Яков Кротов

НОВОЯЗ

ПРЕДИСЛОВИЕ

*

Новояз кажется средством, однако в определённом смысле новояз - цель. Новояз не упрочивает деспотизм, новояз и есть цель деспотизма. Ведь "в начале было Слово". Не слова для человека, а человек для Слова. Соответственно, расчеловечивание ставит своей целью лишить человека слова и тем самым превратить его в вещь. Новояз потрошит слова и превращает их в звукосочетания, чучела слов.

Вот почему бессмысленно просить деспота: "Я согласен жить плохо, только не говорите, что это плохо - хорошо". Лучше, мол, горькая правда, чем сладкий обман! "Скажите мне, что у нас медицина платная, не надо врать, что она бесплатная, и тогда я успокоюсь!" Деспотизм, скорее, вполне искренен в своих речах о том, что "всё для блага человека". Деспот хочет, чтобы подданные жили лучше. Только в "лучше" входит искоренение слов. Ложь - не временная мера, а цель. Деспотизм любит не молчание, а именно новояз, как некоторые сознательно предпочитают механического соловья - живому.

Деспот скорее согласится на материальное равенство, чем на правду. Лукавство, двойной стандарт - это кровоток насилия. Он этим дышет и от этого получает удовольствие. Кстати, этим грешат и подданные - не случайно, потому что деспотизм не случаен никогда. И просить "Не лукавьте!" слишком часто лукавство, бегство от правда. Так был и остаётся неправдой жанр "писем в Кремль". О чём бы ни писать в Кремль, всё будет ложью по определению, всё будет подпитывать деспотизм - ведь пишут именно ему, его просят не лгать и не убивать. Если тирана просят "не лги", то признают, что можно быть тираном - и не лгать. А это ложь.

*

Новояз ярче всего проявляется в телепередачах, в газетах, но ошибочно думать, будто достаточно перестать смотреть телевизор и читать газеты, чтобы спастись от новояза. Можно весь день или целый год безвылазно сидеть в интернете, не интересуясь политикой - а новояз есть язык деспотической политики. Но потом придёт новая платёжка за квартиру, где будет стоять цифра в десять раз больше. Или на улице остановит милиционер и потребует штраф за рыжий цвет волос.

В течение большей части истории человечества телевизора, радио, газет не было - а новояз был. Когда Адам говорил, что его соблазнила жена - это был новояз. Так что вопрос не в том, интересуемся ли мы новоязом. Проблема в том, что новояз есть интерес к нам - интерес, снабжённый всей силой государства и отнюдь не собирающийся ограничиваться телевизором. И противостоять новоязу, когда он уже придёт к тебе в квартиру "подселять", "уплотнять", а то и просто выселять, уже будет поздно.

Новояз есть прежде всего язык войны. На языке новояза ложь – информационная война. «Выиграть информационную войну» - успешно солгать. «Проиграть информационную войну» - вот здесь кроется любопытная тонкость. «Проигрыш информационной войны» не означает «победила правда», а означает «победила ложь противника». Новояз не так боится разоблачения, как боится признания того, что правда в принципе может существовать.

Новояз - не советское изобретение, он существовал задолго до тоталитаризма. Самооправдание - условие греха, а не следствие. Каин наверняка говорил, что не убил Авеля, а "решил вопрос с Авелем".

А.Григорьев (washprofile.org) подобрал замечательные образцы новояза американского милитаризма и бизнеса:

"Масштабные обстрелы обычно назывались "усилиями по подавлению противника", боевые самолеты - "оружейными системами", а бомбардировки - "посещением объекта". Здания и сооружения обычно назывались "твердыми целями", а живая сила противника - "мягкими целями". Обстрелов и бомбежек не производилось вовсе: "твердые" и "мягкие" цели "нейтрализовывались", "уничтожались", "очищались", "обезвреживались" и пр."

В анналы жанра вошла фраза, сказанная полковником Дэвидом Опфером (David Opfer), который во время Вьетнамской войны отвечал за связи ВВС США с прессой. Обращаясь к журналистам, он заявил: "Вы все пишете "бомбежки. бомбежки. бомбежки". Это не бомбежки! Это воздушная поддержка!".

Гробы в штабах называли "мешок для тела", теперь - "транспортировочная ёмкость". Когда в 1986 г. взорвался космический корабль, чиновники называли тела погибших астронавтов - "обнаруженными компонентами корабля", а гробы - "контейнерами для перевозки команды".

Взрыв на АЭС в 1979 г. был назван "энергетическим выбросом", огонь - "процессом быстрого потребления кислорода", авария сперва стала "событием", потом "инцидентом", потом "аберрацией нормы".

НОВОЯЗ КАК ЯЗЫК УГНЕТЁННЫХ

10 мая 2010 г. в Челябинске милиция ворвалась на богослужение глухих Свидетелей Иеговы, конфисковала видеооборудование для богослужения. Особый цинизм в том, что именно эту общину уже громили три года назад, и дошли до Страсбурга, и Европа осудила Россию. Теперь Свидетели Иеговы пишут: "Челябинские правоохранители проигнорировали решение Европейского суд".

Но ведь не проигнорировали, прямо наоборот - продемонстрировали, что евросуд им не указ. И как можно писать: "развязаны религиозные преследования со стороны отдельных представителей власти", когда погромы Свидетелей идут по всей России одновременно по одной схеме? Тогда можно писать "отдельные гитлеровцы преследовали евреев". Последняя формула была бы подлым новоязом в устах нациста, но она простительный эзопов язык в устах гонимых. Есть и промежуточный вариант - когда дозволенные верующие в мягкой форме говорят о гонениях на недозволенных, демонстрируя оппозиционность мягкую, как шанкр, и как шанкр патологическую.

Новояз вырастает из эзопова языка или наоборот? Исторически, кажется, новояз первичен. Новояз присутствует во всякой властной речи, начиная с речи родителя ребёнку. Новояз навязывает своё - ложное - видение мира. Он застенчив. Чего может стесняться родитель в племени, где все сверстники его одобряют? Собственная совесть - вот явление, которое побуждает изобретать новояз.

ПСЕВДО-ПРОПАГАНДА И ПСЕВДО-АГИТАЦИЯ: ЯЗЫК НАСИЛИЯ

Новояз извращает, помимо прочего, понятия "пропаганда" и "агитация". Изначально довольно простые термины, обозначающие всего-навсего особую разновидность коммуникации. Пропаганда более апеллирует к разуму, агитация - к воле и чувствам. Термины появились тогда же, когда появилась свобода выбора, свобода ответа - то есть, когда было разрушено средневековое единство веры. Конгрегация пропаганды веры создана в 1623 году, в английский язык слово проникло через сто лет.

Тоталитаризм "пропагандирует" и "агитирует", только вот не ожидает ответа. Он лишь изображает заинтересованность в отклике, на самом же деле в слово тоталитаризм не верит, а лишь в физическое насилие.

В какой-то степени любое высказывание, не заинтересованное в ответе, является тоталитарным. Таково шизофреническое бормотание себе под нос. Дайте шизофренику высший пост - будет апогей пропаганды и агитации, вся страна будет бормотать себе под нос, не обращая внимания на окружающих, не очень понимая и то, что бормочет. Пропаганда и агитация в отсутствие свободы - заклинания, ритуал. Как и всякое заклинание, эти наборы слов пытаются компенсировать недостаток качества избытком количества. Это и для отчёта хорошо - а отчёт в тоталитарном обществе то же, что прибыль в капиталистическом.

Советское (и пост-советская) пропаганда и агитация напоминают поэтому средневековые тексты. Слова пузырятся и громоздятся друг на друга, словно пачку дрожжей вложили в орфографический справочник.

Тоталитарная пропаганда никого убедить не может, тоталитарная агитация не может никого взволновать. Победа обеспечивается не ими. Противник сидит связанный, у виска пистолет, рот завязан, к голове привязана верёвка, понуждающая объект кивать головой, когда требуется. Отсюда невероятная примитивность, наглая лживость, идиотизм тоталитарной пропаганды. Она знает, что ей не будут возражать. Либо, если за пределами её власти кто-то возразит, она не будет слушать и вступать в полемику. "Пусть клевещут". Тоталитаризм замкнут в себе и недоступен для коммуникации.

Конечно, некоторое беспокойство относительно своей правомочности тоталитаризм испытывает. Беспокойство это лечится цинизмом: все, мол, такие. Якобы и в демократическом обществе ("так называемом демократическом", - поспешно вставляет псевдо-пропаганда) нет никакой коммуникации свободных людей, а есть лишь манипуляция плебсом, есть обман и самообман. Цинизм, разумеется, поспешно делает из этого вывод, что свобода возможна лишь при деспотизме. Быть последовательно циничным, сказать, что свободы нет ни при демократии, ни при тирании, - нет, нельзя. Заказчик не поймёт.

Особенность новояза в том, что он бесцелен. Как пропагандистский инструмент, он может обмануть лишь того, кто очень хочет быть обманутым. Появляется новояз лишь после взятия власти. С определенной точки зрения, это довольно нелогично: обладание неограниченной властью должно освобождать своего носителя от всяких обязательств перед поддаными и, соответственно, от забот о том, как казаться лучше в их глазах. Зачем диктатуре изошряться в пропаганде? Новояз, однако, не есть пропаганда. Пропаганда есть рациональный дискурс, она существует и до прихода к власти, она сосуществует параллельно с новоязом после ее захвата. Пропаганда есть слово соревнующееся, новояз есть слово, умирающее от отсутствия конкуренции.

Государственная церковь породила христианский новояз, который называет смирением коллективно организованную гордыню, любовью к ближнему - империалистическую войну, христианским просвещением - инквизицию. Христианство негосударственное рождает пропаганду - самую обычную проповедь, только психологически несколько деформированную оглядкой на проповедника другой религии.

Министерство внутренних дел в начале 2000-х гг. украсило метро афишами с "отчетом": за полгода "пресечено 41118 фактов мошенничества". Не только мысль, но и попытка мошенничества приравниваются этим к делу. Справедливо и обратное: факт развоплощается. Новояз развоплощает факт ("факт" - "сделанное"), он всегда сопровождает утопическое сознание. Оно не обязательно коммунистическое. Когда публицист, испытывающий повышенную потребность в самоуважении из-за того, что он вконец изолгался, защищая неправое дело, выступает с заявлением, что его "хотели сжечь в железной клетке", он ведёт себя не только не по-бабьи, но и по-большевистски. Он покидает Царство Божие, да и царство земной реальности, и переносится в царство фантазии - где построен реальный социализм или чистая, конкретная Святая Русь, ужасно, однако, боящаяся антихриста, интеллигентов, бигмаков и всего, на что не упадёт её промасленный взгляд.

В этом царстве вполне реальных людей ненавидят, судят (а иногда и казнят) только за намерения - а намерения видят, разумеется, неверно, потому что взгляд ведь, как было сказано, совершенно одурманенный. В этом царстве фантазмов настоящие, упрямые факты отвергают, не видят и даже ненавидят, потому что даже самые маленькие факты для утопического сознания - прокол в воздушном шарике своего бытия.

Много работы живущим в мире утопий: целые дни им приходится в поте лица выдуывать мыльные пузыри, перекрашивать реальность так, чтобы она выглядела соответственно их представлениям о реальности. Новояз - способ защититься от реальности. Так в войну от авианалётов спасались, раскрашивая крыши домов таким образом, чтобы одно большое здание казалось тремя маленькими, квадратное - круглым. Только новояз не от бомбардировок спасается, а напротив: бомбит мир тубами с краской, пытаясь всё покрыть своими ляпами.

Как и обычном языке, в новоязе явление, которое очень распространено, выражается через наибольшее количество слов, обознающих разные оттенки этого явления (у погонщиков верблюдов множество слов для обозначения разных пород верблюдов). Достаточно взглянуть на то, как обозначается "донос" (ниже в "Словаре").

Является ли весь новояз языковой перверсией, всегда в обороне, ничего не творящей, но лишь пытающейся отодвинуть наступление свободы? Кого пытается обмануть новояз: себя, своего раба или своего врага - свободного человека?

Новояз есть разновидность жаргона, и какое слово - новояз, а какое - жаргон, определяется лишь контекстом. Теоретически выражение "самобрэндирование менеджера" (Антропова Т. Имя собственное // Компания. - 31 янв. 2005 г. - С. 21) - жаргон русского капитализма, аналогичный жаргону русского дворянства XVIII столетия. Практически, однако, это вовсе не признак освоения нового, а признак подмены нового традиционным совковым содержанием. В качестве примера успешно (уместно было бы, видимо, сказать "саксессфуально") самобрэндировавшегося менеджера журнал подаёт Марата Гельмана и "раскрученных" им Олега Кулика и пр. Тут, действительно, уместнее слово "саксесс". А также "трейторинг", "тризонинг", да и, наконец, почему бы не подновить "авантюринг"? В курсе "Основ православной культуры" Иуда будет тогда именоваться "сбрэндировавшим специалистом по эксклюзивному трейторингу и суицидингу".

Новояз родственен прежде всего жаргону преступного мира - только это жаргон преступников, ставших номенклатурой. Например, сокращение "з/к" расшифровылось как "засекреченные кадры" (Т. IV. Оазис в аду. Инородное тело. М.: Можайск-Терра, 2001. С. 34). Возможно, это и есть первичный смысл термина - ведь слово "заключенный" не является двусоставным и сокращению не подлежит. Новоязу власти противостоял новояз рабов: каторжники в Норильске расшифровывали "зэка" как "заполярные казаки" (там же, с. 35).

В диапазоне от эзопова языка до новояза лежат язык дипломатический и язык... Вот свящ. Владимир Зелинский пишет о канонизации Николая Романова в МП: "Остаётся каким-то вопросительным недоумением неканонизация людей, окружавших царскую семью и, в отличие от последней, вольно выбравших свою участь" (Зелинский В. Свиток свободы // Человек. История. Весть. Киев, 2006. С. 33). "Вопросительное недоумение" можно было бы считать языком дипломатическим, но дипломат вежлив, потому что представляет независимую, даже враждебную сторону (потенциально враждебную) и старается не допустить войны. К тому же дипломатический иммунитет заставляет быть вежливым: даже в случае войны дипломат не будет отправлен в Освенцим, ему дадут поесть, если и выдворят, то вежливо. Такой же витиевато-вежливый язык в статьях С.Аверинцева - безусловно, дипломатический. Он знает, что сильнее Московской Патриархии и не хочет обижать слабого. Но витиеватость Зелинского - витиеватость ангажированного человека, даже зависимого. Это язык не дипломата, а человека, который хочет быть "внутренней оппозицией". Беда в том, что единственно нравственно для "внутренней оппозиции" - молчать. Не хвалить и не бранить, даже витиевато. Правда, "молчаливая оппозиция" при этом сливается с "молчаливым большинством" ("промолчи - попадёшь в палачи"...). Зато живая, зато сознаёт свою "каноничность", совесть спокойна...

В ХХ веке философия и лингвистика использовали архаическое понятие "герменевтика" для создания принципиально нового, научного анализа языка. В свою очередь, носители архаического сознания, использовали слово "герменевтика" для обоснования новояза. Сделано это было именно в расчёте на то, что авторитет науки поможет новоязу. Папа Бенедикт XVI заявил (агентство "Зенит", 22.12.2005), что есть неправильная "герменевтика разрыва", которая противопоставляет Второй Ватиканский собор предыдущей традиции, и эта герменевтика была причиной смуты в 1960-е годы, а есть правильная герменевтика этого собора. "Правильным" при этом он объявил аннулирование результатов. Если "новояз" Орвелла утверждал, что "мир есть война", "ненависть есть любовь", то новояз Ратцингера - что "консерватизм есть либерализм", "изоляционизм есть экуменизм". "Правильность" здесь гарантируется властью.

*

* * *

Есть, оказывается, Межрегиональная общественная организация ветеранов боевых действий и интеллигенции. Сокращают себя как ВИНТ (http://www.novayagazeta.ru/data/2011/076/07.html).

ВИНТ - ветеран-интеллигент. Фельдфебельянец-вольтерьянобель.

*

Боязнь новояза появляется, когда человек верует в силу новояза. Эта вера характерна прежде всего для его создателей, но и создаётся он одновременно сверху и снизу. Примечательно, что вера в новояз не умерла с большевизмом. Она сегодня широко распространена среди тех западных интеллектуалов, которые считают себя марксистами, только на место власти экономики они ставят власть языка как орудие господствующих классов. Эхом такой веры была вера в семиотику как средство познания и, главное, овладения миром (скончавшаяся к концу ХХ столетия). Человек же, не претендующий на власть, и не создаёт новояза, и не боится его. Новояз всё-таки не так опасен как обычное физическое насилие, миф о всесилии "НЛП", "гипноза", "пропаганды", "политтехнологий" - миф ложный. Человек свободен и сопротивляться новоязу (это даже доставляет ему удовольствие и становится своего рода спортом), человек свободен и сдаться новоязу, но сама сдача обусловливается не силой слов, а более существенными для души соображениями.

*

Парижский журналист Андрей Грачев (Московские новости, 21.6.1998) критикует Россию за бесчестность: раньше-де мы прямо говорили "Мы вас закопаем", а теперь говорят одно, а подразумевали другое. Трудно понять, "почему наведение конституционного порядка означает войну, пенитенциарное заведение - камеру пыток". Грачев, бывший коммунист, запамятовал, что такое "новояз" (ньюспик, термин Джорджа Орвелла) – новояза было полно и при коммунистах, он есть и сейчас. Кстати, и на Западе не без новояза,  иначе трудно понять, почему с точки зрения Клинтона в России нет ущемлений религиозной свободы. Правда, там его меньше -- чем дальше на Запад, тем меньше новояза. А больше всего новояза - на языке у сатаны, и классический образчик раздвоенного языка: то, как искуситель объяснял Еве, почему нарушить Божию заповедь разумно и благочестиво.

