - бесовская пародия на "во Христа", клич, брошенный апостолом Павлом. Оказывается, можно жить в Иисусе как живут в доме.

Дом защищает нас от врагов, Иисус защищает врагов от нас. Дом укрывает от грозы, Иисус превращает грозу в прохладу.

Дом созидает человек, Иисус созидает человечество. Материализм утверждает, что человек есть сумма отношений между людьми, что в изоляции от людей младенец вырастет зверёнышем. Но почему так много звериного в людях, отлично социализированных? Потому что без людей человека нет, но людей недостаточно, чтобы появился человек. Чтобы в соляном растворе появился кристалл, необходима затравка, центр кристаллизации. Это вовсе не обязательно крупинка соли, это может быть камешек. Жемчужина образуется не вокруг жемчужины, а вокруг песчинки в моллюске. Иисус и есть центр кристаллизации, благодаря которому появляется человечество - об этом говорит апостол Павел, что люди сотворены через Христа. Правда, что человек должен относиться с другими людьми, должен любить и быть любимым, но правда и то, что любить можно лишь того, кто не продукт наших отношений, а свободный, существующий независимо от нас человек. Вот эта независимость кристаллизуется не в семье, не в свинстве, не в социуме, а в Боге, знает это человек либо нет.

1461

Анафематствовать кого-либо - дело в высшей степени человечное, почти божественное в своей готовности пострадать. Ведь кто анафематствует, тот рискует получить ответ. Нормальный человек не анафематствует, а просто исполняет совет, данный в самом первом стихе самого первого псалма - не ходи! Один не идёт, второй не идёт, и вот мы уже в гордом одиночестве, как и подобает бесноватому истерику. А гордимся чем? Никто не смеет к нам приближаться! Боятся - значит, уважают!! Да нет - боятся, значит боятся. Бес не чувствует, что опасен и страшен, бесноватый заражается этой проказой нечувствия.

Что это за болезнь - беснование - о том слова апостола Павла, которые читаются вместе с этим отрывком: "Сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению" (Рим. 10,10). Так - у здорового, а беснование это сердце, которое верует в грех как единственный путь, и уста, которые исповедуют цинизм. Сердце - мистер Хайд, уста - мистер Джекил, и трагедия в том, что человек редко раздвоен на праведного Джекила и циничного Хайда. Обычно и явно - Хайд, а в тайнике сердца ещё подлее. Лицемер - это уже прогресс в таком случае. Бесноватый не лицемерит, это мистер Хайд, возобладавший над Джекилом. Бесноватый использует дар речи к погибели - например, человек может уболтать себя до решимости совершить самоубийство, не говоря уже о готовности на убийство (тут ведь и "общество" помогает).

Бесноватый стал цельным существом - только злым, последовательно злым и внутри, и внешне. Бесноватый бросается на других, потому что считает их такими же. Особенно бесноватому ненавистен праведник - мистер Джекил, который в конце концов победил Хайда, стал Джекилом и устами, и сердцем. Исцелиться от беснования - значит, принять двойной стандарт Божий: милосерден к другому, справедлив - к себе. Матерится ближний? Устами исповедует гибель? А сердце? Давайте поверим ему, чужому сердцу. Стоять неколебимо, как Спаситель рядом с бесноватым, а не прыгать в пропасть недоверия, как свиное стадо. Открыть сердце вере, чтобы губы шептали: "Доверяю!" Исцелять своё беснование покаянием и молитвой, чужое беснование - доверием и верой.

1520