ОППОЗИЦИЯ
В мае 2010 г. Путин заявил, что что свободу собраний никто не отменял. Тут же добавил, что участники акции не должны мешать другим гражданам. Ольга Крыштановская из института социологии сочла, что главное – первое утверждение, свидетельствующее о либерализме Путина как будущего президента: «Если Путин возвращается, то он должен либерализоваться. И сейчас он явно это делает. Про Медведева и так все знают, что он либерал, а от Путина слышать либеральные вещи – это интересно и ново. Поэтому это и показали по Первому каналу. Это такая фишка была, что он смело отвечает на острые вопросы и не боится либералов».
На практике сразу после этого выступления Путина силовики разогнали демонстрации в защиту 31 статьи Конституции, проходившие в разных городах 31 мая 2010 г.
Ирина Богушевич, анализируя встречу лидера нации с деятелями культуры 30 мая 2010 г., похвалила Чулпан Хаматову и мягко покриктиковала Юрия Шевчука. Хаматова чётко просила Путина помочь больным детям, Путин разговаривал с ней уважительно. Шевчук расплывчато критиковал режим и непонятно, чего просил.
Не вина Шевчука, что он не сравнялся с Хаматовой в чёткости.
Хаматова говорила о мелком вопросе, который президенту так же легко решить, как поцеловать ей ручку. Цена вопроса – несколько миллионов долларов. Все эти доллары уже выданы нацией своему лидеру именно на лечение детей. Лидер эти деньги отобрал у детей для себя и номенклатуры, но готов немножко всё-таки вернуть, если попросят уважительно – как это и сделала Хаматова.
Шевчук пришёл говорить о свободе. Эту свободу лидер нации явно не собирается возвращать. Более того: даже если бы Путин захотел, он бы не смог дать свободу. Свобода снизу даётся и даётся свободно. Свобода данная сверху, в приказном порядке, уже не свобода, а её имитация. Просить свободу нельзя. Шевчук и не просил, он – свидетельствовал, миссионерствовал. Странно оценивать миссионера, предлагающего драгоценность, по тем же параметрам, по которым оценивают нищего, просящего драгоценность. Хаматова просила, Шевчук – предлагал.
А дети… Только очень глупый, ненастоящий деспот из сказки говорит: «Принесите-ка мне, звери, ваших детушек, Я сегодня их за ужином скушаю!» Реальные деспоты приходят к власти, обещая, наоборот, накормить детушек ужинами, бесплатными завтраками и обедами, вылечить от болезней и т.п. Обещаний не выполняют – и Богушевич напрасно думает, что лидер нации выполнит все просьбы Хаматовой. Выполнит очень немногие, чтобы держать нацию на коротком поводке.
*
Московская милиция добралась до заповедника либерализма - Высшей школы экономика. Туда пришло письмо с требованием отчислить студентов, которые участвуют в антиправительственных митингах - такое участие один "из видов экстремистской деятельности, имеет высокую степень общественной опасности".
Кремль, как всегда, лжёт: марши и митинги в России, в отличие от Греции, не помогают сплочению гражданского общества (именно это сплочение для Кремля - "общественная опасность"), а лишь показывают, что оппозиция, как и власть, ходит на глиняных ногах. Демонстрация тогда хороша, когда до неё и после повседневное взаимодействие граждан, иначе она просто буза.
Руководство Высшей школы экономики настолько уверено в себе, что предало факт письма огласке. Руководство входит в немногочисленный кружок придворных либералов - Гайдар, Чубайс - которые полагают, что создали внутри военной диктатуры, заморочив диктаторов, оазис, в котором выращивают будущих либеральных диктаторов России.
Руководству ещё предстоит понять то, что понял (надеюсь, хотя не уверен) Ходорковский в заключении: кит - это не тонны мяса и жира. Кит - это планктон, которым он питается и без которого гибнет. Когда номенклатур-либералы спокойно и даже сознательно уничтожали мелкий бизнес, мелкие партии, мелкие гражданские инициативы, они уничтожали тот планктон, без которого обречены на гибель и крупный бизнес, и заповедники либерализма.
Умнее поступает номенклатура, которая, как ни жадна, а всё-таки подкармливает тот ксенофобный и агрессивный "планктон", что составляет её питательную среду и который обычно называют "совком".
Кто защищает лишь себя, предавая единомышленников, сам, возможно, выживет, но идею свою погубит. Кто защищает единомышленников, спасает идею, хотя сам, возможно, погибнет.
