«Иисус сказал: Много раз вы желали слышать эти слова, которые я вам говорю, и у вас нет другого, от кого (вы можете) слышать их. Наступят дни — вы будете искать меня, вы не найдете меня» (евангелие Фомы, 38).
Конечно, сразу вспоминается фраза в евангелии Луки:
«Сказал также ученикам: придут дни, когда пожелаете видеть хотя один из дней Сына Человеческого, и не увидите;» (Лк 17:22).
Гейтеркол, который обычно вполне уравновешен, именно в толковании этой фразы вдруг занимает про-гностическую позицию, заявляя, что «эти слова» — это само евангелие Фомы. Слова тайные, потому что их не было раньше, когда ученики «желали слышать» и не слышали, и не будет потом, когда они будут искать Иисуса — очевидно, чтобы выслушать Его — и не найдут.
Логически в этой позиции две неточности.
Во-первых, слушатели (читатели) не противопоставляются никому в их собственном времени. «Тайное» — значит, скрытое от одних и открытое другим, а тут откровение было скрыто от всех, без разбора. Если уж ученики кому и противопоставляются, то великим пророкам — об этом у Мф 13:17, пророкам не было показано то, что видите вы!
Во-вторых, «эти слова» одно, а Иисус — совсем другое. Акцент делается не на тексте, не на откровении, а на самом Иисусе. Это — не о знании, а о Встрече, и, вновь, тут не противопоставляются избранные и толпа. Никто не сможет найти Иисуса.
Обычно такую идею называют «христоцентричность». Важны не слова Иисуса, а то, каков Иисус лично, сам. Не знание, а знакомство.
Эта фраза вполне логично следует за предыдущей, которая задаёт вопрос о том, когда ученики увидят Иисуса. В том отрывке был один ответ (когда ученики начнут видеть, отвергнув себялюбие). Глупо спрашивать человека, с которым говоришь лицом к лицу, когда он тебе покажет своё лицо. Иисус же не в маске, не невидимка? Значит, речь идёт о каком-то особом «увидеть», о зрении духовном.
Это абсолютно традиционное противопоставление физического и духовного. «Уши есть, но не слышите, глаза есть, но не видите». Ничего «гностического» в этом нет — речь не о своеобразии знания, а о своеобразии познающих, людей. Слабы мы и близоруки, не видим очевидного.
Эта мысль продолжает — развивает — предыдущую, даёт новый оттенок: «видеть Иисуса» это вовсе не гарантированный приз для прилежных учеников. Более того, эта фраза позволяет иначе воспринять и предыдущую, воспринять как иронию: а что это вы так зациклились на том, чтобы Меня видеть? Никак без этого не обойтись?
Правда, ирония это довольно тонкий приём, она эфемерна: чуть изменится язык, ситуация, и не опознать. В любом случае, связь с предыдущим абзацем несомненна уже потому, что налицо типичный параллелизм: сперва об «увидеть», потом об «услышать». Это твёрдая сцепка, возможно, и вдохновившая составителя.
Конечно, вопреки Гейтерколу, налицо связь и со следующим абзацем, вполне каноническим: о том, что фарисеи и книжники сами не входят в дом знания и другим не дают войти. Собаки на сене. Тоже ведь ответ на вопрос, почему Иисуса не разглядеть и не расслышать.
Вот с чем вполне можно с Гейтерколом согласиться, так это в перекличке между этой фразой и ст. 59:
«Иисус сказал: Посмотрите на того, кто жив, пока вы живете, дабы вы не умерли, — ищите увидеть его!».
Конечно, и тут ничего специфически «гностического», обычное сравнение духовной смерти с физической, «рождение от духа» и т.п.
Точно так же несомненна и ассоциация со ст. 92:
«Иисус сказал: Ищите и вы найдете, но те (вещи), о которых вы спросили меня в те дни, — я не сказал вам тогда. Теперь я хочу сказать их, и вы не ищете их».
Но эта ассоциация не исключает ассоциации со ст. 37, а проясняет её: речь идёт, действительно, о том, что ученики идут не в ногу с Учителем. Рассогласованность. Понимание зависит от времени? Да. В «канонических», «биографических» евангелиях это очень хорошо показано: чем ближе к Голгофе, тем ученики более «тупят», «тормозят». Понять про светлое и доброе — легко! Понять про цену светлого и доброго — ой-ой. Причём, понимание-то рядом, они его в себе подавляют, потому что слишком тяжело это знание…
Грант и Фридман (The Secret Sayings of Jesus, p. 153-154) указывают ещё Ио. 7, 34: «Будете искать Меня, и не найдете; и где буду Я, туда вы не можете придти».
Чуть другой оттенок в Лк. 10, 23-24 (то же в Мф. 13, 16-17):
«И, обратившись к ученикам, сказал им особо: блаженны очи, видящие то, что вы видите! ибо сказываю вам, что многие пророки и цари желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали».
Сторонники гностического характера евангелия Фомы Фанк и Гувер из слов «у вас нет другого, от кого (вы можете) слышать их» выводят, что Иисус говорит как искупитель, который сошёл с небес и собирается вернуться на небеса, — сценарий, центральный для гностического мифа» (The Five Gospels, p. 494). Однако, позвольте, во-первых, про искупителя и вознесение — это и для христианства центрально, во-вторых, где тут про это? Взята фраза из «канонического» корпуса, время поменено с будущего на настоящее и прошлое, — вот и все различия. Всё вполне в пределах вариативности устной традиции, тут и хочется найти новое качество, но это была бы натяжка.
Члены «Семинара по Иисусу» единодушно проголосовали против того, чтобы считать эти слова Иисуса подлинными именно потому, что им тут почудилась «мифологизация» (Гувер, 494). У них же догмат неверия: не могли-де ученики Иисуса видеть в Нём кого-то более значительного, чем выдающийся учитель. За аксиому принято то, что следует доказать. Как будто в живом Иисусе не могли видеть Мессию! И не в таких видывали! Это нимало не означает, что мессианство Иисуса — доказано евангельскими текстами. Это означает, что учёный, который заведомо отрицает вероятность, что уже первые ученики Иисуса видели в Нём кого-то большего, чем просто интересный учитель, — это учёный, отступающий от стандартов научного исследования.
Евангелие от Луки (и параллельные места у Матфея и Иоанна) в передаче этих слов оказывается даже более «мистическим», «мифологическим», чем евангелие Фомы. Мистицизм этот, правда, довольно весёлый, как видно из нашего времени — ведь Христос грозит пальцем тем христианам, которым обязательно нужен триллер, гром и молнии, «хотя бы один из дней Сына Человеческого» — а «день Сына Человеческого» это день суда, день крутой разборки Бога с грешниками. Ищите не дня Сына Человеческого, а Сына Человеческого — с Ним и ночью бодрее, чем днём.
