Богочеловеческая комедия
Х век: технологические итоги Раннего Средневековья
Пятьсот лет существовала Римская империя, пятьсот лет обычно отводят под «Тёмные века». Подводили итог римским достижениям, нужно сделать остановку для итогов раннего средневековья. С XI века развитие идёт так стремительно, что уже каждый век надо смотреть. Тем не менее, и Тёмные Века оказываются в определённом смысле продуктивнее «римского взлёта». Особенно, если считать в процентах и учитывать экологическую катастрофу VI столетия.
Именно для VI века характерно недоедание у жителей Германии, Британии, Галллии (прослеживается по скелетам). На Юге было легче выжить даже в условиях катастрофы. В Галлии в VI веке плотность населения составляла 5,5 на кв. км., в Германии 2,0, в Британии 2,2. Где был голод, там начинались и эпидемии – болезнь легче поражает ослабленный организм. Жорж Дюби: «К концу шестого столетия Европа потеряла очень многое из своей цивилизации». И дело не в войнах Юстиниана, разоривших и Византию, и Италию. Войны были всегда, вулканический пепел – только в этом веке.
Были и благоприятные – для северян – обстоятельства. В пятом веке завершилось движение ледников на юг, в восьмом началось их отступление. Уже в VII веке увеличились урожаи (и население) в Британии, Галлии, Нидерландах. Был даже небольшой рост городских поселений – торговых факторий, «emporia» - от греческого «эмпор», «купец» - через которые шла торговля винами и посудой с юга в обмен на шерсть и кожу из Англии и Скандивании. К середине VIII века разрослись такие «эмпории» Восточной Англии как Хэмвит – теперь Саусхэмптон, и Ипсвич.
Упадок не был системным. Например, в Британии исчез гончарный круг, но на континенте он сохранился и в IX веке был усовершенствован – изобрели ножной круг, высвободивший вторую руку мастера.
Техника горнодобычи сохранилась, хотя размах был далёк от античного. В VIII веке в центральной и восточной Европе появились новые шахты. В IX веке заметно оживление металлургического производства - а как иначе, если всё больше металла шло на вооружение, а ещё больше - на вполне мирные инструменты.
Те «европейцы», которые считают хорошим тоном обвинять китайцев в обезьянничаньи, должны усвоить: «восход Европы» начался с копирования западноевропейцами восточных и, прежде всего, китайских изобретений. Карло Чиполла:
«С шестого по одиннадцатое столетие европейцы проявили не столько изобретательский гений, сколько замечательную способность к заимствованию».
Сельское хозяйство было в упадке, но с VI века произошла настоящая революция благодаря распространению тяжёлого плуга. О таком плуге, снабжённом колёсами, который тянут несколько волов, упоминает Плиний, но у римлян это изобретение не было в ходу. А вот с VI века картина меняется: сперва тяжёлый плуг обнаруживается у славян, потом в долине По, затем в долине Рейна. Иногда он был и без колёс, чья главная функция была не столько облегчить движение, сколько регулировать глубину вспашки.
Усовершенствовали сбрую так, что теперь одно животное могло идти за другим, а не сбоку, что повысило производительность и облегчило распашку новых земель. Распространилась борона, измельчавшая куски земли в процессе вспашки, так что отпала необходимость в повторной проходке плугом. Римляне мало использовали косу (которую именовали «скифом»), а тут она пошла в ход, чтобы накосить больше корма для большего числа быков, а в дополнение к косе, разумеется, получили распространение и вилы.
Около 800 года в рукописном Апокалипсисе из Трира впервые изображена пара лошадей, тянущих повозку. В конце IX-го в Норвегии впервые тексты упоминают плуг, в который запряжены лошади. На ковре из Байо 1080 г. лошадь тянет борону. Это стало возможно благодаря заимствованию у «азиатов» нового хомута – деревянного с мягкой обивкой внутри. Благодаря этому изобретению лошадь впервые превратилась в тягловое животное, более эффективное, чем бык. Давление было перенесено с трахеи на грудь (у быков иное анатомическое строение, при котором и мягкая упряжь давит на грудь). Вес, который могла потянуть лошадь, утроился. Именно в такой упряжи сила лошади равна одной «лошадиной силе». Быки и буйволы – 0,75 л.с., мулы – 0,70 л.с., корова – 0,45 л.с., ослы – 0,35.
