|
Оглавление книги
Ио. 18, 2 Знал же это место и Иуда, предатель Его, потому что Иисус
часто собирался там с учениками Своими.
№148 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.
Всё умное и доброе в жизни человек может делать "от веры", а может "от ума". Точки зрения разные, язык описания и решения разный, а итог один, как один итог, если считать в двоичной системе или в десятичной. Разум не может противоречить вере - если разум не затуманен. Единственное исключение - молитва. Конечно, и умный человек придёт под сень дерев с друзьями, но придёт для чего угодно, кроме молитвы. Иисус же собирался именно там, разумеется, для молитвы. Намоленное было место - и вся цена глупому понятию "намоленности" видна из того, что не помогло. Не помогло ученикам не заснуть, не помогло Иисусу молиться - нормально молиться (нельзя же молитву в кровавом поту счесть нормальной). Потому человек и молится, что молитва - единственное, чего нельзя заготовить впрок. Конечно, на теле могут запечатлеться какие-то позы, привычки, сопровождавшие молитву, так что и в старческом маразме руки будут перебирать чётки, а ноги сгибаться в коленях, но это же не более, чем воспоминания, столь же пустые, как "Боже мой", произнесённое неверующим.
"Иуда знал". Знание - сила, знание предателя - сила тех, кому предают. Их же и слабость. Кто собирается убить, тот не "знает", тот всего лишь "осведомлён".
Молитва есть предельная неосведомлённость, сознательный отказ от "попечений мира сего", род забытья, амнезии - и в то же время молитва есть знание, молитва есть сила. Сила, которая может сдвигать горы, но которая предпочтёт защитить горы от передвижек. Во время молитвы в Гефсимании Иисус прекрасно знал всё, что пишут в богословских книгах о смысле Распятия, - знал, но забыл, отложил в сторону как "житейское попечение". Ну его, спасение человечества. Оно такая мелочь в сравнении со своей жизнью. Если бы Господь не цеплялся за жизнь, Он бы оказался в одной ячейке со своими убийцами, которые постановили, что жизнь одного стоит меньше жизни двоих и более.
Страшный сон любого священника - что во время богослужения вдруг появляются бандиты, силовики или какая пакость. А ведь такое бывает, к сожалению. Абсолютная несовместимость - молитва и насилие. Иисус постарался, чтобы Его арестовали во время молитвы - не проповеди, не чудотворения, а именно во время молитвы. С тех пор и доныне молитва прежде всего не средство избежать неприятностей, до смерти включительно, а средство встретить неприятности не на своей территории, не на территории неприятностей, а на территории Бога. Отсюда и восторг перед священниками, которые умерли во время богослужения. Он совершенно той же природы, что восторг перед актёрами, умершими на сцене, учителями, умершими во время урока. Обнаружилось, что главное. Смерть оказывается не разрушителем смысла, а свидетелем смысла, - и это уже шаг к её преодолению.
|