*

НОВОЯЗ И ДЕМАГОГИЯ: СТЕПЕНЬ РОДСТВА

Новояз и демагогия – брат и сестра или сын с матерью? Исторически представление о демагогии возникло раньше, но кажется, что язык изначально больше новояз, чем норма. Власть и агрессия разлагают язык с момента его возникновения.

Новояз отличается от демагогии безнаказанностью. Демагог заискивает перед толпой, номенклатурный новоязеец (новоязон? Новоязид?) знает, что в любой момент может уничтожить толпу и выжить. Толпа это тоже знает – она состоит из выживших, причём «выживание» носит не разовый, бифуркационный характер, оно постоянно как дыхание.

Новояз – сознательная ложь или бессознательная? Само деление неверно. Речь делится на монолог и диалог, и если речь превращается в монолог, то она превращается в ложь, в которой «сознательное» и «бессознательное» перепутаны. Сознание носит диалогический характер, поэтому новоязчик не столько «лжёт», сколько произносит заклинания. Это другой вид речи, не нуждающийся в отклике, шизофренический.

*

Новояз следует отличать от языка вежливости, он же дипломатический язык.

"Приверженность президента России Дмитрия Медведева борьбе с коррупцией и 'правовым нигилизмом' (использованием правосудия и административных ресурсов в личных интересах) всё меньше подтверждается фактами" (французский журналист Ив Бурдийон, 2009). "Всё меньше подтверждается фактами" означает "до сих пор не подтверждена ни единым фактом, зато опровергается многочисленными фактами".

Вежливость - спутница свободы. В устах подчинённого вежливость превращается в омерзительное подобострастие.

Язык вежливости от дипломатического отличается целеполаганием. Дипломат по определению не может быть нацелен на разрыв отношений. Власть, которую он представляет, может объявить войну и дипломата отозвать, но отозванный дипломат всё равно дипломат. Он нацелен на возобновление отношений, поэтому переводят матерную брань своих повелителей на дипломатический язык. Вежливый человек в одном лице совмещает царя и царского посла, поэтому безвозвратный разрыв отношений для него вариант постоянный.

Новояз всех этих проблем не знает, это язык деспотизма. Новояз не является языком пропаганды, он вовсе не ставит своей целью в чём-то убедить подданных. В этом ложь утверждений "нас обманывали". Никого не могло обмануть утверждение "наш вчерашний враг Гитлер всегда был и навсегда останется нашим лучшим другом". Новояз - факт жизни деспота. Деспот человек, у него потребность общаться, но эту потребность он не может удовлетворить правдой - вот и появляется новояз. У всех, кто им пользуется - создавая или потребляя - новояз поддерживает иллюзию сохранения разумности и человечности.

БОРЬБА ЗА ПОДЛЕЖАЩЕЕ

Новояз есть борьба за подлежащее. Вот столкнулись маршрутка и роскошный автомобиль, водитель которого был пьян. Телеведущий, которому приказано подготавливать людей к запрету маршруток как частного бизнеса (при советской власти в Москве маршруток почти не было, они так же ненавистны номенклатуре как почти уже истреблённые частные палатки), сообщает: очередное столкновение с участием... маршрутного такси. Пьяный богач (может, чекист, может нэпман при чекистах), нарушивший правила, перестаёт быть подлежащим и становится ничтожным обстоятельством, а маршрутка превращается в подлежащее.

Другой вид борьбы за подлежащее - разрыв единого смыслового пространства. Например, в 2007 г. в Питере власть обвинили правозащитный Центр просветительских и исследовательских программ в нарушении устава: занимались не просветительской деятельностью, а образовательной.

ПОРОЖДЕНИЕ НЕСВОБОДЫ

Новояз есть язык несвободы не только в том отношении, что он порождает несвободу. Новояз несвободой порождается. Либеральные придворные интеллектуалы не смогли сделать то, что сделали во всех странах бывшей социалистической империи - лишить номенклатуру монополии на власть. Не смогли - и представляют это как свой успех. Анатолий Чубайс: "Я не раз ловил себя на мысли, что ничего мы не смогли бы сделать, если бы Борис Николаевич не был колоссальным авторитетом для людей абсолютно традиционного и абсолютно советского стиля мышления ... Если бы в правительстве не было людей традиционной, старой советской закалки" (Интервью Чубайса, The Moscow Times, 30.4.2007, с. 27). Одновременно в риторике тех же придворных интеллектуалов постоянный мотив противоположный: именно Ельцин победил и выгнал людей "советской закалки" - Яннаева, Хасбулатова и пр. "Если у тебя есть только лимон, сделай лимонад"... Проблема в том, что властители новояза лимонад готовят не для себя - для подданных.

Состояние несвободы самими носителями новояза и создаётся для укрепления своей власти. После этого у них уже нет выбора - они даже между собой общаются словно заключённые, перестукивания и намёками.

Борис Немцов в 1997 г. был взят Ельциным в фавориты и преемники, но при этом мэр Москвы не давал Немцову прописки в городе. Президент России каждый раз при встрече с первым заместителем председателя правительства - дважды в неделю - говорил: "Вы прописались? ... милиция может остановить, а потом, поликлиника, школа. Это же всё серьёзно". Фаворит: "Вы же президент страны... Я сам разберусь". Наконец, во время очерёдного приёма Ельцин звонит Лужкову и, не здороваясь, бросает одну фразу: "Мелковато Вы себя ведёте". Объясняет недоумевающему фавориту: "Он советский начальник, а Вы не советский. Он услышал - "мелковато", согласитесь, что текст не очень из уст президента. Звонит (Лужков) в приёмную и спрашивает у генерала КГБ: "Кто у Ельцина?" - "Там сидит Немцов". И он тут же понимает, в чём дело". На следующий день Немцов получает прописку (Интервью Немцова, The Moscow Times, 30.4.2007, с. 25).

Все трое участников комического события не мыслят жизни в стране без прописки. Термин "прописка" есть, безусловно, новояз, и обозначает "ликвидация права человека на передвижение и проживание", "крепостное бесправие". Трое высших руководителей страны общаются друг с другом призрачным языком намёков. Однако, они не употребляют "неоновояза" - говорят не о "ФСБ", а о "КГБ", о прописке, а не регистрации.

Несвободны создатели новояза и от голоса совести. Новояз есть разновидность апологии, самооправдания. Новояз использует механизм софистики. Например, А.Чубайс, объясняя "неудачу реформ", попыток создать "миллионы собственников, а не сотни миллионеров", говорил: "Мы к этому искренне стремились. И достичь не смогли, по крайней мере на том этапе. Уже сейчас я понимаю: наверное, это было и невозможно. Количество миллионеров и миллиардеров, возникающих из ничего, обратно пропорционально степени укоренённости государства и соответствующих традиций в обществе, связанных с защитой собственности. И то и другое - укоренённость государства и защита собственности - в России в начале 90-х было на нуле. Наверное, этот результат был предопределён, но мы очень старались его избежать" (Интервью в The New Times, 30.4.2007). "Укоренённость государства" - такой же абсурд, как "православные корни", один из терминов православистского новояза. Такого явления не просто не существует, - если бы оно и существовало, оно не поддавалось бы измерению. Это даже не метафора, это обнуление языка. Более реальным кажется выражение "защита собственности", но тут как раз в России всегда всё обстояло прекрасно. Собственность очень крепко защищена - но только номенклатуры и тех, кто приближен номенклатурой и лишь до поры, пока номенклатура не пожелает взять своё. Разумеется, никаких доказательств или хотя бы иллюстраций тезису "мы очень старались" говорящий привести не мог. Ресентимент, одним из объектов которого является Чубайс, хотя и бесплоден, но не беспричинен. Подобный новояз не выдерживает проверки материальным: насколько говорящий на новоязе попользовался беззащитностью собственности.

Новояз есть порождение несвободы и постольку, поскольку он порождён агрессивностью, милитаризмом. Демократическое общество, решающееся на милитаризм, обречено и на новояз, хотя демократическим по убеждениям оно не перестаёт бытью. "Мобилизация", правда, резко ограничивает демократию - воюющая страна неизбежно жертвует существенными частями демократии, даже если война ведётся за её пределами и "малыми" силами. Вот Егор Гайдар оправдывает разгон парламента Ельциным: "После того, как тебя народ избрал президентом, после того, как ты спросил народ: "Кому вы доверяете - мне или Верховному Совету?" - и народ сказал: "Тебе доверяем, а Верховному Совету нет", - если после всего этого он вял бы и отдал Макашову власть, я бы сказал: "Зачем нам второй Керенский? ... Мы кровью тогда напились из-за того, что он... да, он был прекрасный оратор, он хотел хорошего, не хотел насилия, но он просто слабак был" (Интервью в The New Times, 30.4.2007, с.33). Не случайно Гайдар, абсолютно воспитанный человек, переходит на хамское "ты" - это армейская лексика. Содержательно, конечно, тут простая подмена понятий и манипуляция исходом референдума, который трактуется как индульгенция на любое беззаконие.

ВЛАСТНОЕ НАКЛОНЕНИЕ

Новояз смягчает то, что делает власть, и обостряет то, что власти не нравится. Орвелл, не живший при реальной диктатуре, переоценил важность языка. Реальный новояз достаточно небрежен; никто не пересматривает тысячи газет, чтобы переписать историю, а те фальсификации, которые осуществляются - небрежны и поверхностны. Людей убеждает не тщательность фальсификации, а власть фальсификатора и готовность эту власть употребить во зло. Тех, кто отказывается делать вид, что поверил фальшивке, власть попросту уничтожает.

Сергей Шахрай, один из сочинителей ельцинской конституции: "По правилам этой конституции прошли уже много раз парламентские и президентские выборы. А значит, легитимность Основного закона не подлежит никакому сомнению. Это обстоятельство, по моему мнению, перечеркивает все разговоры о фальсификации" (МК, 11.12.3). Кто помнит декабрь 1993 года, тот не может не хихикнуть при словах о том, что голосование по конституции было реальным. Впрочем, логика Шахрая любопытна сама по себе. Так фальшивомонетчик мог бы напирать на то, что изготовленная им купюра десять раз была принята различными продавцами, а потому - подлинная. В том-то и проблема, что конституция фальшивая, и значит, и вся жизнь после нее - во всяком случае, политическая жизнь - фальшивая. Конечно, в доме покойника могут не говорить о смерти, но ведь пованивает неудержимо и с каждым годом все сильнее. Политика в этом случае сводится к усиленным попыткам забить запах одеколоном, а также - поскольку гнилая политика ведет к обрушению - к оттягиванию тягостного момента расплаты на как можно более поздний срок.

21 ноября 2004 года Путин заявил в интервью бразильскому журналисту, что дело Ходорковского - сугубо экономическое. Он особенно подчеркнул, что считает Ходорковского невиновным, потому что виновным человека может признать лишь суд. На первый взгляд, такой дискурс полярен дискусу 1917-1990 гг., когда виновность декларировалась всеми властями задолго до суда. Можно было бы признать режим радикально изменившимся, если бы не одно обстоятельство: Ходорковский находился в тюрьме (к моменту заявления) уже полтора года. Так и в 1917-1990 гг. слова зачастую выглядели вполне благообразно: экономически импотентный режим отточил производство слов. Однако, обращение к материальному сразу разоблачало новояз. С 1991 г. изменились лишь некоторые приёмы пропаганды. Если ранее к утверждению "невиновным человека может признать лишь суд" приставлялась фраза: "А самый справедливый суд - суд народа и его передового отряда, партии, чьё руководство закреплено в конституции", то теперь вторая половина обновлена: "А если невиновный человек годами сидит в тюрьме, то это справедливо, потому что так решил судья". Юридический дискурс по-прежнему подчинён произволу. Лицемерие не уменьшилось, но перетекло из сферы идеологии в сугубо прагматическую.

Максим Шевченко, в 1990-е гг. заведовавший религиозным отделом "Независимой газеты", 9.6.2005 г. заявил: "Именно либеральные публицисты педалируют ныне идею о том, что если ты русский, то должен быть православным, если татарин – мусульманином и т.п." (http://portal-credo.ru/site/?act=authority&id=337). Cмысл слова доверяется определять власти. Либерал не тот, кто разделяет либеральные идеи и воплощает их, а тот, кто называет себя либералом - при условии, однако, что он располагает властью в какой-либо форме. Многочисленные номенклатурные марионетки, по взглядам недалеко ушедшие от Ленина-Троцкого-Сталина, вполне "государственники", оказываются либералами. Во-первых, потому что они себя так называют. Во-вторых, потому что, кроме них, есть ещё более откровенные империалисты и насильники. В бандитской шайке при таком способе называния "либералом" будет тот, кто лишь насилует девушку, но не убивает её после изнасилования.

Говорить о "правых" и "левых" в среде российской номенклатуры так же невозможно, как говорить о правых и левых цветах. При этом стоит помнить, что "номенклатура" складывается как из актуальных "допущенных к столу", так и из "стремящихся быть допущенными" (терминология Искандера). Стремящиеся обычно активнее, агрессивнее, многословнее - до той поры, пока не придут к власти. Шевченко - стремящийся. В церковной номенклатуре самые страшные - не синодалы Московской Патриархии, насытившиеся за десятилетия власти, а группы сегодня - безвластные (карловчане, русанцовцы), но с тем большей яростью проектирующие диктатуру идеи.

"В Освенциме не делили людей по гражданству", - возмущались в 2007 г. кремлевские пропагандисты решением ликвидировать в Освенциме раздел о "советских гражданах". Тезис верный, но из него ведь можно сделать и прямо противоположный вывод: коли в Освенциме не делили людей по гражданству, что ж вы-то, господа кремлёвской национальности, делите? Что же требуете выделить именно "граждан СССР"?

Это как с платочками: носить их необязательно, следовательно... И тут уже всё зависит от душевного устроения: следовательно, не нужно - следовательно, нужно носить, чтобы не смущать ближнего. Были такие споры в 1991 году. И вот те, кто тогда защищал не ношение - носят, кажется, даже и с удовольствием уже. А я, защищавший ношение платков ради снисхождения к слабым, ни одного платка не вижу на дамах и очень этому рад. Потому что смирение делает уступку ради слабого, а трусость делает уступку ради сильного. Я ношу бороду и рясу ради слабых, среди которых живу, а казённые отцы носят бороды и рясу ради сильных, которым служат.

ИЗБИРАТЕЛЬНОСТЬ

Дмитрий Ольшанский в "Русской жизни" (№6, 2008, с. 19) так защищает российскую номенклатуру от нападок недовольных:

"Хочется подвести такого оратора к окну в аккуратном стеклопакете, бережно отодвинуть шелковые шторы и указать на мостовую: что вы там видите, голубчик? Фургоны с надписью «Хлеб»? Или что-то другое? Могу поспорить, что вы их там не найдете, и, если проспорю, расплачусь уже не в долларах, но в евро, как и положено в условиях великодержавности и деспотии. Не видно фургонов. Зато легко находятся совсем иные приметы двухтысячных — «Майбах» поперек тротуара, бульдозер вместо дома напротив, и, наконец, скромно принимающий кэш инкассаторский броневик. Так что поздравляю соврамши. Вы отважно боретесь, только всё мимо. Кровавый сапог, говорите? Где сапог? Нет сапога. Элегантные деспоты предпочитают английские туфли, Crockett & Jones, например. Строгость и верность традициям. А свободной должна быть походка, вот и весь либеральный вопрос".

И это - новояз. Избирательное описание мира. Конечно, если глядеть на мир через окно, у которого шёлковые шторы, то не увидишь нищеты и крови. Однако, кто заставляет искать шёлковые шторы? А их надо искать, да и найдя, надо ещё изрядно поклониться, чтобы допустили глядеть на мир именно через шёлковые шторы.

Стёбная, но пропаганда. Возможно, не заказная, а от сердца, только сердце гнилое. Бывает самоцензура, бывает самодрессура. Только, как и самоцензура, такая самодрессура всегда производится перед публикой.

ЯЗЫК МОЛЧАНИЯ

Новояз противоположен речи как разрушение - творчеству. Новояз прежде всего объявляет существующее несуществующим. Его речь - молчание, замалчивание. Замалчиваются грехи начальства, беды подданных.

Папизм - такое же извращение католичества, как православизм, извращающий православие - есть уверенность в том, что "Бог пишет прямо по кривым строчкам". Это изречение протестантского автора, призывающее к смирению перед Святым Богом, легко превращается в шизоидный призыв к смирению перед грешными людьми: мол, да, кривые папы, но Бог пишет... Да, куриалы кривые, но Бог пи... И до бесконечности. Что это новояз, опознаётся по тому, что такая логика никогда не прилагается к врагам: мол, да, протестанты кривы, но Бог пишет прямо и... Фанатик полагает, что Бог пишет прямо не по всяким кривым строчкам, а лишь по тем, которые пишет его начальник.

Когда власть слабеет, в новоязе берёт верх молчание. Если нет силы навязать другому своё описание мира, остаётся бойкот. "Святое молчание", - так католические канцеляристы обозначают "искусство" не отвечать на то, на что не хочется отвечать. Оправдывают канцеляристы такое молчание тем, что. коли бы уж взялись ответить, то было бы очень кисло. А так - промолчали, хотя могли бы и приговорить к сожжению на костре.

*

Вот один из временщиков Ельцина Немцов восхваляет своего патрона: "При нём была свобода слова - сейчас цензура, была многопартийность - сейчас однопартийность, был федерализм, а сейчас назначенные губернаторы, была политическая конкуренция, а сейчас сплошная зачистка, была связь с миром, а сейчас железный занавес" (Интервью Немцова, The Moscow Times, 30.4.2007, с. 25).

