Богочеловеческая комедия
VIII век: хадисы Иисуса и евангелие Мухаммада
В исламе, как в христианстве, каждый волен выбирать себе традицию по вкусу. Во многих мечетях цитируют слова Абдуллы ибн аль-Мубарака (736-797), даже сделали из них песню. Смысл примерно такой:
«Мы тут на границе обороняем вас от христиан, умываемся кровью, а вы в своих мединах и мекках занимаетесь пустяками, слёзки пущаете».
«Граница» – это граница с Византией. Абдулла участвовал в обороне Тарса, откуда был родом апостол Павел.
Кто не выбирает традицию, а критически изучает её (и в исламе, и в христианстве таких, к сожалению, меньшинство, но мы же не большевики, да?), говорит, что ибн аль-Мубарак такого не мог сказать.
Во-первых, рассказ исходит от человека, которого современники считали изрядным лжецом, способным оболгать даже Мухаммада.
Во-вторых, ну не мог величайший учёный арабского мира VIII столетия спесиво хвастаться своей доблестью (он даже в бою, по преданию, носил маску, чтобы его не узнавали), и уж подавно не мог он назвать «пустяком» проявления набожности.
Рассказы о ибн аль-Мубараке все носят достаточно легендарный – что не обязательно означает «недостоверный» – характер. Замечательно, что главное дело его жизни – быть историком. Он говорил, что попадёт в рай за то, что ездил и собирает «хадисы», рассказы о поучениях Мухаммада (у него была фотографическая память). Для христиан это поучительная возможность понять, как рождалось Евангелие – тоже кто-то собирал рассказы. Только то, что мусульмане называют «хадис», на греческом – «логия» или «аграфа» (устное высказывание). Эти афоризмы Иисуса в Евангелии – как камешки в мозаике. Коль скоро речь зашла о слезах, то христианин вспоминает, конечно, «блаженны плачущие», а мусульман – хадис:
«Глаза троих в Судный день не увидят Огня! Глаза того, кто плакал из страха перед Аллахом; глаза того, кто был стражником на пути Аллаха, и глаза, которые потуплялись при виде запрещенного Аллахом».
«Потуплялись» – не так ярко, как «вырви свой глаз», но смысл ровно тот же, так что и у Мухаммада есть евангельское начало.
Впрочем, Абдулла мог проделать долгий путь и ради мудрой мысли «простого человека». Например, целый месяц он путешествовал в город, где жил Хасан аль-Басри, вошёл на «лекцию» и услышал:
«Не приобретай дружбы тысячи человек враждой хотя бы одного человека».
Тут же встал и ушёл. Не захотел размывать впечатления. Только не спрашивайте, как эту мудрость он соединял с военными занятиями. Не только русский человек широк, всякий человек широк. Хотя разве решимость убить врага – широта? Узость, конечно.
Война вовсе не считалась высшей добродетелью у мусульман ни тогда, ни сейчас. Кстати, то же относится и к монашеству у христиан. Основатель монашества Антоний Великий говорил, что Бог ему указал человека, более святого жизнью: один александрийский сапожник, многодетный отец, который почти всё заработанное тратил на благотворительность, а ночью, когда все спали, молился, оставаясь незамеченным. Ибн аль-Мубарак однажды сказал друзьям, что есть вещи лучше войны. Те удивились, он объяснил:
«Мягкий, воздерживающийся от просьб человек, у которого большая семья, который выстаивая ночную молитву находит своих детей скинувшими с себя во сне одеяло, накрывает их и снова возвращается к ночной молитве».
Кстати, арабом Абдулла не был. Был сыном раба – и об аль-Мубараке рассказывают два анекдота. Один – прекрасный комментарий на «рабы, повинуйтесь своим господам» ап. Павла. Хозяин рассердился, что аль-Мубарак принёс кислый гранат, а тот объяснил: «Ты же мне не разрешил их есть, вот я и не знаю, как отличить сладкий от кислого». После чего хозяин решил спросить у раба совета, за кого выдавать дочь. Ответ гласил:
«Евреи ценят богатых женихов, христиане – красивых, арабы до Пророка ценили родовитость, а после – веру человека».
Поражённый мудростью изречения, хозяин выдал дочь за раба.
Да, мнения дочери никто не спросил. Эта опция в VIII веке не была включена в набор. Кто хочет, может считать, что дочь забеременела от аль-Мубарака (любовь зла, полюбишь и раба) и мудрый отец таким анекдотом решил объяснить, почему у жены такой странный жених.
Сын раба и внук купца стал купцом. Состояние исчислялось в 400 тысяч динаров (при цене овцы в три динара). Наверное, барбарисом торговал – Хорасан, где он жил, восток Ирана, это и сейчас крупнейшие плантации барбариса.
VIII век можно считать веком Карла Великого и Гаруна ар-Рашида. Это инфантилизм. Дети играют в солдатики, а если выросли и не повзослели, то читают про завоевания и битвы. По этой части, конечно, ибн аль-Мубарак не лидер. Однако, сами арабы сложили легенду – в сущности, анекдот, даже гэг – что однажды халиф въезжал в город, увидел толпу народа, идущую навстречу, приосанился – а толпа рванула куда-то в сторону. Оказалось, люди шли встречать тоже въезжавшего в это время в город Абдуллу. На что одна служанка заметила:
«Вот это, клянусь Аллахом, власть! А не власть Гаруна ар-Рашида, для которого собирают народ лишь с помощью солдат и слуг».
Что, опять же, напоминает хадис Иисуса:
«Кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом» (Мк. 10, 44).
А любимую Бог Своему рабу подыщет, а это ведь главное, ведь с любимой приходит и свобода.
