Ветхий Завет строжайше запрещал гадания, всякие попытки узнать будущее. Запрещал, хотя вся тогдашняя религиозная культура стояла именно на гаданиях. Запрещал, не объясняя причин. Легко сказать, что будущее — во власти Божией, попытки знать его есть попытки обыграть Бога. Точнее же сказать, что человеку нельзя знать будущего, потому что человек не готов к будущему. Ведь будущее никогда не есть будущее одного человека, оно будущее всех. Если бы Авраам знал о кресте и воскресении, он, вполне возможно, в ужасе отшатнулся бы от Бога, и Бог не стал бы Богом Авраама.
Тем не менее, потребность в гадании прокралась и в христианство. Не только в прямой форме — гадания на самом неподходящем материале в виде Библии. Есть еще и кривая форма, превращённая — вера в прозорливых старцев. Бессмысленная и беспощадная. Даже из отца Александра Меня делают прозорливца. В большинстве случаев за прозорливость принимают здравый смысл либо научные знания («не пили сук, на котором сидишь» — «шаман, однако!»).
Вера в прозорливость есть суеверие. Откровение случается, но это откровение не о будущем, а вечном. «И Тебе меч пронзит сердце» — не прозорливость. Прозорливоверие особенно вредно в наше время, потому что оно против свободы, творчества, личности. В наше смертный грех перелагать принятие решения на кого бы то ни было. Даже жена не имеет права сказать мужу, что ему решать (что муж не решится жене подсказывать, и так понятно). Это его жизнь. В этом смысле отец Александр Мень велик как раз тем, что развивал в прихожанах самостоятельность, старался не быть старцем и т.п. Духовным руководителем он был, но вёл он к свободе, а не к послушанию.