8 ноября отмечается несколько странный праздник: память землетрясения в Константинополе в 740 году. Землетрясение — и положено читать рассказ о хождении по водам. Та же логика подобия, что в молитве святому, с которого содрали кожу, об исцелении от заболеваний кожи.
Если уж содранная кожа не помешала быть с Богом… Отсюда ведь два возможных вывода. Если даже содранная кожа не помешала, так пусть будет содранная кожа. Если Бог сильнее даже боли от содранной кожи, так Он уж верно сильнее моего прыща.
Если уж по воде, которая трясётся постоянно, Господь даёт возможность ходить и не погибнуть, то и по колеблющейся земле…
Вода и земля не такие, однако, опасные, как время. Время бежит — полбеды, а ну как время встанет? Когда человек болеет, когда человек в тюрьме, когда локдаун, да ещё и всеобщий… Это как вода замёрзла в озере, и ты не провалишься, но и шагу сделать не можешь.
Всё в этом мире враждебно человеку, все ненадёжно, потому что живёт своей жизнью, не обращая на нас внимания.
Всё, кроме Бога и людей. Пётр, когда тонет, зовёт на помощь Иисуса как Бога или как человека? Да какая Петру разница, кто руку протянет, тот и Бог.
Не на дельфинов уповать, не на айсберги, а на людей. За них цепляться. И за Бога — так ведь любовь и сострадание, внимание и теплота это в человеке Божие. Своя рубашка ближе к телу, но тело это всего лишь пузырь с водой, а к человеку в этом теле ближе не рубашка, а другой человек и Бог.
Об этом и притча о богаче и Лазаре, которые в 2020 году оказалась на литургии вместе с насквозь вымокшим Петром. Нам хочется роскоши, излишества во всём. Пусть мне Христос проповедует! Желаю лицезреть чудо воочию! Ну, не Христос, пусть кто-нибудь из умерших придёт и покажет. Хотя бы Ленин, ему выкапываться не надо.
Ага, а придёт Ленин, скажем, не верю, просто наконец наука дошла.
Как от роскоши человек тупеет, так и от чудес. Нет уж, по Сеньке и шапка, по слушателю и проповедник. Мы должны проповедовать воскресение, мы — живые, только ещё немножечко верующие. Как в анекдоте: если бы я был Ротшильд, был бы ротшильда богаче, потому что я бы ещё немножечко шил. Вперёд: ты лучше Христа спроповедуешь, потому что Христос в тебе, но ты ещё немножечко свой, земной, тутошний, тебе больше веры будет. Ну, может, не больше по количеству, но больше от нутра. Ты же свой в гробовую доску. Знаешь, что умрёшь, а всё-таки веруешь — может, что-то в этом и есть.
Рано или поздно, война или мир, пандемия или праздник, все мы оказываемся в положении космонавтов из одного рассказа.
Метеорит уничтожил ракету, они оказались в космосе, в скафандрах. Еды и воды на годы хватит, радиосвязь есть, но силой взрыва их разметало. Летят в разные стороны, и переговариваются по радио. Прощаются, потому что радиосвязь кончится раньше продуктов.
Так и наша жизнь: времени не хватит съесть всё, что набрали, и мы раньше вянем душой, чем умираем телом. Но вера! Немножечко веры — и тогда Бог через нас будет сигналить другим людям. Ему так удобнее, людям так удобнее. Поверить живым, таким, как все, без просветлённого лица и крыльев между лопаток. Поверить соседу, поверить зятю, тёще, поверить, потому что ад это ничто в сравнении с нашей жизнью, и если уж в этой жизни кто-то говорит о Боге, шепчет, из последних сил, не через учебники и школы, не с трибун и амвоном, то такой голос проникает в сердце. Глядишь, и Бог на твоём — на моём — шёпоте к другому прилетит как Мюнхгаузен на ядре.
Люди верят живым, а не мёртвым, вот и надо быть живым, а не мёртвой душой, не канцелярской крысой, не церковной мышью. Отжать из нашей жизни всю воду, грязную воду безжизненности. Не жить в луже. Жить не жизнью нашей собственности, нашего опыта, нашей силы, а жить жизнью Божьей, жизнью Духа Святого, жизнью Христа воскресшего, но и умершего, вознесшегося, но и уложенного в гроб, всё могущего и ничего не разрушающего. Не надо бояться материи, среды, наследственности, наводнений и землетрясений. Мир нас боится. Человек — землетрясение вселенной. Мы живы настолько, насколько не определяемся миром, а определяем его, создаём в нём трещины, рушим его бездушие и даём вырваться огню человечности и любви.