Ельцинский "федерализм" - это расправа с Чечнёй и попытка отгрызть, что только возможно, у Молдавии, Грузии, Прибалтики. О прописке, развитии Лубянки, ликвидации свободы совести, о начале борьбы со свободой слова (борьба с Гусинским), Немцов даже не умалчивает, он просто не знает всего этого либо не осмысливает имеющееся у него знание.

Чубайс прямо противоположно Немцову оценивает правление Ельцина: "Самое главное - укоренённость. Понимаете, у нас есть Конституция или нет? Я считаю - есть документ прямого дествия. У нас есть частная собственность? Конечно есть. Именно частная собственность сегодня развивает нашу экономику. ... У нас созданы фундаментальные общечеловеческие ценности и институты, которые двигают Россию вперёд, и в то же время практически по каждому из них есть неукоренённость" (Интервью в The New Times, 30.4.2007).

Примечательно убеждение, что "ценности" - создаются, а не наличествуют до любых реформ и служат им ориентиром и основой. В этом монологе силён элемент заклинания ("Конституция есть... Конституция действует... Конституция действует прямо..."), затуманивающий тот факт, что конституция в России такая же фикция при неосоветской власти, как и при власти просто советской. Главное замолчано - как и Немцов, Чубайс не упоминает ни войну в Чечне, не ограничение религиозной свободы, не отсутствие правового государства. Он изобретает новый термин новояза для характеристики диктатуры Путина: "уязвимая демократия". Согласие на "уязвимость" делает "уязвимую демократию" оправданием "управляемой демократии" Путина.

БЕГСТВО ОТ ЯЗЫКА: ВЕЧНОЕ ПЕРЕИМЕНОВАНИЕ

Разновидностью молчания является вечное переименование. Один фантаст сочинил планету, на которой язык менялся каждый день, причём менялись не отдельные слова, а целиком вся структура, грамматика, синтаксис. У таких людей даже капитуляцию было невозможно принять. Им ультиматум нельзя было поставить.

Характерным примером подмены реальных изменений номинальными стало переименование праздника в честь "великой октябрьской социалистической революции" в "день примирения и согласия", проведённое властью в 1997 году. Переименование обосновывалось ссылкой на опыт Испании и других западно-европейских стран. Однако, слово "согласие" указывает на то, что тут речь шла о типичном для советских пропагандистов маневре. Согласно анекдоту времен Гражданской войны, в ресторанах при большевиках предлагали блюдо "Конина с рябчиком", рецепт которого был прост: на одного коня - один рябчик. В объявлении "примирения и согласия" примирение оказывалось подчинено согласию. Реального примирения не было, в 1990-е годы и позже власть демонстративно отказалась реабилитировать, например, адмирала Колчака, проводить реституцию и т.п. Зато власть решительно потребовала от общества "согласия": безоговорочного принятия любых её решений как единственно разумных во имя сохранения "спокойствия", "порядка", "стабильности".

В 2007 г. многие возмущались тем, что Ельцина отпевали как "первого президента России", а не как "раба Божьего". Но ведь рабом Божиим Ельцин не был - так что очень хорошо, что его называли именно президентом. Плохо, что людей опять обсчитали, а они и согласились. Ельцин - далеко не первый президент России, ибо первым, конечно, был Ленин. Затем Сталин, Хрущёв и далее по списку. Все эти номенклатурные софизмы насчёт того, что СССР - одно, а Россия - другое, так же смешны как разбивка армии на десяток разных ведомств и названий. "Омон", "спецназ", "внутренние войска", "особая дивизия"... Матрёшку называют матрёшкой независимо от того, сколько в ней матрёшек!

*

МАГИЯ НОВОЯЗА

Московский чиновник, отвечающий за ПТУ, объясняет: «Раньше пугали – если будешь себя плохо вести или плохо учиться, мы тебя отдадим в ПТУ, в течение последних лет говорить неприемлемо. Поскольку на сегодня уже никаких ПТУ не существует. После реформы 2005 года, которая была проведена в Москве, на базе ПТУ, техникумов и учебно-производственных комбинатов, все они были слиты в одно учебное формирование, которое сегодня называется колледж» (Комсомольская правда, 7.9.2010).

Здесь обнаруживается религиозный аспект новояза, и религиозность эта – магизм. Конечно, в речи чиновника есть обман (в частности, переименование освобождает его от ответственности за всё, связанное с явлением под предшествующим именем), но есть и самообман. Он, кажется, действительно убеждён, что изменение имени ведёт к изменению сущности. Он не приводит доказательств. Бесконечные переименования – как шаманский речитатив.

*

Очень популярная модель словообразования в новоязе - через приставку "гипер". Например, "гиперэкуменизм", "гиперлиберализм". Неуравновешенный экуменизм, чрезмерный либерализм. На практике такие термины обозначают всегда очень умеренный и экуменизм, и либерализм. Новояз просто сдвигает сетку координат, чтобы замаскировать своё положение. Консерватор заявляет: "Я либерал, но я не ультра-либерал". Черносотенец сообщает: "Я не антисемит, антисемит - это еврей, который травит арабов".

ПОДМЕНА ПОНЯТИЙ

Кампания 2007 года: пропагандисты МП подменяют понятие "светское государство", "наука" и т.п. Б.Клин: "Слова о светском принципе устройства государства употребляются у нас часто, но при этом мало кто вспоминает: заключается он в том, что религиозные организации не выполняют функций государства. Таких простых и очень важных, как регистрация брака, рождения или смерти человека" (Клин Б. Вера как основание для принятия законов // Известия. 24.7.2007). Неверно: "светское государство" определяется совершенно иначе. В лучших большевистских традициях Клин уверяет, что Россия более светское государство, чем западные демократии:

"Россия достаточно защищена от клерикализации. Любой, кто интересовался политикой, наверняка слышал о существовании в Европе христианских демократов. Но у нас такой партии нет. Предупреждая клерикализацию, в нашей стране законодательно запретили создавать политические партии по религиозному признаку, а религиозным организациям - участвовать в любых выборах. И Русская православная церковь, на которую сейчас обрушился очередной информационный удар, закон блюдет. Уже несколько священников, нарушивших запрет (подтвержденный и внутренними церковными постановлениями), отлучены от Церкви".

Между тем, клерикализация как раз ненавидит независимые христианские политические партии и старается их запретить. Клерикализация воздействует на правительство прямо, безо всяких партийных механизмов, которые ведь означают выход людей - избирателей, депутатов - из подчинения клерикалам.

КРАЖА ПОНЯТИЙ: ПЕРЕОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛИБЕРАЛИЗМА

Новояз является по определению языком власти именно как насилия и агрессии, навязывания подвластным своего представления о мире. Антиподом новояза является шизоидная речь погружённого в себя человека, который не интересуется тем, насколько слова его понятны окружающим, бормочет себе под носом набор звуков, бессмысленных для всех прочих людей, но обладающих для него глубоким смыслом (А.Егидес: «Шизоид навязывает недоступный стиль речи потому, что сам плохо связан с окружением, закован  в  латы  терминологии,  не  может  из   них  выбраться,  он  словно медитирует, цитирует самого себя, разговаривает сам с собой»). Впрочем, в определённом смысл новояз можно отождествить с речью такого больного, ведь новояз никогда ещё не становился языком всего человечества. Новояз – это речь «ушедшей в себя» страны. Активность новояза, по счастью, всегда существует как пассив внутри активности нормального языка.

Но даже и в отдельно взятой стране новояз тотальный существует лишь как теория и не становился таким монстром, каким он был описан Орвеллом. Более того: тоталитаризм тем сильнее, чем гибче. Двадцатый век не столько научил этому диктаторов, сколько путём естественного отбора оставил существовать гибкие диктатуры, уничтожив жёсткие. В гибких диктатурах не только допускается, но в известной степени приветствуется пассивный, шизоидный новояз – создание интеллектуалами шизоидной речи, не обязательной для всего социума, но вносящей мощные искажения в пространство языка, коммуникации, и этим помогающей диктатуре.

Например, когда Анатолий Чубайс в 1990-е годы создал термин «либеральная империя», это не был официальный новояз пропаганды, которая предпочла выражение «управляемая демократия», «вертикаль власти». Официальная пропаганда даже избегала термина «империя» как чрезмерно откровенного, выдающего то, что главная тайна Кремля – тайна военная.

В одном ряду с «либеральной империй» стоят выражения «правый либерализм» и «либеральный консерватизм».  Такие химеры появляются, потому что публицисты, в период либерализации режима заявлявшие о себе как о либералах, по мере возвращения деспотизма последовательно, более или менее грациозно отказывались от либеральных воззрений, но хотели сохранить за собой имя "либерал". Этому благоприятствовало то, что сам новый режим никакой особой идеологии в начале не провозглашал. А.Казаков, идеолог кремлёвского движения «Местные», мог поэтому позволить заявить на заседании «Консервативного клуба» (собравшего таких бывших либералов как Максим Соколов, М.Леонтьев), что «либеральными консерваторами» были и Николай I, и Борис Чичерин. Трудно установить, кого из этих двух персон более шокировало бы уравнение их в столь специфическом чине.

«Правый либерализм» есть выражение слабости реакционного сознания, которое боится прямо назвать себя «реакцией», пусть даже «либеральной реакцией». Он обозначает и не правые убеждения, и не левые, и уж подавно не либеральные, он выражает позиции тех интеллектуалов России, которые быть настоящими оппозиционерами не хотят, но хотят оппозиционерами выглядеть ровно настолько, чтобы сохранить самоуважение (ибо они не одобряют диктатуру), но при этом не пострадать за свои взгляды. «Союз Правых Сил» - яркий политический пример. Реально позиция такого «правого либерализма» есть «псевдолиберальная реакция». Сразу после прихода к власти Путина Д.Шушарин писал: «Очевидно, что правым либералом является Путин» (old.russ.ru, 4.4.2004) и отказывал СПС называться «правыми либералами» (очевидно, сохраняя при этом своё право на тот же титул). Комизм заключается в том, что ни один из субъектов дискурса, включая автора, вообще не был ни правым, ни либералом.

Другой, более поздний пример: Вениамин Новик, петербургский богослов, в середине 1990-х годов уволенный из Патриархии за выступление в защиту свободы совести (выступление не публичное, Новик не рассчитывал, что оно будет предано гласности, и пал жертвой доноса). «Правым либерализмом» Новик назвал позицию, при которой декларируется верность либеральным идеалам, но по всем практическим пунктам, волнующим общество, даются деспотические ответы: закон Божий в государственных школах – преподавать, «кощунств» - не допускать и т.п. Обычно при этом идут ссылки на авторитет Вл.Соловьёва, хотя реальный  Соловьёв, при всей своей сложности, именно в вопросах свободы совести был либералом совершенно классическим, а не «правым». Новик, следует отметить, вполне искренен и бескорыстне в своей позиции, в отличие, к примеру, от многих непрозрачных деятелей кремлёвской ориентации.

Некоторые тезисы Новика исключительно либеральны в обращении со  словами даже на общем фоне русской публицистики 2000-х годов: «Либерализм (права человека) в общем смысле есть форма защиты личности от демократии, то есть власти большинства. Либерализм бывает левый — за геев, эвтаназию и т.п., однако существует и правый либерализм, то есть библейский: свобода в истине» (интервью 7.11.2007). Для русской аудитории стоит, возможно, напомнить, что демократия не есть власть большинства.

Интереснее, что имеет в виду Новик под словом «библейский» - видимо, 20 главу книги Левит, предусматривающую побиение камнями за непочтительность к родителям, спиритизм, кросмешение,  гомосексуальный акт, а также за половой акт с женой во время месячных. В последнем случае должны быть казнены и муж, и жена. Кто же мог донести о таком преступлении? Правый либерал или либеральный консерватор?

НОВОЯЗ И СМЕХ

Новояз принципиально серьёзен, ибо в пространстве смеха сразу обнаруживается его лживость. Ведь смех смело играет со словами, но не для лжи, а для выявления лжи. Вот Борис Туманов (думаю, он скрывается под псевдонимом "Лоринден Айболитов" в "Новом времени", №4, 2004, с. 48 - "Священный долг врачиста") пишет фельетон, в котором высмеивают диктатуру чекистов, используя её риторику от имени "врачистов", изобретая "учистов" и "писастов", которые верой и правдой служат "врачистам". В основе насмешке - пропаганда ксенофобии, когда всё чужое отождествляется с болезнью, изоляционизм сравнивается с карантином. Иностранная религия якобы так же вредна для "национального характера" как колорадский жук - для картошки (картошка, разумеется, при этом рассматривается не как завещённый из Америки продукт, а как изначально русское явление). Новояз не любит неологизмов, он прячет новое содержание в старые, выпотрошенные слова. Живая речь постоянно рождает неологизмы, чтобы и старые слова были целы, и новые понятия живы.

"У нас каждое слово имеет, кроме официального, ещё неофициальное значение. ... Каждое с детства знакомое слово вдруг оказывается как бы в маске. А что под маской? Это нелегко угадать", - пишет Керсновская, комментируя выражение "исправительный трудовой лагерь" (Т. III. Архив иллюзий. Строптивый ветеринар. М.: Можайск-Терра, 2001. С. 132). Сама она так переводит слово "саботаж": "люди просто выбились из сил, .. а если перевести на обычный язык - это были обыкновенные люди" (Там же. С. 132).

Жертвы новояза противопоставляли жаргону власти свой жаргон. Керсновская упоминает женщину, которая попала на каторгу за то, что сокращение "Торгсин" ("торговый синдикат" - тоже "новояз", ложное обозначение, ибо торгсин был вовсе не торговым синдикатом, а способом выкачивания денег из "буржуев" - расшифровала как "Товарищи, опомнитесь! Россия гибнет! Сталин истребляет народ!" (Т. III. Архив иллюзий. Строптивый ветеринар. М.: Можайск-Терра, 2001. С. 276).

Аббревиатурам властным раб противопоставляет раёшник, удвоение мира через передразнивание, комикование. Это самая мрачная часть смехового спектра, фиолетовая - правда, они противостоит ещё более мрачной чёрной части.

СТРАСТНОСТЬ

Новояз есть разновидность магии, шаманства, попытки словами повелевать реальностью. Поэтому новояз убивает слово, а на место слова ставит интонацию, эмоцию - то есть, дословесное, животное. Новояз со страстью произносит: "Вы поймите: Китай Тибета никогда не отдаст". "СССР никогда не распадётся"... "Россия никогда не отдаст Чечню". "Наука доказала, что Бога нет".

ГЛУМЛИВОСТЬ

Новояз серьёзен, но глумлив. Глумливость - особая разновидность смеха, использующая раздвоенность, удвоение и симметрию для насилия над слабым. "Спор хозяйствующих субъектов" - это подмена одного словаря другим. В 1923 г. еп. Афанасию Сахарову, сосланному в Усть-Вымь, вопреки закону запретили совершать богослужение на дому, заявив, что "это опасно в пожарном отношении, так при богослужении зажигаются свечи и раздувается кадило" (Молитва всех вас спасет, 2000, с. 259).

*

Помнится, на вопрос о том, когда русские солдаты перестанут убивать чеченских детей, Путин требовал назвать имена, фамилии и адреса убитых. Проглотили. Теперь на вопрос о том, почему запретили вывоз биоматериалов на анализ, Путин потребовал (интервью "Российской газете" 5.6.2007) дать статистику - кому помогли? И - классика - сперва заявил, что ничего о биоматериалах не знает, а через секунду - знает, что никому их вывоз не помогал. И, пожалуй, войдёт в историю:

"Конечно, я абсолютный и чистый демократ. Но, вы знаете, в чем беда? Даже не беда, трагедия настоящая. В том, что я такой один, других таких в мире просто нет. Посмотрим, что творится в Северной Америке - ужас один: пытки, бездомные, Гуантанамо, содержание под стражей без суда и следствия. Посмотрите, что происходит в Европе: жестокое обращение с демонстрантами, применение резиновых пуль, слезоточивого газа то в одной столице, то в другой, убийства демонстрантов на улицах. Я про постсоветское пространство вообще уже не говорю. Была одна надежда на ребят с Украины, но и те просто полностью себя дискредитировали, там дело идет просто к сплошной тирании. Полное нарушение Конституции, всех законов и так далее. После смерти Махатмы Ганди поговорить не с кем".

Последняя фраза, безусловно, сильнее "хотели как лучше, получилось как всегда". Монолог похож на комплект цитат из монологов различных опереточных тиранов - видимо, Путин имитировал шварцевского короля из "Обыкновенного чуда", а точнее - исполнение этой роли Евгением Леоновым. Господин полковник просто стебётся.

Стёб Путина - вполне рациональное сообщение Западу: "Вас интересует, могу ли я сбросить на вас атомную бомбу? Да, могу, ни малейших угрызений совести я испытывать не буду, и о том, что радиоактивные осадки могут попасть на мою собственную голову, я тоже не беспокоюсь. Меня не интересует даже самосохранение, меня интересует лишь самоутверждение". Сталина можно было не спрашивать об атомной бомбе - ясно было, что этот - сбросит. Да в ту эпоху не очень представляли последствия. Хрущёв - сбросил бы. Брежнев - ясно было, что не сбросит. Веры не было у Брежнева ни сталинской, ни хрущёвской. Ясно было, что Горбачёв с Ельциным бросаться бомбой не будут. А вот с Путиным изначально ясности не было - западные люди привыкли ориентироваться на слова, а у этого господина слова абсолютно параллельны реальности, и им пришлось потратить шесть лет, чтобы понять его речь. Его глумление дополнительно к их оптимизму - оптимизму очень избирательному, уповающему на власть, расистскому (для России якобы хорошо то, что плохо для Запада - деспотизм).

