Место, где крестил Иоанн, во время войны Израиля с Иорданией, заминировали. Густо заминировали. Понадобилось полвека, чтобы очистить святое место от мин, в 2021 году римо-католики, францисканцы, наконец-то на Богоявление совершили здесь — в Каср аль-Яхуд — литургию.
В иудаизме считают, что именно в этом месте евреи перешли Иордан, вторгаясь в Ханаан.
Форсировали.
Форсировать-формировали, но Иордан-то расступился не хуже Красного моря. Сам расступился! Без насилия, без плотин.
Вот и критерий: что от Бога, что по воле Божией, а что капризюльки человеческие. Либо Творец, либо атомная бомба. Одно с другим несовместимо.
Либо очищение и Дух от Бога, либо мины от людей.
Мы кочевряжимся: ах, давайте пожалеем Бога, не будем молиться «не введи нас в искушение», Боженька добренький, никого в искушение не вводит… Дайте нам такой перевод, чтобы и Богу не в обиду, и мы не глюк программы, не обсевок в поле. Типа «удержи нас от искушений».
Какие, к лешему, «искушения», что за архаика!
Боже, разминируй мою жизнь и научи, вразуми, просвети меня, чтобы я больше не минировал бытие! Мне ж по нему и ходить!!!
Прости, что у меня первая реакция на любое недоразумение — заминировать, забанить, обнести оградой с колючей проволокой, чтобы больше не было такого. Идёт человек по жизни аки птичка по тропинке бедствий, не предвидя для себя оттого никаких последствий, и вдруг как рванёт — и подорвётся на моей горечи, на моей обиде, на моей злости. Откуда они? А отчего-то такого.
А «такое» будет непременно! Потому что либо вся жизнь — Твоё пространство свободы, либо вся жизнь — мой полигон, моё искушение, моя мина.
Голосую за пространство.
Крикни мне, когда я начну ставить мины, а когда я вдруг занесу ногу над миной, поставленной другими — нужно, кричи, не нужно — промолчи.
Были мы как сапёры, которые ошибаются один-единственный раз, а стали мы… стали мы Христос. Подорвавшийся на мине, но…
Сделай, Господи, чтобы и другие не минировали жизнь. Чтобы не было как сейчас: живёт человек, и вдруг бабах на чужой зависти, на чужом страхе, на чужой лени — и сносит надежду, отрывает радость, в клочья человечность.
Почему в Писании обычно под хорошей дорогой подразумевается прямая дорога? Понятно, почему: сил меньше уходит на преодоление пути. А почему такой редкостью были раньше прямые дороги? Понятно, почему: то кочка, то канава, а обычно не кочка и не канава, а мины. Люди умирают, а понаставленные ими мины, бомбы с часовым механизмом, ловушки остаются.
Будем христианами. Не будем минёрами, а будем сапёрами. Не будем ставить мины, а будет обезвреживать мины. Будем жить не по закону превентивной войны, лучший способ обороны нападение, а будем жить по закону превентивной доброты. А если подорвёмся? Что ж, мы же верующие, а для веры и подрыв — вознесение к воскресению.
