Иосиф, современник Александра Македонского
«Азор родил Садока; Садок родил Ахима; Ахим родил Елиуда;» (Мф. 1, 14)
«Маафов, Маттафиев, Семеиев, Иосифов, Иудин,» (Лк. 3, 26).
Если Иуде находится сверстник в лице Платона, то его сына Иосифа логично сопоставить с Диогеном (400-328). И милосердно: можно было бы подыскивать аналоги среди полководцев, но те почему-то очень краткоживущие. Диоген жил в бочке, но прожил семьдесят лет, Александр Македонский — тридцать четыре года. Армия опасна для здоровья или победы опасны для здоровья? Герои евангельских родословных об империях не мечтали, даже о царствах не мечтали, вполне могли и долго прожить. Иудея стала вполне теократическим государством, весьма полезным для здоровья — во всяком случае, физического. Если не богохульствовать, можно было ничего не бояться. Правда, с теократией какая беда: никогда не знаешь, что она сочтёт богохульством. Сегодня ей не нравится балет «Благовещение», завтра её религиозные чувства оскорбит мультфильм про курочку Рябу (яйца — символ воскресения), послезавтра начнут сжигать всех, кто помянет имя Божие всуе — в общем, Освенцим покажется мелким недоразумением. И в бочке не отсидишься, жизнь в бочке — роскошь развитой демократии. Диоген ведь в бочке лишь ночевал, а днём занимался публично онанизмом, хамил Александру Македонскому и предавался другим нехорошим излишествам. В Иудее его бы за такую борьбу с условностями мира сего побили бы камнями в тридцать три года. В Иисусе есть нечто и от юродивого, и от завоевателя, но всё-таки в целом логика его поступков — логика Того, кто предпочитает не оказываться в центре внимания, не учить, не покорять. Это логика поведения и Бога, и мещан наподобие того же Иосифа. Откровение Божие, Боговоплощение, громы и молнии, — это всё не от хорошей жизни, не потому, что Богу это ужасно нравится, а потому что это людям нужно. А люди Богу нравятся. Слава Богу!
*
Завоевания Александра Македонского показывают одно: все «великие» империи древности были великими мыльными пузырями и большого значения им придавать не следует. Эти империи стояли не столько на силе завоевателей, сколько на слабости завоёванных. Не столько одни покоряли, сколько другие покорялись. Скудные ресурсы, скудные коммуникации. Завоеватели мало могли получить с завоёванных — как монголы с русских. Поэтому завоеватели спокойно оставляли на местах прежнюю администрацию, даже царей.
Борьба шла за имперский трон, но не потому, что восседавший на самом верху контролировал всю структуру власти, а потому, что речь шла не столько о контроле, сколько о чести. Поэтому и вопрос об ответственности Царя Небесного за зло земное меньше волновал тогдашних верующих. Для них в словосочетании «Царство, и сила, и слава» акцент стоял не на силе, а на славе. Ни Дарий, ни Александр Македонский не могли хотя бы навести порядок в судопроизводстве. По меркам нашего времени, это были отморозки и бандиты, которые в отсутствие нормальных государственных структур умудрялись «завоевать» полмира — то есть, сжечь, разорить, поубивать, заставить порядочных людей ставить имя очередного «царя» на входящих и исходящих бумагах. На реальном течении жизни это мало отражалось, но сам момент завоевания был, мягко говоря, неприятен.
Ничего удивительного, что евреи с ужасом ждали приближения Александра. Тот не спешил — взять Тир и Газу было намного важнее, потому что они были куда значительнее Иерусалима. Вряд ли он много думал о крошечном городе-государстве, где жили вполне обычные, скажем прямо, для того времени господа, уверенные, к примеру, что вавилонский плен был наказанием за женитьбы на нееврейках. Бог им через пророков — что Израиль прелюбодействовал, то есть поклонялся чужим богам, а они из этого вывод, что нельзя жениться на персиянках. Традиционное для ханжей бегство от реальности: так, для русских фарисеев революция — результат... Ну, в общем, какого-то вздора результат, но только не социальной несправедливости и беззакония. Забавно, что русские не упрекают своих царей, что те женились сплошь на иностранках.
Для Александра Македонского и его летописцев Иерусалим был таким ничтожным эпизодом, что они его взятие нигде не зафиксировали. У иудеев это зафиксировалось в виде легенды, очень характерной: якобы Александру накануне переправы через Босфор явился во сне первосвященник и благословил на поход — и, увидев в Иерусалиме этого самого первосвященника, Александр проникся к евреям благоволением. Легенда страдает, как и все фантазии подобного рода, неизлечимыми логическими дефектами. Александр либо фантазер, либо неблагодарная тварь, коли за такое благословение всего лишь даровал евреям снижение налогов на 14% (то есть, каждый седьмой год они их не платили). Но насмерть перепуганным людям всё казалось чудом Божиим — почему, возможно, когда чудо действительно совершилось в яслях Вифлеема, эти люди, на тот момент спокойные, чуда попросту не заметили.