Новояз есть имитация речи. Камуфляж. Не все деспоты говорят на новоязе. Ленин и Ельцин не употребляли новояза, хотя по противоположным, видимо, причинам. Новояз паразитирует на беззащитности речи перед фальсификацией. Исключение составляют шутки и ругань. Ни юмор, ни агрессия не поддаются, видимо, лжи. Юмор и агрессивность Хрущёва - подлинные. Юмор и агрессивность Путина - подлинные, причём они слиты вместе в очень редкую в эпоху модерна форму юмора - глумление. Первым, кажется, его высказыванием был отзыв - еще в ранге премьера - о бомбежке рынка в Грозном, когда он сказал, что это был "рынок вооружений". Вторым - его предложение Аушеву, тогда президенту, идти с идеей многожёнства в лигу сексуальных реформ. Дальше уже без счёта.

Глумление уже не является шуткой. Глумление и шутка соотносятся как двоюродные братья. Или даже троюродные. В глумлении напрочь отсутствует игровая компонента. Это очень серьёзный юмор - ведь он просто опасен для физического существования адресата. Глумление сигнализирует об опасности как раздутый капюшон кобры или лай собаки. С юмором тут лишь та связь, что глумление именно сигнализирует о готовности к агрессии, но сигнализирует и о том, что пока агрессия откладывается. Причём, если животное подаёт сигнал о готовности к агрессии, чтобы нападающий испугался и отошёл, то глумление сигнализирует о том, что нападение со стороны глумящегося неизбежно и лишь транспонируется в будущее. В этом смысле глумление ближе к игре кошки с мышкой, каковая игра неизбежно заканчивается смертью мышки. У ацтеков такая игра считалась игрой (проигравшие приносились в жертву), был схожий рецидив у нацистов (футбольный матч в Киеве), но в целом современная культура включила безвредность для проигравшего в определение юмора.

*

Глумливость Путина прямолинейна. Это простое двойное сальто. Человек провозглашает деспотию как идеал, затем заявляет, что свободы нигде не существует, издевается над свободными странами и людьми, изображая их несвободными, а себя изображая более свободными, чем они. Тем не менее, деспотизм как идеал осмеянию не подлежит.

Сложнее глумливость некоторых людей, обслуживающих деспотизм и при этом отрицающих деспотизм, выдающих деспотизм за свободу. Деспотизм не всегда терпит подобных людей, они оказываются востребованы в очень узких рамках. Ерофеев и Быков не глумливы, в крайнем случае, - стёбны, у них нет настойчивости и жестокости, характерной для глумливости. Быков бьёт сектантов для собственного удовольствия и по собственной инициативе, не по приказу, и может и не бить. Глумливый человек бьёт, выполняя приказ.

Одним из немногих образцов глумливости является Альфред Кох. Его высказывания в 1990-е годы бросали тень на всю "демократическую команду" Чубайса и Гайдара, частью которых он был, однако тогда эти высказывания носили, скорее, циничный характер: обругать Россию, но продолжать делать деньги на России. Все члены этой команды в той или иной степени - марионетки Кремля, однако лишь Кох - марионетка глумливая. Гайдар участвовал в антидемократической кампании 2007 года (утверждая, что в Англии нет независимого суда, раз не выдают Березовского) с выражением страдания на лице. Кох же не хочет страдать и предпочитает доставить боль другим - глумливость и является средством перенести боль с себя на другого. Конечно, ряд опорных тезисов необходим и для него, например, о якобы 60% поддержке Путина населением. Впрочем, Кох не удерживается и свистит слишком высоко: "Сегодня власть опирается на абсолютную, полную поддержку народа". А вот не обязательное, но явно доставляющее удовольствие глумление: Юрий Лужков "создал город, в котором мне комфортно жить, он создал город для богатых. В нём очень хорошо жить богатым людям". Ошарашенный журналист даже не спрашивает, как жить не богатым, он принимает игру и спрашивает, удобны ли богатым пробки. "Ну и ничего страшного, значит, нужно дома сидеть, нечего на работу ходить, раз вы богаты". Это раёшник, это скоморошество - точнее, это было бы скоморошество, если бы Кох издевался только над богачами, включая себя. Однако, следует пассаж: "Мне говорят: ну как же, народ же страдает. Тогда я отвечю: так пускай народ против него и голосует". Это уже глумление, ведь выборы мэра давно отменены, и Кох это прекрасно знает. Утверждение, что не Путин, а Гусинский извратил свободу слова, само по себе не глумление, а просто ложь, традиционный тупой топос кремлёвской пропаганды. Кох вносит и сюда глумление: "Гусинский фактически превратил в полную противоположность такие важные для меня вещи, как свобода слова" (Кох А. Государство должно нравиться своему населению // Коммерсант-Деньги. - №44. 2007 г. С. 2-4). Ложь превращена в глумливость одним дополнением: "для меня". Ведь Кох одновременно всеми текстами сигнализирует, что свобода слова для него ценностью не является ни в малейшей степени. Другие пропагандисты Кремля не утверждают, что "свобода слова" им дорога, они утверждают, что истинная свобода слова - в отсутствии свободы слова. Это не глумление, это новояз.

ОБЕСЦЕНИВАЮЩАЯ ЛЕКСИКА: "ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ ЦЕНЫ"

В 1990-е годы в России появился оборот "демократические цены" - в смысле, "дёшево". "Демократия" тут - аналог "либерализма" в более раннем выражении "либеральное воспитание" - т.е., "недостаточное", "плохое" воспитание. Не "невоспитанность", а именно "неполноценное", т.е., опять же, стоящее недорого и в употреблении неполноценное.

Слово "Бог" органически дополняет этот ряд. "По-божески" означает не "милосердно", не "по-доброму", а некую минимальную степень суровости. Затрещина - не "по-божески", а лёгкий подзатыльник - "по-божески". Увольнение - "не по-божески", обругать матом - "по-божески".

Демократия, либерализм, Бог воспринимаются, таким образом, не как самостоятельные ценности, а как недоценности. Такое словоупотребление может основываться на трёх вариантах: эти ценности рассматриваются как уценённый вариант самодержавия, империи, эти ценности рассматриваются как недоразвитые зародыши самодержавия и империи, эти ценности рассматриваются как элемент, который обретает ценность лишь в составе силы, насилия, деспотизма.

Третий вариант, видимо, ближе всего к истине. На это указывает убеждённость сторонников деспотизма в том, что они лучше демократов, либералов и верующих разбираются в демократии, либерализме и Боге. Так нищий в романе Марк Твена "Принц и нищий" был убеждён, что отлично понимает, зачем нужна большая государственная печать (колоть орехи). Демократия нужна, полагает деспотизм, чтобы низы в отсутствие еды занимались жеванием резины, Бог нужен, чтобы предотвращать бунт на стадии желания пороптать, либерализм нужен, чтобы сохранять для элиты возможность предаваться порокам, которые запрещены нижестоящим.

Язык власти выступает здесь как язык цинизма, который считает, что если свет - маленькая точка во тьме, то свет есть просто неполноценная тьма, которую полноценная тьма использует по мере надобности.

*

Новояз вторгается в пространство языка, вдвигает свои значения в привычные формы. А что при этом происходит с нормальными словами? Некоторые словно исчезают. Новояз запрещает их употреблять, словно казнит их. Так в России Николая II или Павла I было запрещено употреблять слова «демократия», «гражданин» и т.п. Впрочем, это не был в строгом смысле слова новояз, потому никто не самодержавие называли самодержавием, а не демократией. Иногда же новояз не убивает нормальную речь, но отодвигает её в сторону и рядом с ней ставит свой словарный запас. В начале 1990-х годов в России представитель нарождающейся православизации А.Кураев обозвал о. Александра Меня «заблудившимся миссионером». Это простая подмена: настоящего миссионера назвать заблудшим, а себя, миссионера фальшивого, выставить настоящим. Православного священника изобразить католическим агентом, а себя, чистого пропагандиста ЦК КПСС в православном облачении, объявить православным. Через двадцать лет пришла пора демагогии более тонкой. Отца Александра Меня и Кураева объединяют в группу «мягких миссионеров», а священника Даниила Сысоева объявляют сторонником «жёсткого миссионерства». Само по себе деление возможное, только Кураев и Сысоев в реальности оба – «жёсткие миссионеры». При этом, правда, понятие «миссии» утрачивает свой смысл. Идеалом миссионера становится палач или насильник. И Кураев, и Сысоев не Христа проповедовали, а насилие. Первый прикрывал веру в насилие софизмами, второй – площадной руганью, но веровали-то оба в одно. Назвать их «миссионерами», хотя бы и «жёсткими», всё равно, что назвать сексуальных маньяков, насилующих девочек, «жёсткими мужьями».

ЧЕРНОЕ ЕСТЬ СЕРОЕ: ИСКУССТВО ЗАТУШЁВЫВАНИЯ

Иллич критиковал "слова-амёбы" - в сущности, один из разделов новояза. Например, "терроризм" - слово, претендующее на ясность, но невозможно туманное. "Нормальная наука" Куна - "амёба". Это слова-мифы, которые ограничивают взгляд на мир, пытаются манипулировать речью. Разоблачение таких слов Иллич называл "демистификацией".

Статья Мотревич о каннибализме на Урале - в документах Лубянки замечательные образцы новояза как искусства затушёвывания. Женщина от голода убила двоих своих детей и повесилась - комментарий: "Факт преступления Е. произвел на колхозников неприятное впечатление". Причём комментарий в строго секретной бумаге, т.е. это смягчение (uderstatement) не для профанов, а для жреца более высокой категории.

*

Новояз - язык оправдывающих себя предателей . Проф. МДА В.М.Кириллин возмутился нападками на о. Тихона Шевкунова в связи с его фильмом о Византии (сайт "богослов.ру"). Нельзя было, оказывается, критиковать ошибки в освещении истории Византии: "Факты не все нам открыты, и грань между объективным и субъективным отношением к точно известному всегда ведь очень зыбка, обусловлена и спорна". После такого заявления нужно бы уходить, если по-честному, из академии. Но "академия"-то не какая-нибудь, а "московская духовная". Тут именно учат будущих священников "зыбкости", готовности представить чёрное - серым, и белое - серым же. Это, а вовсе не экуменизм, есть самая суть "сергианства".

Шевкунова обвинили в сервилизме и в агитации. Кириллин отвечает: "Эти запущенные в публику обидные словечки терминологически не определены и логико-содержательно не обоснованны".

Так и слышишь, как Иуда объясняет, что слово "предательство" "терминологически не определено и содержательно не обосновано".

Как хулиган, махавший кулаками, при виде милиционеры быстренько тушуется и говорит: "А что? А я ничего!", так Кириллин пытается представить фильм Шевкунова мелочью: "Не Церковь, а только один православный священник, монах, и не навязывает, а только делится с обществом своим пониманием истории". "Один священник" не имеет монастыря в центре Москвы, не ездит по заграницам, не снимает фильмов, которые показывает по центральным каналам телевидения.

ВОПРОСЫ НОВОЯЗА: ПРОВОКАЦИЯ

Вопрос превращается в "провокацию" только, когда его слушают не своими ушами, а коллективными. За себя каждый спокоен: выдержу, выдюжу, устою. Спокойно слушают вопрос, спокойно дают ответ, если захотят. Нервничают и обвиняют в провокации, когда боятся за ближнего своего - а вдруг он поддастся, не устоит, не выдержит? Устроит погром, повесится, эмигрирует или, напротив, начнёт войну.

Это не означает, что провокации невозможны. Вопрос превращается в провокацию, когда его задают от имени коллектива. Если частное лицо подожжёт рейхстаг, это не провокация, это поджог. В провокацию поджог превратился, потому что задумал его один человек, произвёл другой (другие), а вопрос о виновнике поджога был задан от лица всего немецкого народа. Провокация есть ложь, причём не всякая, а именно коллективистская. Именно носители такой лжи, такого коллективизма особенно усердно кричат о провокации, когда среди бессмысленного шума лозунгов "от имени и по поручению" всех раздаётся голос личный и трезвый.

Провокации бывают, однако сила правды проявляется в том, что любую провокацию можно проколоть словно воздушный шарик и превратить в ничто. Достаточно отнестись к провокации по-человечески, ответить на неё серьёзно, как на вопрос, который задан человеком и обращён к человеку. Поджог рейхстага? Посадить поджигателя, конечно, но не объявлять гонений на коммунистов. Обобщения и есть коллективизм в сфере логики.

Бывают терапевтические провокации, когда вопрос обращён к человеку, который возомнил себя коллективом, который растворился во "всех". Таковы были вопросы Сократа. Американец Фрэнк Фарелли, ученик Роджерса, создал "провокативную психотерапию", которая строится на вызове и шутке для освобождения личности. Но это уже, конечно, игра слов - провокатор не тот, кто вырывает человека из коллективистского небытия, а тот, кто его втягивает в это небытие.

*

ВОЗВРАТНОСТЬ

В грамматике новояза возвратность есть мощное идейное оружие. "Вы обвиняете нас в нарушении прав человека? А у вас негров травят!" "Мы милитаристы? А вы?" Здесь извращается основа человека как разумного (словесного) существа, ибо слово превращается в отражение слова. Слово более не отражает своих убеждений, нравственных норм, логики - оно лишь отражает нападение, возвращая "врагу" посланное им слово.

НОВОЯЗ И ЭЗОПОВ ЯЗЫК

Новояз – язык силы, эзопов язык – язык слабости.

Бороться с абортами дело хорошее, только называть борьбу с абортами "Христианская совесть в поддержку права на жизнь" есть новояз и лукавство, перенимание у противника его языка.

Михаил Поздняев и др. пишут в "Новых известиях" в статье "Бездомная армия" (12.7.2007): бродягами "оккупированы практически все автобусные и троллейбусные остановки, где они ищут защиты от солнца. Кордоны бомжей горожанам приходится преодолевать на подступах к торговым киоскам". Реальная картина вовсе не такая ужасная. Авторы призывают не ужесточить отношение к бомжам, напротив: они критикуют предложение одного генерала возродить статью Уголовного кодекса, карающую за бродяжничество. Если бы они преувеличивали во имя зла, это была бы пропаганда. Они преувеличивают во имя добра, они называют бродяг - армией, хотя отличительная черта бродяг та, что они даже вместе остаются одиночками. Это принятие языка зла и есть новояз.

Новояз говорит «вертикаль власти». Кто скажет, что «вертикаль власти» - это попросту грабёж и человекоубийство, тот будет вертикалью власти нещадно бит до полного покаяния. Впрочем, и после покаяния тоже будет бит, дабы другим неповадно было.

Эзопов язык говорит: «Худые песни соловью в когтях у кошки». Или ещё короче: «Львиная доля». Спрашивают российского обывателя: «А где, голубчик, твоя бесплатная медицина? твои капиталы, акции, прибыли?» - «Львиная доля». «Кукольник, кукольник, а где твои куклы?» - «В когтях у кошки». – «А что это, милый, ты о политике почти не говоришь?» - «Васька слушает да ест…».

Кроме сильных и слабых есть ещё, однако, гибкие. Так между львами и ягнятами живут шакалы. Живут, пожалуй, даже лучше львов. Львы иногда гибнут в схватке с другими львами, но шакалы ни в какие схватки никогда не вступают. Ягнята ценят шакалов, потому что надеются, что те влияют на львов положительно, умиряя львиные аппетиты интеллектуальными вливаниями. Львы ценят шакалов, потому что в борьбе с другими львами шакалы выполняют роль разведки, маскировки, а совсем в тяжёлую минуту ими и закусить можно. Правда, на шакалах мяса мало.

Язык шакалов является, строго говоря, жаргоном – своеобразным шифром, который на первый взгляд и шифром-то не является. Если бы воровской жаргон воспринимался как шифр, всех воров сразу бы пересажали. Жаргон потоньше: он выдаёт себя за особую терминологию, то ли научную, то ли коммерческую, то есть – полезную для общества.

Российские шакалы, маскирующиеся под интеллектуалов, изучены хорошо ещё при советской власти. Вот что появилось в России нового с 1990 года, так это шакалы, маскирующиеся под бизнесменов. В 2006 году жаргон этих шакалов отточился в боях за падаль (это не лично о Ходорковском, это в целом о «Юкосе» и подобных ему). С точки зрения исследовательской, тем элементом этого жаргона, вокруг которого выстраиваются все прочие термины, является слово «волатильность». Под носом у льва всевозможные экономические эксперты открыто рассуждают о «высокой волатильности» российской экономике как причине, по которой некоторые инвесторы всё-таки вкладывают в неё деньги: риски высоки, но и возможные прибыли неимоверны.

Бедная волатильность! Это милое слово, обозначающее всего-то навсего показатель риска инвестиционного фонда, основанный на стандартном отклонении эффективности фонда в течение трех лет, помимо своей воли стало прикрытием деспотизма. Причина, видимо, в том, что это слово достаточно созвучно слову «волюнтаризм» (корень-то один и тот же – «воля»), но созвучие такое затаённое, что к делу не пришить. Не скажешь брокеру: «Ах ты, с..ка, ты никак Путина с Хрущёвым сравнил? Сколько тебе за эти враги России заплатили?»

Более того: «волатильность» даже льстит главному волатилу. Самодур – оскорбительно, помпадур – вдвойне оскорбительно именно потому, что вроде бы вообще не об этом, а «волатильность» – круто. В самодурстве каются, волатильностью – гордятся.

