Зачем молиться на коленях?

В наше время многих людей смущает, что в церкви становятся на колени. Очень уж непривычен этот жест для современного человека. Тысячи лет назад на колени становились часто, перед Богом и перед людьми, да еще и сто лет назад перед помещиком на колени опускались. Бог — не помещик, и это даже неверующий человек верно понимает. Он готов молиться сидя, лежа, но на коленях, и не по лени, а из уважения к Богу и к себе, творению Божию.

Бесполезно объяснять, что творение перед Творцом может и на колени встать в знак уважения. Коленопреклонение давным-давно перестало быть знаком уважения (если когда-либо было) к тому, перед кем становятся на колени. Нельзя уважать того, кому нравится, что перед ним стоят на коленях. Богу нравится, когда перед Ним стоят на коленях. Следовательно, Бога уважать нельзя и уж подавно нельзя вставать перед на колени. Это рассуждение действительно для случая, если Бог есть. Но поскольку Бог благ, то не может быть Бога, Которому нравится, чтобы перед ним стояли на коленях, Которому нравится унижать. Следовательно, Бога нет.

Эта изящная логика не может удовлетворить того, для кого Бог не менее, а более реален, чем правительство, кока-кола или инфляция. Бог есть, и Бог — хороший. Это факт. Значит, Богу не нравится, когда перед Ним стоят на коленях. В конце концов, это ведь всего лишь наше предположение. Действительно: ведь это же чистейший перенос на Бога нашего знания о своей собственной психологии. Людям нравится унижать других, но это не значит, что Богу это нравится.

Умер антропоморфизм, представлявший Бога жестоким и злым владыкой. Так, может быть, должен умереть и обычай становиться на колени? Нет, просто в этом обычае обнаруживается другой смысл, связанный уже не с нашим представлением о Боге, а с нашим знанием самих себя. Не Богу, а человеку нужно встать на колени. Нужно именно потому, что это трудно, именно потому, что этому сопротивляется наша туманно-ласковое отношение к себе. Если бы мы были безразличны к этому жесту, он бы не имел смысла. Никто не требует, чтобы мы в церкви дергали себя за ухо, потому что это дерганье не связано в нашей, по крайней мере, культуре, с каким-то культурными представлениями.

Гилберт Честертон написал однажды целый роман о человеке (христианине), который любил становиться на голову. Во-первых, он менял точку зрения на мир, что само по себе увлекательно. Во-вторых, эта точка зрения очень близка к точке зрения Бога: слишком многое в нашем мире лишь кажется нормальным, а на самом деле висит «вверх кармашками». На голову, однако, Церковь вставать не призывает, она ограничивается советом встать на колени. Эффект, однако, тот же. Всё вокруг меняется, и мы глядим на мир не так, как всегда, а так, глядел на него Христос, всегда, даже на горе, бывший неизмеримо ниже Своего настоящего роста, опустившийся в бесконечную глубину смирения, а ставший человеком, что для Бога безусловно большее унижение, чем для человека встать на колени.