Богочеловеческая комедия
1765 год: когда б вы знали биографии суворовских солдат!
Митрополий Корнилий Новгородский, из митрополичьей казны благодетельствовавший свой любимый Зеленецкий монастырь, недаром в завещании умолял своих преемников оставить всё, как есть. Совесть была нечиста – он ведь тащил то, что кто-то жертвовал совсем на другие нужды. Заклинаниям вышла та же цена, что заклинаниям на египетских саркофагах – ноль. Митрополит Феодосий Яновский (ум. 1725) ограбил монастырь, вывезя из него несколько сотен образов, богослужзебную серебряную утварь, с колокольни снял три колокола, отобрал земельные владения вместе с грамотами на них, и сам Зеленецкий монастырь сделал «приписным» - то есть, обложил налогом в свою пользу, как ранее зеленецкие монахи брали налог с других монастырей в пользе себе.
В 1744 году опять беда: приехал архиерейский чиновник и забрал из монастыря два котла, пару книг, колокольчик, пару подсвечников, две оловянные кружки. Оставил расписку, но вернуть ничего не удалось. Зато через три года в обитель приехала сама императрица Елизавета. Было ей всего 35 лет, с нею был любовник Алексей Разумовский и ещё несколько генералов. Встречали её как бога – духовенство вышло в поле за полкилометра от монастыря прямо в богослужебных облачениях. Монастырь к тому времени настолько обнищал, что облачения были не свои, их прислали из Новгорода от архиерея.
Елизавете монастырёк понравился, приложилась к мощам, спросила, как молятся Мартирию. Монахи отвечали, что никак, потому что мощи не «свидетельствованы»: непонятно, нетленные они или как. Императрица рассердилась:
«Какое надобно еще вам свидетельство, когда еще жив был, царевича мертваго воскресил и многие чудеса творил? Правте ему службу и молитвы по общей минеи, а панахиды по нем служит оставте».
Богословы обсуждают критерии святости и включения в святцы – а на самом деле всё просто: монаршая воля важнее любых критериев.
Чудотворец сыграл с императрицей знатную шутку: когда кортеж поехал из монастыря, лошади «замялись так, что с места нейдут». Императрица послала монахам тысячу рублей – и лошади поскакали. А через 15 лет уже другая императрица, Екатерина, изволила у монастыря всех крестьян отобрать. Спасибо, хоть земли оставила. Не потому, что ей чем-то не понравился именно этот монастырь – у всех монастырей всё отбирали. На нужды народного образования. Ну, до школ немного из тех денег дошло…
Всё это милые происшествие, а беда случилась 4 июня 1765 года, когда монастырь захватили старообрядцы. Они жили неподалёку, двумя годами ранее новгородский митрополит посылал игумену обители указы о необходимости активнее увещевать старообрядцев, чтобы перешли в «истинную веру». Может, нападение и было реакцией на «увещевания». Всего было 23 человека, мужчин и женщин, во главе с крестьянином Иваном Еремееевым. Монахов и всех работников из обители выгнали, ворота заперли и завалили брёвнами. Но осада началась лишь через месяц, когда прибыло 80 гренадёров Суздальского полка во главе с капитаном Помогаловым. Через две недели гренадёры сумели ворваться в монастырь, воспользовавшись ротозейством караульного. Старообрядцы заперлись в келейном корпусе, куда натаскали дров и соломы, посыпав их порохом.
Никто не хотел убивать. Помогалов выписал из Новой Ладоги так называемых «записных раскольников» - старообрядцев зарегистрированных, пошедших на компромисс с властью. Те пытались убедить единоверцев сдаться, а не сжигать себя. Не помогло: осаждённые «стремглав запалились и згорели», по выражению монастырского летописца. Пятьсот крестьян были наготовы с «трубой пожарной», почему огонь бысмтро потушили и даже выхватили из огня двух женщин, в том числе сестру Еремеева. Сам же зачинщик тоже уцелел – потому что спрятался в нужнике, «в самом гнусном проходе». Капитан «приказал его обмыть и потом допрашивать: чего ради в монастырь взошел гореть, а сам не згорел тут, и укрылся, а родную мать свою и сестру с крестьянскою женкою и прочих с ними 20 человек погубил». Еремеев ничего не отвечал.
Монах, запечатлевший эту историю, подробно описал «кощунства», учинённые старообрядцами: «Над церковными дверми вырезанное распятие Христово сломали по-жидовски». Были попорчены многие богослужебные книги, вырваны из Евангелий листы с иллюстрациями, в общем, уничтожено всё, что представлялось самим старообрядцем кощунственным искажением святыни.
«На … иконах … благословящие крест и триперстное сложение ножами и скоблями выскоблили».
Всего ущерб от этого разорения составил две тысячи рублей.
Трупы сгоревших старообрядцев летописец сравнил с «опалёнными свиньями». Это, конечно, очень гармонично сочетается с обвинением в «жидовстве».
Еремеева публично – собрав крестьян из окрестных деревень – «растянули на земли и наказали кошками», после чего он был отдан в тот же полк «фурлейтом» или, что то же, фурманом – грузчиком и конюхом при обозных фурах.
Полковником Суздальского полка (стоявшего в Новой Ладоге) в это время и позже был Александр Васильевич Суворов. Так что Еремееев, вполне возможно, внёс свою лепту в бравый поход 1769 года, когда за 30 дней суворовцы прошли 900 километров и разгромили польских «бунтовщиков».
У старообрядцев были с правительством разногласия относительно количества пальцев при крестном знамении, а относительно необходимости воевать разногласий не было…
