Царству небесному — небесные шарики

«И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему?» (Ио. 11, 26 )

«Сему» — это чему? Что все христиане бессмертны? Вздор. Лазарь веровал, а умер. В конце своего евангелия Иоанн упоминает странную реплику Иисуса, которую можно истолковать как обещание «не умрешь», но скрупулезно подчеркивает, что — смысл неясен. Все евангелия писались, когда уже и убивали верующих, и умирали своей смертью.

Рассказ о воскрешении Лазаря есть лишь предисловие к рассказу о смерти Иисуса. Это развернутая во времени и пространства иллюстрация к словам Иисуса «неужели вы думаете, что Я не мог бы вызвать армию ангелов на подмогу?!»

Что значит «веровать в Иисуса»? Веровать, что этот невзрачный человек — Спаситель мира? Это дело нехитрое и само по себе довольно шизоидное.

Веровать в Иисуса означает веровать, что спасает не сила, а Дух. Иисус начался, когда Бог поклялся не устраивать более потопов. Кровь Иисуса, капающая на Голгофу — вот Всемирный Потоп спасения.

Всемогущий Бог всем надерёт з…цу — не предмет веры, а предмет знания. Если всемогущий, так чего ж!…

Всемогущество не в надирании з…цы, а в наполнении сердца Духом Святым — в это можно только верить.

Воскрешение Лазаря — это манифест о всемогуществе силы, а вот то, что после воскрешения Лазаря — Голгофа — это манифест о том, что всемогущество не главное.  Жизнь главное, а жизнь состоит не из всемогущества, а из всеединства и вселюбви. Наличие всемогущества необходимо только для того, чтобы не пускать всемогущество в ход и этим гарантировать подлинность любви.

Суть веры в том, чтобы принять Иисуса целиком в Его всемогуществе и в Его отказе употреблять всемогущество. Иуда принял всемогущество Иисуса, но соблазнился отказом Иисуса употреблять всемогущество.

Ученики Иисуса с первого взгляда несли в себе — наверное, не осознавая, как и мы не слишком осознаём — знание, что Этот может истребить всё, но — не истребит. Это и есть идеальный Любимый Человек, неважно, мужчина или женщина. Любовь это всесилие с секретом нежности безусловной и беспрерывной.

Поэтому святые принимали смерть, поэтому не требовали воскресить своих любимых. Мир не делится на любимых и нелюбимых — вот что открывается верующему в Иисуса.

Мы не можем требовать у Бога воскрешать наших любимых для жизни в этом мире, потому что в этом мире не жизнь. Это мир смерти. Поэтому в нём все меняется, но остаётся прежним. Мы живые как сдутые воздушные шарики. Мы даже толком не знаем, какие мы — цвет не разобрать из-за пыли, форма  — ну какая форма у сдутого шарика, есть ли надпись или нет — тоже непонятки.

Не поднимать сдутый воздушный шарик надо, а надуть его воздухом!  Сделать нас лёгкими на подъём и неспособными никого обидеть или уничтожить. Вот наше воскрешение, наше неумирание.

Люди изначально видели в Боге спасителя от хаоса, насилия, коррупции — коррупция это ведь «тление», распад социального организма. Бог был нужен как средство воздействия на сильных. А Бог оказался не средством, а целью, и целью каждого, потому что каждый — сильный. Навести порядок железной рукой, строгостью, взысканиями, наказаниями? Но ведь именно железнорукость, строгость, нетерпимость и составляют зло, хаос и коррупцию. Проблема не в том, чтобы поменять людей, влить новую кровь в земные царства-государства, а в том, чтобы восстановить баланс между царством Божьим и царствами земными.

Когда мы причащаемся Тела и Крови Христа, мы причащаемся силе — и ненасилию, безукоризненной праведности — и любви без укора. Баланс восстанавливается тем, что мы делаемся сильнее — но силу тратим на любовь, на порхание. Мы антиподы беспилотных дронов, которые позволяют дистанционно убивать людей, не рискуя своей жизнью — мы летит на контакт, чтобы не убивать, чтобы сохранить, чтобы защитить. Чудо, что самопожертвования от нас обычно не требуется — одной Голгофы хватает на всех, от нас требуется так… выдохнуть в другого Духа, Который вдохнули, когда Иисус сказал нам выйти из футляра.

Наша вера наполняет нас бессмертием. Мы несём в себе не смерть, а бессмертие, как воздушный шарик несёт в себе водород, и учимся принимать и передавать Духа Святого на лету.