Случилось же и в другую субботу войти Ему в синагогу и учить. Там был
человек, у которого правая рука была сухая. (Лк 6, 6)
Когда болезнь называют «сухорукостью», это ведь поэзия, а не медицина, а правда этой поэзии в том, что человек не столько земная тварь, сколько земноводная. Мы живы водой, и стоит ей высохнуть — остается труп. Впрочем, лучше недолив, чем водянка — болезнь, ассоциирующаяся с ленью, как и ожирение.
Самым, видимо, знаменитым сухоруким в истории человечества был даже не исцеленный Иисусом, а отнюдь не исцеленный никем Иосиф Джугашвили. Причем его сухая рука была результатом доброго дела — единственного, может быть, доброго дела, сотворенного этим несчастным Иосифом: в юности он помогал вытащить упавшую телегу, вот руку и отдавило. Иисуса — всего задавило. Многие болезни — результат не греха, а добрых дел, совершаемых в не очень добром к добру окружении. Для души полезнее считать таковыми все болезни окружающих, и с тем большей силой просить здоровья близким и себе.
Не для продолжения добрых дел, а просто — потому что быть здоровым нормально, это по-Божески. Иисус потому так много и исцеляет, чтобы вернуть к людей норме и тем самым дать им возможность узнать Создателя нормы.
Поражает деликатность: Он спрашивает о вере лишь тех, о ком знает, что получит положительный ответ, а не имеющих веры — исцеляет, ни к чему не обязывая, хотя и страдая от неблагодарности.