|
Cм. его сочинение. Библиография. Его допрос 1931 г.
Павел Арсентьевич Боротинский (1887, Финляндия, г.Тавстагус - 15.9.1938, Бутово, Москва). Священник из крестьян, окончил Петербургскую семинарию, с 1918 г. служил в Дивеево у знаменитого монастыря. В Финляндии в городе Ваза остался у него старший брат Евгений; упоминал о. Павел своего брата Николая как автора богословского сочинения. Уже в 1922 году о. Павел возмутился курсом патр. Тихона на компромисс с большевиками. Как он сам говорил на допросе в 1931 году: "Живя в Дивеево, я, начиная с 1922-го года до последнего времени в храмах не служил
по мотивам, изложенным мною выше, то есть отрицательного отношения к официальной
церкви. Служил у себя в доме — для себя, родственников и тех знакомых, которые
приходили в то время ко мне".
Недопустимым компромиссом о. Павел считал молчание духовенства о том новом, что пропагандировала власть: "Если пастырь будет исполняя пастырский долг объяснять пасомым, что гражданский брак с христианской точки зрения есть блуд, а аборты убийство, или если же он будет удерживать их от воспитания детей в безбожных филантропических учреждениях – детских домах, то за это он конечно не похвалу получит".
Власть же хотела не просто молчания, а сервилизма, и постепенно находила людей, готов на всё. В 1927 году Боротинский написал памфлет с критикой митр. Сергия (Страгородского). Этот памфлет пользовался огромной популярностью среди тех, кто выступил против митр. Сергия, но сам о. Павел был не слишком рад. Он-то ведь намного раньше 1927 года выступил против советизации, а другие оппоненты Страгородского не решались признавать, что уже и патр. Тихон был не вполне "чист". Соответственно, радикальнее были и требования о. Павла: не получать советскую пенсию, не праздновать советские праздники, наконец - "служить у советской власти". Но советская власть превратила в своих служащих весь народ, что же было делать?
Логика о. Павла была проста:
"Когда мы попадаем в плен к разбойникам, мы повинуемся им, если нас заставляют мыть полы, стряпать и т.п. – поскольку их требования не идут в разрез с христианской совестью, но это отнюдь не значит, что исполняя эти требования мы считаем себя членами их шайки или признаем их, т.е. те задачи и цели, к которым направлена их деятельность – это не значит что их "радость и успехи" мы признаем за свои. ... Признание же их и добровольное служение им во всех видах совершенно недопустимо, как недопустимо признание и служение (добровольное конечно) разбойникам. ... Христианин не может себя считать даже гражданином советско-сатанинского государства. Все, в чем он повинуется соввласти, он делает не за совесть, а за страх, исключительно как пленник".
Он съездил в Ленинград, говорил тут с епископами, возглавившими сопротивление "лояльности", говорил критически - обвинял "в том, что они не ставят вопрос об отношении
к советской власти прямо, тушуя его употреблением слова «лояльность», что они
должны были бы своё разоблачение начать не с митрополита Сергия, а с патриарха
Тихона и его заместителя митрополита Петра Крутицкого — по существу первых начинателей
лояльного отношения к соввласти, а не молчать об этом" (из его показаний 1931 г.). В 1931 г. был арестован в дер. Пушкарка Тамбовской области, осуждён на десять лет, сумел бежать и три года прятался недалеко от Дивеева - видимо, у знакомых.
К сожалению, о. Павел в 1990-е годы стал жертвой фальсификации: от его имени стали сочинять фантастические диалоги, которые он якобы вёл в подполье в 1920-е годы. Реально же сохранился написанный им памфлет, допрос 1931 года и показания 1938 года, где он, видимо, откровенно рассказал о своей покойной духовной дочерии Марии Жмакиной: "Года три тому назад в Дивеево, при каких обстоятельствах не помню, познакомился у себя на квартире с гражданкой Жмакиной М.А. - дочерью священника. С этого времени она часто стала меня посещать и несколько раз присутствовала на моих церковных службах на дому. Редко бывали такие случаи, когда она оставалась в моем доме ночевать. С ней я вел неоднократно разговоры на тему о церковных расколах, излагал ей свою платформу. Она соглашалась со мной по многим вопросам платформы. Но, будучи человеком душевно неуравновешенным, «скачущим», она в то же время допускала практические отклонения от некоторых вопросов платформы, в частности, признав пункт непризнания Соввласти, получала пенсию от Соввласти, что говорит именно о ее непоследовательности. Тем не менее связь с ней не порывал, более того, давал списывать имеющиеся у меня листовки, которые она возила в Самару и в другие местности".
В конце концов, его нашли во время обыска "в ящике в подвале", отправили в Москву и тут его расстреляли на "бутовском полигоне" - официально это называлось совхозом "Коммунарка". Совхоз расшифровывается как "советское хозяйство". Его сестра Ольга, монахиня (р. 1890) была арестована вместе с ним, но расстреляна 1.11.1941 в Новосибирске, брат Николай (р. 1885), живший тоже в Дивеево, отправлен в Казахстан на 8 лет каторги.
|