Конечно, волатильностью гордятся только львы. Шакалы не гордятся своим жаргоном, потому что шакалы по определению ничем не гордятся, им некогда гордиться – они рвут в клочья то, что недоел лев. Главное же: если львы составляют тысячную долю процента от населения, а  шакалы – процентов 5-10, то агнцы – то есть, попросту говоря, недозревшие бараны – составляют больше половины населения. Есть ещё овчарки – процентов 40 – эти вообще из слов понимают только «Дави!» и «Отдыхай!».  Что же делать бедным ангцам? А не быть баранами. Быть людьми – то есть, уметь думать, объединяться с друзьями, размежёвываться с волками и овчарками, не блеять, а требовать, не идти, куда посылают, а посылать идущих вместе со львом куда подальше. Поверьте, одного агнца вполне достаточно: агнцем называют Христа. Не потому, что Иисус дал Себя зарезать, а потому что Он не дал себя съесть ни львам, ни шакалам, зато охотно делится Собою с людьми.

НОВОЯЗ И ЯЗЫК НЕНАВИСТИ

Язык ненависти может существовать независимо от новояза, в повседневной речи вполне свободного политически человека. Новояз использует язык ненависти для прихода к власти и для поддержания агрессивного и рабьего духа в своих подданных. Однако, новояз как язык власти стремится жёстко регулировать язык ненависти, - ведь этот язык есть составная часть насилия, а деспотизм, говорящий новоязом, стремится к монополии на насилие. Подданные ограничены либо повторением правительственных текстов, либо брюзжанием. Язык ненависти слишком жёсткая, логичная и обязывающая своего носителя знаковая система. Язык ненависти не позволяет, назвав еврея жидом, потом назвать жида евреем. Новояз отличается именно тем, что обосновывает любой произвол и поворот в политике. Нацизм в большей степени - язык ненависти, большевизм скорее новояз. Религиозное сознание редко говорит на языке ненависти, а вот новояз ему очень по сердцу. Разумеется, речь идёт о религии, которая делает акцент на власти.

ПАССИВНЫЙ ЗАЛОГ

В декабре 2006 г. один из антипрезидентских фельетон сравнивал Путина с подарком от дедушки Ельцина и заканчивался призывом к Деду Морозу: "Подарок этот бракованный забери только - а дальше уж мы сами всё сумеем обустроить и заживём достойно, страну приведём в чувство и больше не будем всякую гадость сразу в Кремль тащить, не разобравшись".

Как и в случае с мифом о том, что некие клерикалы совращают страну, тут миф - будто кто-то, помимо номенклатурной верхушки, "притащил" в Кремль чекиста в президенты. Будто кто-то "не разобрался". Да никто не разбирался, а кто протащил - разбирался отлично. Отсюда следует и более опасный миф: будто достаточно "убрать" этого господина и всё станет хорошо. Логика, вдохновлявшая тираномахов до расстреливавших Николай Александровича Романова включительно. Не часть ли это новояза - его грамматики? В обычном языке есть пассивный залог и активный, в новоязе точно те же, только перепутаны. Пассивный залог назван активным, активный - пассивным. Все действия весьма активного диктатора объявляются пассивным результатом давления на него со стороны всевозможным "бояр" и "псарей". Значит, власть надо терпеть - она же не виновата. Другая часть холопов объясняет своё долготерпение иначе - не пассивностью власти, а своей активностью: якобы "мы выбрали", "мы ошиблись", "мы проголосовали" - тогда как на самом деле никто не голосовал и не выбирал, а просто покорно приняли к сведению, что произведен обряд имитации выборов.

*

Нью-Йоркский суд отказался исполнять решения Стокгольмского арбитража в пользу фирмы "Нога". Замминистра финансов Серг. Колотухин отметил, что "американский суд указал на неточности в судебном решении Стокгольмского арбитража, где смешаны понятия "Россия" и "правительство России" (Известия, 21.9.2002). То есть, деньги задолжала Россия, поэтому взыскивать их не с кого - ведь Россия абстракция, а правительство России - конкретика? Вот почему нельзя говорить "православный народ", "католическая Франция" и пр., как нельзя говорить "народ протиснулся вне очереди и взял бутылку кефиру" или "Франция уехала в Египет". Не может действовать тот, кого нельзя лишить свободы действия. Если "Россию" нельзя посадить в кутузку, то Россию нельзя и крестить. Если с России нельзя взыскать долг, то ей нельзя было и одолжить. А кто же задолжал фирме "Нога"? Русь, дай ответ! Ну дай хотя бы миллион!... Не дает...

*

*

Известия, 6.9.2003: одна из ступеней раздвоения языка - безобидная, даже, видимо, защитная стадия. Защита от новояза, от насилия над языком. Впрочем, пародируется речь не государственных мужей (слишком опасно для "Известий"), а мужей ученых. "Бабушка надвое сказала" - "Бинарный характер высказываний индивидуума, утратившего социальную активность". "Носить воду в решете" - "Проблемы транспортировки жидкостей в сосудах с переменной структурой плотности". "Со свиным рылом да в калашный ряд" - "Характерные внешние приметы как повод для узурпации наиболее благоприятного социального статуса". Газета (материал анонимен) считает это эзоповым языком, что странно - видимо, уставшие от постоянного предательства собственных идеалов известинцы видят эзопов язык даже во вполне невинных феноменах.

ОТРИЦАТЕЛЬНОЕ ЦЕЛОЕ

Вячеслав Никонов замечательно парировал: "Нельзя не замечать, как страна поднимается - несколько лет у нас вообще не было государства" ("Новые Известия", 12.7.2007. С. 3). Это ведь тоже новояз, описывающий прошлое. Бытие называется небытием. В обычном языке есть отрицательная частицы, в новоязе отрицание - не частица, а целое. Отрицается существование нормального мира.

БЕССМЫСЛЕННОЕ НАСТОЯЩЕЕ: ТЕКУЩИЙ МОМЕНТ

Новояз отрицает всякое время, он всё сводит к "текущему моменту". Если кто-то протестует против готовящегося мероприятия, новояз парирует: "Бессмысленно критиковать то, чего ещё нет". Когда кто-то протестует против уже проведедённого мероприятия (построенного здания, поставленного памятника), новояз отрезает: "Бессмысленно критиковать то, что уже сделано". Первая фраза описывает время как "бессмысленное будущее", вторая - как "бессмысленное прошлое". Теоретически смысл, изъятый из прошлого и будущего, должен сосредоточиться в настоящем. На практике и настоящее новояза есть "бессмысленное настоящее".

ПОТЕРЯННОЕ ВРЕМЯ

Можно ли считать новоязом хронологическую дифракцию, один из любимых приёмов советской жизни? Когда бывший премьер М.Касьянов пишет, критикуя Путина в 2005 г.: "Главные черты современного демократического государства исчезли в России на протяжении короткого срока времени" (Цит. по: Некрасов А. Английская премьера бывшего российского премьера // Новая газета. - 29 августа 2005 г. - С. 4). "Срок времени" - плеоназм, тоже характерный для тоталитарной речи (есть ещё "возмещение компенсации"). Это ведь не только в России происходило: люди сперва аплодируют диктатору, его скромности, деловитости, а когда диктатура обнаруживает своё сатанинское лицо, говорят - если говорят - что это "недавняя метаморфоза". Логически это простая ложь - как если вор скажет, что он честный человек, который оступился "на протяжении короткого срока времени". Эмоционально, однако, тут притязание повелевать самим временем, присвоение себе права решать, когда и что началось, когда и что закончилось. "Короткое время", "недолго" - это время катастрофическое, время без меня, без моей власти и попечения. "Долгое время" - то есть, время великое, насыщенное, мирное - это время моей власти.

*

*

Живущие в новоязе спасаются от него жаргоном - они создают "настоящий" язык. Александр Дубровинский, Новая газета, 20.6.2005 об этом жаргоне номенклатуры - он отражает удавий процесс удушения нэпманов - "пошло движение по заводу" означает, что государство решило прибрать к рукам (не прямо пока) какой-то заводик, пятнадцать лет назад отданный было в частные руки. А слово "тёрки" - "переговоры" - чудо как хорошо ("перетереть" я слыхал и раньше, а существительное не попадалсь). "Старые тёрки" и "Новые тёрки" - вместо "Ветхого Завета" и "Нового".

Новояз - не только подмена слов, но, что более важно, подмена контекста. Как и в обычном языке, в новоязе главное не озвучивается. Например, традиционный для советских печатных листков жанр челобитных. Например, в "Новой газете" 13.8.3 Вл. Шахиджанян, человек не маргинальный, известный писатель, представитель "среднего класса", пишет: давайте подумаем, как заставить автомобилистов пропускать пешеходов на переходах. С точки зрения нормального человека в нормальном обществе, это абсурдное высказывание, "пустое", бессмысленное. Есть полиция, она штрафует автомобилистов, нарушающих правила, - все. В советской системе это высказывание полно глубокого смысла и в развернутом виде оно звучит так:

"Конечно, скверно, что мы родились в стране победившего беззакония, где полиция упразднена, упразднен сам принцип жизни по праву, так что люди, притворяющиеся властью, не заботятся, к примеру, о том, чтобы автомобилисты пропускали пешеходов на переходах, и если те убивают пешеходов, виновных либо не разыскивают, либо присуждают к условному наказанию.

Но давайте все-таки не отчаиваться, попробуем взывать к тому, что в этих автомобилистах осталось от врожденного нравственного чувства, а заодно рискнем обратиться и к тем, кто засел в коридорах власти, с просьбой в данном случае сделать исключение и распорядиться соблюдать закон.

Но только давайте не забывать при этом так гнуться и улыбаться, чтобы было ясно, что мы абсолютно покорны и беззаконным властям, что мы никоим образом не ставим под сомнение их право на наше бесправие, и если власти скажут, что мы вместе с женами и детьми должны улечься на переходах под колеса автомобилей, мы это исполним беспрекословно и с радостной улыбкой. И тогда власти, возможно, распорядятся, чтобы закон соблюдался хотя бы на переходах тех улиц, где власть имеющие не ездят.

Жаль только, что из этого ничего не выйдет, потому что на тех улицах, где ездят власти, уже все нормальные переходы уничтожены и люди должны перебираться по переходам подземным, которые заливает водой, взрывают конкурирующие друг с другом коммерсанты, куда не заехать инвалидам, и где просто противно физически так же, как наверху - нравственно".

Слово "олигарх" стало приобретать новые черты - когда выяснилось, что Березовский и Гусинский такие же олигархи, как Распутин любовник Вырубовой (напомню: после Февраля был большой срам: учредили комиссию, которая отправила фрейлину Вырубову на освидетельствование к врачу, чтобы доказать, что она была любовницей Распутина, о чём "все знали" - а она оказалась девицею). Анд. Громов (Еж. ж-л, 16.6.3) называет олигархом Николая Врангеля, отца адмирала, поясняя: "крупный предприниматель (по нынешним меркам - олигарх средней руки)". "Олигарх средней руки" - оксюморон, "диктатор без особых пополномочий". Еще интереснее судьба слова "реформатор". Цену ему показывает повторяющаяся попытка представить реформатором Берию (Аргументы и факты, №24, 3, с. 8). После этого Гайдар, Греф, Илларионов оказываются в истинном контексте: большевики, которые решили пока никого не расстреливать, а кое-кого выпустить из тюрьмы - не на свободу, но из тюрьмы. Впрочем, Берия больше реформатор, чем эти, потому что он всего лишь депортировал чеченцев, а не истреблял их бомбежками и зачистками.

В коллекцию новояза: у Лужкова потребовали вернуть здание, которое ему подарил в начале 1990-х Ельцин. Вл.Платонов, председатель московской думы: "Федеральная власть ничего не дарила. Был указ президента. Это было не раздаривание, а разделение прав собственности. Федеральному центру отошли все здания, министерства, относящиеся к союзной собственности". А Лужков получил здание СЭВа, которое строилось всем соцлагерем. При этом Лужков пытается отобрать то, что подарил Ельцин Афанасьеву (Известия, 7.2.2).

В телеинтервью словацким журналистам Путин сказал, что в России "адаптированная демократия". Он, скорее всего, имел в виду "адаптацию" как сохранение качества с приспособлением к новым условиям (например, автомобиль может быть адаптирован к зимним условиям). Литератор Анна Политковская, однако, припомнила другое значение слова: "Ох уж эти троечники, любители пролистать перед экзаменом адаптированного Толстого или Достоевского, когда главное уходит в купюры" (Новая газета. - 24 фев. 2005 г. - С. 3). Впрочем, одновременно министр обороны С.Иванов сказал в Мюнхене: "Демократия - не картошка, которую можно пересадить с одного грунта на другой" (цит. по: "Новое время". - №7. - 2005 г. - С. 4). Новояз - не всякий язык, а язык власти. Новояз без власти - жаргон. Если бродяга назовёт себя "адаптированным миллионером", к нему прислушиваться не будут. Если диктатор назовёт диктатуру "адаптированной демократией", это будут тщательно анализировать.

Новояз близок к имябожничеству, он цепляется за слова, потому что реальность ему невыгодна. Д.Драгунский (Каток с музыкой. - Новое время. - №6. - 2005 г. - С. 32-34) определяет тоталитаризм так: "максимально развитая система социальных сервисов, бесплатных или по копеечной цене". Из чего следует, что Россия 2000-х годов - не тоталитарна, потому что государство отказалось от прежних социальных обязательств.

Но определение исходно порочно. По этому определению, самая тоталитарная страна в Европе - Швеция. Да и наибольшие "социальные обязательства" большевиков были не при Сталине (советский тоталитаризм, полагает Драгунский, вырос из советского деспотизма с конца 1920-х годов), а при Ленине. Военный коммунизм - апофеоз бесплатности.

Драгунский допускает одну маленькую логическую ошибку (истолковывает лозунг Муссолини как обещание больших социальных гарантий, о чём дуче никогда не заикался) и одну историческую: уверяет, что при тоталитаризме якобы идеал был достигнут, пусть ненадолго: немцами на 6 лет, итальянцами на 20. Разумеется, это не так: нацисты и фашисты отнюдь не брали на себя тотальных социальных обязательств, и уж подавно ни один из этих режимов не улучшил положения населения по сравнению с жизнью в демократических странах. Более того, тоталитарные режимы изначально стояли на истреблении собственного населения, сверхэксплуатации и милитаризме. Когда половина семьи ютится в коридоре коммунальной квартиры, а вторая половина в концлагере, - это не "система социальных сервисов".

С Драгунским сыграла злую шутку его принадлежность к сравнительно привилегированной прослойке советских интеллектуалов. Это сословие специализировалось на производстве заклинаний, и Драгунский убеждён в магической власти имяназывания. Если убедить (себя), что происходящее в России нельзя называть тоталитаризмом, то можно продолжать с этим "не тоталитаризмом" мирно сосуществовать, осаживая тех, кто "гонит волну", не занимаясь политикой, не развивая правосознания и правозащиты, ограничиваясь мягким фрондёрством. Правда, в следующем номере журнала он же призывает свергнуть в Россию монархию: мол, в России не республика, а монархия - "потому что все вопросы решаются в кулуарах президентской администрации" (С. 12). А "демократам" предлагает повести за собой народ под лозунгом возвращения утраченных в 1992 году вкладов.

*

К новоязу: Сергей Степашин о войне с Чечнёй: "Это не российские граждане против нас воевали, а бандиты с российскими паспортами" (Новая газета. - 19.3.2007). Именно та власть, которая делает из паспорта идола, панацею от всех бед, основу учёта и контроля, сама же в критический момент паспорт объявляет фикцией. Ведь недоверие - внутри этой власти, поэтому она не может произвести ничего, что вызывало бы у неё доверие.

См. о контр-новоязе - о термине "геноцид".

*

Дмитрий Орешкин: "Сейчас, когда рыночная экономика, заложенная Ельциным и Гайдаром, приносит в бюджет сотни миллиардов ежегодно..." (The New Times, 30.4.2007, с.45). Уважаемый автор забыл упомянуть, правда, что благодаря Ельцину и Гайдару в 2007 г. наступила весна.

*

Феликс Корли (Кестон) цитирует (ноябрь 2002 г.) отзыв о новом белорусском законе греко-католич. св-ка Игоря Кандрачеу (Kandraceu) из Бреста: "Новый закон основан на современной реальности Белоруссии. Другой закон принять не могли". Новояз обычно рассматривают как орудие властвующих, но есть и такой новояз - орудие порабощенных. Ну, этот - простителен.

*

*

В Туле чиновники переносят умерших людей из списков очередников на улучшение жилищных условий в списки улучшивших (АИФ, №5, 2004, С. 7). Феодализм: сотрудникам ЖЭКа единственным дают квартиры. Начальник управления муниципального жилья Тулы Геннадий Сидоренко: "Зарплата маленькая. Если мы не дадим им квартиры, работать в сфере обслуживания жилья будет некому". С одной стороны, чистый совок - кто что сторожит, тот это и крадет. С другой стороны, налёт феодализма: главной ценностью является если не земля, то пространство, пространство жилья.

*

Наталья Иванова ("Русский проект вместо русской идеи", Знамя, №3, 1999) анализировала неологизмы 1990-х гг. ("россияне", "новые русские"). Делает панораму причудливых культурных новаций — орденов, мыльных опер, скульптур, рекламы — создающих шизофреническую раздвоенность нового хронотопа, который самозванчески, по ее мнению, именуется Россией. 

*

Замечательно словцо "специфический", в русском языке ставшее эвфемизмом слову "дурак", "убогий". Здесь отличие языка вежливости от новояза. Новояз по определению агрессивен, это язык ненависти, гуще кладущий тени. Вежливость растушёвывает тени, смягчает собственную убеждённость в истине, чтобы не обидеть другого.

