Русский эмигрант в Бостоне, синхронист, вспоминает, как в Бостоне выступали разом Горбачёв, а затем далай-лама. И вот далай-лама рассуждает, Горбачёв подремывает, но далай-лама вдруг заговорил о том, что в мире есть и зло. Горбачёв вдруг встрепенулся, огляделся и громко сказал: «Это что же, ошибка Бога?» Но переводчик перевести перевёл, а микрофон переключить забыл, так что реплики никто не услышал, далай-лама продолжил без запинки, Горбачёв опять задремал.
Я думаю, по шкале от Адама (1) до Ленина (100) Горбачёв по злодеянству это примерно 20 рисочка. Где-то на уровне Петра III. То есть, всё по закону и даже мягче, реформы реформируются, но Бога держит в строгости, потому что ошибок много наделал, а теперь царю земному ими править.
Адам, конечно, царь. За грехопадение отвечает он, а не Ева. Ева — классический псарь. «Царь-государь, батюшка, там вон яблоко, советуют брать, будем как боги — ты главный бог, я бог подсобный!» Докладывает и ждёт решения, но решение принял Адам.
Вы спросите, где написано, что Адам повысил голос на Каина? Но почему же ещё Каин таким вырос?! Другое дело, что Каин мог и простить подзатыльник, ничего непреодолимого во фрейдизме нет. Многие дети прощают блудных отцов (да других и нет), только поэтому человечество ещё существует.
Возвращаясь к Горбачёву. Позволю себе процитировать из частной переписки умную мысль психолога:
«Проблема в том, что иначе образованному человеку крайне сложно сохранить самоуважение в условиях существующего общества. Т.е. если говорить языком психологии, то защитная реакция в личном смысле оправдана, а в социальном дисфункциональна, т.к. активно участвует в воспроизводстве травмирующей ситуации.
Вспомнился безумный детский мультик про зайца, белочку и, кажется, медвежонка. - Стреляй! — В меня нельзя стрелять, я редкий! — Стреляй, зайцы редкими не бывают!»
Это позиция российской образованной публики — «с нами так нельзя мы редкие (но с другими иногда можно, и даже нужно). Тогда их страстная любовь к Горбачеву очень понятна — он им официально подтвердил, что да — они редкие, с ними надо по-другому… Ну, а остальные — что ж делать, они не редкие».
То есть, я редкий и меня пустили в Париж, а Новодворская дура, пусть сидит в Лефортово.
Политология зайцев знает страшную тайну: нет удавов, вопреки концепции Ф.Искандера («Кролики и удавы»). Удав — это заяц, победивший других зайцев в борьбе за власть. Поэтому заячьи души не просто адаптированы к несвободе, они её и порождают, генерируют. Заяц и удав — как гусеница и бабочка. Поэтому тест на Горбачёва так интересен: он показывает, сколько же в России было и есть деспотических царей, просто их деспотизм реализовался не на уровне империи, а на уровне школы, жэка, лаборатории, цеха, в общем, «где родился, там и пригодился».