Я тут вчера позволил себе... Мол, Ленин-Менин, усё пропало... Но ведь я не сказал ничего сверх винтажного «мир во зле лежит». Просто в России количество лжи переросло в качество. Но паниковать-то зачем? Ах, Крэмль сказал неправду! Пфф! Можно утешиться словами Плевако: «Могло быть хуже!» Я часто хожу мимо доходных домов Плевако — они на углу Садовой с Калининским. Однажды слушали дело об изнасиловании маленькой девочки, и все напряжённо слушали, скажет ли Плевако свою короннную «Могло быть...» Не сказал. Судья не утерпел и спросил: «Федор Никифорович, а могло быть хуже?» — «Конечно, ваша честь, — ответил Плевако, — подсудимый мог изнасиловать вас».
В общем, каждому своё. «Он ломает — я чиню». Он закрывает — давайте сегодня что-нить откроем. Маленькое, но симпатишное. Они аннулировали содержание слов? Давайте наполним содержанием хотя бы одно слово. Сегодня. А завтра ещё одно. Они нам на уши эхо, а мы эху эту за порог и у себя дома пусть будет слово новое, ребряное и где-то в чём-то даже калёное.
Надо бы написать текстик в 333 слова. Такой, для чайников. Что принципиально нового в тоталитаризме Ленина. В принципе, Орвелл верно описал: обесценивание слова и употребление насилия. Примечательно, что многие сегодняшние оппозиционеры переоценивают первый фактор и недооценивают второй. Им кажется, что всё решает ТВ, пропаганда, промывка мозгов. Это глубоко неверно. Ленин сперва взял власть вооружённым путём и потом всегда главным средством власти было физическое насилие. Вне-экономическое принуждение, говорят экономисты. Это означает, что для Николая Романова слова что-то означали. Для Ленина и его преемников до Путина — нет. Перемена коммунизма на православие яркий образчик. Поэтому никаким их обещаниям нельзя верить, никаким программам. Если можно с ними вступать в договорные отношения, то держа в уме, что они в любой момент могут предать. Этим отличаются от нормальных людей.
В этом смысле все оханья и аханья по поводу ужесточения режима мне представляются иррациональными. Все апелляции к пользе для людей, страны, к правам — иррациональны. Не знали, что режим тотально лжив? Ну, бывает, так знайте с сегодняшнего дня.
То есть, тотальное дозирование подлинности. Иногда режим верен своим словам — даёт дозу правдивости. Но в любой момент может отобрать или сократить. Можно сравнить это с поводком, можно с капельницей. В любом случае, люди — предмет, а не субъект.
Поэтому мерзко и противно слушать дифирамбы в адрес хоть Ленина, хоть Хрущёва, хоть Горбачёва. Вам увеличили дозу — отлично. Но тоталитаризм остался тоталитаризмом, и все разговорчики про то, что «тоталитаризм» — публицистический термин, а не политическая реальность, это иррациональные разговоры.
Понятно, что лживость обесценивает право. Суд всегда есть словесное явление, с упразднением слов упраздняется право. Дозированно — можете отсудить себе по мелочам.
И отсюда ещё одно. Экономика. Это не разбойничий капитализм, не анархический (термин Ленина) капитализм, не НЭП. Это вообще не капитализм. Капитализм немыслим без судов и права. Это даже не экономика, это энтропономика, хаосономика. Могут дозированно выдать собственно, могут дозированно разрешить конкуренцию, валютные операции и т.п. Но это всё — капельница и поводок. Имитация капитализма, имитация рынка. Все высокоумные рассуждения, многие тысяч диссертаций профессоров Вышки и т.п. — чушь собачья, поскольку об этом главном факте российской жизни не пишут. В доме вешателя не говорят о том, что мы все повешены.