|
Оглавление книги
Ио 2 1 На
третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там.
№25 по согласованию. Стихи предыдущий - следующий.
Комментарий Ефрема Сирина.
См. на английском сайт о церкви в К. и раскопках тут 1997 г.: http://www.christusrex.org/www1/ofm/san/TScana001.html
Ио. 2, 1. Рассказ о Кане начинается формулой "на третий день". Сам
Иоанн, говоря о Воскресении, этой формулой не пользуется, в отличие от других
евангелистов, но он рассчитывает, что читатель, зная, что Воскресение было в третий
ден, сам свяжет рассказ о Кане с Воскресением. Смысл чуда в Кане не в том, что
вода превращается в вино - воды достаточно и вина достаточно - а в контрасте отсутствия
и изобилия отличного вина. Этот же контраст - в рассказе о насыщении пяти
тысяч человек (Статья Юдит Lieu из Австралии в журнале Journal of Biblical Literature,
117-1 (весна 1998) о матери Иисуса в Ио).
"ГОЛЫМИ ПРИ ЛУНЕ ТАНЦЕВАТЬ НЕ БУДЕТЕ?"
 Зоя
Крахмальникова в
своей книге "Монологи о любви" (М.: 2000) замечательно распутала символику
вина и ее связь с наготой; я лишь чуть додумываю, пересказывая. Начинается Библия
только с наготы -- в грехопадении: "Ложь обнажила наготу узнавших ее. До тех пор,
пока только истина господствовала в сотворенном мире, быть с ней в какой-либо
связи можно было только оставаясь нагим, открытым - заслоны, заграждения и покровы
не были нужны, да их попросту и не было, их сотворила ложь" (С. 20). Так значит,
дерево вечной жизни - виноградная лоза, символ Христа. Но вместо вина - алкоголь.
Опьянение собой у Адама с Евой, опьянение виноградом
- у Ноя. "И выпил он вина и опьянел и лежал обнаженный в шатре своем"
(Быт. 9, 21). "Опьянение сделало его обнаженным, он стал как бы
нагим, как были там, еще до всех заграждений, заслонов и покровов,
наги Адам и Ева". Пьянство связано с наготой - пьют, что разоблачиться,
но не обретают наготу, а "заголяются" бесстыдно.
Кстати, с похмелья Ной не придумал ничего лучше, как
отомстить сыну - проклясть Хама. Хам, конечно, хам, но все-таки
как это по-парткомовски: за разглашение своего греха наказать разгласителя.
"Ной знал уже не только стыд, но и жажду мести" (С. 23). И хамство
Ноя не оправдывается хамством Хама. Хотя верно замечает Крахмальникова:
"Дети знают, что они должы быть лучше, но если совесть их свидетельствует
об обратном, тогда они начинают бунт против отцов и кричат отцам,
что отцы хуже их, детей" (С. 23).
Вино и нагота - главное в рассказе о Лоте и его дочерях.
Эти не смеются над наготой отца, они напоили его вином сами, они
ложатся нагие с нагим, чтобы "восстановить племя" (Быт. 19, 31-32).
Самый скверный алкоголизм - когда тебя подпаивают. Лот, между прочим,
оказывается как бы не виноват, хотя, конечно, вполне мог бы и не
пить. А причина всего скандала - обычнейшая узость кругозора. Дочери
Лота были убеждены, что они - последние люди на земле. Тут запьешь,
тут не то что с родным отцом, тут с гориллой переспишь. Или выберешь
Гитлера-Сталина в родные отцы, что примерно то же самое - инцест.
И всякая похоть к начальству есть опьянение своим одиночеством,
жажда вырваться из него, отдавшись кому-то старшому.
В рассказе о Кане нагота не упоминается никак. Да
и зачем - рассказ о свадьбе есть обязательно рассказ о наготе, о
таинстве наготы. Пышные брачные одежды (даже на Западе пышные) тем
пышнее, чем острее нужда облачить наготу.
Если в рассказе о грехопадении не упоминается вино,
то в рассказе о Голгофе не упоминается нагота. Опяь же - зачем,
когда тут все самоочевидно. Вряд ли и повязка-то на бедрах была.
Опять вино - на пасхальной вечере. Опять после вина нагота. Неудивительно,
что Иисуса уже апостол Павел сопоставляет с Адамом: след в след,
только в обратном направлении. Возвращается вино как Завет, а не
как разрыв единства. Возвращается нагота - но не как стыд для Богочеловека,
а как стыд для тех, кто обнажил другого, кто казнил другого, кто
был опьянен властью, эгоизмом, ханжеством.
Спаситель превращает воду в вино, люди превращают вино и воду
в известно что. Чудо Иисуса - хождение по водам, наши чудеса - хождение по вину.
Ио 2.1 Мережковский Иисус Неизвестный Знамя 4-1993, с. 139 "Все
язычество есть вечная Кана Галилейская, уныло-веселое пиршество, где люди, сколько
ни пьют, не могут опьянеть, потому что вина не хватает или вино претворяется в
воду".
|
