Богочеловеческая комедия.
Четыре места Евангелия замечательным образом извращались для подкрепления римо-католического учения о целибате.
Нужно чётко разделить: иногда эти и другие места Евангелия извращались для подкрепления учения о монашестве или о безбрачной жизни как жизни более праведной, нежели брачная. Тем не менее, учение о целибате как принудительном безбрачии духовенства очень специфично, очень резко противоречит всей библейской и раннехристианской традиции, очень завязано - в отличие от монашества - с отношениями власти и подчинения, так что его анализировать нужно отдельно.
В иудейской традиции, нужно заметить, идея сексуального воздержания есть, но там речь идёт обычно о воздержании временном и связанном с богослужением - либо богослужении как таковом (которого нет), либо служении Богу через изучение Закона Божьего.
Впрочем, кроме четырёх мест Евангелия, есть ещё один факт из жизни Спасителя - Он не был женат. Между этим фактом и утверждением "следовательно, подражать Иисусу означает не жениться" - пропасть. Изучать чувства, которые заполняют эту пропасть, должны не богословы, а психотерапевты.
Самым известным текстом Евангелия, привлекаемым для оправдания целибата, являются слова Иисуса о том, что "есть скопцы Царства ради Небесного". Единственное последовательно буквалистское толкование этих продемонстрировал Ориген, оскопив себя. В принципе, никто бы из прихожан не возражал, если бы в римо-католической Церкви всё духовенство при рукоположении подвергалось кастрации. В конце концов, в XVII-XVIII веках подвергались же кастрации папские певчие! Певчих не спрашивали, а этих можно было бы трижды вопрошать - хочешь ли. Одним махом (во всяком случае, в представлении неспециалистов, речь идёт об одном взмахе) решилась бы проблема с сексуальными скандалами, любовницами духовенства и т.п. Спаситель не был кастратом? Так ведь Спаситель не был и римо-католическим священником или епископом. К тому же обрезан Он всё-таки был - давайте, подражайте, причём со смирением, пощедрее.
Что до "скопцов Царства ради Небесного", то фраза к мужчинам, которые уже живут в браке, намерены жить в браке и дальше, только хотели бы оставить за собой право изменять жене. Изменять и каяться, изменять и каяться. За своими жёнами, конечно, эти господа права на супружескую измену не признавали - немедленный развод! А Иисус отрицал право на развод категорически. Поглядеть на другую женщину с вожделением - осуждён на огненную геенну. Но это же невозможно! - взрываются горячие палестинские парни, и Бог с удовольствием соглашается и предлагает стать кастратами ради Царства Небесного. Это в точности лозунг французских бунтарей 1968 года: "Будьте реалистами, требуйте невозможного!" Любви требуйте, короче говоря.
Вообще все сравнения с семьёй в Евангелии есть сравнения именно с семьёй, а не с любовью. Семья в истории - это любовь крайне перекошенная отношениями власти и господства, патриархально-мачистскими стереотипами и симметричными женскими сбоями. Когда Иисус призывает оставить семью и следовать за Ним - Он что, призывает к целибату? Он призывает к любви. Бросьте всё то, что вы основали на любви, разрушая её тяжестью "социально-экономических функций". К тому же, одно дело - следовать за Христом и совсем другое - следовать за христианами, хотя бы за апостолом Петром. Чтобы ни означали слова "ты камень, на тебе я построю Церковь", они не означают "ты камень, за тобой будут ходить как ходят за Мной". На практике же - и не только в римо-католичестве - сплошь и рядом призыв "оставить семью и идти за Христом" превращался и превращается в бегство от собстенной проблемной семьи в ещё более проблемную пародию на семью под видом религиозной организации. И тут уже неважно, женаты руководители этой организации, или они дали обез безбрачия, или они замужем. Власть развращает даже сексуальные меньшинства, а сексуальное большинство безо всякой власти развращено.
Иисус, конечно, не Павел, но одно у них точно общее: аудитория. Средняя такая патриархальная аудитория.
Воинственные тексты Ветхого Завета ничего не говорят о кровожадности Творца, но лишь о кровожадности евреев (которые были не лучше и не хуже всех прочих людей той эпохи).
Тексты Нового Завета, призывающие расставаться с жёнами, ничего не говорят об отношении Бога к женщинам, браку и любви, но лишь о традиционных для патриархального общества мужских проблемах.
Апостол Павел советует по возможности не жениться. В какой образный ряд он помещает брак (точнее, скажем прямо, секс): слёзы, смех, шоппинг:
«Время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие» (1 Кор. 7, 29-30).
К тому, что составляет для современного человека суть брака – к любви – всё это не имеет отношения. Брак это хозяйство. Это не Павел придумал, не Иисус придумал, это реальность их времени. Обращаясь к людям, которые считают это реальностью, Иисус и говорит: сушите вёсла! Всё то, что вы завели в расчёте на долгую жизнь, бесполезно, потому что долгая жизнь отменяется, скоро Конец! Бросайте отцов, матерей, жен!
Разве тут «отцы, матери, жёны» - это люди? Это хозяйственные и социальные единицы. А вот не надо относиться к людям как к хозяйственным единицам – и суть христианства от этого не исчезнет, а, напротив, приблизится.
Не надо относиться к коренным жителям Святой Земли как к врагам – и перестанешь видеть в Боге военного покровителя. Не бойся, Бог от этого не исчезнет, прямо наоборот.
«Песнь песней» в мире материализма – кусок сыра в мышеловке. Поиграли в чувства – после брачной церемонии вступает в силу проза жизни. Кухня, поле, дети. Бабочка превращается в гусеницу. Как сформулировал апостол Павел:
«Хочу, чтобы вы были без забот. Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею: незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу».
Осторожно, ловушка: Павел вовсе не предлагает беззаботно порхать бабочками вокруг Христа. Он всего лишь предлагает вместо земного хозяйства взвалить на себя небесное. Отсюда и растёт традиция самого страшного и противного христианского типа: мрачных набожных стерв, леди Макбет Галилейского уезда, которые для Бога – как они Его понимают – способны на любое преступление, которые считают своим долгом ненавидеть всё человеческое и более-менее успешно этот долг выполняют. То, что всё это совершается под руководством мужчин, имеет очень маленькое значение. Муж ведь тоже в патриархальном обществе имеет мало реальной власти над женой.
Неудивительно после этого, что Иисус чаще призывает не оставить жену, не кастрироваться, а просто перестать быть и мужчиной, и женщиной. Он проповедует Царство Небесное, хотя это часто забывают. История же христианства в целом есть попытка подменить Царство Небесное царством земным, только очень хорошо отдраенным, залакированным, выкрашенным в небесный цвет и с золотыми такими звёздочками. Принудительное безбрачие для церковного руководства и есть такая попытка малой ценой превратить землю в небо. Не меняя отношений власти и материализма, жертвуя совершенно второстепенным – сексом – выдать всё то же царство кесаря, царство бюрократии и лжи, за царство Небесное.
