«И не думайте говорить в себе: «отец у нас Авраам», ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму» (Мф 3:9).
У Марка этих слов слов, у Марка вообще проповедь Иоанна очень кратко передана. Точно так же у Марка рассказ об искушениях в пустыне — это два предложения, без деталей, какие именно искушения.
Скорее всего, Марк тут первичен, Матфей же расширил оба эпизода, и вот почему такое предположение напрашивается: у Матфея все дополнения увязаны с Ветхим Заветом, с пророчествами. Это его главный мотив.
Кстати, у Иоанна тоже Авраам выступает в схожей, но всё-таки иной роли. Иисус ругает ханжей, что они потомки сатаны, те оскорблённо отвечают, что они потомки Авраама. Иисус парирует: дети Авраама и жили бы как Авраам, делали бы дела праведности, а технически — у Авраама ведь два сына, но ведь арабы же не настоящие дети Авраама.
При этом надо понимать, что «семя» тогда представляли как крошечного человечка, который попадает в матку и там растёт. Человек может быть только от человека, ну не из какого-то же там сперматозоида! Тем более, не из камня.
Матфей сразу после этого даёт рассказ об искушении, и что же там у него главное, какой образ? Разумеется, камни! Первое искушение — сделать из камней хлеб. Но позвольте, зачем из камней делать хлеб, если можно из камней сделать людей? Второе искушение — летать на бесе как кузнец Вакула летал, чтобы камни не мешали ходить.
Где же в третьем искушении — с Храмовой горой — камни? Да ведь гора это же всего лишь большой камень! А Храмовая гора не просто большой камень, скала, это ещё и мегалитическая постройка Ирода на скале, от которого осталась Стена Плача. Это те самые камни, которыми пытались поразить Иисуса, а Тот хладнокровно ответил, что все эти камни снесёт как ураганом — и был прав. Ну, Стена Плача осталась. Чтобы плакали, а не выкатывали грудь колесом — мы, мол, евреи! Камни мы в почках у Бога, такие вот мы избранники…
У Гольдони или Гоцци в одной из пьес героя заколдовали — если он говорил правду, то каменела какая-то часть его тела. Он всё-таки сказал правду и стал статуей. Но статуей с живым сердцем. Мы наоборот: снаружи вроде протоплазма, а сердце гранит, кремень, мрамор. Человек явление не биологическое, а геологическое. Сам себе памятник. Надгробный. Господи, оживи!
