«Ученики сказали Иисусу: Скажи нам, чему подобно царствие небесное. Он сказал им: Оно подобно зерну горчичному, самому малому среди всех семян. Когда же оно падает на возделанную землю, оно дает большую ветвь (и) становится укрытием для птиц небесных» (евангелие Фомы, 20).
«Гностического» в этом варианте слов Иисуса нет. Глаз скользит привычно. Горчичное зерно. Птицы.
Только вот птицам, помимо прочего, свойственно клевать зёрна. Во всяком случае, некоторым. И люди — те ещё курицы — склюют Царство Небесное и не заметят.
В одной фразе (разбивка ведь поздняя, условная) спрессованы земля и небо. Вселенная. Вся жизнь. Как в начале книги Бытия. С чем сравнить небо? Начать ответ со слова «земля» — это сильно. Так ведь объясняешь-то сделанным из земли, в которых неба «всего ничего», как говорит фантастическая русская идиома. «Всего ничего» — тут спрессовано бытие с небытием.
Царство Божие — укрытие. Это призыв — укройтесь? Или это предупреждение — отдохните и взлетайте? Вы же птицы, да не курицы, вы же млекопитающие вертикального взлёта! Да, быть человеком трудно. Да, хочется принасеститься. Тихий птичник с яхтой и бассейном. Получайте и передавайте другим. Пусть каждый будет счастлив. Приидите, все труждающиеся и обремененные. Цыпа, цыпа, цыпа… А теперь — пошли, пошли!
Жизнь суета, жизнь кружение. Каков в яйцеклетке, таков и всюду. Забиться под Бога («сидит Аллах на белых горах», была такая загадка атеистической эпохи).
Жизнь — кружение перед взлётом! И если не пытаешься взлететь, если не летаешь — зачем тебе отдых? Если не рискуешь, от чего тебе укрываться?
Колесо вертится вокруг оси, но ведь оно может двигаться вперёд — если это колесо велосипеда или автомобиля. Даже если это колёсико в часах, которое само не продвигается, оно продвигает стрелки времени.
Чем измерить небесность человека? Что она такое? Ответить на этот вопрос означает определить своё отличие от курицы или петуха. Искать в мире посадочную полосу, крышу над головой, защиту от неприятностей с подлостями, а найдя — подумать, почему самая большая неприятность застрять навечно во времени, и не подло ли это по отношению к вечности, которая у каждого за спиной как два крыла.
