РОССИЯ В НАЧАЛЕ ХХI ВЕКА: ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОГО СТРОЯ.
Путина сравнивают с латиноамериканскими диктаторами, чтобы подчеркнуть отличие России после 1991 г. от советской.
Такая аналогия, однако, не полна. Лично Путин может быть похож и на Гитлера, и на Пиночета (хотя не похож).
Но путинский режим не похож ни на латиноамериканские диктатуры, ни на гитлеровский. А вот с большевистским режимом
его роднит столь многое, что пока преждевременно говорить о качественном изменении. Вновь и вновь исследователь,
особенно, если он включён в ту систему, которую оценивает, склонен переоценивать происходящие изменения. Вновь
и вновь появляется соблазн затушевать глубину и качество перемен, происшедших после революции. Появление господствующей
идеологии - не самая глубокая из этих перемен, и падение этой идеологии не принципиальный момент. Более важным
были и остаются последствия революции как структурного изменения общества и психологии его членов. Последствия
эти катастрофичны не только потому, что была сделана попытка ускоренной модернизации, но и потому, что одновременно
были разрушены традиционные социальные нормы:
- На уровне общества в целом. Разрушение традиционных для всякого иного общества принципов права. Латиноамериканские
диктаторы или Гитлер нарушали законы. Но они, нарушая законы, признавали принцип права. В общество сохранялось
представление о праве как принципе, не сводимом к личной воле и более высоком, чем личная воля. В России после
революции и до настоящего времени это представление отсутствует во всех возрастных, социальных и культурных
слоях общества. Господствует принцип: "Если нельзя, но очень нужно, то можно".
- На уровне семьи. Разрушение традиционного для всякого иного общества института семьи. Диктатуры Латинской
Америки или Африки, даже коммунистический Китай не пытались уничтожать семью как ячейку общества. В России это
произошло. Семья была разрушена в результате соединения двух импульсов: положительного и отрицательного. Положительно
провозглашался примат общественного над семейным. Отрицательно человек ставился в такие условия, что семья из
убежища превращалась в не очень надёжное пристанище. Репрессии и идеалы, соединившись, превратили семью в инструмент
жизни, а не в основу жизни. В послереволюционной России высок не уровень индивидуализма, как во многих современных
странах, а высок уровень эгоизма. Индивидуализм сосуществует с традиционной семьей, эгоизм подменяет семью временным
кланом.
- На уровне личности. Разрушение традиционного для всякого иного общества представления о существовании как
жизни. Идеалы жизни, счастья, достоинства, успеха, дружбы, любви замещены идеей выживания. Человек, лишённый
малейшей возможности уединения, частной жизни, малейших гарантий безопасности, стабильности и преемственности,
стал существом с постоянно больной психикой. Эта болезнь воспроизводится в поколениях благодаря сохранению социальных
механизмов, созданных революцией, как бы эти механизмы ни маскировались.
Патологический социум существует и благодаря тому, что он смог выработать систему, в которой стремление к саморазрушению
приторможено (в отличие от кампучийского эксперимента), и благодаря своей включённости в мировое сообщество.
Социум получает подпитку извне (благодаря нефти и газу), социум успел обзавестись ядерным оружием, которое исключает
внешнее вмешательство, социум избавляется от людей, стремящихся к норме, не только физически истребляя их, но
и давая им (с 1989 года) возможность уехать.
|