МОБИЛИЗАЦИЯ: НЕПОДВИЖНОЕ В НЕПОДВИЖНОМ

«В решающие мгновения вся Россия мобилизуется вокруг лидера». Автора фразы, прозвучавшей по российскому телевидению, не указываю, потому что фраза типичная, этим и интересна. Поиск в интернете находит эти слова и в речи премьер-министра, и в речи налогового инспектора, и даже картинки на тему «Россия мобилизуется».

Между тем, именно слово «мобилизация» на редкость неуместно там, где речь идёт о прекращении всякой активности и движения. Ведь корень слова означает «движение» («мобильный телефон» – всего лишь телефон, который двигается, а не привязан проводом к розетке). Мобилизация как военное слово – а в России оно используется именно как штабной термин – означает движение людей от родных квартир к военкоматам и далее. Мобилизация страны – это перемещение миллионов людей.

Сравнение выборов с мобилизацией уместно, если выборы это выборы. Не демонстрация доверия власти, не попытка определить, какое зло является наименьшим и какой номенклатурный деятель наименее опасен для нашего здоровья. Выборы – это когда люди разделяются между собой. Первоначально это особенно было ясно, когда голосующие не писали, а расходились: одни направо, другие налево.

Тонкость в том, что Россия после 1917 года – страна перепутанных вывесок или, говоря высокопарно, страна победившего новояза. Новояз не есть просто язык, в котором слова поменены местами, «чёрное» означает «белое» и наоборот. Новояз вообще не есть язык. Новояз есть разрушенная реальность плюс язык, этим и страшен.

До революции властям случалось и лгать, и клеветать, и блудословить, и ханжить. Однако, армия была армией, мобилизация была мобилизация, а выборы были выборами. Выборы могли отменить или ограничить, но фальсификацией и, тем более, имитацией выборов монархия не занималась. Брезговала. За это, видимо, монархию и уничтожили: чтобы тех же самодержавных щей, да пожиже, побезнравственней. Воцарилась армия, которая не умеет и не хочет воевать, бюрократы, которые не умеют и не хотят даже подходить к бюро, тайная политическая полиция, которая ни тайн хранить не умеет, ни политикой заниматься не хочет и никому, даже своим хозяевам политикой заниматься не даёт.

С тех пор и доныне «мобилизуемся» означает «всем стоять и бояться». Если «все силы мобилизованы», значит, прекращается и та слабая жизнедеятельность, которая составляет «народное хозяйство» и сводится к элементарному армейскому сачкованию (в царской-то армии про «сачков» не слыхивали).

Вот почему нет ничего более ошибочного, чем утверждение Черчилля, что Россия есть тайна, завёрнутая в загадку и упакованная в мистерию. Россия – во всяком случае, во времена Черчилля и даже до сего дня – есть самообман, завёрнутый в ложь и упакованный во враньё. Когда в 1990-е годы начинали имитировать выборы, это ведь делали под какими лозунгами? «Коней на переправе не меняют». «Нельзя перепрыгнуть пропасть в два шага». Так что пусть уж будет один и тот, вечный и неизменный избранник. Между тем, всё было вранье: никакой переправы не было, пропасти не было, да и коней-то не было, реформ не было, и даже движение было не в сторону реформ, а в прямо противоположную. Лебедь – был, да и то – всего один. А так всё были раки – пятились назад, а вовсе не преодолевали переправу и не перепрыгивали пропасти. Допятились до стенки. Дальше некуда. Теперь раки «мобилизуются» - то есть, сами стоят и другим указывают: к стенке, к стенке мобилизовывайтесь…

Что делать? А не мобилизовываться… Тихо, спокойно, мирно подумать, выбрать направление – направление выбрать, а не тупик. Можно ходить на выборы, можно не ходить, главное – чтобы движение своей воли было, а не испуг и паралич.

Мир перевернулся - не беда! Во-первых, это не весь мир, а только его часть. Во-вторых, перевернуть всё в нормальное состояние вполне возможно, только не надо себя убеждать что вот перевернутие - состояние нормальное. И если кто-то скажет, что не надо раскачивать лодку, намекнуть: да не лодку раскачивает, голову раскачивает. Лодка уже давно выброшена революционным приливом на берег. Песок сам по себе очень подвижен, подвижнее скалы, но лодка в песке - прямой антипод жюльверновского "Наутилуса", который имел девиз "Подвижное в подвижном". Лодочку надо взять и отнести к морю. В каком направлении море, как нести, правый или левый борт сперва подымать, - это все надо обсуждать, и живенько, живенько.

Чтобы выбраться из перевернувшегося мира, не надо укладывать паркет на потолок, который оказался у нас под ногами, и надо мобилизоваться и перевернуть мир ещё один раз. Тогда и начнётся настоящая мобильность, а не безумное барахтанье и мобилизовывание.

Бесправие - права человека. В 2006 г., когда правительство перешло к очередной стадии уничтожения правозащитного движения, один молодой жириновец заявил, что государство должно быть выше прав человека, потому что вот в 1917-м году права человека поставили выше государства - и произошла революция, произошёл террор. Христа тоже, очевидно, правозащитники распяли. И храм Христа Спасителя разрушили - они же.

Диктатура - предсказуемость политической жизни. Люди деспотической ориентации ненавидят язык политкорректности и высмеивают его: труп-де это "человек с особым обменом веществ". Однако, политкорректность приравнивает труп к человеку, а новояз приравнивает человека к трупу. "В силу предсказуемости российской политической жизни аудтория отдаёт предпочтение неполитическому ТВ" (А.Бирман, 13.11.2006, Секрет фирмы). Проверка на Сталина: "В силу предсказуемости советской политической жизни аудитория отдаёт предпочтение кинофильму "Весёлые ребята". И почему это не было желающих снять или хотя бы посмотреть фильм про пытки в кабинетах Лубянки? А просто всё было "предсказуемо": пикнешь - убьют.

Диктатура - хозяйствование. Диктатура становится "хозяйством", если "хозяйство" обобществляется. Ещё в 1928 году было покончено с Московским Вегетарианским обществом имени Л. Толстого. "Властям не пришлось даже запрещать эту организацию. Найден был прием, значительно более простой: обществу отказались продлить аренду на помещение, которое оно занимало много лет. Никакого другого помещения толстовцы найти не могли, по этому поводу было дано секретное распоряжение московской милиции. Так сугубо «хозяйственный» вопрос об аренде положил конец встречам, беседам и дискуссиям единомышленников".

Диктатура - уязвимая демократия. См. выше цитату из речи А.Чубайса. Сказано уже после путинского "управляемая демократия".

Диктатор - не кандидат. Мэр Москвы в 2004 г. не выдержал и в конце концов потерял лицо: стал бороться за голоса тех самых избирателей, в преданности которых декларировал такую уверенность. Между прочим, не напрасно декларировал - большинство москвичей за возможность спокойно отхлебывать из нефтяной тарелки мать родную продаст. А тут пошли лозунги: "Москве нужен мэр, а не кандидаты". "Богу нужны святые, а не грешники". "Мужчине нужна жена, а не невеста"...

Донос - информация, сообщение, сведение, доклад, докладная записка. Свящ. Всеволод Чаплин: "Мы призываем верующих сообщать о небратских действиях со стороны католических структур" (Московский комсомолец, 26.2.4).

Отчаяние - низкий уровень надежды. Смешное слово "высокопреосвященнейший" - нагромождением превосходных степеней. Но выражение: "Уровень надежды на продвижение демократии в России" (Фраймут Дуве, уполномоченный ОБСЕ по свободе слова, Известия, 17.9.3) - так же смешно. "Святой-священнейший-преосвященнейший-высокопреосвященний". Святой в четвертой степени. "Демократия - продвижение демократии - надежда на продвижение демократии - уровень надежды на продвижение демократии". Демократия в четвертой степени. Только в первом случае в четвертой степени избыток, а во втором - недостаток. Дуве считает, что этот "унпд" снизился.

Правда - деталь. Европарламент лишил депутатской неприкосновенности Жана-Мари Ле Пена за то, что 5.12.1997 в Мюнхене он сказал, что "газовые камеры в период второй мировой войны — это всего лишь историческая деталь". "Деталь" здесь в значении "мелкая часть конструкции, которая может быть без урона для её действия изъята". Бревно в своем глазу - тоже лишь историческая деталь, сучок в чужом - "системообразующий элемент" (Независимая газета, 8.10.1998).

Гонорар - покупка журналиста. Есть две журналистики, верно отметил Путин, и у каждой своя свобода: "Если понимать под свободой прессы свободу отдельных так называемых олигархов покупать журналистов и диктовать им свою волю, причем в своих групповых интересах, и защищать этот путь олигархического развития России, который навязывался стране на протяжении последнего десятилетия - если понимать под этим свободу прессы, то, да, она под угрозой. А если понимать под свободой прессы возможность журналистов, творческих коллективов открыто, свободно и безбоязненно излагать свою точку зрения ... подвергать критике действия властей, добиваться от вастей соответствующей реакции, то абсолютно уверен, что такое состояние в России будет достигнуто" (Российская газета, 8.4.2002). Что это "с больной головы на здоровую", понятно. Лично Путин уже к 2001 г. ликвидировал и без того скудные островки свободной прессы. Что он - типичный коммунист, для которого пресса - это фабричный листок, "конструктивно критикующий", "улучшающий" и пр. Любопытно, однако, выражение "покупать журналистов", обозначающее гонорар. Любопытно, потому что встаёт вопрос: разве советским, партийным, кремлёвским журналистам не платят? Совершенно верно! Деньги, которые в изобилии платил и платит Кремль своим пропагандистам, нельзя назвать платой. Это - дары. Это подчёркивается тем, что зарплату платят в советских органах вне зависимости от количества написанного, что могут отстегнуть и целую квартиру - сотни тысяч долларов, и даже предпочитают платить натурой.

Деспотизм - разноскоростная демократия. Прилагательное "разноскоростная" к демократии приклеил первым В.Сурков (кремлёвская номенклатура) в 2009 года во время посещения Башкирии. Местные власти заблокировали тут интернет, и Сурков их оправдал: "Россия состоит из разных регионов, разных народностей, поэтому у нас разноскоростная демократия".

Империализм - сопротивление попыткам подорвать внешнеполитическое влияние страны; сокращение дефицита влияния; преодоление слабости. (Влад Собелл, 13.11.2006, "Johnson's Russia List", США).

Конформизм - диссидентство для самого себя. Леонид Парфёнов: «В 70-х, кажется, и звезд-антисоветчиков не нужно – каждый сам себе диссидент» (Парфенов Л. Намедни. Наша эра. М., 2009). "Возвратный залог" в грамматике новояза. Взять - дать себе. Тьма - свет для себя. Онанизм - брак для себя. Трусость - смелость для себя. А правда в том, что не ко всему можно приставить частицу "-ся".

Кража - стерилизация чужих денег. Алексей Полухин (Новая газета. - 15 авг. 2005. - С. 8) отмечает, что политику конфискации у граждан денег через организацию стабилизационного фонда (десятая часть всех доходов населения идет туда) является не "стерилизацией", а именно изъятием денег. Кража денег из казны - доплата . 21.1.2003 президент указал пересчитать доплаты к пенсиям бывшей советской номенклатуре Все эти бедные старички, любящие плакать на то, что они получают гроши, получают к этим грошам еще "доплаты" - во много раз превосходящие саму пенсию. См. также льготы.

Кража - широкая постановка вопроса о собственности. Зам. Лужкова Шанцев: "Если сведем самоуправление только к вопросам собственности, загубим его окончательно". Что означает: не давать никакой собственности жильцам. У какого-то дома есть нежилые помещения, у другого - только подвал, и первый дом от сдачи помещения получает доход. "Но справедливо ли это по отношеию к другому дому? ... Где здесь социальная справедливость?" Социальная справедливость - в том, чтобы отобрать у жильцов обоих домов и первые этажи (в новостройках Москвы все первые этажи принадлежат мэрии), и подвалы, и чердаки. И апофеоз большевизма: "Дело слишком серьезное, чтобы отдавать его в частные руки" (Вечерняя Москва, 1.10.2003).

Кража: выкуп краденого владельцем - передача в бессрочное пользование. Зам. директора департамента потреб. рынка и услуг правительства Москвы Лариса Коржнева заявила, что, поскольку закон запрещает продавать кладбищенскую землю, то "мы будем продавать место, но не землю. Точнее, за определенную плату будет передаваться в бессрочное пользование земельный участок" (Известия, 7.10.2002). Этим неновое средневековье отличается: оно достаточно научилось абстрактно мыслить, чтобы продавать не предмет, а его символ, но еще недостаточно научилось мыслить, чтобы понять, что безнравственно продавать голодным фотографию куриного супа, оставляя суп себе. Тем более, что суп не сам чиновник сварил, а отобрал именно у того, кто сварил - почему тот и заголодал.

Кража - усовершенствование, видоизменение. Когда в 2002 году российский программист был обвинён во взломе защитных кодов одной американской программы, российские пропагандисты, не отрицая обвинения (которое оказалось ложным), защищали сам принцип хакерства - компьютерного воровства: хакер-де лишь "немного видоизменил" программу, "усовершенствовал" её. Вскрыть сейф - усовершенствовать сейф. Вышибить дверь - видоизменить дверь, превратив ее в окно.

Кража в большом размере со стороны власти - системное рейдерство. «В России сложилось системное рейдерство под кураторством силовых структур, и прежде всего региональных управлений ФСБ», - Александр Волков, юрист (The New Times, 26.3.2007, с. 42). Это не новояз, это – эзопов язык. Точно так же можно было бы охарактеризовать коллективизацию 1929 года.

Критика - см. Свобода слова.

Ложь - неточное словоупотребление. Сам новояз может быть обозначен через новояз: Павел Палажченко. Словарный боезапас. Новая газета. 13 янв. 2003. Критикует Россию и США за риторику, избегающую говорить о войне. С. 7: называет новояз "неточное словоупотребление".

Ложь - новое. Например, "новая экономическая реальность" - ограбление. Александр Архангельский (Известия, 13.1.2003) бичует интеллигенцию: отказалась вместе со всей страной «принимать новые экономические реалии». Если ваш кошелек в руках вора - это, с точки зрения вора, новая экономическая реальность.

Ложь - условное. "Условный пуск" - пуск несостоявшийся. Ольга Волкова ("Иностранец", 24.2.4): грязная рубашка - "условно чистая". "Условный мораторий" - в связи с предложением одного "думца" на два часа снять мораторий на смертную казнь, расстрелять всех, кого надо. Вспоминается король Бодуэн, который на два часа отрекся от престола, чтобы не ставить подпись под законом об абортах. Условность есть предательство слова, вытряхивание из слова бытия, замена его насилием - потому что принять условность можно либо из любви, либо под страхом насилия.

Ложь - потенциальное. Напр., "невиновность" - потенциальная виновность. 27 февраля 2004 г. московская милиция задержала несколько десятков мусульман, молившихся в мечети. Мусульмане позволили себе возмутиться, газеты что-то пролепетали, и представитель МВД Николай Першуткин изволил оправдаться: "Задержаны лица, не скажу, что буквально причастные к совершению терактов, но идеологически готовые к их совершению" (Комсомольская правда, 6.3.4). Забавно: в реальной жизни люди, созревшие для насилия (как я), ограничиваются пыхчением и ворчением, а насилуют люди чистые душой, добрые и возвышенные, вроде полковника Б. и подполковника П. Что еще раз напоминает: между готовностью и реальностью такая же разница, как между духовкой и духовностью.

Ложь - романтика. В сборнике 1994 г., несколько статей в котором содержательны, основная-то часть посвящена "романтическому антикапитализму" - т.е. большевизму. Термин вводит И.Пантин. Богатая метафорическая жила, прямо для саг. Космонавт - романтический антишахтер. Банан - романтическая антикартошка. И т.д.

Ложь - упражнение в правде. Министр иностранных дел России защитил фальсификации выборов в Иране, назвав их "упражнением в демократии". Это особая разновидность новояза - "несовершенное время". Ложь - это несовершенная правда, "упражнение в правде". Укус - упражнение в поцелуе. "Убийство" - "упражнение в сохранении жизни" (впрочем, утверждение, что солдат "кладёт душу за ближних" означает именно этот абсурд).

Ложь в журналистике - идти на поводу у обывательских мнений. Марк Дейч (Московский комсомолец, 5.6.2002) берет интервью у некоего армянина, тот ему про журналиста "МК", который страдает "кавказофобией", который в США немедленно стал бы изгоем за свои расистские призывы. А Дейч: "Журналисты "МК" имеют право на собственную точку зрения". Изумленный армянин: "Но не на фашистскую!" И Дейч, несгибаемый борец с фашизмом, когда речь идет о евреях, вдруг мягко: "Вы всё-таки сгущаете краски. Может быть, этот журналист пошел на поводу у обывательских мнений, но не более того".

Льготы, привилегии- условия работы. "Льгот у членов правительства нет - есть условия работы" - спикер думы Борис Грызлов, цит. по: Новая газета, 21. фев. 2005 г., С. 4). Он отметил, что заменять для номенклатуры льготы наличными недопустимо, т.к. придётся отдельно платить людям, которые будут эти наличные подсчитывать и выплачивать.

Мир - безоговорочная капитуляция (Влад Собелл, 13.11.2006, "Johnson's Russia List", США).

Начальство - общество. Абдул-Хаким Сылтугов, представитель президента в Чечне по обеспечению прав и свобод человека: правозащитники в Чечне "скорее, работают на войну, чем на мир". "Когда неизбранное меньшинство (к избранному большинству я отношу легитимных представителей власти) в лице таких организаций ставит себя над обществом, иного ожидать не приходится" (Российская газета, 27.3.2004). То есть, Гитлер - легитимный представитель власти, народом избранный фюрер, а пастор Бонхоффер, натурально - неизбранное меньшинство. На фотографии Султыгов - очень аккуратный в костюмчике человек лет 35-ти, свежий простой. Бранит Хасавюртовские соглашения, хотя представляет власть, заключившую эти соглашения и обязанную их соблюдать.

