|
Александр Дагаев (1862, Усть-Каменогорск - 1920, там же). Священник
в Усть-Каменогорске, преподаватель Закона Божьего в местной женской гимназии,
любитель музицировать (и вся большая семья вместе с ним играла на разных музыкальных
инструментах). Мой родной дед, Яков Васильевич Кротов, в своих воспоминаниях
о революции в Усть-Каменогорске, помянул Дагаева недобрым словом как активного
"контрреволюционера". В материалах для канонизации о. Александра о нем
говорится как о горячем монархисте, но Я.В.Кротов называл его эсером и, думается,
непосредственный и крайне политизированный участник событий не мог перепутать
монархиста с эсером. Дагаев пользовался в Усть-Каменогорске популярностью ("руководил
политикой" в городе, по выражению Я.В.Кротова), что вряд ли было бы возможно,
будь он монархистом. Другое дело, что разница между кадетом и эсером большевику
казалась несущественной, и в тех воспоминаниях говорится: "Мне первый раз
пришлось столкнуться с Дагаевым в школе на родительском собрании, где Дагаев как
законоучитель хвалил партию народной свободы. На заданный мною вопрос Дагаеву:
"Какая разница между партиями кадетов и народной свободы?" Дагаев стушевался,
бросив ругать шпионов большевиков и руководителя большевиков Ленина как немецкого
шпиона. Когда я начал родителям разъяснять, что такое кадеты и народная свобода,
Дагаев сей же момент объявил об открытии родительского собрания. Так началась
наша борьба с кликой кадетской эсеровской группировкой". Наверное, на то
родительское собрание мой дед пришел отдавать в школу моего отца, которому как
раз исполнялось 8 лет. Когда летом 1918 года большевики расстреляли настоятеля
Троицкой церкви в городской крепости, о. Александр был сделан ее настоятелем.
В этой же крепости находилась тюрьма, куда после прихода армии Колчака посадили
большевиков (включая моего деда). 30 июня 1919 года заключенные подняли восстание,
некоторым удалось бежать (и моему деду, почему он и оставил воспоминания). Но
большинство восставших - сто шестьдесят человек - было в тот же вечер убито. Уже
в конце того же года, покидая Усть-Каменогорск, колчаковцы сожгли в топке парохода,
сожгли заживо лидера большевиков Якова Ушанова. В житии Дагаева упоминается, что
он "неоднократно посещал Якова Ушанова в его заточении, беседовал с ним,
увещевал отказаться от революционных убеждений, не проливать братской крови и
покаяться. Но обращения священника не нашли отзыва в сердце ослепленного безумными
идеями революционера". 6 декабря 1919 года, когда в Усть-Каменогорск вернулись
большевики, были арестованы и начальник местной тюрьмы, и казачий атаман, и о.
Дагаев (по воспоминаниям Я.В.Кротова). Видимо, позднее Дагаева выпустили, потому
что вторично он был арестован 11 января 1920 года. Лишь через два месяца нашли
в проруби Иртыша его тело, изрубленное саблями. Вдова о. Александра Степанида
Алексеевна была вынуждена уехать в Павлодар, тут она умерла в 1932 году. Автор
жития Дагаева в начале утверждает, что он "имел огромный авторитет среди
жителей", а в конце - что те же жители "отвернулись от его семьи".
Противоречие, обнажающее подоплеку происходивших событий: авторитет Церкви стоял
на непрочном основании. Конечно, формально Дагаев не виноват в гибели большевиков,
как формально и мой дед не виноват, хотелось бы надеяться, в гибели Дагаева (о
которой он ничего не сообщает). Но ясно, что и погибший священник не был "вне
политики", не был и монархистом, а был человеком "с убеждениями",
политически активным. Уравнивает ли мученическая кончина верующего Дагаева и неверующего
Ушанова, искупает ли все то, что они сделали "не по-Божьи"? Ясно одно:
Церковь не может прославить в лике святых богоборца, а священника - непременно
должна, будь он кадет или эсером. Канон. 27.12.2000. Память с собором новомучеником
(первое воскресенье после 7 февраля н.с.).
Яков Кротов
|
