«Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам;» (Мф 7:7)
Просите и дастся вам (Мф 7:7)... Логически это обещание всесилия. Абсолютная сила предлагает нам себя в золотые рыбки?
Можно подумать, золотое правило этики не распространяется на Бога! То есть, конечно, оно на Него не распространяется — оно от Него распространяется на нас. Оно в нём имеет свой источник, оно только благодаря укоренённости в нём продуктивно.
Мы бы хотели предоставить себя в полное распоряжение другого человека?
Даже мазохисты договариваются о каком-то слове или знаке, которое могут подать, чтобы остановить развлечение. Мы согласимся на многое, если будем уверены, что это «многое» соответствует именно нашим намерениям. Где-то должна быть точка, далее которой мы подчиняться не намерены.
Если такой точки нет, то и человека нет. Это уже даже не раб, а рыба. Но весь интерес рабовладельца в том, чтобы иметь именно человека своим рабом. От человека можно потребовать того, что никакая рыба не может дать.
Поэтому «раб Божий» и «раб человеческий» — дьявольская разница. Бог так располагает эту точку, что раб становится свободным. Человек так располагает эту точку, что свободный становится рабом. Нельзя на митинг без разрешения, нельзя на молитву без благословения, нельзя то, нельзя сё...
Конечно, в идеале никто никаких точек не устанавливает, не обговариваете, а просто совесть надо иметь. Попросить меня бревно поднести, может быть более или менее естественно или странно, в зависимости от ситуации, но попросить меня стать бревном это уже бессовестно. А ведь бывает, просят. Собственно, весь прогресс в человеческих отношениях может быть представлен как превращение себя и ближнего из брёвен в людей.
Совесть тут всего лишь сжатое обозначение чрезвычайно сложного процесса воспитания, диалога, формирование среды, традиции, творческих усилий и т.п.
Совесть нимало не спасает, однако, из странного, хотя и не вполне порочного круга: доверие должно быть абсолютным, но абсолютное доверие означает уничтожение личности и того, кому доверяют, и того, кто доверяет.
Всё это не трагично. Выход, разумеется не в демагогии про «не спрашивай, что тебе должны, спрашивай, что ты должен». От перестановки слагаемых сумма не меняется. Всё равно отношения манипулятивные, животные, бесчеловечные. Просто надо «оставить долги». Перейти от спроса к вопросам. Научиться не просить, а спрашивать. Это трудно, потому что требует выхода в пространство, где живёт язык.
Не может задать вопроса тот, кто не умеет ответить. А есть ещё и познание, и творчество — люди не составленные в ряд компьютеры, которые только обмениваются репликами. Люди познают и творят — во всяком случае, должны бы.
«Не знаете, чего просите» (Мк 10:38). Сказано человеком, который через несколько часов будет корчиться от боли и умирания. Сказано эгоистам, которые видят лишь свою нужду, свои болячки. Очень легко подхватить это и посылать любого просящего куда подальше, цитируя «не знаете, чего просите». Мол, и без тебя паршиво... На что последует неслышное «ну ты и козёл», произнесённое Богом.
К счастью, существует если не выход, то приемлемое решение проблемы. Надо согласовать метод и цель. Если цель — общение, то и метод такой же. Если на двери написано «Миссионерам не стучать», то всё нормально, и нечего кричать про то, что Россия без православия мертва. Проповедуй, но не у меня в офисе, а я тебя в офисе не буду проповедовать. Сперва спроси, можно ли спросить.
Это, конечно, не решение проблемы, это её оттеснение. Как в анекдоте: к чистильщику обуви, сидящему в входа в банк, подходит знакомый и просит одолжить пару долларов. «Не могу, — отвечает чистильщик, — у меня с банков уговор. Они не переманивают моих клиентов, а я их». Есть масса стран, где все офисы в руках государства, прямо или косвенно, и не встанешь в позу с претензией на автономию. И придут, и просветят, и в душу залезут. Остаётся один выход: вырастить в себе бездушность и душевность, очень ядовитый фрукт. А кроме государство, есть ещё и семья, и много их, чающих рабовладения и твоей души.
Но и в самых свободных странах проблема остаётся. Ведь пить-есть надо, да и отдохнуть, восстановить силы. Когда тут познавать, творить, общаться. Ни привычки к этому нет, не ресурса, ни времени. Вот тут и начинается та безвыходность, в которой один выход: «Просите и дастся вам». Про себя, молча, но не у себя, а у кого — ну, это в процессе выясняется. Молитва часто как локатор: равномерно прощупывает всё пространство, чтобы найти в нём Того, Кто не есть пространство, а Кто просто есть и с тобой может этим поделиться.