Я писал о Елгаве и тамошнем уроженце Исидоре Бренсоне, который описывал нищенскую жизнь в Митаве в 1860-е годы. А вот его правнучка Нина Косман, родилась в 1959 году в Москве. Она правнучка по женской линии. Ещё она внучка лениниста, крупного партийного босса, расстрелянного в 1937 году. Семья эмигрировала в 1972 в Израиль, через год переехали в США. Спустя полвека она говорила в интервью:
«В Америке можно жить «свободно», если у тебя есть средства к существованию, то есть если ты не должен добывать свой хлеб в поте лица. Ведь если тебе нужно работать пять, а порой и шесть дней в неделю, как работают очень многие, ты можешь быть свободен только по выходным. Хотя, конечно, ты можешь быть «внутренне свободным», как говорили о себе инакомыслящие в советское время. Можно, конечно, поменять работу или вовсе бросить это дело, если можешь себе это позволить или не возражаешь жить на улице, но так или иначе, без внутренней свободы не может быть настоящей свободы, а то, что «внешняя» свобода дается тут легче, означает только то, что она именно «внешняя», поверхностная. Настоящая свобода не дар – за неё нужно платить – не в буквальном смысле, конечно, не деньгами, но что-то дорогое и важное за неё отдать нужно. Что именно – в каждом случае оказывается что-то своё».
Довольно типичная позиция. Она хотя бы не «правая» — очень многие русские эмигранты, которые преуспели, убеждены, что свобода есть результат тяжёлого труда. В отличие от Косман, они не считают, что нищие свободны. Романтический миф о вольности цыган и богемы (изначально это опять же цыгане, только чешские, богемские) это миф анти-буржуазный, миф хиппи и — в наши дни — «зелёных».
Буржуазный миф есть миф меритократии: лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идёт в контору, в поте лица своего инвестирует, руководит, и таковые только и должны голосовать, ведь политика есть распределение денег, которые работяги заработали. А паразиты — никогда!
В изложении Косман антибуржуазный миф не вполне последователен. Она, кажется, не считает, что можно быть внутренне свободным, работая кассиром. Она не считает, что есть различие между несвободой тоталитарной России, где просто было запрещено читать определённые книги, где не было и нет свободы совести, митингов, партий, и несвободы уставшего от тяжёлой работы человека.
Не вполне ясно, о каком шансе идёт речь. О шансе на помощь? Важно другое: «Запад» тут жёстко поделен на людей с капиталом (или с голосами электората) и на животных. Живёшь на пособие? Ты животное. При этом надо понимать, что наёмные работники с точки зрения буржуа — это тоже животные, тягловая сила, которые без буржуа умрут с голоду. Буржуа без плебеев отлично проживёт, они без него умрут (миф о капиталисте как Атланте, на котором держится планета, Рэнд и либертариане). Электорат — животные, имеющие право голосовать, политические беженцы — животные, такого права не имеющие.
Андрей Мовчан, финансовый консультант элиты путинского и ельцинского времени, эмигрировавший полвека спустя, не проводит чёткого различия между теми богачами, которые построили карьеру в политике и именно поэтому считаются с плебеями, и теми богачами, которые на выборах не светятся и поэтому у них только один идол — деньги. Есть деньги — точнее, большие деньги — ты человек, нет — ты животное, скотина:
«Запад на первый взгляд кажется христианским, но по сути своей он значительно более иудейский – в том лишь, конечно, очень узком смысле что он не инклюзивный и не прозелитический, а эксклюзивный. Всё, что не стало Западом по изложенной в п 1 инструкции, и не получило статус жреца или источника прибыли, по определению заносится Западом в список гибридов наглядных пособий по изучению как не надо и подопытных животных для отработки приемов причинения добра. Величие Запада состоит в том, что в изучении наглядных пособий и в обращении с подопытными животными Запад исходит из Великих Принципов и потому пособия сохраняются в сносном состоянии, а животные в большинстве своем не мучаются (но так было не всегда). Судьба пособий и качество жизни животных для Запада вторичны по сравнению с успехами Запада в учебе и прогрессом в методах причинения добра. Поэтому не надо удивляться, что если вы не часть Запада, не жрец и не источник прибыли, а просто пришли к Западу за помощью в борьбе за святое и правое дело, то Запад с охотой даст вам совет, напишет про вас много книжек, выступит про вас с зажигательной речью, продаст вам что-нибудь ненужное (возможно даже недорого), подарит вам что-нибудь вообще ненужное, предложит попробовать волшебный метод, когда станет только хуже – предложит еще один волшебный метод, когда станет хуже… и так далее пока вы еще будете в состоянии пробовать, но возможно в какой-то момент метод сработает, не сбрасывайте этот шанс со счетов!»
Не вполне ясно, о каком шансе идёт речь. О шансе на помощь? Важно другое: «Запад» тут жёстко поделен на людей с капиталом (или с голосами электората) и на животных. Живёшь на пособие? Ты животное. При этом надо понимать, что наёмные работники с точки зрения буржуа — это именно животные, тягловая сила, которые без буржуа умрут с голоду. Электорат — животные, имеющие право голосовать, политические беженцы — животные, такого права не имеющие.
Конечно, настоящий западный буржуа ни за что не употребит слова «животные». Не из боязни канселинга, а потому что он себя уважает, он не циник. Циник — это не очень здоровая позиция, а буржуа ценит здоровье, в том числе, психическое. Цинизм в психике — как в теле анорексия (а наивность — как ожирение).
То же деление денег на медяки, подённую плату, за которую нужно корячиться отсюда и до обеда, и на капитал, который сам себя плодит и умножает, стоит и за плачем Косман о том, что нет на Западе настоящей свободы.
Так есть на Западе свобода? Да, конечно. Стопроцентная? Нет, конечно. Важно, что различие между свободным миром и тоталитарным имеет качественный характер. Выходцы из тоталитарной России это не всегда чувствуют — у них в России никогда и не было потребности в свободе совести, собраний, слова. Им было достаточно послаблений в несвободе.
Разрешения ездить за границу, вести бизнес, пользоваться интернетом, вести бизнес — это именно разрешения, а не свободы. Разрешение даётся сверху, свобода — внутри себя. Разрешение всегда содержит какие-то ограничения, свобода несовместима с ограничениями извне.
Свобода сосуществует с ограничениями лишь постольку, поскольку свобода это всегда развитие от рабства к полной свободе, но это развитие изнутри, а не пастух, пасущий стадо. Разрешение — от людей для скотины, свобода — это люди для самих себя. Эта свобода в свободном мире есть, почему он так и называется, а в России, Китае, Северной Корее и кое-где ещё её нет, почему они — мир несвободный.
