Прямота смерти и прямота воскресения

«Тогда Иисус сказал им прямо: Лазарь умер;» (Ио. 11, 14 ).

Слово «прямо» — находка переводчика. Греческое слово лишь один раз встречается в первых трёх евангелиях, и девять — в четвёртом. (Четыре раза — в первом послании Иоанна, и ни одного — во втором, что тоже наводит на размышления). Синодальный перевод на редкость виртуозен.

В Ио. 7, 4 он передает это слово как «быть известным». Братья провоцируют Иисуса на проповедь в Иудее — раз проповедник, так выступи открыто. Слово именно означает «открытость» — метафора, как и все слова, но сравнение не с прямой дорогой, а с дорогой, которая идёт по полю, а не по лесу. Кстати, любопытно, что проповедь в родном краю рассматривалась северянами (галилеянами) как что-то неполноценное, второстепенное. В этом Израиль был похож на Францию или Россию — главным считалось то, что происходит в столице. Перевести было бы лучше, конечно, как «желая прославиться». Братья ведь иронизируют — если Ты хочешь войти в историю, то вход в историю с другой стороны.

 В Ио. 7, 13 — это же слово было переведено как «явно». Неплохо! Сейчас, наверное, было бы лучше перевести как «вслух» или «прилюдно». Об Иисусе говорили на кухне, но не на рынке.

Спустя ещё несколько абзацев — Ио. 7, 26 — синодальный перевод опять даёт «явно» («Он говорит явно»), но это неуклюже. Сегодня мы бы сказали «публично». Иисус «говорит публично», а Его не арестовывают — ишь ты! То же самое повторяется в Ио. 18, 20: «Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего».

В Ио. 10, 24 переводится «прямо», это и сегодня единственно правильный перевод: «Если Ты Христос, скажи нам прямо». Тут «прямо» — «без лукавства».

Ио. 11, 54 — опять переведено как «явно»: «Иисус уже не ходил явно между Иудеями». Однако, звучит архаично, да и слово «ходил» тут обозначает вовсе не туризм, а проповедь. Лучше бы перевести «Иисус прекратил публичные проповеди в Иудее».

В Ио. 16, 25 «открыто» противопоставляется «в притчах», в образах: «Доселе Я говорил вам притчами; но наступает время, когда уже не буду говорить вам притчами, но прямо возвещу вам об Отце». Возможность говорить о Боге «прямо» открывается лишь на пороге смерти говорящего. Конечно, «открыто» и тут не означает, что среди слов есть годные для описания Бога — нет, конечно. Более того, без образов даже тяжелее говорить о Боге. Но иногда нужно именно эту тяжесть принять на себя. Как ни странно, это помогает приподняться над самим собой.

В Ио. 16, 29 слово повторяется, теперь уже оно исходит от учеников: «Вот, теперь Ты прямо говоришь, и притчи не говоришь никакой». Стоило бы перевести, видимо, именно «начистоту». Что же понимают Иисус и ученики под «буквально»? «Отец любит вас, потому что вы полюбили Меня». Всего-то! Ах, как просто!

Просто, да не очень. Полюбили и поверили, что Иисус от Отца. Ученики как попугаи повторяют: ага, веруем! И тут же получают по лбу: «Иисус отвечал им: теперь веруете?» Все разбежитесь как ошпаренные!  Вот вам — без обиняков, начистоту. Оказывается, правда Бога обо мне превращается в ложь, если я говорю эту правду сам.

Открыто, явно, вслух, прилюдно, публично, без обиняков, буквально… «Христос воскресе» — вот что это такое. Нельзя поднять труп к жизни, не сказав, что есть труп. Прямота воскресения невозможна без прямоты смерти. Человек использует язык, чтобы спрятаться от смерти, разложения. «Дать дуба», «уйти», «преставиться»… Бог не возражает. Можно и на этом языке сказать о воскресении. Только всё-таки есть где-то точка, когда человек в панике буксует, не понимает тех самых намёков, которые сам сочинил. Что делать — мы не созданы для смерти! Но что-то делать надо, и, прежде всего, надо иногда осознать ужас смерти другого, чтобы принять радость воскресения своего.