Поклонение

Слово «поклоняться» в славянских языках имеет очень прозрачный смысл — согнуть спину. Прозрачный и не вполне подходящий для перевода греческого «проскинео», у которого тот же корень, что в «кинологии». «Кин» («кун», «куон») — это собака. Собака уж точно не кланяется хозяину — собака ползёт к нему на брюхе, виляя хвостом, и, видимо, это и послужило источником метафоры. Сколько ни иронизируй греки над раболепием восточных деспотий, но они тоже умели подползать к царям. Целовать край одежды, целовать руку, целовать обувь, — всё это собачьи повадки, заимствованные людьми.

Конечно, прозрачность происхождения слова совершенно не означает, что в речи постоянно идёт эмоциональная отсылки к изначальному значению. Никто не ощущает в пальце ничего от палки. Кстати, столь часто употребляемый в Новом завете глагол «возлежать» — от греческого обычая (заимствованного у персов) — вполне возможно, не означает, что пирующие реально возлежали. Например, во время трапезы в Эммаусе — откуда бы взялись ложа? Не исключено, что просто глагол использовался в качестве обозначения особо торжественного приёма пищи. Как в русском одно дело «ужин», а другое — «трапеза».

Коль скоро такое любопытное происхождение слова и обозначаемого им явления установлены — что ж, подражать собакам уже сознательно, углубляя метафору? Прыгать на Бога, взвизгивать, иконы не целовать, а лизать, виляя задом? К тому же Иисус, борясь с искушениями сатаны, предписал Богу поклоняться и служить — как собаки служат, да? Доминиканцы — «домини канес», «Божьи псы», старый каламбур реанимировать? Рвать за Бога в клочья?

Главная особенность собаки не в том, что она раболепствует перед хозяином, а в том, что она любит хозяина и любит тех, кого любит хозяин. Так что «каве канем» — «берегись собаки» — которую так любили древние римляне — следует читать «берегись хозяина». Неча на собаку валить!

Хорошо известна мозаика с такой надписью в Помпеях, найденная уже двести лет назад, но вот в 1993 году в Египте при раскопках великой Александрийской библиотеки нашли совсем другую мозаику.

Никакой угрожающей надписи на ней нет, собака не угрожает, а всем своим видом (и хвостом) выражает миролюбие, глаза умные-умные, а рядом с нею валяется золотая (позолоченная?) ваза. Символ? Наверное, и самое ближайшее понимание символа — пустой сосуд, который следует наполнить знанием. Что характерно — эта мозаика настоящий шедевр искусства, в отличие от тяпляпной помпейской.

Можно служить Богу по-собачьи, но только собачье в служении — не бездумные восторги и протирание полов, а ум, свобода и любовь.  Да-да, хорошая собака — свободна, этим и отличается от волка, животного стадного. И в истории веры пока слишком часто служили Богу на волчий манер. Пора бы остановиться.