Начальство как меньшинство - авангард большинства. Большевики всегда - за исключением одного эпизода в начале ХХ столетия - были в меньшинстве. Однако, они называли себя авангардом большинства, "молчаливого" или необразованного большинства, которое якобы не может, не хочет или просто не готово выразить свою волю самостоятельно.

Непонимание начальственное - понимание не до конца. Что провинция! В метрополии и ложь, и правда, и новояз куда мощнее. Свящ. Жорж Котье, в 1999 г. возглавлявший комиссию по подготовке к юбилею 2000 г., на вопрос, нарушали ли инквизиторы евангельские заповеди, ответил: "Я бы не был столь категоричен. Скорее, они не смогли до конца постичь Священное Писание" (Истина и жизнь, 1999, №1, с. 13). Такую бы некатегоричность - когда сегодня ватиканские чиновники судят тех, кто им не нравится.

Охота на ведьм. "Охота на ведьм" в коммунистическое время означало, как ни странно, именно то, чем и было: охоту американских антикоммунистов на коммунистов. Охоту не с целью убить, надо заметить. С 21 августа 1991 года это выражение вошло в глагольный оборот: "не надо охотиться на ведьм" и стало означать: "Не надо судить, увольнять, сажать в тюрьму тех преступников 1917-1991 гг., которые совершали свои преступления по указанию государства, с одобрения государства или без возражений государства". В сущности, по этому лозунгу долго жила и Германия после войны, сопротивляясь денацификации по мере сил - на кадровом уровне. Но в Германии лозунга не было, потому что побаивались победителей. "Не надо охотиться на ведьм" - один из ключевых элементов русского новояза после 1991 г., этот элемент помог системе имперского милитаризма регенировать и развиваться даже дальше, чем в советское время. Впрочем, к середине 2000-х годов это выражение осталось лишь в лексиконе "пикейных жилетов", которые ещё жили реалиями прошлого. Официальная же позиция более не допускала признания номенклатурных преступников - "ведьмами". Теперь уже возобладал лозунг "надо охотиться на ведьм" - не в такой прямой форме, а в форме утверждений тех самых "ведьм", за которыми не стали охотиться: "Надо разобраться с теми, кто раскрадывал страну в 1990-е годы", "надо разобраться с теми, кто подрывает обороноспособность, единство и величие России".

Оккупация - освобождение. И наоборот. Например, победа на Украине демократов в 2004 году - это оккупация Украины агентами США. А оккупация Афганистана русскими войсками в 1980-м году или Прибалтики в 1939-м - это освобождение.

Подлость - неопределённость. "Западные компании просто не выдерживают конкуренции. Они не привыкли работать в условиях политической и экономической неопределенности, не владеют технологией покупки судей и не знают, как и в каких пропорциях "делиться" с местными и центральными властями" (Максим Блант (Еженедельный журнал, 2.4.2002. С. 25). Это как раз западный бизнес работает в условиях неопределенности, а вот у нас (Украина и Россия в данном случае похожи) полная определенность: было, есть и будет трусливое и жестокое холопство в паре с не менее трусливым и жестоким барством. И вот в условиях подлости бизнес, действительно, работать не может - или, точнее, не хочет, если у него есть выбор.

Политика - гражданская война. Миф о гражданской войне, который звучал уже в оправдание действий правительства в 1991 г., Ельцин с особой силой воспроизвёл после расстрела парламента в интервью 7 ноября 1993 г.: "Больше уже ждать было нельзя. ... для России это стало опасно, когда мы узнали, что 6-7 октября возможен всеобщий бунт и гражданская война, спровоцированная ими" (The New Times, 30.4.2007, с. 4). Проблема не в том, что никаких доказательств, разумеется, Ельцин не приводил, ограничиваясь утверждением (ложным): "Они стреляли прямо по мирным жителям, прямо из окон". Было неверным и заявление о том, что враги "взяли мэрию" - мэрия на Тверской улице отнюдь не была взята, "взяли" только второстепенный корпус мэрии около здания парламента. Проблема в том, что в большевистском новоязе "гражданская война" означает не "война граждан между собою", как в нормальном языке, а "отказ считать врагов гражданами". Поэтому Ельцин говорил: "Это была бы гражданская война, потому что в общем народ не согласился бы с их системой правления" (7.11.1993). Это логика новояза, тогда нормальная логика языка понимает, что гражданская война потому и начинается, что часть народа принимает одну систему правления, а часть - другую. С точки зрения большевизма тот, кто не принимает большевизма, вообще не народ, а "нежить", "нелюдь", "диссиденты" и т.п. "Гражданская война" при этом обозначает вовсе не настоящую гражданскую войну, а самую обычную политику. Именнно наступления политики как таковой испугался Ельцин - что придётся реально жить, опираясь только на волю избирателей (которые, с одной стороны, казались ему легко управляемыми идиотами, с другой - постоянно готовыми предать сволочами).

Преступление - поступок. Католический священник Александр Хмельницкий: "Что касается секс-скандалов в США, то за ними стоят фирмы, производящие контрацептивы, и сторонники абортов. ... Но это, конечно, не снимает вины с тех, кто замечен в подобных поступках" (Известия, 26.2.2). Насиловать детей для патеров - "поступок". Жить в невенчаном браке для них же - прелюбодеяние. Греховность определяется по уровню непослушания. Лучше послушный педофил, чем независимый натурал. Какое счастье, что Бог - не священник.

Подчинение - уважение. Митр. Кирилл Гундяев в интервью одной из кремлёвских газет: «Наша позиция проста – необходимо, наконец, научиться уважать свой народ и его выбор, учитывать мнениеправославного большинства нашихсоотечественников» (Интервью // Наше время. – 10.6.2007).

«Телесность» власти – в том, что она фальсифицирует цифры, превращает меньшинство в большинство путём ложных подсчётов или путём принудительного уничтожения реального большинства. Сперва из России высылают грузин, в России уничтожают чеченцев, закрывают в Россию въезд «инородцам», затем радостно заявляют – как воинствующий националист, берущий интервью: «В России численностьрусскихсоставляет примерно 84%, а вместе сукраинцами и белорусами – гораздо более 85%. В то же время России навязываетсяобраз некоего многонациональногогосударства, где русские – всего лишь один изнародов». «Душевность» власти – в новоязе, в том, что Гундяев в этой фразе ставит слово «уважать» там, где должно было бы стоять слово «безоговорочно повиноваться». Пушкин так же использовал слово «уважать» («уважать себя заставил»), но имел в виду повиновение ради денег, а не из страха. В России слова «уважать», «почитать», даже «любить» означают «исполнять приказания». Поэтому в русских всегда большие проблемы в понимании заповеди «чти отца и мать», - онои понимают «почтение» как «исполнение приказов», что, конечно, заповедью не подразумевается.

Помощь - помеха. Помешать выборам - помочь тому, кто хочет отмены выборов, "помочь президенту" (подробнее).

Правда - кампания по очернению; провокация; клевета; клеветническое извращение фактов. В.Новодворская отмечала, что этот, один из принципиальных для советского новояза оборот, порождён был Лениным, который обвинял интеллигенцию в том, что она сеет "смуту путём клеветнического извращения фактов". "То есть, говорящие правду и тем колеблющие престолы и вертикали власти. Наблюдатели от Истории. Слабые и малочисленные, безоружные и ироничные, в руках которых летописи и мнение потомков. Позавчерашние, вчерашние и нынешние чекисты боятся мирского суда. Преступники всегда мечтают о том, чтобы вымерли судьи и свидетели" (Новодворская В. Умри, несчастная! // The New Times. - 23.4.2007. С. 96). Один из самых знаменитых советских анекдотов: "Товарищ секретарь, в колхоз приехали иностранные корреспонденты, а мы ничего не подготовились!" - "Мда... Мда... А пускай их клевещут!!!!"

Предательство - прагматизм, участие. В «Новой газете» 19.7.4 Станислав Рассадин мудро замечает, что «прагматизм» на нынешнем новоязе означает «предательство». Также участие. Например, отказ от политики, согласие передать политику в руки номенклатуры и тем самым ликвидировать политическую жизнь - это "неучастие", а вот предательство - это "участие". Александр Архангельский (Известия, 13.1.2003) бичует интеллигенцию: отказалась "участвовать в политической жизни". Иуда "участвовал" в миссии Христа - очень старый тезис.

Предательство общества - согласие общественное. 8 октября 1989 г. Гайдар в «Московских новостях» утверждал, что нельзя передать «средства производства в руки нуворишей теневой экономики, наиболее разворотливых начальников и международных корпораций».  В.Белоцерковский считал, что реформы Гайдара стали именно такой передачей. Нет: не «теневики», не «наиболее разворотливые» и уж подавно не ТНК выиграли от этих реформ, а кремлёвская номенклатура как сословие. Наиболее разворотливые – в эмиграции в Испании и Израиле, кто менее разворотливый – у параши на урановых рудниках (причём все сброшенные с корабля, как ни удивительно, евреи).

Гайдар вполне последователен, ибо и в 1989 году главным критерием того, что можно, а что нельзя, он выставлял «обеспечить общественное согласие». «Общественное согласие» - утопия. Его невозможно измерить, зато власть всегда может легко выступить замерщиком. Французская революция родила "Комитет общественного спасения", раздавивший жизни миллионов личностей. Пост-коммунистическая Россия насоздавала множество "общественных палат", "комитетов общественного согласия", - покорных марионеток номенклатуры. Когда к общественному согласию стремятся, оно всегда оборачивается не «общественным», а государственным, и не согласием, а безопасностью. Согласно общество с государством – вот и безопасно. Так что «общественное согласие» есть всего лишь «согласие с правительством».

Привилегии - см. льготы.

Пытка - ограничение в средствах защиты. Вл. Буковский, А.Подрабинек обратились к Вл.Лукину, ставшему омбудсменом, с просьбой "незамедлительно и публично поднять вопрос о пытках и убийствах в местах заключения" ("Поднять вопрос..."... а что, вопрос ранее был опущен? кем?). На что Лукин ответил, что зэки "несомненно ограничены в действенных средствах защиты своих прав". Самое фантастическое, что Буковский, такой грозный в общении с "быдлом" (так, если не ошибаюсь, он именует несчастных постсоветских людей за то, что они не штурмуют Кремль с вениками наперевес), проявил удивительную дипломатичность и заявил, что от ответа Лукина у него "первое впечатление вполне позитивное" (Иностранец, 29.4.4). Но определение недурно: "Пытка есть ограничение...". А всякое ограничение - пытка, это уж точно.

Разоблачение - проигрыш информационной войны. Новояз 2000-х гг., когда кремлёвская власть всерьёз поверила, что достаточно переименовать агитпроп в пиар, чтобы выглядеть белой и пушистой в глазах окружающих. "Политтехнологам" стали платить во много раз больше, чем при Брежневе - советским журналистам. (Впрочем, в процентном отношении соотношение осталось, видимо, прежним; просто цена на нефть позволяла сорить деньгами). Результат, однако, был прежний: обещания политтехнологов не исполнялись, самая утончённая ложь разоблачалась быстро, потому что нормальный, свободный человек легко опознаёт ложь. Так, когда Кремль устроил фашизоидную антигрузинскую кампанию, симпатии не только внешнего мира, но и многих дотоле смирных слуг режима, оказались на стороне грузин. Тогда-то Дм.Стешин в "Комсомольской правде" (6.11.2006) и заявил, что Россия "наткнулась на серьезно спланированную и подготовленную пропагандистскую войну", которую и "проиграла".

Расстрел - см. убийство.

Свобода - замкнутость от рабовладельца. "Новоиерусалимской коммуне имени Толстого ставили в вину то, что она не брала государственных кредитов — «финансовая замкнутость» (Поповский).

Свобода - нигилизм. В.Сапов, добросовестно описывая протест российского общества против наступающего деспотизма Николая Первого, протест, который сам Сапов считает вполне нормальный и верным, тем не менее, именует этот протест "национальным нигилизмом" (1997). Да, этот протест был критикой не столько царя, сколько России в целом, но ведь тогда (как и сейчас) правитель России и России были тождественны. Когда Вяземский называл Россию "б...дью", он же не страну имел в виду, а Николая, который, действительно, не отличался целомудрием, как и большинство членов тогдашней элиты. Эпоха была ещё не викторианская, "голубизна" Вигеля и Дондукова-Корсакова никого не смущала, сифилитик Бенкендорф надзирал за добропорядочностью аристократии.

Свобода - анархия, партизанщина. С.Ястржембский (Известия, 4.5.2000) о ситуации, когда информация идет не из одного монопольного источника: "информационная партизанщина".

Свобода - слабая власть. В "Литературн. г." (23.7.3) Сергей Маркедонов призывает "прекратить интеллектуальную поддержку" терррористам. Оправдывается: мол, я вовсе не люблю сильную власть. "Именно слабая власть - основа для тоски по "сильной руке" и "порядку". Мир есть война. Правда есть ложь. Кто за слабую власть, тот за диктатуру.

Свобода - идеологический диктат. Противники свободы утверждают, что свобода слаба и опасна, ибо свобода предоставляется и добру, и злу, свобода толеранта и никого не ограничивает. В реальности это не так: уголовный кодекс в свободной стране намного жёстче во многих отношениях, чем уголовный закон в деспотии, он карает за то, что при деспотии - норма, и карает всех, а не только безвластных. Свобода умеет защищаться и, в частности, делает это через запрет идеологической монополии. Поэтому в свободных странах не дают монополии ни одной религии на воспитание детей. Религий много, какая-нибудь из них, дай Бог, верная, но выяснить это объективно нельзя. К тому же даже святость религии не гарантирует святости её последователей. Поэтому даже в России люди, спокойно расставшись с разными свободами, всё-таки старались не сделать школу вотчиной одной конфессии. В ответ, "разумеется", лидеры этой конфессии, желавшие идеологической монополии (ведь свою веру они считали единственно верной, а остальные - дурными), и заявили, что демократия - это "идеологический диктат" (общее место в выступлениях К.Гундяева, В.Чаплина). Тут обнаруживается, что новояз порождается не только людьми у власти, но и людьми, рвущимися к власти - тогда он имеет характер боевого клича или, как в данном случае, визжания воришки, пойманного за руку с поличным.

Свобода слова - вмешательство в профессиональную служебную деятельность органов государственной власти Российской Федерации и подрыв их авторитета. В 2007 г. регистрационная служба проверяла в Питере Центр просветительских и исследовательских программ. Регистраторы возбудили дело о ликвидации Центра, п.ч. в его методичке по работе с беженцами утверждается, что милиция плохо знает права беженцев. Что было квалифицировано как - см. выше, "вмешательство...".

Смерть - личная встреча с Богом. Комическое происшествие: в теледиспуте 3.4.2003 между российским протестантом Сергеем Ряховским и американским гражданином, борющимся с протестантизмом в России, Александром Дворкиным, клеветавшим на протестантизм в какой-то телепередаче, Ряховский сказал: "Наш ответ будет достаточно адекватен. Мы начинаем готовить документы на имя Генерального прокурора России, прокурора Москвы и в Федеральную службу безопасности. ... Господин Дворкин вносит совершенно определённый вклад в разжигание межрелигиозной розни. Мы понимаем, что Дворкин – только человек и он, безусловно, нуждается в спасении и личной встрече с Богом". На что Дворкин заявил: "В контексте сказанного слова неопятидесятнического лидера сложно понять иначе, как прямую угрозу моей жизни. Существует очень большая вероятность, что кто-либо из членов многочисленной паствы г-на Ряховского воспримет эти слова, как непосредственное руководство к действию". Для Дворкина "личная встреча с Богом" - это синоним смерти. Сотрудник Московской патриархии не подозревает, что личная встреча с Богом возможна в жизни сей.

Снос - подготовка к восстановлению. Краевед Рустам Рахматуллин ("В беспамятстве", Известия, 12.3.3): снос дома Трубецких в Москве (Усачева, 3), древнейшего деревянного здания города, был совершен с условием "замены материалов реставрации на несгораемые". А палаты на Страстном бульваре по просьбе союза "актеров" во главе с Александром Калягиным снесли, чтобы на их месте "восстановить". "Восстановленное" в постановлении мэра заранее названо "вновь построенным памятником архитектуры". В сущности, налицо богоубийственная логика. Эти люди распяли бы Христа специально, чтобы потом "вновь родить" Спасителя - разумеется, из "несгораемых" и "неуничтожимых" материалов. С храмом Христа Спасителя как раз такая история. Вечная попытка спастись от энтропии и смерти не через обращение к истоку, а через обложение гранитом речного устья.

Снос - разборка. Прокуратура Москвы отказывала в возбуждении уголовных дел против властей Москвы, которые снесли множество памятников архитектуры, "охраняемых законом". "Отказ мотивирован так: разборка - не снос" (Новое время. - №52. - 2004 г. - С. 39).

Созидательное - деструктивное. Слово "деструктивное" - пример другой особенности новояза. Многие его термины дублируют обычные слова с целью опустошения, высасывания смысла. Формально "деструктивное" есть "разрушительное". Однако, реально всякий пользователь новояза чувствует различие. "Разрушительное поведение" - это поведение, в результате которого нечто разрушается. "Деструктивное поведение" есть поведение, которое ничего не разрушает.

