«и познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ио 8, 32).
Будущее время («познаете», «истина сделает») — вот что обидело уверовавших. Ведь для них вера уже была в прошедшем времени — «уверовавшие». Они так радовались этому — и вдруг их ставят перед фактом весьма неопределённого будущего. Зачем было Иисусу так делать! Ведь можно было всё выразить педагогичнее, постепеннее, найти какой-то компромисс между абсолютом веры и её относительностью.
Только компромисс, как говорят психологи, вовсе не так уж хорош. Он плох тем, что обе стороны остаются неудовлетворёнными, а цель — не достигнутой. Есть гнилые компромиссы. К главному евреи всё равно не были готовы, а главное — к главному и невозможно подготовить. Вера в Иисуса как Бога есть нечто, к чему нельзя подобраться эволюционно. Рано или поздно будет скачок. Придётся сказать правду. И сказать её надо именно уверовавшим хотя немного. Приоткрылась щёлка — и Господь вгоняет в неё клин. Это надо сделать. Это как рвать зуб.
Иисус не слишком утруждает себя нравственной проповедью (особенно в Ио.). Все высокие истины для Него как простое «здрасьте», за которым должна следовать настоящая речь. Он говорит о Своей божественности — и это говорение о благости Своего прихода в мир, о том, что божественность вошла в мир, не опалив его ни на волосок, чтобы и люди также входили друг в друга, в прощении и смирении. Это трудно. Вера есть результат двойного процесса: люди стучат — и им открывают, и Бог стоит и стучит, стучит, стучит, говоря о Себе как о Сыне Отца — и кто-то Ему всё же открывает.
Свобода не в том, чтобы быть свободным, а в том, что даже в рабстве, изнутри рабства можно познавать и этим освобождаться. Свобода без знания – рабство и холопство. Свобода самодовольная, замкнувшаяся на себе, есть мрак и ничто.