Кстати: сила лошади не равна "лошадиной силе", которую Джеймс Уатт определил как сила машины, которая каждую секунду поднимает 75 килограммов на высоту в метр. Лошадь в три раза слабее такой машины. Поэтому в 1960 году "лошадиную силу" заменили ваттом (в честь Уатта) - в одной л.с. 736 ватт.
Внесём нотку человечности: средняя мощность человека при продолжительной физической работе (или ходьбе) равна 0,1 л.с. 80 ватт. Но обычно наша мощность 0,04 л.с. - меньше 40 ватт. Отсюда, видимо, и выражение "мне до лампочки".
В IX или в Х веках из Азии, не платя ни копейки держателям патентов, заимствовали ещё одно изобретение – подковы. Тем не менее, быки никуда не делись – они выгоднее лошадей при вспашке тяжёлой земли, то есть, прежде всего, при колонизации. Бык дешевле в прокорме, а в Англии их ещё и ели. Почему-то из всех европейских стран здесь соблюдали запрет папы Григория III от 732 года на употребление в еду конины.
Именно в «Тёмные века» началась эксплуатация и принципиально нового (и мощного) вида энергии – речной. Григорий Турский в VI веке восхищался водяными мельницами в Дижоне, а Карл Великий в 800 году уже облагал мельницы налогом. У аббатства Сен-Жермен к 820 году было в разных вотчинах шесть десятков мельниц.
Водяные мельницы, лошади в новой упряжи и тяжёлый плуг – три важнейший составляющих сельскохозяйственной революции, которая была налицо к 1000 году. Европейцы не знали, что они ждут конца света, а попросту вкалывали, изобретали, творили. Но была и четвёртая составляющая, возможно, самая важная. Да, погиб важнейший, базовый элемент римский цивилизации – латифундия. Вот не было печали! На её месте появилось такое же крупное поместье, но основанное не на рабском труде. Земля была разбита, как и прежде, между мелкими производителями, которые считались несвободными («серфы», «вилланы») и несли повинности, от которых были избавлены свободные крестьяне (были и такие). Однако, и серфы имели неписаное, но прочное – «обычное» - право на свою землю и, прежде всего, на передачу её по наследству. (Это бы право да нынешним россиянам!.. Дудки!) В общем, совершенно другая психология, другая мотивация, и вот результат – устойчивый рост. А бывают страны, где всё совершенно наоборот – назад к латифундиям…
Если Византия чем и превзошла Западную Европу того времени в промышленном отношении, так это успешной кражей у китайцев секрета шёлка. Двое монахов в VI столетии принесли коконы шелкопряда из Китая в своих посохах (а секрет производства, видимо, в голове). Однако шёлк – как и хлопок – остался роскошью, основными тканями были шерсть и лён, только с XI века началось его производство и на Западе.
Что до военной техники, то и тут была своя маленькая революция, хотя не совсем такая, как считалось ещё сто лет назад. Она началась с того, что китайцы усовершенствовали индийское изобретение – стремя. Тюрки-авары оценили важность стремени для точной стрельбы с коня. Вместе с аварами стремена оказались в Венгрии, а отсюда уже разошлись по Европе. Не слишком быстро – в Утрехтской псалтири 834 года ни у одного из всадников на миниатюрах нет стремени, но в конце IX века они уже встречаются.
Гипотеза о том, что стремена сделали возможной мощную атаку конницы, устрашавшую противника без стремян и этим положившую начало рыцарству, сегодня признана неверной. Во-первых, стремена были не только у европейцев, мягко говоря. Во-вторых, войны состояли в основном не из сражений, а из занудных осад и рейдов на беззащитных крестьян.
Одно конское изобретение было сделано в Европе – шпоры. Но шпоры давным-давно изобрели кельты вне пределов Римской империи, и они довольно медленно распространялись. На Востоке шпоры почему-то не прижились. А вот мундштучные удила, резко повышающие управляемость лошади (причём одной рукой) пришли в Европу от арабов. Ну дикие эти арабы, что с них взять! Разве что шпоры.
Более важным было широкое использование европейцами железных доспехов – более широкое, чем у римлян. Железо было дорого, но дело шло – а следовательно, развивалась и металлургия. Биограф Карла Великого особенно подчёркивал (сильно преувеличивая), что вся его армия была с ног до голова облечена в железные доспехи. Идеал был таков.
