«Иисус сказал: Познай то, что (или того, кто) перед лицом твоим, и то, что скрыто (или тот, кто скрыт) от тебя, — откроется тебе. Ибо нет ничего тайного, что не будет явным (евангелие Фомы, 5).
Натянутость рассуждения тут не меньше, чем в канонических евангелиях, где речь идёт о том, что не надо бояться гонений, потому что «нет ничего тайного...».
Логика такая: раз тайное становится явным, так вот оно через вас и становится, так что терпи, казак, ты тот самый подсвечник, на который ставится свеча.
Вот радость-то! Всю жизнь мечтал быть подсвечником!!
У Фомы несколько возвышеннее и гармоничнее — мол, познай явное, и тебе откроется тайное, потому что «нет ничего тайного...». Хотя всё равно нелогично. Если нет ничего тайного, что не стало бы явным, так чего напрягаться, познавать и пр.? Надо просто подождать. Если иметь достаточно терпения, собственный скелет увидишь обнажённым. В общем, Иисус сказал пошлость — если только Он не говорил о Самом Себе. Увидеть Бога Иисуса в человеке, в простом соотечественнике, — и тогда увидишь человека, самого себя, в Боге и Творце.
Вообще, очень похоже, что «нет ничего тайного, что не стало бы явным» — это пословица, которая так нравилась куче людей, начиная с Иисуса, что они её поминали в самых разных ситуациях, обычно не очень к месту. Бывают такие мучительные ситуации, когда в голове сидит великолепное двустишие, которое нуждается в ещё паре строк, и выйдет великолепное стихотворение. А они не сочиняются или сочиняются не очень хорошо (таковы многие «гарики» Губермана, эти кентавры от поэзии).
Кто-то решил присоединить к Тайному/Явному афоризм про Скрытое/Открытое. Сугубо механически, потому что афоризм-то не про общение в каком-либо смысле, а про познание. Афоризм тоже красив, но не слишком глубок. Это простительное, потому что он нацелен не на открытие какой-то глубокой истины, а на поощрение работы по таковому открытию. Пилите, копайте, глубже, глубже!
Познание другого — и Бога как абсолютно Другого, особенно Бога во Христе, который соединяет инаковость сородича по человеческой стае с инаковостью Творца — это как мытьё в душевой кабинке, за стенкой которой тоже кто-то моется. Если слишком сильно отвернуть кран с горячей водой в свою пользу, станет холодно соседу, он рассердится и вывинтит свой вентиль до отказа, и тогда уже замёрзнешь ты. Ты познаёшь только потому, что и тебя познают. Мое самопознание не только от меня зависит, это очень малоприятно для эгоизма и страха перед другим, но это очень обнадёживает, поскольку появляется шанс, что самопознание не такой уж безнадёжный процесс. Бог стоит и стучит снаружи, я стучу в ту же дверь изнутри (хотя которая часть двери снаружи, а которая внутри — очень неясно).
Есть пошлая мудрость: ты знаешь о Боге, но знаешь ли ты Бога! Пошлого в этой мудрости то, что «знать Бога» понимают чрезвычайно примитивно, сентиментально, ханжески. Что лучше чистого обрядоверия и бессердечия, но «лучше» не означает «хорошо». Одиночное изнасилование лучше группового изнасилования, но оно всё равно изнасилование. «Знать о Боге» — групповое изнасилование, госрелигиозность, коллективное ханжество, но «знать Бога» — щекотать себе нервы уверенностью в том, что ты с Богом в интимных отношениях — тоже не Бог весть что. Я сам с собою в интимных отношениях состою? Я себя знаю? Если да, то почему я такой ленивый (блудливый, глупый, сварливый, нужное подчеркнуть)?
«Знать о ком-то» и «знать кого-то» — это как «знать» и «уметь. Мужчина знает о женщине, если мужчина знает о женщине. Мужчина знает женщину, если мужчина умеет порадовать женщину. Кто, положив что угодно на что угодно, сколь угодно верующий, скажет, что умеет порадовать Бога? Кто слышал смех Божий или видел улыбку Божию? Улыбка Чеширского кота ничто в сравнении с улыбкой Бога, потому что кошачья улыбка оставалась, когда кот был невидим, а Бог остаётся, когда Его улыбка невидна.
В канонических евангелиях оппозиция познание/невежество это общее место, и место общее с книгами куда более древними. Про уши, которые не слышат, и глаза, которые не видят, писали за много веков до Христа и до Фомы, а ведь это — о познании. Люди не столько отказываются от познания мира, сколько откладывают познание мира на после покупки посудомоечной машины. Результат известен: чистая посуда, чистый ум чистый от любых мыслей, чистое сердце, на котором не выцарапано ножичком ни одно имя. Хуже только, когда познание мира откладывают ради познания Торы, святых отцов или основ теорфизики. — того и глядишь, вынырнут с атомной бомбой, костром инквизиции или попросту вытрут ноги как об Акосту.
Парадокс, порочный круг в том, что для того, чтобы познать того, кто перед твоим лицом, надо сперва обрести своё лицо, а чтобы обрести лицо, надо познать того, кто перед твоим лицом. Выход из порочного круга, разумеется, в непорочности, а откуда её взять? Кажется, нет ответа, и ответа, действительно, нет, а выход есть — не в ответе, а в доверии к доброте людей, уверенности в разумности мира и вере в открытость Бога, и выйти в этот выход невозможно, но войти в этот выход, сделав его входом, нужно попробовать, и ещё раз попробовать, и пробовать до самого конца входа и начала выхода.