Можно было бы предположить, что "разрушительное" обозначает действие, а "деструктивное" - намерение, "мыслепреступление". Новояз, однако, тоньше. Он осуждает человека, который невинен даже в мыслях. "Деструктивным" может быть объявлено и конструктивное, даже конструктивное для самого деспотизма. Разгадка в том, что "деструктивное" обозначает вообще не внешнюю по отношению к говорящему реальность, а внутреннюю. "Деструктивно" то, что говорящий считает деструктивным. Всякое обсуждение, всякое сопротивление ярлыку "деструктивный" - это уже не деструктивное, а реально преступное, разрушительное поведение. Тут действует самодовлеющая логика насилия.

Деструктивно всё, что сопротивляется деструкции. Для взломщика сейфа деструктивен сейф, хотя тот абсолютно невиновен с любой иной точки зрения. Для деспота деструктивен всякий подданный, даже самый лояльный, даже сын или преданный палач. "Деструктивно" всякое существование, конкурирующее с собственным существованием деспота. Конечно, в реальности деспот не может уничтожить всякое иное существование, но он к этому стремится и это объясняет то, что принято считать иррациональным и саморазрушительным в деспотизме (например, уничтожение самых верных и преданных помощников наравне с реальными или потенциальными диссидентами).

Твёрдый - хлипкий. В 1908 году Ленин отчеканил: «толстовец — истасканный, истеричный хлюпик, называемый интеллигентом...». В 1930-е годы слова "хлипкий", даже существительное "хлипок" вошли в пропагандистский словарь как непременный эпитет к "интеллигент", "толстовец". Между тем, "хлипкие" выносили пытки, от которых визжали и ломались коммунисты, чекисты, герои советского союза, когда их "брали в оборот" свои же. "Хлипкие" выносили ссылки, "железные" предавали родных и коллег под угрозой лишения квартальной премии, а уж из страха увольнения согласились бы родной матери глаза своими пальцами вырвать. Приговаривая, конечно: "Мама, ну ты понимаешь, у меня ж нет другого выбора"....

Торговля - сбор пожертвований. Патриарх Алексий Ридигер заявил, что "вывешивание цен за совершение таинств, молебнов и треб недопустимо, потому что нам приходится доказывать финансовым организациям, что это жертва..." (речь на епархиальном собрании 21.12.2005). Новояз может двигаться сверху вниз, когда власть навязывает подданным свою картину мира, а может - как в данном случае - двигаться снизу вверх, когда подданный лжёт, чтобы отстоять свой доход (являющийся источником свободы) от власти. Патриарх в данном случае приоткрыл завесу в святая святых советской психологии: революция была свержением не только самодержавия, но и частной собственности, и торговли. Большевизм и был попыткой свести товарообмен к жертве: всякий должен пожертвовать всем произведённым центральной власти, чтобы оная затем распределила пожертвованная в соответствии с нуждами каждого.

Тюрьма - центр по оказанию помощи. Александр Починок разработал законопроект, по которому бездомных. чей вид и образ жизни "оскорбляют человеческое достоинство и общественную нравственность", предлагается сажать на 15 суток и отправлять в "комплексные социальные центры по оказанию помощи лицам без определенного места жительства". Борис Вишневский (Новая газета, 21.4.3): "Может, и тюрьмы переименовать в "центры по оказанию помощи лицам, нарушившим закон"?

Убийство - смертная казнь; положение своей души за ближних своих; катализация смерти; избавление от привычки жить. Кириенко 21.8.1998, оправдывая государственное банкротство, сказал: "Мы избавляемся от привычки — жить в долг". В переводе с новояза: "Мы перестаем платить долги". Вроде бы, Кириенко не солгал. Живет в долг тот, кто платит хотя бы часть долгов, кто обещает платить, кто берет новые долги. А кто отказался платить и потому не получит ни копейки — тот действительно перестал жить в долг и перестал жить вообще. Он финансовый покойник. Вообще новояз особенно щедр на синонимы к "смерти", "гибели" и пр., ведь он создаётся, чтобы прикрывать разрушение. Кириенко сказал 21.8.1998, объясняя, почему он отрицал факт будущей девальвации: "Только дурак или провокатор может на переполненном людьми корабле кричать "пожар!", если он увидел дым. Пожар тушат молча" (Московский комсомолец, 22.8.1998). Вот классический патернализм. А ведь Россия не корабль и не самолет, и наши лидеры — не вожди и не капитаны. Кириенко, кстати, и "капитану" — Ельцину — не сказал правды. Да и пожар-то Кириенко даже не пытался тушить, он просто потопил корабль — или дал ему потонуть. Затопление корабля - тушением пожара.

Убийство - конвергенция. Слово "конвергенция" вошло в русский язык благодаря Андрею Сахарову, который призывал к тому, чтобы социализм усваивал бы лучшие стороны капиталистической системы, а та становилась бы всё справедливее социально. Номенклатура сперва окрысилась на Сахарова, но с 1990 года поняла, что выгоднее не твердить всё время о неизбежной гибели капитализма, а перехватить слово конвергенция и сделать его своим. Так, "юрист" Валерий Зорькин назвал "мирное сосуществование" капитализма и социализма - именно сахаровской конвергенцией двух систем (см. Ковалев С. "Ленинградское дело" - 2. // Новое время. - №45. - 2004 г. - С. 15). . Хотя это оказалась не конвергенция, а именно отказ от неё, отказ социализма что-либо заимствовать у капитализма. В России 1990-х была убита возможность конвергенции: из социализма вытряхнули социальную защиту и справедливость, из капитализма взяли то, что в нём было феодального, антиправового, бандитского. Капитализм, правда, социальную справедливость усвоил - только не у реального социализма, в котором этой справедливости вовсе не было. Ибо считать справедливостью всеобщую несправедливость - все равно, что считать жизнью всеобщую смерть.

Убийство - вопрос взаимоотношений. А.Лоргус, сотрудник Московской патриархии, призывал использовать помощь тайной политической полиции "в вопросах взаимоотношений с Католической Церковью, в вопросах взаимоотношений с сектами" (Журнал Московской патриархии. Ноябрь-декабрь 1992 г. С. 61). Имел он в виду уничтожение католиков и других инославных - не убийство членов этих религиозных движений, можно надеяться, но всё-таки уничтожение, убийство самих движений как организаций.

Убийство - разгрузка. когда 5 марта 1940 политбюро постановило расстрелять двадцать тысяч интернированных поляков, это было названо: "Разгрузить лагеря польских военнопленных".

Убийство - освобождение от врага. Митр. Кирилл Гундяев: "Светская школа - это школа, свободная от клерикализма ... Светскость есть попытка освободиться от клерикализма" (Независимая газета, 30.10.2002). Из этого Гундяев делал вывод, что если в школе будет преподаваться катехизис, но не будет клерикализма, то это будет светская школа. Тут простая логическая ошибка (передёргивание): светскость не исчерпывается антиклерикализмом. Но тут и более тонкая подмена, основанная на правде. Может ли священник бороться с клерикализмом? Конечно, ведь клерикализм искажает миссию священника. Означает ли это, что только Церковь может и должна бороться с клерикализмом? Конечно, нет. Щепетильность же требует, чтобы Церковь воздерживалась от всего, что может породить клерикализм - в том числе, от требования обязательного преподавания Закона Божия в светских школах. Любопытно, что слово "свобода" здесь синонимично слову "убийство", что несомненно есть непонимание свободы. Новояз ли это? Или только звено между обычной речью и новоязом? "Целомудрие есть свобода от сифилиса". "Университет - это детский сад, свободный от воспитателей". "Христианство - это иудаизм, свободный от евреев". Богатая жила!

Убийство - готовность к самопожертвованию. Зав. сектором ВДВ военного отдела МП, настоятель церкви Ильи Муромца при штабе ракетных войск во Власихе, воспитанник о. Дм.Смирнова, о. Михаил Васильев, тоже из военной семьи: "Не убивать, но жертвовать своей жизнью во имя другого" (Военно-промышленный курьер. 26.9.2005). Свящ. Дм. Измайлов (р. 1970), Троицкий храм в Щурове, председатель военного отдела Коломенского благочиния, сын военного, сам воевал в Чечне: "Я видел пленных арабов. С одной стороны, осталось чувство уважения к врагу: воевать они умеют. С другой - отвращение, потому что они просто профессиональные убийцы. Не воины. Воин не может быть убийцей. Да, он убивает на войне, но в то же время и выполняет главную заповедь: "положи душу за други своя"." (Коломенский вестник, 23.3.2005).

Примечательный образец попытки зомбирования (гипноза): враг - не воин, враг - убийца, мы - не убийцы, мы - воины, мы воины, мы не убийцы, мынеубийцы, ониубийцы... Разумеется, безуспешное зомбирование. Убийцы, которые в Чечне выступают как "российские воины", всё равно остаются убийцами. Всё-таки "положи душу", а не "уложи врага".

Убийство массовое- минимизация способности врага к ведению войны. Американцы оправдывают уничтожение сотен тысяч людей атомными бомбами и ковровыми бомбёжками в войне с Японией тем, что это побудило японцев скорее сдаться. Подразумевается, что убийство шести миллионов евреев такого воздействия на европейцев оказаться не могло: сколько бы евреев ни уничтожали немцы, европейцы всё равно продолжали воевать. Выходит, японцы добрее европейцев - японцам своих мирных граждан жалко, европейцам своих мирных граждан не жалко? На первый взгляд, так - ведь власти союзников всячески мешали евреям спасаться от гитлеровцев, блокировали им дорогу в Израиль. Всё же реальность чуть "лучше": и американские массовые убийства мирного населения, и немецкие зверства одинаково бессмысленны как средство воздействия на врага, а есть лишь проявление жестокости под благовидным предлогом "война всё спишет".

Убийство - см. также снос, уничтожение.

Уничтожение - частичная реализация. Вл.Чесноков (Новые Известия, 25.7.2000): наместник президента заявил, что в Москве надо покончить с пропиской, на что Лужков ответил: "Московские власти частично реализуют государственные функции по защите граждан". В коллекцию новояза (где казнокрадство ест любовь к собственности). "Частичная реализация" есть полное уничтожение реальности и жизнь в царстве фобий и иллюзий. 

Ухудшение - оптимизация. В новоязе многие слова не имеют антонимов. Это не случайно: мир новояза тоталитарен, а потому одномерен. Если война есть мир, то не может быть войны как войны. Сплошной мир.

К числу слов, антонимы которых запрещены, относится "оптимизация". В новоязе оно обозначает, к примеру, сокращение штатов в период финансового кризиса. Слова "пессимизация" не существует. Когда штаты расширяются, это тоже оптимизация! Движение всегда - вперёд. Прогресс есть, регресса нет. Всякое распоряжение начальства благо, включая те распоряжение, которые объявляют предыдущие распоряжения злом.

Цензура - регулирование информационного потока. Сергей Миронов потребовал создать госорган, который бы занимался "регулированием информационного потока", так как "на общефедеральных каналах дается информация, носящая негативный оттенок" (цит. по: Калишевский М., Иностранец, 14.7.3).

Ценное - дешёвое. Театр, с советских времен сидящий в клубе железнодорожников у трех вокзалов в Москве, выселяют - точнее, требуют с них 10 тысяч долларов в месяц. Чиновник из мэрии сочувствует театру, но разводит руками. Сочувствует, подчеркивая вполне по-советски: "Зал у них всегда был заполнен, и цены на билеты божеские - 25-30 рублей. Значит, в принципе, он имеет право на существование" (Известия, 11.10.2003). В борьбе за существование в этой системе победитель тот, у кого билеты дешевле! Своеобразные поддавки - не кто больше, а кто меньше. Результат очевиден: лиллипутизация всей страны. И если "божественное" - велико, то "божеское" - ничтожно. Аналогично выражение "цены демократичные" - то есть, низкие. Путин выступил с речью в Кремле. Среди слушателей "особым успехом пользовались местные пирожные по три рубля штука, и неудивительно - таких цен, пожалуй, даже и в супердемократичной столовой Думы не встретишь" (Моск. к-ец, 17.5.2003). Мы уже поняли, что "свободная цена" выше "плановой цены". Осталось понять, что демократия - это тоже свобода, и "демократичная столовая" - дороже "недемократичной". Демократия, как и Творец мира, тут понимается как нечто, что доступно без труда, без усилия, почти без платы. Между тем, Бог и свобода доступны каждому не потому, что не требуют усилий, а потому что требуют усилий положительных, а не преступных, соответствующих человеческой природе, а не насилующих её.

Экстремизм.

*

Новояз есть язык силы, язык приказа. Поэтому нельзя называть новоязом профессиональный жаргон - это язык равных. Нельзя называть новоязом и язык слабых. Между тем, новояз вновь и вновь переходит в атаку, указывая на то, к примеру, что "аборт" есть лишь "убийство", так и его и надо называть. Аборт, действительно, есть убийство. Если бы аборты производили врачи по приказанию государства, вопреки воле матерей и отцов, тогда "аборт" был бы термином новояза. Однако, аборты производятся вопреки воле государства, легальные аборты лишь предотвращают аборты нелегальные, которые делались испокон веку, и делались не сильными, а слабыми. Аборт не есть убийство. Вот когда чиновник накричит на посетителя, а тот от волнения умрёт, - это убийство. Аборт же есть сложная смесь из попытки самоубийства и убийства, причём мужчина, главный (в патриархальном обществе) деятель аборта, участвует в нём заочно и вопрос о его вине обычно даже не ставится "моралистами".

*

Новояз обладает не только определённым словарным запасом, но и запасом идиом. Самая, возможно, яркая: "мы ещё так молоды". Под этим лозунгом отвергается всякий порыв к свободе. Идиома на свежего человека действует безотказно (а главное, она действует безотказно, если у произносящего идиому в руках власть). Между тем, это всего незамысловатая метафора, обычно ложная. Ведь метафора в данном случае сравнивает с человеком нечто абсолютно абстрактное, социальный или политический процесс. Если возраст человек и его опыт поддаются достаточно точному определению, то общества возраста не имеет. Тут точка отсчёта всегда очень условна. Когда только было отменено крестное право, противники реформ использовали 1861 год в качестве чуть ли не дня рождения России и под этим предлогом призывали остановить всякие реформы - как бы новорожденная не погибла. В 1990-е годы реформы были успешно блокированы под предлогом молодости демократии в России. В 1991 году патриарх требовал запретить проповедь иностранных миссионеров в России, заявляя, что религиозная свобода в России слишком молодая, народ не созрел и т.п. Звучит весомо, хотя логика порочная. Да и весомо звучит лишь до момента, пока не прочтёшь в протоколе Думы 12 мая 1906 г. выступление В.Львова, который призывал сперва дать Русской Церкви укрепить свои силы, а потом уже вводить свободу проповеди для всех миссионеров. За сто лет до националистов 1990-х националист Львов указывал на случаи ограничения свободы совести на Западе и восклицал: "Мы, которые еще недавно получили представительный образ правления, можем ли мы сказать, что мы должны непременно опередить всех и дать это право религиозной пропаганды всем?" Разница лишь та, что в 1991 г. державники боролись со свободой проповеди американских баптистов, а в 1906 - со свободой проповеди вполне русских старообрядцев. Эта часть грамматики новояза может быть названа "прошедшее недостающее": деспоту всегда недостаёт времени.

*

Хороший образчик эзопова языка: статья в "Экономике и математических методах", 2006, т. 42, №3 среферирована в "Химии и жизни" так: "Представление о приватизации как о переходе имущества из государственной собственности в частную не вполне применимо к российским реалиям, поскольку оно осноано на спорном допущении - существовании в России института частной собственности". И за такую работу не только не отстреливают в лифте, но зарплату выдают из казны.

*

Новояз есть паразитарный язык. Он использует все те конструкции, которые созданы до него. Любой разработанный язык достаточно гибок, чтобы формулировать противоположные утверждения. Народные пословицы иногда так и издают парами, в которых одна опровергают другую. Новояз переносит язык, созданный для одной ситуации, в другую. Например, крестьянский быт знает и поговорку "яблочко от яблони недалеко катится", и поговорку "в семье не без урода". Поскольку крестьянин рассуждает о своей собственной скотине, постольку ему и решать о конкретной овце - заразит она всё стадо или, напротив, в стаде будет легче её вылечить. Крестьянин может принять неверное решение, но пострадает лишь он сам. Новояз же есть язык власти. Тот же крестьянин, засевший в Кремле, говорит о ненавистных ему иноверцах: смотрите, двое из них в Токио взрыв устроили, "яблочко от яблони недалеко катится", значит, все они преступники и надо посадить и московских "сектантов". Когда же в собственной кремлёвской партии обнаруживаются уголовники, выносится другое решение: "в семье не без урода", нельзя всю партию обвинять за преступление одного партийца. Кстати, последнее рассуждение абсолютно неверно, потому что в партию власти принимают точь в точь как проверяют посуду в магазине: постукают палочкой и слушают - ясный звук или глуховатый. Если глуховатый - посуда с трещинкой, брать нельзя. Только в "партию", которая происходит от большевиков, принимают именно тех, у кого есть "трещинка"...

*

Ольга Исаева щедра на лесковские неологизмы - подозреваю, вовсе не воспроизводя простонародную речь, и украшая её: "семисезонная обувь", "плоститутка". Она поминает и лесковское "уединенция". "Плакон", "тугамент", - тут работает механизм, противоположный новоязу, механизм разъяснения. Это языковой бунт против усиления крепостничества - вестернизация языка, начиная с Петра I, была именно взлётом новояза. Власть создавала искусственный язык, пока ещё неумело - сама искусственность делала новый язык не средством управления, а средством отгораживания от управляемых. Большевики поступили умнее. Впрочем, уже с Александра III власть пыталась, конкурируя с революционерами, говорить на "народном" языке - куда корявее, чем революционеры.