Вторжение России в Украину заставило людей задуматься о том, что такое государство.
В России немного честные историки стали говорить о том, что не было никакого «древнерусского государства», «Киевской Руси», что это фиктивные понятия, прикрывавшие империализм России. Киев не был русским городом. Здесь честные историки притормаживают. Был Киев украинским городом? Была «древняя Украина»?
Историей какого современного государства является история региона с центром в Киеве. России или Украины? Между тем, на планете нет «ничейных» территорий, и действует принцип, по которому чья территория, того и история.
История США начинается не с отделения от Британии. История индейцев на территории США это история США, а история индейцев на территории Канады это история Канады.
Конечно, историки изучают историю древних народов без оглядки на современные политические деления, но в культуре — прежде всего, в образовании и в политике — данные их исследований используются именно государством. Это нормально, коли уж существуют государства (что, хочется верить, пройдёт). Поэтому надо твёрдо сказать, что история Киева и окружающих земель это история древней Украины, не древней России и не некоей «древней Руси», «древней Киевской Руси». Особенно важно понимать, что не было «древнерусского государства», потому что слово «русский» в этом выражении омоним по отношению к современному значению слова «русский». Значения абсолютно не совпадают. Вот «древнеукраинское государство» — было.
Во-вторых, историки склонны не очень разбирать вопрос, что же такое «государство». Игорь Данилевский дал в одной лекции мимоходом определение государства как единства языка, территории и экономики. Сделал он это полушутливо, замечает, что по этому критерию трудно говорить о государстве даже в XVIII веке, когда экономики (и языки) России и Украины были очень различны.
«Государство» вовсе не единство языка, территории и экономики. Государство это общность людей, у которых есть государь. По определению. Язык, территория, экономика, — это фальшивое определение. Даже современная Россия не является единой территорией — ведь есть анклав в Кенигсберге/Калининграде.
Государь может быть коллективным или личным, временным или постоянным, но государство там, где есть государь. В России это особенно актуально, потому что в современном мире не так уж много государств, которые реально возглавляются государями в очень архаичном смысле слова — диктатора, деспотами. В России такого государя стыдливо называют «вертикаль власти». Таким государём был Ленин, таким государём является Путин.
Были в Средние века государства на территориях современной Украины и современной России? Да, конечно. Были государи, были государства — по меркам Российской империи небольшие, а если сравнивать с территорией Западной Европы, то крупные. Государи назывались князьями. Отношениями между князьями и возглавляемыми им княжества (не все князья имели княжества) были сложными, но это были вполне отношения разных государств между собой.
Не являются обязательными признаками государства:
общий язык
общая валюта
армия
символы власти
налоги
гражданство
законы
Не является существенным признаком государства и насилие, принуждение людей к чему-либо и наказание за неповиновение. Тюрьма и армия — не обязательные признаки государства.
Только «государь».
Вот почему можно говорить о возможности «всемирного государства».
Пока мы знаем лишь государства, стоящие на насилии. Такие государства неизбежно конфликтуют друг с другом.
Возможно государство, стоящее на силе? На силе сотрудничества, взаимодействия, на силе согласия?
Конечно! Это и есть нормальное государство. Возможны в нём преступления? Да, и преступления, и наказания. Люди, видимо, не могут не совершать преступления, и всякое преступление — насилие, экономическое или физическое. Возможны в нормальном государстве государственные преступления? Нет!
Как осуществляется контроль за «государём» — парламентом, премьером, судьёй (в древнем Израиле была целая «эпоха судей», безо всяких царей)?
Это вопрос технический. Контроль вполне возможен, хотя всякий диктатор утверждает обратное, предлагая свою диктатуру вместо контроля живущих в государстве людей, составляющих государство людей. Но диктатура — не контроль, а полная бесконтрольность. Форм контроля уже изобретено много, и во многих государствах они прекрасно работают, и это государства сильные, но не насильственные. Государства сотрудничества, а не принуждения, где полицейский — не самый опасный человек на улице, как в России, а друг человека. Диктатура России ненавидит такие государства, потому что они наглядно показывают, что деспотизм и насилие вовсе не обязательны для государства, даже напротив, они извращение государства.
Государь это правитель, а править от слова «правый». Правильный, управляющий, но не «насильник».
Диктатуры — мрачная тень нормальной жизни, насилие — извращение силы. Принудительное объединение людей в «централизованное государство» — подмена нормального процесса объединения людей и государств. Принудительное объединение — военное объединение, объединение насилием, оно торопливо и результат его уродство. Нормальное объединение не может не быть долгим, потому что оно не может не быть свободным и мирным.