На сталь и шпоры, укреплявшие нападавших – всадников, в Х веке изобрели замок. Не город, обнесённый стеной, не военный римский лагерь и уж тем более не виллу, а именно замок. Только замок это был – сплошное разочарование для поклонников рыцарства. Бревна да насыпь. Да-да, тот самый замок, в котором якобы жили герои короля Артура. Вообще, когда Марк Твен описывает жизнь VI столетия в «Янки при дворе короля Артура», он почти всегда изображает XII или даже XIII век.
Замки были изобретены в X веке как ответ на набеги норманов, но вскоре победившие норманы сами стали строить замки. Каменное строительство было слишком дорогим, строили из дерева и земли (так что древнерусские городища с тыном – вполне себе европейские). Это были частные крепости. Сперва в них размещались кастелланы – представители центральной власти, потом эти замки стали наследственными владениями. На английском (а большинство замков – в Англии и Бретани, хотя встречаются даже на юге Италии, а самые ранние в Анжу) такие замки называют «холм-со-стеной», «мот-энд-бейли» (отсюда и суд «Оулд Бейли»).
Очень выразительно описывал замки-городища Жан де Колмье (Colmieu) около 1130 года: знатные люди сооружали
«холм из земли, настолько высокий, насколько могли, и выкапывали ров, широкий и глубокий, насколько возможно. Вершина холма окружена частоколом из мощных брёвен, укреплённым столькими башнями, сколько позволяют средства».
При этом частокол и ров окружали и поселение при замке. «Мот» - это холм внутри того, что на Руси принято называть городищем, и на этот холм вела крутая деревянная лестница, которую легко было разрушить, чтобы оборониться. Своеобразный земляной маяк посреди села.
Без раскопок обычно трудно понять, насыпан у замка холм или он природный. Диаметр холмов от 30 до 100 метров, высота от 3 до 30, большинство – не выше 10 метров. Богач мог позволить себе двойные стены, промежуток между которым был засыпан землёй так, что солдаты могли совершать обход частокола. Такие замки уступили место каменным исполинам лишь к XIII веку. В общем-то, сильно гордиться ими не приходится – это изобретательность бедного общества. Именно эти сооружения могли бы символизировать феодализм, если бы феодализм был фактом, а не изобретением риторики XVIII века и устаревшей исследовательской моделью.
К знаменитым военным изобретений Тёмных веков следует отнести «греческий огонь». Появившийся в VII веке, во время борьбы с арабами, он, конечно, был не решающим фактором, но всё же очень помог. Состав и способ поджига по сей день неизвестны. У китайцев в Х веке изобрели нечто подобное, поджигали порохом – но византийцы не изобрели пороха. Этот прото-напалм нельзя было потушить водой, за что византийцы искренне благодарили Бога и Пресвятую Богородицу. Кончилось все очень комично – секрет так берегли, что ещё до взятия Константинополя крестоносцами его потеряли – видимо, с единственным посвящённым в тайну. Армия! Учёные изобретают атомные бомбы, военные их теряют.
Сухопутные перевозки по-прежнему оставалась затруднены, сообщение шло в основном по рекам и морю. Здесь тоже позаимствовали – у арабов треугольный парус, к 800 году ставший основным в Средиземном море и позволявший уходить далеко от берега. Настоящая, буквальная революция произошла в кораблестроении. Римляне сперва подгоняли друг к другу планки, затем вставляли шпангоуты, каркас – стали сперва сооружать каркас. Корпус выходил менее прочным, но уж очень был велик выигрыш в производительности труда и, соответственно, стоимости, а торговец думает прежде всего об этом.
В итоге – «к началу Х столетия, несмотря на падение Рима, нападения викингов и арабов, утрату греческой науки, новая Европа в своем технологическом развитии явно превзошла античный мир Средиземноморья. В сельском хозяйстве, металлургии и освоении источников энергии она добилась значительного продвижения вперед, использовав кое-что из предыдущего опыта, позаимствовав из Азии или самостоятельно придумав. Рабство исчезало и более не составляло основу сельского хозяйства» (Gies, 1995). А еще в Х веке из Китая до Запада добралась бумага – через арабскую Испанию. Впрочем, большого значения вплоть до Гутенберга это заимствование не имело. У китайцев, впрочем, бумага тоже не прогремела, а арабы даже свысока осуждали китайцев за то, что те, справив естественную нужду, не подмываются, а подтираются бумагой. Что ещё раз учит - не осуждайте! Тем более, что идеальную подтирку изобрели всё-таки европейцы - точнее, один гениев Ренессанса. Но из-за дороговизны она по сей день мало кому доступна. Так ведь и Рафаэль далеко не у каждого миллиардера висит!
