Белоамериканский средний класс замешан на индивидуализме. Родители обеспечивают воспитание, а затем — свободный полёт, открытка родителям на Рождество, кусочек индейки, визит в дом престарелых, всё. Родители — как Европа, из которой надо уехать с концами за море.
У афроамериканцев — совершенно иначе. «Бро» — обращение к любому темнокожему сверстнику, любые афроамериканцы старше — «дядя», «тётя», пусть даже никакого кровного родства не предполагается. Чернокожие оказываются одной огромной семьёй, в которой ты до гроба обязан заботиться обо всех, всем делиться, обо всём сообщать и т.п. Почему, собственно, Мартин Лютер Кинг не без тоски участвовал в борьбе с расовой дискриминацией — помогал «родственникам», хотя сам уже был вполне в нормах среднего класса.
Нехорошо? А причина какая?
В период рабовладения семьи разлучали с лёгкостью необычайной. Жён и мужей, детей и родителей. Зачем кормить рты, которые не приносят прибыли! (Именно потому, между прочим, так бурно отреагировали в США на две тысячи случаев разлучения детей с родителями — незаконными иммигрантами). Кто помогал пятилетнему ребёнку, которому отдали — иногда и приплачивали — доброму дяде в чужой город? Рабы и помогали. И ребёнок называл незнакомца дядей. Дядя Том.
Коллективизм — это архаичный способ справиться с катастрофой. Индивидуализм — изысканный цветок на древе прогресса. Коллективизм успешен в выживании, но, помогая выжить, он ставит барьер перед искусством жить. Конечно, и этот барьер можно преодолеть, но только те, кто этот барьер отродясь не преодолевал, думают, что сами могли бы преодолеть его легко. Индивидуализм недооценивает ресурс, который он получил от предков-индивидуалистов.
