«Любовь не бесчинствует» (1 Кор 13:5).
Любопытно: почти все новые переводы оставляют церковно-славянское «бесчинствовать». Возможно, потому что греческое звучит как «асхемоней» - и тут приставка «а» - «не», а корень – хорошо знакомое «схема». Обозначение некоей линии в облике человека. «Лопни, но держи фасон». Слово восходит именно к глаголу «держать», но тут уже, скорее, «держаться».
Чем «бесчинствует» нехорошо? Греческое слово в Библии встречается редко, но когда встречается, обозначает нечто, связанное с сексом, и нечто – как бы сказать – обоюдоострое. Как слово «доброта» изначально обозначало и моральное качество, и физическое (толстый человек это и добрый человек). В том же послании (а в Новом Завете это слово употреблено всего дважды, только в 1 Кор.) говорится о том, что хорошо бы все девушки стали монахини, но если уж какой отец сочтёт для своей дочери это «несхематичным», то пусть выдаёт замуж. (Да, у Павла были свои заморочки. И ещё да, мнение девушки никого не беспокоило). И как это перевести? Ну как и переводят – «неприлично». Неприлично девушке оставаться старой девой. Без любви в постель – прилично. Ну такие вот представления о приличиях. Можно понять апостола, который предлагает несчастным офелиям всем полком в монастырь.
В Ветхом Завете – точнее, в греческом переводе – это слово встречается, в сущности, дважды. Иезекииль четыре раза так говорит об Израиле как распутной девице, которая ведёт себя позорно, выставляя напоказ свои прелести.
Во Втор. 25:3 ещё интереснее: там запрещается бичевать преступника более 40 раз, чтобы не опозорить его. Мороз по коже. В оперетке «Джизус Крайст Суперстар» очень эффектно отсчитывают как раз эти 40 ударов, хотя совершенно не факт, что Пилат распорядился дать именно 40 ударов, евангелисты об этом молчать. Хочется надеяться, что меньше.
Тут и обнаруживается обоюдоострость термина. «Позор» - это такое «обнажение», такое «напоказ», которое легко может опозорить не обнажённого, а того, кто обнажает. Меру надо знать. Любовь не позорит и поэтому не позорится. Всё-таки «бесчинствует» несколько иное (в наши дни) – расколошматить витрину, сказать правду диссертанту…
Если бы Хам любил отца, он бы не опозорил отца. А так – опозорил отца, опозорил себя.
Можно от противного. Война только и делает, что ломает схемы. Под прелогом защиты уничтожает именно то, что требуется защитить. Поносит и позорит врага, а в результате ещё и себя позорит. Потому что человек рождён для любви, а не для ругани, пусть даже сорок раз справедливой. Военные чины – бесчинны, а хаос любви – единственная надёжная схема для жизни, и жизни, между прочим, вечной.
